Лучший друг

Он отвез меня домой после всего, что сделал со мной, с моей душой, а я думал — ее давно уже нет, думал — он забрал ее много дней назад. Но я ошибался. Чувствую себя живым, лишь когда он рядом. Я люблю. Все было слишком тяжело, и секс этот меня убил просто. И его глаза, и прикосновения. Я бы отдал все без колебаний за три слова, произнесенные им: «Я люблю тебя». Но слышу взамен лишь: «Хочу», «Не могу отпустить» и все такое. А почему? Ты хоть спрашивал себя? Почему тебе так сложно без меня? Откуда столько ревности и злости? Ведь я не сделал ничего плохого. Я даже ударить тебя не могу. А вот меня так еще никто не унижал. И никогда, никому я бы не позволил ничего подобного. Так смешно: оскорбил, ударил, а потом еще и трахнул. Мерзко за себя. До чего я опустился, и правда, шлюха. Твоя сучка, Колин. Только вот таким я и могу быть рядом с тобой. Нужно научиться говорить «нет». Раньше я умел переступать через слабости, но с тобой не выходит быть сильным. С тобой хочется быть настоящим, ты приручил меня, сам того не понимая. Но тебе это не нужно. Единственное, чего ты хочешь — просто трахать меня без обязательств, и чтобы я больше никому не принадлежал. Гребаное, примитивно-мужское чувство собственности, и только. Кажется, кто-то стучит в дверь. Выключаю воду, прислушиваюсь. Так и есть — стучат. Так не хочется двигаться. Если я не могу больше спать, могу я, хотя бы в ванне поваляться? Fuck. Нет полотенца, придется идти голым в спальню. Холодно, черт. — Да иду я, иду! — кричу, проходя мимо двери. Быстро оборачиваю вокруг бедер полотенце и иду открывать. Часы на ноуте показывают три ночи. Кто так поздно, может, Шеннон решил зайти после очередного похода в клуб? Нет, это не Шеннон. На пороге стоишь ты. — Что так долго, я думал уже не откроешь, — взгляд скользит по моему телу и, кажется, впитывает капли воды с кожи. От себя не убежишь, да, Кол? Только мне от этого взгляда хочется спрятаться. Жалею, что не оделся нормально. — Да я и не уезжал никуда, был в машине у твоего дома. — Больше часа просидел в машине? — Да, не могу уехать. — Почему? — Может, пригласишь? Просто, понимаешь, не хочу, чтобы все соседи были в курсе наших дел… Улыбаюсь — ты как всегда, в своем духе. Отхожу в сторону, давая пройти. Мы зашли в квартиру. И закрывая дверь, я почувствовал, что он стоит сзади, слишком близко и слишком долго. Пальцы повернули замок. Щелчок. Неглубокий вздох в спину, его губы на шее. Он сжимает мне горло, наклоняя голову набок и целует мокрую кожу, скользя медленно вниз от шеи по плечу. — Я не могу без тебя, малыш. Знать, что ты так близко, и не быть с тобой — просто невыносимо. Я закрыл глаза, не мог больше всего этого выносить и одновременно хотел продолжения. Когда-нибудь я просто умру в твоих руках. Скользит пальцами по бедру под полотенцем, и меня выгибает дугой. Вжимаюсь в его бедра, так приятно снова чувствовать его рядом. Если бы я был телкой, просто залетел от него и женил на себе, чтобы никуда не делся, но я так не могу, к сожалению. Поэтому все слишком сложно. Упираясь руками в стену, вынуждает прижаться к нему полностью, снова нет пространства, и я зажат. Целует мою шею сзади, а я боюсь обернуться. Кажется все это не по-настоящему. Такая нежность от него, почти любовь. — Ты делаешь мне больно, Джаред. Всякий раз, как я смотрю на тебя. — Прости… — что я еще могу сказать? Рука спускается с плеча вниз, скользит по коже, пробирая до мурашек, сжимает полотенце на бедре и тянет… В последний момент останавливаю его руку, не давая снять его: — Ты решил меня до смерти затрахать? Тяжело сглатывает и выдыхает мне в затылок: — Я шел поговорить, но все вылетело из головы, как обычно, когда увидел тебя. Прислонившись лбом к холодной стене, закрываю глаза, просто жду, что будет дальше. Он трогает мою спину, гладит нежно и как-то слишком медленно, будто борется с собой. Отсосать ему, что ли, чтобы успокоился уже и сказал, зачем пришел? — Ты можешь одеться? Господи, да что же это? Я двигаться даже не могу, не то что куда-то идти. — Я сейчас. Искал в спальне хоть какие-нибудь штаны и футболку, но нашел лишь случайно привезенную со своими вещами из дома шенноновскую бейсбольную кофту с номером 18 на груди и названием команды «Молодые тигры» на спине, за которую брат играл в старшей школе. Натянул ее и какие-то спортивные штаны, вроде тоже Шеннона. — Ты играл в бейсбол? — спросил Кол, когда я вернулся. — Не моя — брата. — Черт, Лето, лучше бы ты оставался в полотенце. Ты в футболке брата, весь такой мокрый… Еще сексуальнее. — Он притянул меня к себе и поцеловал. Снова, снова и снова. После таких поцелуев обычно ведут в постель, но он чувствует, что я не настроен. Нравится ощущать его язык во рту и руки на заднице, но мне как воздух необходимо знать, о чем он хотел поговорить: — Прекрати… Дышать нечем, — облизываю истерзанные губы, вижу — его тоже горят.– Зачем пришел? Лицо меняется в одно мгновение. Глаза снова больные, как тогда в самолете. — Хотел убедиться, что с тобой все будет в порядке. Я неловко опустил глаза, оттягивая рукав кофты. Вот что я должен сейчас сказать? «Забей, со мной все отлично и то, что пару часов назад ты ударил меня так, что я на ногах не устоял — это ничего. Мы же трахнулись потом, и как бы все сошло на «нет». Так что ли? — Я бы тоже этого хотел, но это не так, — я посмотрел ему в глаза. — Со мной не все в порядке, Колин. — Все из-за меня? Из-за нас? Я лишь кивнул. Трудно было признавать свои слабости, но обманывать себя и дальше было глупо. — И что ты думаешь об этом? — А что я могу думать. У нас есть решение, и мы над ним работаем, хотя получается пока неважно. — Какое именно решение ты имеешь в виду? — Ну как же? Мы должны все это остановить. Будущего нет у этих непонятных отношений. И все такое… — Вот об этом я и хотел поговорить. Я ждал, кусая ногти, чего не делал даже на самом первом кастинге в жизни. Нервы шалили не по-детски, выдержки не осталось совсем. — Я думаю, Джей, нам стоит попробовать. — Попробовать, что? — Попробовать быть вместе, как пара. Идиотская улыбка на губах выдала меня с головой. Я что сплю? Ущипните меня. — То есть как? — То есть ты и я, и больше никого. Ни женщин, ни мужчин… Ни друзей. Никого. Я потерял дар речи. И, наверное, молчал слишком долго, потому что у Колина на лице начал проступать страх. — Так что ты об этом думаешь? — он медленно выдохнул, голос был глухой и какой-то обреченный. — Я… я не знаю, что сказать… Я не ожидал, правда… — я настолько был поражен, что не мог правильно подобрать слова. Когда я снова посмотрел на него, то понял, что ужасно туплю — на нем лица не было. Выражение разочарования и облома застыло в глазах. — Выдохни уже, я согласен… — я вложил пальцы в его зажатый кулак, не решаясь даже ближе к нему подойти. — Твою мать, Джаред. Просто, твою ж мать! У меня чуть инфаркт не случился, я уже успел почувствовать себя конченным ослом. — Тише, ничего не говори сейчас, прошу, — я прижался к нему, закрывая глаза. — Просто обними меня.

***

Мы лежали абсолютно голые в моей постели все еще не в силах оторваться друг от друга. Моя скомканная бейсбольная футболка и штаны валялись на полу, все-таки надел я их ненадолго. Колин вылизывал мне живот, спускаясь все ниже, и я не верил, что он сделает это. — Ты не должен, если не хочешь, — я задыхался от опасной близости его губ к моему члену. — Почему ты так говоришь? Считаешь, я слишком хорош для этого? — в его голосе слышалась улыбка, и я был благодарен, что он разряжает обстановку. — Я хочу тебя всего, без остатка, глупый мой. — Он провел языком по внутренней поверхности бедра. Кожа под влажным следом сразу же загорелась от его дыхания. Язык прошелся по всей длине моего члена, обволакивая мягким огнем. Мгновение, и он берет в рот, горячие губы смыкаются на головке. Мир улетает ко всем чертям, и я, наверное, больше не вернусь обратно. Неосознанно толкаюсь глубже, и он принимает — неумело, неуверенно, но от этого еще приятнее. Я пытаюсь сдерживать стоны и не двигаться слишком резко, но выходит не очень. Колючий подбородок соприкасается с чувствительной кожей, и хочется кричать. Умоляю не останавливаться, комкая простыню, и он сжимает мою руку, переплетая наши пальцы, продолжая отсасывать мне. Я глажу его затылок между своих ног, запуская пальцы в волосы. Трогаю подбородок, шею. Его глаза закрыты. Ему нравится, я знаю такие вещи. Он увлечен новыми ощущениями и мной. Палец изнутри стимулирует, Колин вошел во вкус, играет со мной. Но мне много и не надо. Едва успевая оттолкнуть его, кончаю, заливая спермой собственный живот, а он, как завороженный, медленно сжимает в руке мой член, доводя до предела и без того вымученное тело. Тяну его к себе, целуя глубоко и благодарно: — Я люблю тебя, Колин… Хочу, чтобы ты знал это. Он хочет что-то ответить, но лишь смотрит в глаза нежно, но как-то страдальчески. Чувствую его сомнения, он прижимается ко мне крепко, всем телом, и я больше не могу видеть его лица. — Я… — Не надо. Скажешь, когда придет время. Теперь он благодарно целует меня в шею. — Я не могу без тебя, правда. Хоть что-то. И мы еще долго лежим так, обнимая друг друга, не зная, придет ли время, когда станет, хотя бы немного легче.