Psycho

Месяц спустя. Деревня Добби. — Интересно, почему они решили сделать этот этап копией первого? — не умолкал Хорокей, расхаживая по домику и прижимая к груди свой сноуборд. Его черные глаза бегали по сторонам, а нос был смешно нахмурен. — Ты спрашиваешь об этом в сотый раз, — закатил глаза Чоколав, откладывая книгу и садясь на мягкой софе вполоборота. — Есть разница? — Не хочется признавать это, но он прав, — монотонно проговорил Рен, не открывая глаз. — Тебе не всё равно, опозориться в команде или в одиночку? Тот насупился и гордо поднял голову. — Кори, мы ещё покажем этим самолюбивым молокососам, да? — парень лукаво посмотрел на парившую рядом с ним крошечную фигурку его хранительницы, которая ответила ему возгласом одобрения, прикрыла глаза и широко улыбнулась, делая милое личико. — Ещё неизвестно, кто с кем сражается? — подал голос из угла, не отрываясь от телевизора Рю. — У меня подозрение, что мой мобильный оракул неисправен. И где мастер Йо? Время близится к полудню, а он не соизволил даже спуститься к завтраку, а я между прочим старался. Все переглянулись и сдавленно захихикали. С прошлого вечера ни Анна, ни Йо не показывались на глаза друзьям. Каждый из них наверняка понимал, в чём дело и не считал нужным мешать, но не отпустить едкий комментарий или плоскую шутку в подобной ситуации было равносильно отсутствию всякого чувства юмора, поэтому все как по команде начинали гнусно, но по-доброму смеяться, стоило хоть одному упомянуть о том, что «тили-тили тесто, жених и невеста» слегка задерживаются. — Фауста дождёмся быстрее, чем этой сладкой парочки, — отозвался Тао, всё ещё стоявший у стены с закрытыми глазами, сложив руки на груди. Вдруг аппарат, закрепленный на его запястье, издал противный звук и активно замигал. — Ну что, что там? — начали приставать товарищи, сгрудившись вокруг недовольного юноши. — Кая Канэко, — медленно, почти по слогам прочитал он. — Они что, всерьёз заставят меня драться с девчонкой? — китаец нервно усмехнулся. — Бред какой-то. У них там совсем мозги высохли, что соображать отказываются? — Не бузи, — засмеялся Хоро-Хоро. — Попадётся вот похожая на Анну, тогда ой как пожалеешь. Не наезжай на девчонок, некоторые ведь и позвоночник сломать могут. — Ага. Тебе, — съязвил Рен и, вновь облокотившись на стену, задремал, давая понять, что разговоры для него окончены. Тем временем сквозь зашторенные окна солнечный свет не мог прогуливаться по одной из комнат второго этажа, поэтому паре, мирно спящей в обнимку, было невдомек, что день уже давным-давно начался. Девушка лежала, закинув руки на подушку, лежавшую перед ней. На обнаженных плечах, с которых сползли тонкие бретели ночной рубашки, кое-где было рассыпано созвездие мелких родинок, на бледном шелке лица проступал неяркий румянец. Пряди светлых волос закрывали лоб и едва вздымались от легкого ровного дыхания. Её талию обнимал парень, напряжённо дергавшийся и мотавший головой во сне, отчего непослушные тёмные вихрастые волосы путались и лезли на лицо. Ресницы слегка вздрагивали; казалось, он вот-вот оправится от чуткого сна. И действительно, его разбудил очередной приступ негромкого смеха, доносившегося снизу. Молодой шаман потянулся, подвигал затекшими суставами, которые негромко хрустнули, и неуклюже, боком сполз с постели. Рывком раздвинул плотные шторы, и в комнату хлынул солнечный свет. Девушка зашевелилась и слабо простонала. Перевернувшись на другой бок, лицом к окну, она открыла глаза и тут же зажмурилась. Молча кивнула юноше, всё ещё стоявшему у окна в наспех запаханном кимоно, и тот медленными, осторожными шагами, точно боялся спугнуть, подошёл к краю кровати, присел и несмело провел ребром ладони по щеке блондинки. Она взяла его руку в свои, мимолетно коснулась ею своих губ и снова закрыла глаза, мягко улыбнувшись. Йо и Анна не походили на другие влюбленные пары из возраста. Они любили друг друга нежной, преданной любовью, не дичились друг друга перед окружающими, но вели себя сдержанно, без всяких ласковых слов, невинных заигрываний и прочих прелестей молодости. Они любили друг друга, как полвека прожившие бок о бок супруги, тепло, искренно и ласково. Искры в их глазах не было, но она зажигалась поминутно в их сердцах. Не было страсти, пошлости, чего-то грубого и резкого, в своей любви они были неторопливы, как будто стремились прожить каждый момент, в который они любят друг друга, по-особенному. Они часто держались за руки, но убежав от насмешек мира, тыкающего в них своими корявыми пальцами как на пораженных чумой. Они тонули в водопаде зелени вечернего парка, скользили, как в невесомости, по каменным плитам тропинок, впитывали всем существом наслаждение быть друг с другом. Но они никогда не говорили. Ни о своих чувствах, ни о чём-либо ещё, что хоть отдалённо касалось их отношений. Даже свои проблемы они решали поодиночке, объясняя это самым простым образом: зачем беспокоить друг друга, если в состоянии обойтись без его помощи? Да и, собственно, они вообще редко говорили. Даже на тренировках Киояма сидела на скамье, молча вперив взгляд в землю, пока Асакура выполнял изнуряющие упражнения по её требованиям; тем не менее он не мог не заметить, что невеста растеряла свои прежние манеры общения с ним. Она стала улыбаться. Поначалу гордо, снисходительно, затем мягко, немного грустно, однако в глазах, цвет которых, как казалось Йо, даже превратился из чёрного в цвет спелой черешни, больше не было той тоски, которую он замечал несколько лет назад. Изредка блестела искра лукавства, но в основном взгляд их был спокоен и серьёзен. И только когда пара проводила время вместе, Анна могла улыбнуться как обыкновенный человек. Обыкновенный счастливый человек. — Пора вставать, — молодой шаман зевнул и застегнул последнюю пуговицу на рубашке. — Пора, — согласилась медиум, нехотя вылезая из-под одеяла и зарываясь босыми ногами в мягкий ворс ковра. — Иначе кому без меня приготовить нормальный обед. Рю ведь будет всех целыми днями сэндвичами кормить, а никто и слова не скажет. С её худых, угловатых плеч упала на пол сорочка, но тут же по тощеватому силуэту скользнуло чёрное платье. Парень мельком оглядел невесту: в её почти мальчишеской фигуре и строгих чертах лица не было красоты, какой поклоняется мир. Но какое-то невидимое, будто излучавшее слабый свет обаяние светловолосой девушки притягивало его, как и невероятная сила её характера, её стойкость и храбрость. Ведь именно рядом с ней он перестал быть большим ребенком. Ведь именно такой он её полюбил. — А вот и наши голубки, — тихонько хихикнул Усуи, расталкивая друзей и показывая пальцем на лестницу. — Угомонись и дай поспать, — недовольно буркнул Рен, открывая один глаз. — Лучше бы проверил свой мобильный оракул. — Точно! — воскликнул он, потеряв интерес к идущим за руки Йо и Анне. — Что-то есть! Что-то есть, ребята! Все по привычке сгрудились вокруг увлеченно рассматривающего устройство на своем запястье Хоро-Хоро. Асакура мягко высвободил свою руку из несильной хватки итако и тоже подошёл к товарищам. — Сёта Огава, — сказал Хорокей, оглядываясь. — Кто это вообще такой? — Может, «такая»? — с иронией вставил Тао. — Вдруг тебе повезло так же, как мне? Никогда не знаешь точно. — Я слышала про род Огавы, — сказала блондинка негромко. — Достойный противник, но не сильнее многих из вас. Возьми себя в руки, и я уверена, выиграть ты сможешь. — Мастер Йо, Вы уже знаете, с кем будете сражаться Вы? — Да, с тобой, Рю, — и Асакура искренне расхохотался, увидев недоуменное выражение лица друга. - Ха, это шутка. Можно посмотреть. Так, — он несколько секунд молчал, после чего торжественно объявил: — Итару Такахаси. О нём ты не слышала, Анна? — Я знаю мало действительно сильных шаманов, — ответила она. — Большинство из них вы уже встречали. И один из них явно любит повсюду опаздывать, правда, Фауст? — и медиум повернулась к двери, приветствуя сдержанной улыбкой вошедшего высокого немца со своей вечной спутницей — призрачной прекрасной Элизой. Сам молодой человек тоже был довольно красив: аристократически бледная кожа едва ли не светилась, как у вампира, на свету, тонкие изящные губы едва улыбались, а серые глаза были чуть прищурена. — Мы ждали тебя ещё к завтраку. — Нет, мы ждали, — поправил Чоколав, многозначительно взглянув на вновь стоявших рядом Киояму и Асакуру. — Приношу глубочайшие извинения, — приятным, немного певучим голосом сказал блондин. — Мы с Элизой немного задержались, зато мы узнали, с кем придётся иметь дело в первом бою. Кроме того, мы кое-кого привели, — и из-за его спины неуверенно выглянул коренастый мальчишка. — Манта! — дружно воскликнули все, и сейчас же смущенный малый оказался в объятиях друзей. Когда наконец всё успокоилось, они повернулись к Фаусту, ожидая известий. — Таико Сугияма. По слухам она шаманка из России. — Её обучали в России, где родились и жили некоторое время её родители, — пояснила Анна. — Йомэй рассказывал мне о её семье. Вскользь, конечно, но соперница она сильная, — со вздохом заключила она. — Так что, Рен, как видишь, не ты один у нас будешь противником женского пола. — Мне кажется, Фауста это нисколько не смущает, — буркнул брюнет, расхаживая по комнате со сложенными на груди руками. — Я бы с удовольствием поменялся с тобой во имя поисков моей королевы, — с готовностью выкрикнул Умэмия. — Но, а вдруг она такая красотка, что тебе и самому понравится? Все рассмеялись, толкая рассерженного Тао в бока. Тот с хмурым видом отмахивался и закатывал глаза. Потом, успокоившись, слушал, с кем выпало сражаться остальным, все так же, облокотившись на стену и полудремая. К обеду появилась заспанная Тамао и, по обыкновению робко поздоровавшись с друзьями, поспешила в кухню готовить обед вместе с Анной. Их тихие голоса доносились до гостиной, но их не было слышно из-за того, что никто не упускал случая подколоть Йо по поводу его отсутствия за завтраком вместе с невестой, посмеяться над Реном и Фаустом и их соперницами в турнире, а после просто взахлёб рассказывать друг другу истории столетней давности, вспоминать прошлое, выспрашивать Манту о его буднях в мире, где он терпеливо ожидал, когда вновь присоединится к товарищам и сможет поддерживать их на турнире. После обеда каждый уделял время тренировке, которую для них готовила медиум. Тамамура сидела на уютной веранде, дошивала костюмы для предстоящего боя, держа в дрожащих пальцах иглу и неаккуратно обгрызая нити. Одним словом, жизнь в деревне Добби шла своим чередом. Йо, Рен, Рю, Хорокей, Чоколав, Фауст, Анна, Тамао и Манта не были единственными её обитателями, но они были частью большого водоворота местной жизни. Никто не знал, что она готовит в этом раунде, но каждый из них был уверен, что приложит все усилия ради того, чтобы пройти этот путь до конца. Некоторые были счастливее других, потому что о них было кому заботиться и переживать. Те, кто решил бороться в одиночку, не отчаивались. Возможно, они надеялись обрести родственную душу. Ведь турнир шаманов — это больше, чем просто сражения. Это миллион эмоций, новые знакомства, хорошие и плохие люди, честь, позор, тщеславие, гордость, измена, предательство, дружба, воссоединение, любовь, надежда. Жизнь, которой в повседневном мире так недоставало. Для людей, которым нет места среди обыкновенного, так важно стать частью новой, большой жизни, в которой всё будет иначе. В которой никто не сражается просто так. В любом случае, все с нетерпением ждали того дня, когда всё начнется, когда они смогут проявить себя, показать с новой стороны. Все пребывали в уверенности, что на этот раз ничто и никто не сможет помешать им. Они ошибались.