Волчица

      Настал долгожданный день боя. По правде говоря, чем ближе подходил этот момент, тем сильнее я сомневалась. Раньше такого не было, но я привязалась к своему пёсику. Эта большая квадратная голова, хитрые глаза, добродушная улыбка… Он больше походил на большого непоседливого увальня, чем на бойцовского пса. Но отказаться я уже не могла. Слишком много от этого зависело, да и Кортес бы мне этого не позволил. За два дня до схватки я прекратила все наши тренировки. Единственное, что я оставила Зевсу, это конскую кость. Она была очень прочной, и собаке было её просто так не разгрызть, отчего она становилась только злее. Так мы с ним воспитывали агрессию.       То утро началось так же, как и большинство других. Реджина приготовила мне завтрак и буквально тут же скрылась в саду. В отличие от Пальперро здесь она вставала рано, наверное, из-за отсутствия ноутбука. Собаку я кормить не стала, лучше уж пусть побудет голодным, чем во время боя у него заболит живот. Несмотря на то, что собачья миска была пуста, только что поевший Лео всё равно сунул туда свой нос. Мы так и не отучили его таскать чужую еду. Я взглянула на часы. Было всего десять. Жеребьёвка и приготовления начнутся только в двенадцать, но я решила не дожидаться и, надев на Зевса намордник, от которого он явно отвык, и ошейник, вышла из дома. Не успела я дойти до калитки, как из глубины сада раздался встревоженный голос, а затем показалась и Реджина: - Эмма, ты уходишь? - Да, но обещаю, это в последний раз.       Она с сомнением на нас посмотрела, затем, кивнув на намордник, спросила: - А это зачем? - Идём в город, на выставку, - соврала я и попятилась к калитке. - Это ведь неправда, да? - Да, - выдохнула и, развернувшись, пулей вылетела на дорогу.       Уже на подходе к арене мы услышали собачий лай и ругань владельцев. Несмотря на то, что первые бои должны были состояться только через несколько часов, народу вокруг было полно. Мы обошли толпу зевак и устремились к длинным рядам клеток, стоящих на берегу. Едва мы прошли мимо сараев, в которых полным ходом шла работа по подготовке собак к рингу, за мной увязался Тони. - Ну и где ты ходишь?! - воскликнул он, поравнявшись со мной и потрепав пса по голове.       Зевс приветствовал его весёлым повизгиванием и вилянием хвоста. Я была рада, что он хоть на секунду смог отвлечься от происходящего вокруг балагана. - Во-первых, до жеребьёвки ещё полчаса, а во-вторых, ещё раз обратишься ко мне в подобном тоне, я тебе шею сверну. - А что я такого сказал?       Я хотела было уже ответить, как вдруг со стороны сараев раздался громкий визг, и толпа вокруг нас взревела. - Что это? - спросила я и подобрала поводок Зевса. Он сильно нервничал и крутился из стороны в сторону. - Кортес приехал, - пожал плечами пацан и, кивнув в сторону клеток, спросил, - ну что, идём?       Я лишь кивнула, и мы вместе направились к пляжу. Там, за сетчатым забором, находились загоны и клетки для животных. Охраны было столько, что можно было подумать, что сюда едет сам президент. За заграждения не пропускали никого, даже сами владельцы могли туда зайти только с одним из охранников. Это делалось специально для того, чтобы исключить все возможные воздействия на собак противников. На кону стояли огромные деньги, и отравить собаку соперника было мелочью по сравнению с этим. Заведя Зевса в клетку, я развернулась и в сопровождении охранника вышла из загона к ожидавшему меня там Тони. Мальчишка нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и, как только за мной закрылась калитка, тут же подскочил ко мне: - Пойдём скорее, жеребьёвка вот-вот начнётся!       Мы протиснулись через толпу к одному из сараев. Внутри, несмотря на день, горело несколько ламп. На противоположной от входа стене висела огромная турнирная доска, на которую уже вписали несколько имён. Я встала в конец небольшой очереди и вскоре уже стояла возле небольшого стола, заваленного бумагами, поверх которых стояла огромная банка с несколькими бумажками внутри. Сказав своё имя и кличку собаки, я запустила руку в посудину и выудила оттуда маленький свёрток. Развернув его и показав букмекеру, который проводил жеребьёвку, я направилась к выходу. Мне достался номер четыре. Оставалось лишь дождаться, когда ещё кто-то из владельцев вытащит бумажку с этой цифрой, и я узнаю своего соперника. Всего на бой приехало 27 владельцев и 32 пса. Никогда не понимала, зачем привозить больше одной собаки, ведь они, как правило, проигрывали, так как на тренировках им не уделялось должного внимания. На улице меня снова подловил Тони: - Ну что, когда выступает? - Четвёртым номером. - Я поставил на тебя! - Ну и зря ты это сделал. - Почему? - Потому что если что-то пойдёт не так, я сниму Зевса с турнира. - Но ведь всё будет в порядке, верно? - встревоженно спросил паренёк. - Я что, по-твоему, будущее умею предсказывать? - вся эта ситуация меня дико раздражала. Я была уверена, что шанс победить у нас есть, но с учётом того, что до победы придётся пять раз выйти на ринг, цена первого места сильно возрастала. Я не хотела, чтобы Зевсу переломали лапы, выгрызли глаза или задушили.       Толпа уже начала втискиваться на арену, и улица быстро опустела. Мы с Тони снова вернулись к вольеру с собаками, где уже ждало несколько владельцев. Вскоре, забрав своих питомцев, мы разбрелись по расположенным невдалеке шатрам. В одном из них я и встретилась со своим первым противником. В палатках находилось несколько хендлеров - людей, которые будут растаскивать собак в случае чего, две огромные лохани и куча моющих средств: всевозможных гелей и шампуней. Забрав наших псов, которые, к слову, уже были готовы вцепиться друг в друга, хендлеры разместили их в ваннах. Нам отводилось по 20 минут, в течение которых мы должны были начисто вымыть собаку противника. Это делалось для того, чтобы смыть с шерсти животного яд, который мог нанести хозяин, чтобы отравить собаку противника. Мне достался упитанный стафф. Несколько хендлеров внимательно следили за нашими действиями, периодически подсказывая или делая замечания. В то время когда я намыливала голову животного, я заметила, что его зубы совсем недавно были сточены. Когда я жила у Адамс, я пару раз видела идиотов, которые подтачивали псам зубы потому, что считали, что это сделает их сильнее и злее. После такой процедуры животное не может есть несколько дней и мучается от дикой боли. Скорее всего, этот пёс сломает зубы ещё в первые минуты боя с Зевсом.       Закончив с мытьём, мы вышли на улицу и направились к арене. Первые бои уже прошли, и мы дожидались нашего времени. Слыша собачий рёв и вой толпы, Зевс ещё сильнее начал нервничать. Он крутился вокруг меня, встревоженно гавкал и периодически тыкался своей мордой мне в бедро. Настал наш черед. Проведя пса по узкому коридору, мы подошли к арене. В тот день там всё было по-другому. На полу клетки был постелен светлый ковёр, на котором уже были видны пятна крови от первых трёх боёв, а вокруг решётки были дополнительные заграждения для хозяев. Соперника Зевса запустили в клетку с одной стороны, а я повела своего пёсика к другому входу. Прежде чем передать его одному из хендлеров, находящихся внутри клетки, я присела перед ним и потрепала по голове: - Ты справишься, малыш, этот бой за тобой, - тихо шепнула я и подтолкнула его на арену.       Хендлеры развели собак по углам и, пару раз дёрнув их, отпустили. Псы моментально сцепились друг с другом. Рыча и хрипя, стафф повалил Зевса на пол и вцепился ему в плечо. Хозяин радостно кричал и науськивал и без того разгорячённого пса. Тем временем мой мальчик исхитрился и, вырвавшись из захвата противника, вцепился ему в ухо и стал, рыча, дёргать на себя. Стафф хрипел и скулил. Закинув лапу на морду Зевса, он пытался вырваться, но безуспешно. Хендлеры растащили собак по углам и снова стравили. На этот раз Зевс увернулся от акульих зубов противника и снова вцепился в больное ухо. Он дёргал его до тех пор, пока их снова не растащили. Когда собаки опять бросились друг на друга, стафф пригнулся и, увернувшись, вцепился моему пёсику в лапу. Неудачно. Из  пасти полилась кровавая слюна, и собака, заскулив, выпустила Зевса. Один из хендлеров оттащил разъярённого противника и держал его до тех пор, пока его напарник не вынес окончательный вердикт. Стафф, как я и предполагала, сломал зубы и продолжать бой уже не мог. Имя Зевса вписали в турнирную таблицу, и я увела своего пёсика на пляж. Первый этап был пройден, осталось ещё четыре.       После четвёртого боя объявили перерыв. Я забрала тяжело дышащего Зевса и повела его на пляж. Найдя укромное место возле поваленного дерева, я скинула свой рюкзак на землю и принялась осматривать собаку. Четыре схватки не прошли бесследно. На огромной широкой груди виднелось пять глубоких порезов, одно из ушей сильно кровоточило, шея и морда покрыты многочисленными укусами, которые со временем превратятся в шрамы, а на правом плече оторван кусок кожи. Тяжело вздохнув, я достала из рюкзака миску и бутылку с водой. Налив совсем немного, я поставила её перед собакой и опустилась на ствол поваленного дерева. Зевс жадно вылакал всё и заскулил, требуя добавки. Я осторожно погладила его по голове: - Потерпи, малыш, скоро всё закончится, мы вернёмся домой, я тебя вымою, замажем твои болячки, поедим, а потом будешь отдыхать на пуфике. Помнишь, какой пуфик тебе Реджина купила? - я ласково гладила его по голове, а потом достала упаковку вяленого мяса - его любимое лакомство. - На, только чуть-чуть, тебе ещё в последний предстоит выйти.       Отдохнув около часа, я с неохотой встала, и мы поплелись на арену. Толпа нас приветствовала, скандируя имя Зевса. Я подвела собаку к входу в клетку и снова погладила его. К моим вспотевшим ладоням моментально прилипла собачья шерсть, местами окрашенная кровью. В этот момент на арену зашёл наш противник - питбуль по кличке Чарли. Толпа снова засвистела и закричала, на этот раз имя противника. Пока хендлеры залезали в клетку, я успела рассмотреть пса. Выглядел он ужасно, что, несомненно, меня порадовало, так как это означало, что Зевсу будет легче. Порванные уши, сломанный хвост, глубокие раны на шее, плечах и боках. Переднюю лапу он держал на весу, скорее всего, из-за трещины в кости или разорванных сухожилий. Его хозяин, плотный мужчина лет сорока с толстым лицом и маленькими заплывшими глазками, сверлил меня взглядом полным ненависти и зависти. Взглянув на турнирную таблицу, я увидела, что предыдущим противником Чарли была Роза. Я до сих пор не понимаю, зачем он выставил пса, ведь бой был заведомо проигрышный. Хендлеры разошлись по углам, открывая клетку, и мы запустили собак. Несмотря на смертельную усталость, псы моментально сцепились. Они рычали, хрипели, барахтались, пытаясь вцепиться в глотку противника. Светлый ковёр к финальному бою был уже почти чёрный от пролитой на ринге крови. Через минут пятнадцать возни Чарли заскулил, и хендлеры растащили собак. Тот, что держал питбуля, вопросительно посмотрел на хозяина собаки. - Он выйдет отсюда либо победителем, либо не выйдет вообще! - зло прорычал мужчина, и собак снова стравили.       Их разнимали ещё несколько раз до того момента, пока Чарли обессиленно не упал на пол, придавленный весом Зевса. Моего пса оттащили, а вот питбуль так и не встал. Толпа снова заревела, когда объявили победителя. Хендлер вывел Зевса ко мне, и я, одев на него мягкий ошейник, поспешила убраться оттуда восвояси. Мы дошли до фургончика букмекера и, забрав выигрыш, уже собирались покинуть это место навсегда, как тут к нам подбежал Тони: - Это было нечто! - задыхаясь, воскликнул он и согнулся, опершись руками о колени, пытаясь перевести дух. - А ведь я знал! Знал! - Да-да, молодец, - вяло протянула я и развернулась.       Мне почему-то было дико паршиво от всего, что сегодня произошло. Хотя раньше ничего подобного за собой не замечала. Тут Зевс встрепенулся и хрипло тявкнул. Посмотрев в сторону пляжа, я заметила какое-то движение. Тони тоже обернулся и через некоторое время уже твёрдой рысью семенил туда. Зевс слабо потянул поводок, и в итоге мы последовали за Тони. Подойдя ближе, я рассмотрела владельца Чарли. Он яростно пинал какой-то мешок и что-то шипел. Мальчишка, всё это время семенивший впереди, вдруг остановился, как вкопанный. Поравнявшись с ним, мне, наконец, удалось разглядеть всё целиком. Этим мешком оказался Чарли. Распластавшись на песке, он тихо поскуливал, когда лакированный сапог хозяина утопал в его мягком пузе при каждом ударе. Его глаза были всё ещё открыты, и в них читалась неприкрытая звериная боль. Из разорванного носа и рта текла кровь вперемешку со слюнями. Зевс грозно зарычал и ринулся на владельца Чарли. Я поспешила подобрать поводок и уже держала пса за ошейник. - Пристрели ты его уже, - прорычала я, кивая на еле живого питбуля.       Тут в разговор вклинился Тони: - Нет! - пронзительно закричал он и вцепился в мою руку, - забери его, пожалуйста! - Да на хера он мне сдался?! - Пожалуйста!.. - Сам забирай!       Тони направился было к Чарли, но мужчина его остановил: - Ты чего, сопляк, это моя собака! - крикнул он на испанском и толкнул пацана в плечо. - Сколько ты за него хочешь? - прошипела я, приспуская Зевса с поводка. - Десять! - кинул мне в лицо живодёр и слегка попятился, косясь на моего малыша. - Две и не больше! - Я сказал десять. - Две или пускай подыхает, а ты не получишь и песо! - для убедительности я снова приспустила Зевса.       Поморщившись, он неохотно кивнул. Я отсчитала от своего выигрыша две тысячи песо и отдала ему. Как только деньги были переданы, Тони подбежал к сипевшему на земле Чарли и бережно поднял его на руки. Мы миновали толпу, которая собралась посмотреть на торги участников, и вышли на дорогу, ведущую к дому. - Мне этот доходяга не нужен, забирай себе, - коротко бросила я и сбавила темп, так как и Зевс, и Тони с его драгоценной ношей за мной не успевали. - Спасибо, - счастливо прошептал мальчишка и бережно поправил собачью морду, которая съехала с его худого плеча, - я отдам тебе деньги, правда! - Мне не нужны деньги, лучше подыграй мне, когда я буду врать Реджине. - И что мне ей сказать? - Не знаю, скажи, что пёс сорвался с поводка и подрался, а подробности я пока и сама не придумала. - Ладно.       Мы подошли к развилке. - Спасибо, - ещё раз шепнул пацан и, перебежав дорогу, устремился домой.       Проводив его взглядом, мы с Зевсом медленно зашагали дальше. На улице уже стемнело, ветер приносил с океана морскую прохладу, а на небе стали появляться первые звезды. Вскоре вдалеке мы увидели родной огонёк дома. Я прибавила шаг, и Зевс послушно затрусил рядом, иногда прихрамывая на переднюю лапу. И, несмотря на предстоящую ссору, на душе у меня стало как-то поспокойнее. Больше никогда я не поведу своего малыша в то чёртово место.