Волчица

      Сначала Эмма подумала, что ей показалось, но стук раздался вновь. Такой же тихий и неуверенный, его едва можно было различить в шуме дождя. Кое-как заставив себя вылезти из постели, Свон неохотно побрела в коридор. Её сердце ёкнуло, когда, открыв дверь, на пороге она увидела Реджину.       - Эмма... - тихо прошептала брюнетка и шагнула внутрь.       Преодолев секундное оцепенение, Эмма мгновенно сократила расстояние и крепко обняла девушку.       - Реджина, Реджина, Реджина, - как заведённая шептала она, невесомо целуя мокрые волосы, плечи, шею...       - Прости меня, - всхлипнула Миллс, поднимая голову и подставляя лицо под тёплые и нежные поцелуи Свон, - я больше никогда тебя не оставлю!       - Нет, ты прости! Я больше никогда... Я буду хорошей, я буду честной, я никогда не сделаю тебе больно, я, я... Я люблю тебя... - шепнула Эмма и ещё крепче обняла брюнетку, пряча голову в её мокрые волосы.       - Я знаю.       Свон вздрогнула и медленно отстранилась. Она хотела что-то сказать, но Реджина, обвив её шею руками, осторожно поцеловала её. Всё тело Эммы пронзила мелкая дрожь, ноги стали ватными, а в животе мгновенно разлилось мягкое щекочущее чувство.       Отстранившись, Реджина потупила голову:       - Я не особо хорошо умею говорить о том, что чувствую, писать у меня получается лучше, - она достала из рюкзака толстую папку и протянула её блондинке, - вот, возьми, я хочу, чтоб ты всё знала...       - Ты... Ты помнишь меня? - настороженно протянула Свон.       - Да.       - Но как ты...       - Я прочитала, - Реджина смутилась и снова опустила голову, - я писала о тебе, ещё тогда в Пальперро.       Свон ничего не ответила. Она снова крепко обняла девушку, но на этот раз гораздо сильнее и увереннее.       Пока Реджина была в душе, Эмма осторожно открыла папку и достала оттуда увесистую стопку бумаги. Порывшись в тумбочке, она выудила ненавистные ей очки и отчего-то дрожащей рукой перевернула первую страницу, на которой были лишь рабочее название "Эмма" и дата приезда Миллс в Пальперро.       Это было что-то вроде рассказа со вставками из личного дневника Реджины и сносками. Эмма быстро пробегала глазами по строчкам, до сих пор не веря, что про неё написали целую книгу.       "5 июня.       Я не думаю, что она злая и бессердечная, как говорил про неё Марко, мне кажется, что она очень одинока и нуждается в любви и ласке"       "8 июня.       Эмма всё чаще бросает на меня странные взгляды, думая, что я не вижу. Мне кажется, я ей нравлюсь, но вряд ли она в этом признается."       "13 июня.       Сегодня произошло нечто странное... Во время очередной ссоры мне вдруг показалось, что она хочет меня поцеловать, самое страшное - я была бы не против этого..."       "15 июня.       Мне кажется, Эмма ревнует меня к Брианне и Кэт, а также и ко всем остальным. P.S. Ещё я узнала, что она боится Хайди, хоть и не признаётся в этом - гордая"       Эмма не успела перейти к самому рассказу, так как из ванной вышла Миллс. Она остановилась, виновато глядя на Свон. Блондинка тут же отложила папку в сторону и подошла к девушке:       - Реджина... - она замолчала, пытаясь сформулировать фразу в голове, - Реджина, ты больше не уедешь?       - Если ты этого не захочешь.       - Я хочу быть с тобой... - Эмма снова запнулась, - теперь всё будет как тогда? В Пальперро?       - Будет лучше, - Миллс подалась вперёд и прижалась к женщине, - прости меня.       - Реджина, а я теперь могу тебя обнимать, когда захочу? - блондинка затаила дыхание в ожидании ответа.       - Ты можешь делать со мной всё, что захочешь и когда захочешь, и не надо спрашивать, просто делай, - Реджина мягко улыбнулась.       - Я люблю тебя, - Эмма приподняла голову девушки за подбородок и нежно поцеловала.       С каждой секундой её рассудок затуманивался, руки уже вовсю блуждали по обнажённой горячей спине под футболкой, ноги стали подкашиваться. Свон решительно развернула брюнетку и повалила на кровать, нависая сверху.       - Моя Реджина, моя! - шептала она, жадно целуя покорное тело.       - Твоя! - порывисто выдохнула Миллс, притягивая к себе Эмму и обхватывая ногами её талию.       Они не спали всю ночь, Эмма была как никогда ненасытна. То нежно, то грубо она брала и брала ту, что теперь была полностью её. Её губы были везде, руки сжимали желанное тело, их мокрые от пота тела сплетались всё в новой и новой агонии. Они заснули лишь под утро среди смятых простыней и одеял, крепко прижимаясь друг к другу.