Волчица

      Эмма проснулась около семи утра. Горло нещадно саднило. Почти весь вчерашний день они провели в дороге, но несмотря на то, что Реджина ехала гораздо быстрее, чем Марко, когда он только отвозил Свон в Пальперро, до деревни девушки добрались только к вечеру. Прочистив горло, Эмма села на кровати. Постель Реджины была пуста и, судя по нетронутому белью, брюнетка в неё даже не ложилась. Свон встала, кое-как натягивая на себя майку. - Ты же не собираешься сегодня бегать? - раздался голос сзади. - И с каких пор ты спишь в одних трусах?       Эмма обернулась и увидела Миллс восседающую на кресле с ноутбуком. - Мне было жарко, - сипло бросила Свон и отправилась в ванную. - Эмма, - блондинка остановилась на пороге и обернулась, - ляг обратно.       Свон удивленно вскинула брови: - А ещё что мне сделать?       Реджина поднялась и прошла мимо Эммы в ванную, а затем появилась с аптечкой в руках. - На, - она достала градусник и протянула его Свон, - и ложись уже наконец. - Ты забываешься, я и сама в силах решить, что мне надо, а что нет! - грозно прохрипела Эмма.       Её недовольства были прерваны брюнеткой, которая нагло протянула руку и положила ладонь на лоб Эммы. Свон опешила и тряхнула головой. - Ты вся горишь, тебе нужно срочно лечь! Иди, я заварю тебе горячего чая с малиной, - на этих словах Реджина вышла из комнаты, но затем её голова вновь появилась в дверном проёме, - и градусник поставь!       Презрительно фыркнув, Эмма натянула на себя шорты, сполоснула лицо холодной водой и отправилась на улицу. Пройдя незамеченной мимо кухни, на которой возилась Миллс, она вышла из дома. Погода была не из лучших. С неба моросил мелкий дождик, дул холодный ветер и, судя по надвигающимся черным тучам, приближалась буря. Свон поёжилась. Теперь перспектива послушаться Реджину и остаться дома, не выглядела такой плохой. Дверь отворилась и на пороге появилась недовольная Миллс со скрещенными на груди руками. - Ну как? Хорошо тебе? - недовольно протянула она. - Ну и что стоишь? Давай беги!       Эмма исподлобья посмотрела на Реджину. - Не хочу и не бегу. - Не капризничай, иди и ложись! - Не хочу. - А чего ты хочешь? - Ничего, – буркнула Свон и вернулась в дом.       Реджина уже хотела закрыть дверь, как услышала жалобный скулёж из-под крыльца. Переступив порог, она прислушалась и тихо свистнула. Послышалось копошение и на дорожку выползла Хайди. - А ты что здесь делаешь? – Реджина протянула руку и потрепала волчицу.       Зверь отряхнулся, прижал уши и неистово завилял хвостом. - Давай проходи, - девушка отошла в сторону, пропуская Хайди внутрь.       Волчица зашла и, потоптавшись на пороге, вытирая лапы, проследовала на кухню, где наткнулась на Свон, которая пила чай услужливо приготовленный Миллс. Хайди остановилась, с шумом втягивая воздух. - Зачем ты её пустила? Она же грязная! – недовольно проворчала Эмма. - Помою, - коротко бросила Миллс, подходя к шкафчику и доставая оттуда банку с малиновым вареньем, - на.       Свон забрала варенье, но открывать его не спешила. - Эмма, мне что всё за тебя делать? – возмутилась Миллс, доставая булку и тарелочку под варенье. - Не хочешь - не делай, - сухо бросила блондинка, отпивая горячий чай.       Реджина тяжело вздохнула и опустилась на стул напротив. - Может ты ещё чего-нибудь хочешь? – спросила она через минуту, наблюдая за тем, как Свон хищно уплетает лакомство. - Нет, – ответила блондинка с набитым ртом. - Ну, ты и чай не хотела. - Что ты ко мне пристала? - Ну и болей, сколько тебе влезет! – обиделась Реджина и отправилась наверх, предварительно позвав с собой Хайди.       Оставшись в одиночестве, Эмма тяжело вздохнула. Она болела крайне редко и никогда не признавала того, что с ней что-то не так, пока не падала при смерти где-нибудь, а потом приходил разъяренный Волков и чуть ли не силой прогонял её домой лечиться. Без Реджины стало как-то тоскливо и скучно, поэтому, наспех допив свой чай, нещадно обжигая при этом и горло и язык, она отправилась в их комнату. Как раз в тот момент, когда она появилась на пороге, из ванны вышли Реджина и мокрая Хайди. - Ты что мыла блохастую псину в нашей ванной? – яростно воскликнула Свон и сильно закашлялась. - Ну, во-первых, она не блохастая, во-вторых, не собака, а в-третьих, ты же сама кричала о том, что она грязная. - Я надеялась, что тебе хватит ума её выгнать из дома. - А может мне тебя выгнать? – зло прошипела брюнетка.       Эмма опешила от подобного заявления. - Выгони. - Эмма, - брюнетка вздохнула и сбавила тон, - ложись спать, этот разговор ни к чему хорошему не приведет. - Как я могу лечь спать, ты ж меня выгоняешь! – Эмма злорадно усмехнулась, но тут же снова закашляла. - Хорошо, что мне сделать, чтобы ты наконец замолчала и легла?       Эмма прищурилась, тут же рисуя в мозгу сцены того, как может уговаривать Миллс. Заметив блаженную улыбочку на лице Свон, Реджина закатила глаза и плюхнулась на свою кровать: - Пошлячка!       Эмма сипло засмеялась и легла в кровать, кутаясь в одеяло. Она заснула практически сразу. Ей впервые за долгое время снились сны. В первом они с Волковым куда-то ехали, что-то разбирали, наверное, новый проект компании. Во втором ей снилась её первая жертва – соседка по казарме, которую она убила во время первых учений. Третий сон был ещё хуже. В нём Свон сидела на коленях, а её руки были заведены за спину и привязаны к какой-то перекладине сверху, отчего выворачивались плечевые суставы, а голову невозможно было поднять. Вокруг собралась толпа народу, среди которых был Макс, он стоял рядом с Реджиной и что-то шептал ей на ухо, улыбаясь и поглядывая на склонившуюся перед ними блондинку. Миллс же молча слушала, не отрывая своего холодного ненавидящего взора от Эммы, а затем подошла и ударила её по лицу, потом ещё и ещё. Эмма проснулась. В комнате было прохладно. Нос не дышал, отчего приходилось вдыхать холодный воздух и без того больным горлом. Она повернулась и уставилась на спящую напротив брюнетку. Реджина спала на животе, по шею уткнувшись в своё теплоё одеяло. Сзади неё лежала волчица, примостив свою огромную голову на плечо девушки. Полежав так минут 20, Эмма услышала топот детских ног в коридоре. Хайди моментально подняла голову и уставилась своими желтыми глазами на дверь. На пороге возник Леон в большой широкополой шляпе, нежно голубом камзольчике, подпоясанном широким ремнем, облегающих штанишках и в маленьких кожаных сапожках. Эмма удивленно вскинула брови, садясь на кровати. Мальчишка, увидев её, замер в дверях. - Ну, что встал? – сухо спросила Эмма. - Я к Джине пришел, – тихо ответил он, осторожно подходя к Свон.       Эмма окинула его презрительным взглядом. Заметив это, он просиял и наивно спросил: - Круто, правда? - Нет, – сухо ответила Свон.       Улыбка моментально слезла с лица ребенка и сменилась разочарованием и обидой. - И чего ты так вырядился? – грубо спросила Свон, натягивая толстовку поверх майки.       Ответа не последовало. Вместо этого Леон скуксился и зашмыгал носом. На соседней кровати обеспокоенно заскулила волчица. Эмма чертыхнулась. Если сейчас Миллс проснется и увидит ноющего засранца, то наверняка исполнит своё недавнее обещание позвонить Марко. Свон схватила уже собравшегося сбежать мальчика и развернула к себе лицом. - Тише ты! Ну что ты разнылся? Замолчи.       Естественно это не помогло, а только ухудшило ситуацию. - Да не реви ты! – грозно шептала Эмма. - Хочешь я тебе денег дам, только заткнись.       Леон заревел громче, отчего Миллс, которую обычно и залпом из пушки не разбудишь, резко подскочила на кровати. Первое, что она увидела, была Свон, крепко державшая плачущего ребенка и что-то грозно ему шипевшая. - Убери от него руки! – воскликнула Реджина, спрыгивая с кровати и выхватывая пацаненка из лап Эммы. Хайди тоже последовала её примеру и теперь слизывала большим розовым языком детские слезы.       Эммы демонстративно подняла руки вверх. - Я ничего не сделала! – прохрипела она.       Миллс не обратила на неё никакого внимания. Она вернулась к своей кровати и усадила Леона к себе на колени. - Тише, тише, что случилось? Она больше тебя не обидит, честное слово! – тихо шептала она, вытирая мокрые щеки.       Ребенок стал успокаиваться и спрыгнул на пол, порываясь сбежать. Реджина поймала его и опять усадила к себе на коленки. - А кто это у нас тут такой красивый? – спросила, улыбаясь, она, поправляя жакет. - Это не красиво! – крикнул, всхлипывая, мальчик. - Что значит не красиво, кто тебе сказал такую глупость? Мне вот очень нравится! Кто тебе такую красоту сделал? - Мы с бабушкой его два дня шили, а Тина пуговки у Мии попросила. - Ну вы молодцы, я бы так не смогла! - Мы его на праздник сшили, и я пришел к тебе показать его, а Эмма сказала, что это не красиво. - Чего ты врешь? Я не говорила такого! – грозно прохрипела Свон.       Мальчишка притих, а Реджина посмотрела на блондинку. Эмма нахмурилась. В этом взгляде не было ненависти, злобы или ярости. Он был пустым, как будто Миллс с самого начала знала, что это случится и теперь даже не удивлена. Свон встала и приблизилась к Реджине. - Вот, честно, ты сейчас вообще всё не так поняла. - Как и в прошлые несколько раз? - Да.       Реджина не ответила, а лишь закивала головой. Свон закатила глаза и зарычала. - Ну, ты-то, давай, скажи правду, что ты меня-то помоями обливаешь? – шикнула она на Леона. - Свон, может хватит бросаться на людей? – устало спросила Реджина, прижимая ребенка крепче к себе.       Эмма раздраженно выдохнула и опустилась на свою кровать. Надо дождаться приезда Волкова с информацией по Миллс и Манчини, тогда можно будет не бояться вылететь с фермы прямо под нож итальянской мафии в Нью-Йорке. - Как же ты меня достала! Вся такая правильная, слово ни скажи! – кинула раздраженно она и, взяв две пачки сигарет, одна из которых была тайником для телефона, вышла из комнаты, хлопнув дверью. - Ну и что она тебе сказала? – спросила вздохнув Реджина, обращаясь к Леону. - Она сказала, что это не круто, и что я вырядился, – обиженно протянул ребенок. - И всё? - Да, – тихо ответил мальчик, думая что его сейчас будет ругать Миллс. - Она так сказала, только потому, что она тебе завидует, у неё ведь нет такой прелести, а у тебя есть. - Правда? - Конечно правда. Пойдем, я попрошу, чтоб она извинилась, и потом будем готовиться к празднику. - Не надо мне её извинений, пойдем лучше к нам, мы тебе покажем, что приготовили Дино и Сэм! – весело воскликнул мальчишка и спрыгнул на пол. - Сейчас, подожди, я только оденусь, а Эмму мы все равно попросим извиниться.       Оставив «мушкетера» на кухне, Реджина вышла на улицу и направилась к качалке. Прожив некоторое время со Свон, она успела выучить несколько её привычек и поэтому не удивилась, застав Эмму на тренажерах. - Что уже вещи собирать? – зло фыркнула блондинка, не отрываясь от тренировки. - Нет. Пока нет. - Тогда зачем пришла? - Я обещала ему, что ты извинишься. - Ты обещала - ты и извиняйся. - Эмма, почему ты себя так ведешь? Ему всего шесть лет, а ты довела его до слез! Что с тобой не так? Ты же вроде с нами хотела готовиться к празднику? - Я это сказала назло твоей Брианне. - То есть ты отказываешься от своих слов?       Свон бросила тренажер и, поднявшись, медленно приблизилась к брюнетке. - То есть Ваше Высочество не боится, что я переломаю кому-нибудь из них спину, вырву кадык, или закопаю кого-нибудь за конюшней? - Мне не пришлось бы бояться, если бы ты научилась хоть чуть-чуть сдерживаться. - О, милая, - Эмма оперлась одной рукой о стену за головой Миллс, - я и так здесь сдерживаюсь как могу, если бы мы встретились в Нью-Йорке, то ты, моя дорогая, уже давно бы была прикована к моей кровати, и вряд ли бы на тебе было бы хоть одно живое место. Я брала бы тебя где захочу, когда захочу и куда захочу, - на этих словах Свон шлепнула Реджину по заднице, но руку не убрала, а лишь сильнее сжала, - и знаешь, что самое прекрасное? – прошептала она наклонившись к уху, - тебе бы понравилось и ты просила бы ещё, и ещё, и… - Ещё, - закончила за неё Миллс. - Мне нравится, что ты так уверена, что сможешь меня удовлетворить, но раз уж мы не в Нью-Йорке, может ты всё же соизволишь пойти и извиниться перед Леоном? - А ты думаешь я не смогу? – спросила Эмма, заглядывая в глаза брюнетке и полностью игнорируя вторую часть предложения. - Не у всех получается, – Реджина вывернулась из импровизированного захвата Свон.       Эмма усмехнулась: - Я тебя удивлю, малышка. Ладно, где там твой соплежуй?