Волчица

      Примерно через неделю после нашего приезда жизнь стала более-менее вставать в колею. Мы доделали наш ремонт. Реджине даже как-то удалось привнести в наше небольшое жилище уют. Она уже начала заниматься с соседским мальчишкой английским и всё чаще уходила из дома без меня. Периодически возле нашей калитки появлялись новые лица, которых мне пока удавалось отваживать. Помню, в один прекрасный день я обнаружила, что наши финансы практически на нуле, и тогда было принято решение заняться наконец-таки делом. Реджина ушла на занятия к Антонио Хосе, тому мелкому засранцу, у которого проблемы с языком, так что дома меня ничего не держало. Оставив на всякий случай записку для Миллс, я вышла из дома и направилась в центр. Дойдя до рынка и навернув пару кругов в его лабиринтах, мне, наконец, удалось найти место, где торговали животными. Козы, куры, бараны, кошки - глаза разбегались, а найти то, зачем я пришла, мне не удавалось. Ладно, не получается найти пса - найди хозяина. Среди разношерстных продавцов мои глаза наткнулись на одну интересную личность. Низкорослый щуплый мужичок в более-менее приличной одежде, в отличие от своих коллег торгующий птенцами, держался довольно отстраненно, и создавалось впечатление, что он вообще не заинтересован в их продаже. Прикинув ещё кое-что в уме, я решительным шагом подошла к нему: - Простите, вы не подскажете, где я могу найти собаку?       Он окинул меня изучающим взглядом: - Какую? - наконец спросил он и отвернулся, якобы незаинтересованно рассматривая происходящее вокруг. - Хорошую, - мне никак не удавалось сообразить какую модель поведения выбрать: прикинуться дурочкой и надеяться, что всё прокатит, либо сразу брать быка за рога. - Какую хорошую? - он раздраженно посмотрел на меня, явно не понимая, знаю ли я что-нибудь или нет. - Порода? Возраст? - От 3-х лет, порода не так важна. - Ну хоть примерно! Чихуахуа, болонка, шпиц, пудель?       Я показательно рассмеялась: - Вы, похоже, меня не так поняли. Я не для выставок зверюгу ищу.       Мужичок прищурился и снова бегло огляделся по сторонам: - Ты ведь одна из тех американок, что переехали недавно? - Какое тебе дело до этого?       Он удивленно уставился на меня. Я натянула на лицо самую раздраженную и пугающую маску из всего имеющегося ассортимента, и это похоже сработало. Услужливо улыбнувшись, он кивнул и развернулся, знаком показывая следовать за ним: - Обживаетесь, значит. Что ж, всем нужно чем-то заниматься.       Мы прошли вдоль рядов и свернули в небольшой переулок за рынком. Пройдя пару метров, он остановился возле небольшого сарайчика: - Уже имели дело с чем-то подобным? - Да.       Он открыл дверь, и в нос тут же ударил спёртый запах псины, экскрементов и гниющего мяса. Мы прошли внутрь. С разных сторон раздавалось оглушительное рявканье озлобленных, изголодавшихся собак. Мужичок щёлкнул выключателем, и тусклое освещение озарило тесное пространство псарни. Вдоль стен стояли проржавевшие клетки, в которых метались разъяренные животные. Пол устилал толстый слой грязи, в воздухе витала такая вонь, что аж глаза слезились, тучи мух то и дело норовили сесть на лицо, а между рычанием и бряцаньем цепей слышался скрежет зубов о металлические решётки. Быстро взяв себя в руки, я медленно пошла вдоль рядов, рассматривая скудный ассортимент. Полудохлые вшивые создания, некоторые с незаживающими ранами или с загноившимися участками кожи. Я остановилась возле клетки с тощим ротвейлером, который в отличие от своих собратьев выглядел менее поношенным: - Это всё, что есть? - глухо спросила я, не отрывая взгляда от пса, который с пеной у рта ломал зубы о железные прутья. - Ну это расходные, может, простоят пару рингов, на них можно немного подняться, если ставить против лидеров, либо в обычные дни против таких же расходников. - А где я могу увидеть их в действии?       Он замолчал, видимо не ожидая от меня такого вопроса: - То есть вы не?... - Пока что да, - я развернулась и серьёзно посмотрела на него, - адрес. - Я думал, ты уже в курсе... - В курсе, а теперь давай адрес, расписание и имя того, кто принимает ставки.       Помолчав, он кивнул и, достав из кармана помятый блокнот, нацарапал на нём пару слов. Оторвав листок, он протянул его мне: - Так ты берешь его? - он кивнул на пса. - Нет, я посмотрю, что есть ещё, - с этими словами я быстро вышла из сарая и втянула полной грудью сухой свежий воздух.       Дальше всё происходило слишком быстро. Я, не прощаясь, покинула рынок и отправилась на другой конец города, где находилась песья арена. Встретившись там с местным букмекером, я узнала, как часто устраиваются бои, кто, сколько и на кого ставит, и где можно рассмотреть кандидатов. На моё счастье, в тот день проходил первый день отбора расходников. Ставки были не самые высокие, но при удачном раскладе к концу поединков, то есть через несколько дней, можно было выиграть кругленькую сумму, если поставить на пса вначале, и если он простоит пару дней до завершения турнира. Псов уже стали привозить и размещать в вольерах под открытым небом, чтобы зрители могли рассмотреть их и выбрать того, на кого будут ставить. Людей уже было довольно много, так что пробираться сквозь толпу становилось всё сложнее. Осмотрев всех псов, а их было, не больше не меньше, 50, я составила в голове список предположительных победителей. Я обошла ещё раз все загоны и отсортировала уже из выбранных ранее мною кандидатов ещё нескольких. Сейчас я как никогда была благодарна семье Адамс за их "невинные" увлечения. Вскоре мой список сократился до трёх собак. Один огромный лохматый пес мог вполне стать победителем и даже годился не только на расход, вполне вероятно, что именно на него бы я и поставила, но, к сожалению, он был дворнягой, а насколько мне было известно, такой собаке не дали бы выиграть, значит, его отметаем. Итого осталось двое: американский стафф и кане-корсо. Подойдя к небольшому вагончику, в котором принимали ставки, я заглянула в турнирную таблицу. Всё как я и предполагала: большинство ставили на стаффа. Были и те, кто предпочитал дворнягу, и несколько людей у кане-корсо. Хм, это было весьма на руку, так как процент на мою собаку возрастал. Стафф, конечно, был хорош: относительно упитанный, целые зубы, свирепость, но чутьё подсказывало ставить на корсо. Это была сука, а я с детства помню, что они гораздо злее и агрессивнее кобелей. Перед самым окошком я задумалась: правильно ли я поступаю. Это были наши последние деньги, и если псина меня подведёт во второй же день, то до конца месяца нам будет нечего есть. Вряд ли Реджина обрадуется тому факту, что я проебала наши деньги на ставку в подпольном собачьем клубе... Но зато как она обрадуется, когда узнает, что мы можем купить ей новое платьице или ещё что-нибудь... С мечтательной улыбкой я, не раздумывая больше ни секунды, поставила наши последние деньги на собаку.       Близился вечер и зрители уже заняли места на импровизированной трибуне. Клуб представлял собой огромный высокий ангар, посередине которого находилась большая клетка, в которую запускали животных. Чуть поодаль находились трибуны, стоящие в три поднимающихся ряда. В другом углу находился небольшой бар и огромная турнирная доска, на которую мелом вписывали имена победителей. Турнир шел три дня: в первом собака участвовала только в одном бою, победитель которого проходил во второй тур; во второй день было два тура, следовательно, он был самым трудным, так как собаки дрались уже не один бой, а два; и, наконец, третий день, финальный, где определяли победителя и выставляли финалистов на продажу. Сделав ставку, я прошла внутрь клуба и устроилась на трибуне. Я молилась, чтоб моя собачка загрызла противника без особого ущерба для себя, ведь в таком случае завтра ей будет легче, а сегодня я смогу получить половину от той суммы, которую поставила. Турнир начался. Кане-корсо, как назло, поставили в самый конец. Зал наполнился криками, свистом, рычанием и бряцаньем цепей, на которых сидели собаки, которым только предстояло выйти на ринг. Кровь, слюни, визги... Всё шло по кругу, а пол в клетке медленно, но верно окрашивался в красный цвет. Периодически с ринга уносили туловища загрызенных животных и сразу же загоняли новых. Лапы скользили на залитом кровью полу, и это только добавляло зрелища. Дворняга и стафф уже выступили и с легкостью прошли во второй тур, а моя сука ещё только ждала выхода на сцену. Через три часа после начала турнира воздух в помещении стал пресным. Вдыхая пары дешевой местной текилы, собачьего пота и крови, я думала о том, как бы отреагировала Реджина, если бы увидела, чем я занимаюсь. Здесь повсюду витала жестокость, начиная от зрителей и заканчивая самими животными, которые всю жизнь прожили по принципу: если не убьешь ты - убьют тебя. На ринг выпустили кане-корсо, поставив против неё того самого ротвейлера, которого я сегодня утром видела на рынке. Как я и предполагала, моя сука вела себя очень агрессивно. Уже через пару минут из клетки слышались душераздирающие визги доходяги, когда он пытался подняться, скользя лапами по кровавому полу. Раздался хруст костей, и толпа засвистела, поднимаясь со своих мест, чтобы лучше видеть происходящее. Корсо вцепилась в заднюю лапу противника и яростно трясла его, болтая изможденное тело по полу. Всё закончилось быстро. Хозяин кое-как оттащил разъяренное создание от мертвого пса и, набросив ей на шею толстую цепь, поволок на выход. Я тоже поднялась. Моя собака победила, а это значит, половину ставки я уже вернула. Выйдя на свежий воздух, я поспешила к фургону букмекера. Меня обуял гнев, когда я узнала, что сейчас наличкой мне выигрыш не отдадут, слишком много сегодня выиграло народу. Чек брать я отказалась, и меня провели к другому авто, в кузове которого хранилось залоговое имущество. Ладно, хоть что-то. Часть выигрыша я забрала небольшим плоским телевизором и, засунув остатки валюты в карман, взяла его подмышку и зашагала домой. Благо город был небольшим: весь путь от одного его конца до другого занял не больше двух часов. К калитке я подошла уже в сумерках. Уже с дороги мой нос уловил аппетитный запах жареного мяса. В животе заурчало, ведь последний раз я ела только утром. Толкнув плечом дверь и скинув в коридоре кроссовки, я прошла внутрь. Поставив телевизор на стол, я заглянула на кухню и увидела Реджину, стоящую у плиты и что-то готовящую: - Пахнет вкусно, - протянула я, усаживаясь за стол. - Эмма, где ты была? - она развернулась и сурово уставилась на меня. - Ты видела сколько время? - Я раздобыла немного денег и телевизор. Не новый. Но на первое время сойдёт.       Реджина нахмурилась и заглянула в комнату: - И как ты это "раздобыла"? - Неважно. - Ты украла?! - тихо воскликнула она и отшатнулась. - Нет, не украла, - было обидно, что это первое, что ей пришло в голову, - заработала. - И где же столько платят за один день? Эмма, я работаю уже несколько дней, и всё на что мне хватает, это на хлеб и молоко, а тут целый телевизор! - Успокойся ты! Я сделала ставку. Удачную. Думаю, завтра будет что-нибудь ещё. - Какую ставку? - Тебе не следует об этом знать.       Она обиженно замолчала и отвернулась, накладывая мне на тарелку мясо с овощами. Поставив ужин передо мной, она села напротив и, подперев рукой голову, некоторое время молча смотрела, как я с волчьим аппетитом заглатываю еду: - Это ведь незаконно? - наконец спросила она, вставая, чтоб налить мне чай.       Врать не хотелось, поэтому я просто кивнула головой, отламывая кусок хлеба. - Эмма, ты же никому не делаешь плохо? - Нет, я просто сделала ставку, никого не побила, никого не убила, никому не угрожала и ничего не крала. - Это казино? - она снова уселась напротив с горящими от интереса глазами. - Не совсем, и лучше бы тебе об этом не знать.       Она обиделась и замолчала. Было забавно наблюдать, как она покусывает губу, глядя в окно, и наверняка обдумывая, какие бы ещё аргументы пустить в ход. - Реджина, - позвала я тихо и дотронулась до её руки.       Она вздрогнула и нервно посмотрела на меня. - Хочешь чего-нибудь? Мы можем купить тебе платье или кофточку. - Потом, - буркнула она и встала, уходя из кухни.       Тот вечер мы провели за просмотром какого-то местного ток-шоу. Реджина даже разрешила мне поваляться вместе с ней на её кровати, так как с моей экран было не видно. Это был день, с которого началось моё продвижение по "карьерной" лестнице в собачьем бизнесе и день, с которого Реджина начала всё больше отдаляться от меня.