Билет из Зазеркалья

А кто не мечтал? И я тоже мечтала Когда-нибудь в сказку Попасть хоть во сне. И вот я попала - И в сказке сначала Таким непонятным, Таким непонятным Все кажется мне!

- Мы тебя ждали, - Фред поднялся и отряхнул джинсы. – Мы сидели и ждали, потому что знали, что ты придешь. - Почему? – изумилась Гермиона. – Куда приду? - Сюда. - Вы это специально подстроили? Но как? Ведь вы… - у Гермионы не поворачивался язык говорить слово «мертвые». Неужели они все-таки живы? - Никто ничего не подстраивал, - ответил Ремус. – Пойдем с нами. Я не знаю, поверишь ли ты нам, но здесь все совсем не так, как там. И все совсем не так, как вы там думаете. Мы и сами не думали, что все так выйдет. Мы тут все застряли. - Где? - Здесь, здесь, - Тонкс взяла Гермиону за руку. Ладонь Нимфадоры была холодноватой и как будто тонкой, странно нематериальной. – Ну, идем же! Ты чего так чудно одета? Гермиона неопределенно махнула рукой. И в самом деле – странное на ней платье. Подумать только – юбка почти до лодыжки! И зачем она такое нацепила? И цвет совершенно не ее. Кажется, ей кто-то посоветовал надеть такое платье, потому что праздник. Какой праздник? - Как странно, - Гермиона наморщила лоб. – Я не помню, почему я его надела. - Главное, помни, как тебя зовут, - посоветовал Фред. - А кто подбросил книгу? – Гермиона шла за ними к замку, и трава колола ей босые ноги. – Книгу – портал? - Наверное, она сама себя подбросила, - предположил Люпин. – Книги – они такие. Или кто-нибудь ее попросил. - Расскажи, как они там? – вздохнула Тонкс. – Тэдди, наверное, уже весит фунтов двадцать… - Думаю, что все сорок – ему ведь уже почти пять лет, - неуверенно ответила Гермиона и задумалась, а пять ли ему лет. Потом попыталась вспомнить лицо Тэдди, и поняла, что не может. Тонкс молча шла рядом. Замок становился все ближе. Гермиона увидела, что стены действительно обветшали, покрылись кроваво-бурым мхом, во многих окнах нет стекол, и из темных провалов стаями вырываются летучие мыши, которые днем и вовсе не должны летать. Хотя неизвестно, был ли тут день. Светло-серый, с багровым оттенком свет не давал теней, и на расстоянии более ста ярдов искажал действительность. Хотя кто знает – может, она и была таковой. Дул холодный пронизывающий ветер, пробирающий до костей, но почему-то здесь на удивление легко дышалось. Главные Ворота оказались распахнутыми настежь. Петли проросли кроваво-бурым мхом, засовы проржавели. Сложно сказать, когда их закрывали последний раз. Каменная мозаика пола потрескалась, многих плиток не хватало, из цветных оконных витражей выпали отдельные стеклышки, а остальные потускнели и заросли пылью. - Бесполезно закрывать, - пояснил Люпин. – Двери ей не помеха. - Кому? – удивилась Гермиона. - Беллатрикс. Она ведь тоже здесь. - Мне немного холодно, - сказала Гермиона. Она ступала теперь босыми ногами по каменным плитам замка. – Куда мы идем? - Понимаешь, мы ждали кого-нибудь, кто может прийти и вернуться. Потому что все те, кто здесь есть, вернуться уже не могут. Поэтому и толку от нас нет, - невпопад ответила Тонкс. – Здесь все продолжается. Ты главное, не забудь, кто ты. Иначе застрянешь. Тут можно по-разному. - Но вы же помните, - Гермиона пожала плечами. - А нам уже все равно, - вздохнул Фред. Его размытая тень повторила вздох. – Мы никогда не вернемся. Лестницы Хогвартса, которые должны были ловко поворачиваться в нужные стороны, двигались теперь медленно и с невыносимым скрипом. Многие ступеньки провалились, и сквозь дыры глубоко внизу виднелась тьма. - А почему они не двигаются? – Гермиона зябко повела плечами и кивнула на стены, увешанные портретами волшебников – непривычно молчаливыми и неподвижными. - Они здесь никогда не двигаются, - неопределенно мотнул головой Фред, задевая локтем свою тень. Тень вздрогнула, словно живая. – Ты замерзла? - Немного. - Я бы дал тебе свитер, но я не смогу его снять. Они шли довольно быстро, но Гермионе казалось, что каждый шаг дается с трудом, словно она идет сквозь тягучую воду. - Почему здесь так тихо? Где все? Что происходит? Да объясните же мне, - возмутилась она, наконец. - Знаешь, это очень трудно объяснить, - Люпин провел ладонью по дверному косяку, и дерево закрошилось прямо под его пальцами. – Иллюзии, бесконечные иллюзии. Здесь все не такое, каким кажется, понимаешь? Ты думаешь, что оно живое – а оно мертвое. Или наоборот – думаешь, что мертвое – а на самом деле оно живое и теплое, и дышит, даже если почти умирает. Здесь каждый продолжает делать то, что привык, если можно так сказать. Иначе просто слишком тяжело. - Иначе просто ужасно, - хмыкнул Фред, вынимая из кармана что-то, похожее на Кусачую тарелку. Его двойник согласно закивал головой. – Так все считают. Фред подбросил Тарелку вверх, она слабо щелкнула зубами и растворилась в воздухе. - Все – это кто? – Гермиона оглянулась. Хогвартс казался пустым и безлюдным, гулкие залы и коридоры рождали унылое долгое эхо. - Все, кто здесь находится, - Люпин толкнул дверь в Большой Зал. – Видишь ли, мы очень надеялись, что кто-нибудь сюда попадет. Хоть когда-нибудь. Причем лучше бы – до того, как он вырастет окончательно. - Да кто он?! – Гермиона начала терять терпение. - Ну, он. Тот-кого-нельзя-называть. Ты же знаешь, - напомнила Тонкс. - Во… Тут все трое зашипели на нее, словно змеи, которым разом наступили на хвосты. - Пойдем, - Фред потянул ее за руку. - Пойдем, - Тонкс схватила ее за другую. - Он тебе все объяснит, - добавил Люпин и махнул куда-то вперед. – Если мы его, конечно, найдем. Понимаешь, его можно очень долго искать. Сама знаешь, как это бывает – ищешь, ищешь вчерашний день и не находишь. В Большом Зале, через который Гермиону буквально протащили, она успела заметить несколько смутно знакомых лиц. Худенький мальчик в порванной и прожженной гриффиндорской мантии приветливо помахал ей рукой. За длинными столами сидели подростки и взрослые. Кто-то разговаривал друг с другом, кто-то вертел в руках почерневшие от времени кубки, кто-то задумчиво выцарапывал щепкой руны на поверхности стола. Кто-то просто сидел на ветхой скамье и разглядывал клубящиеся в неизмеримой высоте тучи. Ярких знамен, которые обыкновенно украшали зал, и колдовских свечей высоко в воздухе теперь не было, и от этого становилось тоскливо и тревожно. - Быстрее, - Фред тянул Гермиону за собой. - Я… не могу… быстрее, - воскликнула она, почти задохнувшись. Тонкс устремилась вперед: - Надо, иначе она нас догонит. Она всегда нас догоняет. Она все время пытается убить нас снова. Тебе же говорили - здесь каждый делает то, что привык. Вот и Белла только и делает, что кричит «Уничтожить его, убить его, я приказываю! Я сама его сейчас убью!». Иногда у нее получается. А умирать немного неприятно, знаешь ли. Когда один раз, еще куда ни шло, а когда снова и снова… Лицо Тонкс посерело, словно посмертная маска, на мгновение глаза закрылись, а руки стали совсем холодными – точно были выточены из цельного куска льда. - Я же говорил, что для нее ворота не помеха, - Ремус махнул рукой, и все устремились в какой-то крошечный боковой коридор. – Чтобы спрятаться от нее, нужно бежать не просто быстро, а гораздо быстрее. Потому что нам без разницы, а вот что будет с тобой – сказать сложно. Давайте сюда! Коридор был узким и пустым – Гермиона задевала локтями каменные стены. Фред тащил ее за собой, и Гермионе казалось, что его тень наступает ей на ноги. Девушка не видела ни Фреда, ни Ремуса, ни Тонкс - такая здесь стояла темнота. Она несколько раз споткнулась, расшибла колено, разодрала подол платья, и от быстрого бега ее сердце колотилось почти у самого горла. Они куда-то все время поворачивали, несколько раз поднимались по узким винтовым лестницам, где можно было пройти лишь поодиночке, или наоборот, спускались, пару раз проходили через безмолвные портреты, и Гермиона совершенно запуталась – она не помнила ни одного коридора, ни одной лестницы, ни одного зала, через которые они пробегали. Где-то внизу, далеко, послышался глухой шум и топот ног по каменному полу, умноженный чудовищным эхом. Казалось, что там несется целая армия, выбивая из гранитного пола каблуками яркие искры. - Здесь все какое-то странное, - пробормотала Гермиона. – Наверное, скоро я перестану удивляться. - Ни в коем случае, - Люпин распахнул еще одну дверцу. – Если ты перестанешь удивляться, ты останешься здесь. А если ты останешься здесь, то ты ничего не сможешь. Понимаешь? - Нет, - честно ответила Гермиона, еле успев нагнуть голову, чтобы не стукнуться о низкую притолоку. – Вы сказали, что ждали меня. Откуда вы знали, что я приду? - Он так сказал, - Фред заставил Гермиону нагнуться еще ниже. – Здесь очень низко, осторожно. А теперь я задвину шкаф обратно. Мы только двери и шкафы можем – смешно, правда? Только то, что стоит на полу… Что соединяется с Замком. Он же всегда все знает. Что было завтра и что будет вчера. - То есть наоборот? – Гермиона попыталась отряхнуть спину и плечи от просыпавшейся откуда-то сверху трухи, но это была бессмысленная затея. - Нет, именно так. Понимаешь… …Внезапно позади раздался грохот, ударной волной их бросило вперед по каменным плитам, так, что Гермиона ободрала ладони, и засыпало песком и крошкой. Фред, белый, словно лист бумаги, помог Гермионе подняться. Тонкс и Люпин уже были на ногах. Осколки явно не причинили им никакого вреда. - Она думает, что нас догонит, - зло усмехнулась Тонкс, и на ее щеках вспыхнул яркий гневный румянец. – Сейчас мы от нее оторвемся. Тонкс выставила перед собой сложенные лодочкой ладони и дунула. Меж ее пальцев скользнуло дымно-серое облако и быстро расползлось в стороны, принимая облик четверых людей. Тонкс махнула рукой, и облако, очень похожее на самое обыкновенное привидение, просочилось сквозь стену. - Это отвлечет их ненадолго, - Ремус повернул куда-то вбок. – За мной, сюда. Гермиона поняла, наконец, что ни у кого здесь нет волшебных палочек. И у нее теперь не было тоже. Где же она ее потеряла? Гермиона не могла вспомнить. Более того, сейчас она даже не могла вспомнить, какая у нее палочка. Как же Тонкс колдует без нее? Дверь, перед которой остановился Ремус Люпин, была самая простая. Без металлических засовов, медных петель или заколдованных замков. Не было здесь ни каменных гаргулий, ни колдовских портретов, ничего. Обычная деревянная дверь. Гермиона толкнула ее, думая почему-то, что сейчас окажется у себя дома, на родительской кухне. Однако кухни не было. Был круглый стол, камин без огня, кресло с гнутыми полированными подлокотниками. Вытертый ковер на полу. Возле камина у стены - почему-то составленные в штабеля ночные вазы. На столе – странная чаша с какими то травами, от которой к потолку поднимался тонкой струйкой душный дымок с резким запахом болота. На каминной полке – большой портрет молодой пары. Они улыбнулись Гермионе и приветливо помахали рукой – отчего девушка испуганно отшатнулась. Она ведь уже успела привыкнуть к тому, что здесь портреты не двигаются и молчат. Эти люди были ей странно знакомы, но она никак не могла вспомнить, где их видела. Но самое ошеломительное было не в этом. В кресле сидел директор Хогвартса, профессор Дамблдор.