Билет из Зазеркалья

Но в этом-то и прелесть! Нельзя без опаски Ни шагу ступить. Я мчалась по сказке Опасной дорожкой, Спешила к развязке Скорее успеть...

Зеркало Еиналеж когда-то, много лет назад, было спрятано профессором Дамблдором в глубине подземелий Хогвартса, чтобы никто не мог его найти и просиживать перед воспоминаниями о будущем и прошлом ночи напролет. Тех, кто не мог оторваться от созерцания видений в Зеркале, оно начинало затягивать в себя, и однажды пристрастившийся к видениям человек мог сам оказаться внутри него – в Зеркальном Лабиринте, откуда было почти невозможно выбраться Зеркало нельзя было разбить или уничтожить другим путем – обычным или волшебным Да это и не имело смысла - ведь каждый его осколок обладал теми же опасными свойствами. После Битвы за Хогвартс многие подземелья обрушились, переходы сместились, и запертое на многочисленные волшебные замки Зеркало совершенно случайно оказалось доступным. Белла двигалась по подземному ходу бесшумно и быстро, словно знала дорогу наизусть. Наверное, она бы смогла пройти здесь даже с закрытыми глазами. Она ни разу не обернулась, чтобы убедиться, идет ли за ней Гермиона - видимо, была уверена, что та никуда не денется. Каменный пол подземелья был таким же холодным, как и в замке, но Гермиона давно перестала чувствовать этот пронизывающий холод. Летучие мыши под потолком пищали и шебуршились – так же, как в лазе, ведущем из Визжащей хижины. «Будто в дурном сне», - подумала Гермиона. - «Бежишь куда-то бесконечно, и кажется, что в этом нет никакого смысла». Она не отставала от Беллатрикс – хотя боль от ожога на голени никуда не делась, и больше всего на свете хотелось просто свернуться в комок и прореветься – желательно, в кого-нибудь, ну или хотя бы в диванную подушку. Но подушек не было, а голые каменные стены заменить их никак не могли. Когда-то дорогу к Зеркалу охраняли многочисленные волшебные замки и загадки, потом профессор Дамблдор решил, что лучший замок – это забвение. Но теперь к Зеркалу можно было пробраться через наполовину рухнувшую стену. …Оно стояло посередине маленькой комнаты без окон, укутанное старым хаффлпаффским знаменем. Сырые стены здесь были закрыты обветшавшими пыльными драпировками цветов хогвартских факультетов. Золото и серебро с тканей осыпалось, краски потускнели, шнуры растянулись и обвисли. Напротив Зеркала находился большой темный шкаф с приоткрывшимися дверцами. Кажется, именно из него когда-то профессор Люпин изгонял боггарта. В углах комнаты громоздились какие-то старые, намертво запертые сундуки, лежали перетянутые ремнями драконьей кожи гримуары и обросшие тысячелетними слоями пыли флаконы с древними зельями. Старые, грубые метлы были свалены возле стены в неаккуратную кучу рядом с десятками каких-то незнакомых серебристых приборов. Если бы у Гермионы была хоть лишняя минутка, она, конечно же, не смогла бы пройти мимо таких замечательных вещей, как «Трактат о тинктуре Танатоса» или хотя бы «Древние Дары Драконов для Достойных и Дивных», но присутствие в двух шагах от себя Беллатрикс Лестрейндж отбивало всякую охоту отвлекаться на подобные вещи. Беллатрикс с брезгливостью чопорной дамы, которой любимая кошка принесла дохлую обслюнявленную мышь, сдернула с чеканной рамы Зеркала черно-желтую выцветшую ткань. Матовая поверхность осветилась изнутри. Комната, отразившаяся в ней, почти ничем не отличалась от своего оригинала, но внимательный глаз мог заметить неточности – неодинаково лежащие книги, неровно висящие драпировки или криво стоящие сундуки. Гермиона, машинально растирая ссадины на запястьях, наблюдала за Беллатрикс. Та стояла перед Зеркалом, прямая, как палка, напоминая старую хищную гарпию, которой ободрали перья и лишили возможности убивать. Ее правая ладонь все время пыталась что-то нащупать у пояса, и Гермиона догадалась, что Беллатрикс все еще пытается найти волшебную палочку. - Она не появляется, - шипела Белла, вглядываясь в Зеркало. Гермиона многое знала о Зеркале Еиналеж, но никогда не видела его раньше, поэтому в первый момент побоялась смотреть в него – один раз взглянешь, потом не сможешь оторваться. Но у нее не было выбора, и не оставлять же было Шляпу Беллатрикс! Матовая поверхность зеркала была пуста. В нем не было отражений ни Беллы, ни Гермионы – только пустая комната с волшебными вещами, заброшенными то ли за ненадобностью, то ли из-за того, что ими могли неправильно воспользоваться. Вдруг поверхность Зеркала начала белеть, словно в нее понемногу добавляли молоко, и заблестела лунным камнем, мутно-полупрозрачным. Потом муть расступилась, и Гермиона увидела перрон. Обычный вокзальный перрон, на каких она бывала сотню раз – серый асфальт, крашеные в голубой цвет скамейки, проволочные урны. Перрон был пуст, безлюден и тих, словно было раннее утро, и никто не ждал своего поезда. Нет, не совсем пуст. Гермиона до рези в глазах вглядывалась в меняющуюся картину. На одной из скамеек сидел хмурый подросток. Возраст издалека определить было невозможно – он мог оказаться и мальчишкой семи лет от роду, и шестнадцатилетним юношей. Он был одет в серые обноски, такие заношенные и ободранные, что куртка и штаны были неотличимы друг от друга. В руках подросток крутил старую войлочную шляпу. Шляпа была с прорехами, изъеденная молью и Временем, но это была, несомненно, та самая Шляпа. Или ее тень. Гермиона замерла в растерянности. Это вот его надо убить? Достать из Шляпы меч и убить безоружного подростка? Нет, мы так не договаривались. «Договаривались», - прозвучал голос профессора Дамблдора в ее голове. «Ты понимаешь, что тебе будет нужно убить его?» - Ремус Люпин прищурил глаза. «Вы полагаете, что сможете убить того, кто сидит на перроне? Что сможете поднять меч?» голос Снейпа звучал резко и неверяще. «Тебе не убить Темного Лорда, его никому не убить!» - возглас Беллы сорвался на визг. - О Мерлин, что же мне теперь делать, - пробормотала Гермиона, не отрывая взгляда от перрона. - Ты ее видишь, ты ее видишь! – прошипела Белла над самым ухом. - Отдай ее мне! - Вы сами сказали, что она достанется тому, кому дастся в руки, - не оборачиваясь, ответила Гермиона. - Ах, так? – Беллатрикс бросилась назад и зачем-то распахнула настежь дверцы старого шкафа. – Ты думала обмануть мадам Лестрейндж? Ты думала перехитрить меня? Гермиона с изумлением увидела в Зеркале отражение другого зеркала – и почувствовала, как ее неудержимо затягивает прямо в зеркальную поверхность. В то же мгновение твердые пальцы Беллатрикс впились ей в плечо. Никогда, никогда, никогда не вставайте между двумя зеркалами. *** Здесь было очень тихо, только откуда-то издалека доносился стеклянный звон. Ни перрона, ни Шляпы не было, только бесчисленные зеркала, в которых множились отражения. Только это были очень странные отражения. Они были разными. В одном Гермиона в строгом деловом костюме и с тяжелой шишкой на затылке шествовала по коридорам Визенгамота. В другом – лежала на полу в маленькой комнате, среди кучи детских игрушек, и протягивала куклу рыжеволосой девочке лет четырех, а та отпихивала в сторону плотного упрямого мальчишку чуть помладше, который непременно хотел понять, как кукла устроена внутри. В третьем Гермиона, в холщовом защитном фартуке и грубых перчатках, реставрировала старинный гримуар, который пытался плеваться пламенем, грызть кисточку с магическим клеем и даже кусаться. В четвертом маленькая девочка с копной волос, напоминающих воронье гнездо, рыдала в школьном туалете. В пятом – Гермиона в наброшенной на плечи университетской мантии тщательно помешивала что-то в котле. Ее левую руку, опирающуюся на лабораторный стол, накрывала чья-то ладонь – чья, было не разобрать, потому что кроме края черного суконного рукава ничего не было видно. В шестом зеркале Гермиона в ярком голубом платье сидела в зарослях желтого шиповника. И их было много, бесконечно много. Кто они все? И кто она сама? «Не забудь, кто ты. Если ты забудешь, то останешься здесь навсегда». - Сегодня странный день, - медленно повторила Гермиона то, что произнесла, как ей теперь казалось, много сотен лет назад. – Я это или не я? Как мне выбраться отсюда? Где-то в отдалении она слышала сухой звон бьющихся зеркал и вскрики Беллатрикс. Белла явно пыталась добраться до Гермионы, но вместо того, чтобы приблизиться к ней, с каждым шагом оказывалась все дальше. «Найди себя настоящую, - услышала она бесплотный голос. Голос не был ей знаком. - Чего ты хочешь? Найди себя настоящую, и ты выйдешь отсюда!» - Кто это? – спросила Гермиона. - Ктоэто, ктоэто, ктоэто… - пронеслось по Зазеркалью. Притчу о Зазеркалье Гермиона слышала очень давно. А может, даже и читала. О чем-то подобном, видимо, подозревали даже неволшебники – ее собственная бабушка всегда тщательно следила за тем, чтобы зеркала в доме не висели друг напротив друга, создавая бесконечные коридоры отражений. На вопрос «почему» отвечала коротко: «дурная примета». Зеркальная магия не изучалась в Хогвартсе – считалась слишком сложной и опасной. И книг о ней было мало. Гермиона знала о Зеркалах немного. Но она знала главное. Никогда не становись между двух Зеркал – они утянут тебя в зазеркальный мир, и ты развоплотишься на тысячу отдельных «я», и останешься там на веки вечные, если не найдешь себя настоящую. Гермиона поднялась на ноги, случайно зацепив одно из зеркал. Оно разлетелось на мелкие осколки, засыпав ее с ног до головы, но на месте разбившегося зеркала тут же возникло новое. Эта? Эта? Или вот эта? Гермиона бросилась к одному зеркалу, к другому, к третьему, и поняла, что их число бесконечно. «Ты та, кем себе кажешься», - ободряюще зазвучал голос Дамблдора. - Настоящая – вот эта, - Гермиона с силой стукнула себя кулаком в грудь и закрыла глаза. Зеркала разбивались одно за другим с оглушительным звоном.