Рейс SQA016

Реджина с чувством разочарования вышагивала по гостиничному номеру, перебегая взглядом с одного предмета интерьера на другой. Отодвинув маленький приставной столик от стены, она посмотрела на розетку и насмешливо фыркнула, потом раздраженно перевела взгляд на выключатель и закатила глаза. Отойдя на середину комнаты, Реджина медленно повернулась вокруг своей оси, разглядывая помещение так, будто видела его впервые. После второго оборота, она схватила свою сумочку и вышла из номера. Реджина прошла по застеленному ковровой дорожкой коридору и вышла на лестницу, где остановилась, с мягкой улыбкой уставившись на цифру семь, нарисованную на стене. Раздался телефонный звонок. Реджина достала свой мобильник из сумочки, посмотрела на экран и ответила на вызов с облегчением в голосе: - Кэтрин. - Прости, что пропустила твой звонок, – извинилась Кэтрин, – как дела? - Все неправильно, – надувшись, заявила Реджина. - Ты где? Звук такой, будто ты в каком-то туннеле? – спросила Кэтрин. – И что означает твое "все неправильно"? - Я стою на лестничной клетке отеля, – ответила Реджина, с гневным топаньем принявшись спускаться по лестнице. - У них что, лифта нет? – удивилась Кэтрин. - Есть, но все одинаковое, абсолютно одинаковое! – несчастным голосом ответила Реджина. - Я запуталась. О чем ты говоришь? – вежливо уточнила Кэтрин. - Лифт, номер, чертова мебель – все абсолютно одинаковое! – заявила Реджина, останавливаясь на шестом этаже, глядя на нарисованную на стене цифру. – Единственное, что у них разное – это пол и лестничная клетка, они выглядят иначе. - Ты говоришь о том, что нью-йоркский отель похож на лондонский? – догадалась Кэтрин. - Да! – крикнула Реджина. - Ну, это же сеть отелей, они должны использовать определенный специфический дизайн, чтобы уменьшить затраты и создать торговую марку, – рассуждала Кэтрин, – почему это стало неправильным? Конечно же, ты видела это и раньше? - Нет! – воскликнула Реджина. – Я только что это заметила. Почему я только что это заметила? Все абсолютно одинаковое – вплоть до выключателей, кранов, розеток и кондиционеров. Я проверила. - Уверена, что ты проверила, – прошептала Кэтрин. - Что? Я тебя не слышу, тут гулкое эхо, – переспросила Реджина, продолжая спускаться по лестнице. - Ты позвонила мне, чтобы сказать, что номера одинаковые? – уточнила Кэтрин. - Да! – выпалила Реджина. Потом вздохнула: – Нет... Я не знаю. - Почему тебя это беспокоит? – мягко спросила Кэтрин. - Я не замечала, – печально ответила Реджина, прислонившись к стене на пятом этаже, – я жила в этих двух отелях много лет подряд, и только сегодня заметила, что они идентичны. - Тебе нравится, чтобы все было одинаковым, – напомнила Кэтрин, – думаю, поэтому ты их и выбрала. - У меня был плохой день, – негромко призналась Реджина. - Что случилось? Я думала, ты с нетерпением ждешь возможности провести с Генри больше времени в самолете? Реджина глубоко вздохнула и села на ступеньку, не заботясь о том, что пыль будет отчетливо видна на черной юбке от Армани. Она рассказала Кэтрин об утре в Лондоне, о том, как Генри радостно скакал вокруг нее, взволнованный перспективой вернуться домой, увидеть друзей, снова играть со своими игрушками и спать в своей постели. Пока Эмма готовилась к работе, Реджина занимала мальчика делами – они позавтракали, потом посмотрели утренний мультфильм, а затем сидели у окна, высматривая двухэтажные красные автобусы. Когда Эмма, наконец, вышла из комнаты, у Реджины перехватило дыхание – она выглядела безукоризненно с идеальной прической и макияжем, в своей поразительной бортовой униформе. Конечно, Миллс и раньше видела Эмму в таком наряде, но это было до всего, что случилось между ними, в то время, когда у них были разногласия и недоразумения. С тех пор Реджина лучше узнала Свон, изучила ее любовь к повседневной одежде и легкому макияжу. Разница между Эммой на работе и Эммой дома была поразительной, и, заметив реакцию Реджины, бортпроводница подмигнула ей. Миллс вызвала консьержа, который помог им доставить чемоданы до такси, потом она проинструктировала водителя насчет маршрута, – чтобы они смогли по дороге увидеть несколько лондонских достопримечательностей. Любознательность Генри достигла верхнего предела, пока Реджина показывала ему на разные здания и рассказывала интересные факты о них. Эмма заметила вслух, что хотя она и провела в Лондоне две недели, у нее не было возможности посетить значимые туристические места и собственными глазами посмотреть на Королевский Суд[2] или взглянуть на мутные, но все же захватывающие воды Темзы. Заметив лондонский глаз[2], гордо возвышающийся на другом берегу реки, Генри прижался лицом к стеклу. Мальчик смотрел на аттракцион, пока Реджина не указала ему на политический штаб страны – Вестминстерский Дворец[3] с его культовой башней и часами Биг-Бен, которые ударили полдень, когда такси проезжало мимо. Эмма заметила, что это похоже на сон. Она, так же, как и ее сын, вытягивала шею, чтобы лучше рассмотреть замысловатую архитектуру, пока Реджина не прикоснулась к ее руке, показывая на Вестминстерское Аббатство[4], мимо которого они проезжали. Сент-Джеймсский парк[5] с правой стороны заставил Генри распахнуть рот от удивления при виде огромной озелененной территории посреди города, и мальчик спросил Реджину, кидала ли она там когда-нибудь фрисби. Миллс ответила, что она – нет, а вот Саймон, скорее всего, кидал. Букингемский дворец[6], Грин-парк[7], арка Веллингтона[8], Гайд-парк[9] – быстро промелькнули за окнами, и мать с сыном в молчаливом удивлении глазели на достопримечательности. - Реджина, – прервала ее Кэтрин, – я поняла, что у них была чудесная поездка в аэропорт через пол-Лондона, но это не объясняет, почему у тебя был плохой день. - Точно, – кивнула Реджина, поняв, что отвлеклась, – это все тот человек. Он все уничтожил. Миллс вернулась к своей истории, быстро рассказала, как они доехали до аэропорта, пожелали друг другу удачного пути, и Эмма с Генри ушли в помещения для служащих. Через три часа, которые она провела в зале ожидания, пассажиров пригласили на борт. Эммы нигде не было видно, Реджину поприветствовала другая бортпроводница – Руби, – которая предложила ей снять пальто. И, раздеваясь, Миллс заметила его – мужчину, сидящего на месте Генри. - Я не знала, что делать, – призналась Реджина, – так что я просто села и стала ждать появления Эммы. Но когда она пришла, то лишь игнорировала меня, разносила напитки другим пассажирам и убирала их багаж. - Ладно, – в замешательстве протянула Кэтрин. - Потом я заметила, что Руби занята беседой с пассажиром, сидящим впереди, так что я пошла за Эммой в помещение экипажа, – продолжила Реджина. – Она сказала, что когда пассажир не объявился, компания продала свободное место мужчине из премиум-класса за доплату. - Ах, – печально произнесла Кэтрин. - Я сказала, что поговорю с администратором и все устрою, но она мне не разрешила, она даже не позволила мне навестить Генри в экономе! – сердито заявила Реджина. - Ну, она категорически настроена на то, чтобы держать ваши отношения в секрете, – заметила Кэтрин. - Я... – Реджина старалась объясниться. – Я знаю это! Я просто... я... - Должна была все исправить, – согласилась Кэтрин, – я понимаю. - Она отправила меня обратно на мое место, приказала мне, Кэтрин! – раздраженно выпалила Реджина. - И что ты сделала? – спросила Кэтрин. - Ушла обратно на свое место, – пожала плечами Реджина. Кэтрин усмехнулась: - Ладно, так, что было дальше? - Мы прилетели в Нью-Йорк. - И ты не рассказала мне... – намекнула Кэтрин. - Я... у меня было много времени, чтобы подумать, – признала Реджина. Миллс встала и снова принялась медленно спускаться по ступенькам, объясняя подруге, как она сначала сердито игнорировала Эмму и кидала злые взгляды на человека, сидящего на месте Генри. Во время взлета она решила, что Свон не сможет помешать ей выйти в хвост самолета и помахать мальчику рукой – просто помахать, никто ничего не заподозрит. Когда взревели двигатели и самолет побежал по взлетной полосе, Реджина выглянула в окно, начав задумываться о том, почему для нее так важно увидеть Генри. Было очевидно, что она заботится о мальчике и хочет убедиться, что он в безопасности, но она сама не могла точно сказать, почему так. Когда нос самолета поднялся в воздух, Реджина наклонила голову и посмотрела на кресло, которое раньше было просто местом десять-К, а теперь внезапно стало местом Генри. Некоторое время она обдумывала этот вопрос, спорила с собой о том, почему она расстроена, сердита и печальна из-за такого поворота событий, но только через час полета, когда Эмма принесла ей новую бутылку воды, она разрешила себе признать правду. А правда состояла в том, что ей понравилось быть частью семьи, и теперь она чувствовала себя так, будто часть ее пропала. Реджина скучала по мальчику и наслаждалась его присутствием. Даже когда он устраивал истерику и адски пугал ее, она все равно наслаждалась его присутствием. - Это вообще нормально, так быстро полюбить ребенка? – Реджина остановилась на очередной ступеньке, задумавшись о том, что ей ответит лучший друг. - Ух ты, это трудный вопрос, – признала Кэтрин, – дети милые, так что, полагаю, легко их полюбить. Реджина кивнула себе, прежде чем продолжить рассказ. Она пришла к выводу, что любит Генри и заботится о нем, и уже влюбилась в Эмму, несмотря на то, что провела с ними совсем мало времени. Она рассказала Кэтрин о моменте осознания в этом длительном перелете, когда она внезапно поняла причину своих действий и глубоко похороненных мыслей и чувств, которые к ним привели. Реджина признала, что изначально оставила Эмме визитку потому, что эта женщина заинтриговала ее, но она понятия не имела, насколько привяжется к Эмме за такой короткий срок. Кэтрин, казалось, была рада: - О, дорогая, я так счастлива, что ты снова это чувствуешь. Что случилось в конце поездки? Ты повидалась с ними? - Да, – Реджина улыбнулась, – я пошла в зал выдачи багажа. Мне-то, конечно, не нужно было туда заходить, но я знала, что они должны забрать чемоданы. Реджина глубоко вздохнула и улыбнулась, вспоминая и рассказывая о том, как Генри с улыбкой промчался через зал, выкрикивая ее имя. Она присела, и мальчик обнял ее, рассказывая о том, что он был в том же самолете, только на другом месте. Малыш не выглядел обеспокоенным или задетым этим, и Реджина вспомнила, как Эмма говорила ей, что дети гибкие. Генри рассказал Реджине о фильмах, которые он смотрел со своим новым другом – женщиной, сидевшей рядом с ним во время полета. Эмма подошла к транспортной ленте, озираясь, чтобы убедиться, что никого из ее коллег нет рядом, и никто не увидит происходящего. - Итак, мы получили багаж, – продолжила Реджина, – и Генри начал обсуждать завтрашнюю встречу в парке. А потом я встретила ее. Кэтрин насмешливо фыркнула, удивленная мрачным тоном Реджины. - О, дорогая, кого «ее»? - Мэри-Маргарет Нолан, – презрительно протянула Реджина, – серьезно, Кэтрин, ты в жизни не видела столь улыбчивую, жеманную идиотку в кардигане! - Кто она? – спросила Кэтрин. - Подруга Эммы. Они с Генри живут с Мэри-Маргарет и ее мужем, – вздохнула Реджина. - Ладно, и что она сделала? – спросила Кэтрин. - Забрала Генри! – резко произнесла Реджина. - Забрала? – переспросила Кэтрин. – Что конкретно ты имеешь в виду? - Он держал меня за руку, когда мы вышли в зал прилета, а потом появилась она, – презрительно усмехнулась Реджина, – и он пошел прямо к ней, забыв обо мне! Ее собеседница рассмеялась, и Реджина нахмурилась. - Лично я не понимаю, чего тут смешного, Кэтрин. - Дети гибкие, но еще они непостоянные, – объяснила Кэтрин, – дело не в тебе. Просто он очень хорошо знает эту женщину – Мэри-Маргарет – и давно ее не видел. Ты ведь ничего не сказала, нет? - Нет, – Реджина пожала плечами, – я сказала Эмме, что мне нужно идти, и ушла. - А потом? – надавила Кэтрин, зная, что звонила Реджина не только из-за этого. - Я приехала сюда и поняла... не знаю... что за жизнь у меня. Кэтрин, я живу в отелях, – печально произнесла она. - Я знаю, дорогая, – сочувственно ответила Кэтрин. – Жаль, что я не в Нью-Йорке, я бы приехала к тебе. - Мои гостиничные номера идентичны, – пробормотала Реджина, – что за человек может этого не замечать? - Тот, кто годами живет на чемоданах, и кого только недавно вытолкнули из безопасного мирка в реальный мир, – объяснила Кэтрин. - Что мне делать? – спросила Реджина. - Ну, ты не можешь ходить по лестнице весь день, – заметила Кэтрин. – Возможно, пришло время завести собственное жилище и начать пускать корни? Я не могу сказать, что тебе делать, но могу сказать, что ты не можешь делать это исключительно из-за Эммы и Генри. - Что ты имеешь в виду? – Реджина нахмурилась. Она нехотя развернулась и принялась подниматься обратно. - Я имею в виду, что, если ты пришла к выводу, что хочешь быть частью их семьи, это не значит, что и они хотят того же. Или, что так непременно случится. Не забывай, что Эмма едва только согласилась пойти с тобой на первое свидание. Помнишь, что я говорила тебе раньше о твоей способности анализировать свои мысли и быстро принимать решения? Не все из нас благословлены подобным умением. У некоторых людей на принятие таких решений уходит время, – попыталась объяснить Кэтрин. - Помнится, ты напрямую сказала мне перестать быть жутким преследователем, – заметила Реджина, подняв бровь, вспоминая их разговор двухлетней давности. - Да, я тогда торопилась, но если бы у меня было больше времени, я бы объяснила это, как сегодня, – рассмеялась Кэтрин. – Но ты поняла, что я имею в виду? - Да, – Реджина согласно кивнула, – хоть я и знаю, чего хочу, я должна дать ей время узнать меня. - Точно, – согласилась Кэтрин. – Мне жаль, что у тебя был плохой день. - Все нормально, – фыркнула Реджина. - По крайней мере, у тебя было время, чтобы подумать, – заметила Кэтрин. Реджина открыла дверь на этаж и пошла обратно по коридору к своему номеру. - Да, теперь мне нужно вспомнить, как ходить на свидания, – хмыкнула она. Реджина поблагодарила Кэтрин за успокаивающие слова, и женщины попрощались. Миллс остановилась на входе, прищурясь разглядывая свой предательский номер. Затем она достала ноутбук из сумки и включила его, мысленно уже набрасывая требования к будущей собственности. Реджина обошла гостиную, дожидаясь, пока загрузится система, заглянула в редко используемую запасную спальню. И уже не удивилась тому, что и эта комната была такой же, как в лондонском отеле – она практически смотрела на ту же постель, в которой читала сказки Генри перед сном. Реджина покачала головой и вышла из комнаты. Вернувшись в гостиную, она села на диван, запустила браузер и машинально включила почтовый клиент. Просматривая местную доступную собственность, Реджина замечала приходящую почту, но лишь увидев в отправителях Эмму Свон, она тут же отвлеклась от поиска недвижимости и открыла письмо. Привет, Ты довольно быстро ушла из аэропорта, так что я не получила возможности поблагодарить тебя – за все. Ты была моим спасителем, и я хочу, чтобы ты знала, что я действительно ценю все, что ты сделала для меня и для Генри. И я хочу, чтобы ты знала, что я не поэтому тебя поцеловала и с нетерпением жду завтрашней встречи в парке. Не знаю, интересно ли тебе это, но я приложила вчерашние видеоролики из зоопарка. До завтра, Э Реджина перечитывала письмо снова и снова со все растущей улыбкой. Загрузив вложения, она принялась просматривать ролики, начав с тех, которые сняла она, чтобы со счастливой улыбкой посмотреть на Эмму. Примечания: [1] Королевский суд Лондона (англ. Royal Courts of Justice, букв. «королевский судный двор») – монументальный комплекс зданий в неоготическом стиле на улице Стрэнд в центре Лондона, который был возведён в 1873-1882 годах по проекту бывшего адвоката Джорджа Эдмунда Стрита и находится под государственной охраной как яркий пример викторианской архитектуры. Здание занимают Высокий суд справедливости и Апелляционный суд Англии и Уэльса. [2] Лондонский глаз (англ. Coca-Cola London Eye) – одно из крупнейших колёс обозрения в мире, расположенное в лондонском районе Ламбет на южном берегу Темзы. С высоты 135 метров (приблизительно 45 этажей) открывается вид практически на весь город. [3] Вестминстерский дворец (англ. Palace of Westminster, Westminster Palace) – здание на берегу Темзы в лондонском районе Вестминстер, где проходят заседания Британского парламента. Соединяется с Трафальгарской площадью улицей Уайтхолл. Архитектурный стиль – неоготика. Первоначально, до 1529 года, служил столичной резиденцией английских королей. После пожара 16 октября 1834 года дворец выстроен заново по неоготическому проекту Ч. Бэрри и О. У. Н. Пьюджина. От средневекового дворца уцелели Вестминстерский зал приёмов (1097), где заседали вестминстерские суды, и Башня драгоценностей (построена для хранения казны Эдуарда III). [4] Коллегиальная церковь Святого Петра в Вестминстере (англ. Collegiate Church of St Peter at Westminster), почти всегда называемая Вестминстерское аббатство – готическая церковь в Вестминстере (Лондон). Строилась с перерывами с 1245 по 1745 годы, хотя первые упоминания о церкви на этом месте относятся к VII-X векам. Традиционное место коронации и захоронения монархов Великобритании. [5] Сент-Джеймсский парк (St. James’s Park) — королевский парк в Вестминстере, начинающий «зелёный пояс» в центре Лондона, который тянется отсюда на запад через Грин-парк и Гайд-парк к Кенсингтонским садам. С севера на парк выходит Сент-Джеймсский дворец, с запада — Букингемский дворец, с востока — Министерство иностранных дел. Сент-Джеймсский парк считается старейшим в Лондоне. Как и близлежащий дворец, он наречён в память о когда-то стоявшей здесь богадельне во имя св. Якова (Джеймса). [6] Букингемский дворец (англ. Buckingham Palace [ˈbʌkɪŋəm ˈpælɪs]) — официальная лондонская резиденция британских монархов (в настоящее время — королевы Елизаветы II). Расположен напротив улицы Пэлл-Мэлл и Грин-парка с беломраморным и позолоченным памятником королеве Виктории. Когда монарх находится во дворце, над крышей дворца развевается королевский штандарт. [7] Грин-парк (Green Park) — один из королевских парков Вестминстера, представляющий собой своего рода перемычку между Гайд-парком (к северо-западу) и Сент-Джеймсским парком (к востоку). Южный предел Грин-парка обозначает улица Мэлл, а северный — Пикадилли. История парка восходит ко временам Генриха VIII. Долгое время это было излюбленное место для дуэлей британских аристократов. В отличие от других лондонских парков, в Грин-парке нет прудов и практически нет памятников. К за исключениям относится знаменитый мемориал королевы Виктории, установленный на стыке с Сент-Джеймсским парком (т. н. Сады королевы), напротив Букингемского дворца. Также на территории Грин-парка установлен военный мемориал Bomber Command Memorial. [8] Арка Веллингтона (также известна как Арка Конституции или (первоначально) Арка Грин-Парк) — триумфальная арка, расположенная к югу от Гайд-парка в центральной части Лондона и в северо-западном углу Грин-парка (в настоящее время она вынесена на островок безопасности). Возведённая, как и Мраморная арка к северу от Гайд-парка, в 1825 году по приказу Георга IV в честь победы Великобритании в Наполеоновских войнах, Арка Веллингтона должна была стать внешними воротами, ведущими к Холму Конституции, и парадным западным въездом в центр Лондона. Присутствие ворот в этом месте в XVIII веке создавало ощущение того, что это было начало Лондона (поэтому находящаяся рядом с ней резиденция герцогов Веллингтонов Эпсли-хаус получила прозвище «№ 1, Лондона») и арка была призвана отразить важность места. [9] Гайд-парк (англ. Hyde Park) — королевский парк площадью 1,4 км² в центре Лондона. С запада к нему примыкают Кенсингтонские сады. Традиционное место политических митингов, празднеств и гуляний.