Рейс SQA016

Скоро Эмма выяснила, что Реджина вовсе не шутила насчет своих кулинарных навыков, и решила, что для всех постояльцев отеля будет безопаснее, если Миллс будет понижена со звания повара до главного накрывальщика на стол и разливателя вина по бокалам. Свон с привычкой, даруемой опытом, двигалась по кухне, готовя разом несколько блюд и разговаривая с Реджиной. - Итак, ты выбирала места для свидания такие, где мы не могли бы, на самом деле, знаешь, разговаривать... Должна ли я знать, что было следующим? Реджина усмехнулась: - Мы находимся в Лондоне – это целый мир мюзиклов и театров. - Даже несмотря на то, что я продолжала спрашивать тебя, не можем ли мы просто заняться чем-нибудь обычным? – уточнила Эмма. Реджина немного помолчала, раскладывая вилки на столе. - Да, думаю, я продолжала бы, пока у тебя не лопнуло терпение. - Но почему? – осторожно спросила Эмма. - Думаю, это было бы меньшее из двух зол, – пожала плечами Реджина. - В смысле? – Эмма повернулась и посмотрела на собеседницу. - Тогда я смогла бы убедить себя, что ты бросила меня просто потому, что мы друг другу не подходим, а не из-за моих слов или действий, – мягко пояснила Реджина. Эмма кивнула и вернулась к готовке. - Это я понимаю. Но, думаю, мне просто кажется, что иногда нужно бороться за то, что ты хочешь. Реджина хмыкнула: - Когда я борюсь, то делаю только хуже. Думаю, я просто научилась отстраняться, позволяя вещам идти своим чередом, чтобы спасти лицо. - Спасти лицо для кого? – с сомнением вопросила Эмма. – Мне кажется, что этим ты лишь причиняешь себе боль. Внезапно скомканное бумажное полотенце легонько стукнуло ее по затылку. Эмма развернулась к Реджине, которая, пытаясь сдержать ухмылку, продолжала раскладывать на столе приборы, делая вид, будто она тут вовсе не при чем. Через пятнадцать минут Свон поставила последнюю тарелочку на стол и посмотрела на Миллс, которая выглядела озадаченной. - Это тако, скажи, что ты ешь тако, – рассмеялась Эмма. - Конечно ем, – усмехнулась Реджина. – Просто я задумалась над тем, сколько еды по-твоему я могу съесть! Эмма посмотрела на стол и пожала плечами: - Лучше пусть будет больше, чем не хватит. Кроме того мы можем есть весь вечер за разговорами. Женщины сели за стол и некоторое время ужинали в тишине, пока Эмма снова не заговорила: - Так, ты латиноамериканка? - Да, – Реджина кивнула, недоуменно нахмурясь, будто этот факт был очевидным. - Я понятия не имела, – Эмма улыбнулась и задумчиво посмотрела на собеседницу: – Хотя сейчас, когда я знаю, это хорошо заметно. Реджина нахмурилась: - Тогда, как ты узнала? Эмма усмехнулась: - Я обещала не говорить. Расскажешь мне о своей семье? Реджина кивнула, накладывая себе в тарелку немного сладкой кукурузы. - Да, моя мать родилась в Нью-Йорке, а отец – в Пуэрто-Рико. Они познакомились, когда отец учился на бухгалтера, а мать изучала управление бизнесом в Нью-Йорке. В те дни женщина, которая училась на бизнес-менеджера, была редкостью. Они познакомились, полюбили друг друга и, со способностью отца к работе с числами и запоминанию информации, а также с деловой хваткой матери, они очень быстро создали свое дело. - А как появился лондонский офис? – уточнила Эмма. - Из-за развода, – Реджина вздохнула. – С моей матерью очень трудно ужиться. Когда я родилась, она не стала работать меньше, она наняла няньку и почти меня не видела. Мой отец был очень преданным семьянином, так что ему это сильно не понравилось, они чуть не расстались, но все же смогли договориться. Вскоре после этого, мать забеременела моей сестрой – Зеленой. Реджина замолчала, и Эмма вопросительно посмотрела на нее: - Что было дальше? - Мать, на самом деле, не хотела детей, поэтому, узнав, что она снова беременна, она решила отправить меня в школу-интернат, чтобы было меньше вещей, о которых она должна волноваться, – отстраненно объяснила Миллс. Эмма покачала головой – она хотела сказать что-нибудь, но не желала прерывать течение мыслей Реджины. - Итак, я пошла в школу-интернат в пять лет, вскоре родилась Зелена. Отец не хотел повторять ту же ошибку, которую они совершили со мной, так что он заставил мать взять отпуск на работе, что очень ее возмутило. Мой отец был чрезвычайно харизматичным человеком, и он не мог отстраниться от дел, когда фирма была еще только на стадии роста. Я действительно думаю, что он хотел этого, но просто не мог. Так что он заставил мать выкроить время для Зелены, чтобы с самого детства выстроить связь с ребенком. Реджина сделала паузу, чтобы налить себе еще вина. - Я возвращалась домой на праздники, но из-за моей, – Миллс усмехнулась, посмотрев на Эмму, – простоты, мать и отец решили, что жизнь в школе-интернате вдали от них сделала меня холодной и замкнутой. Когда я была дома, то своим поведением отталкивала других детей, и родители не хотели, чтобы Зелена стала такой же, так что они баловали ее, и она жила в доме, а я оставалась в интернате. Однажды, приехав домой на выходные, я обнаружила, что мой отец больше там не живет. Эмма с грустью смотрела на Реджину, которая рассказывала эту историю так, будто она произошла с кем-то другим. - Им приходилось сотрудничать из-за общего бизнеса, – Миллс криво усмехнулась, – но скоро все пошло наперекосяк, так что отец с одним из старших партнеров основали лондонский офис, надеясь сделать его более успешным. Так и вышло – в настоящее время лондонское отделение дает шестьдесят процентов общей прибыли фирмы. Когда отец умер, мать послала меня в Лондон, чтобы я заняла его место, но она собиралась приглядывать за тем, что я делаю. Она не хотела, чтобы я продолжала тактику отца, держа ее в стороне от дел, так что я начала летать между Лондоном и Нью-Йорком, чтобы успокоить мать и дать ей повод гордиться мной. Объясняя все это, Реджина автоматически сворачивала себе тако и поедала их в паузах между фразами, будто в ее словах не было ничего необычного. Или, по крайней мере, она пыталась убедить в этом Эмму или саму себя. - В то время я совсем не общалась с Зеленой – между нами было пять лет разницы, но с тем же успехом их могло быть и пятнадцать. Слишком отличались друг от друга наши жизни, наполнявшие их события и интересы. Мы даже не разговаривали. Мать умерла спустя пять лет, но я так и не изменила свой график, – Реджина пожала плечами. - Постой-ка, – задумчиво произнесла Эмма, отрывая кусок маисовой лепешки, – так твоя мать пережила отца только на пять лет? Реджина кивнула. - Но твоя мать была знакома с твоей женой, выходит, все трое умерли в течение пяти лет? - Ну, да, – кивнула Реджина, – но когда ты так формулируешь, это звучит ужасно. Люди умирают, такова жизнь. Эмма пару секунд оценивающе смотрела на Реджину, а потом покачала головой: - Я думаю, ты говоришь так, чтобы было легче. Я бы на твоем месте вела себя так же. Реджина промокнула уголки рта салфеткой и задала встречный вопрос: - Как насчет твоей семьи? Ты упоминала о приемных семьях. Эмма кивнула, понимая, что Реджина вежливо отрезала дальнейшие расспросы. - Да. Я никогда не знала своих родителей. Реджина недоуменно нахмурилась: - Это должно быть было трудно, – посочувствовала она. - Сначала, – кивнула Эмма, потягивая вино, – но через какое-то время учишься справляться с этим. Меня оставили на крыльце больницы, так что, по крайней мере, я знаю, что они хотели, чтобы я выжила. Оттуда я и попала в систему приемных детей. В младенчестве меня часто перевозили с места на место, подыскивая мне постоянный дом, но плохое администрирование и еще более плохая организация привели к тому, что в первую семью я попала, когда мне было уже два года. Год спустя они смогли зачать собственного ребенка, так что меня отправили обратно в приют. Конечно, я этого не помню, но, должно быть, это как-то повлияло на мое поведение, потому что после этого я буквально кочевала по приемным семьям, пока не смогла сбежать. Реджина поглощала картину, которую слова Эммы нарисовали в ее сознании, и ужасалась. Миллс была абсолютно уверена, что в ее словаре отсутствуют подходящие слова для описания всего этого. Эмма молча ела, и Реджина задумалась о том, не ждала ли Свон, пока она сможет сформулировать свою реакцию. Наконец, Миллс произнесла: - Ты искала их? Своих родителей? - Искала, – Эмма кивнула, – по крайней мере, некоторое время. Но я мало что нашла, и, когда стала перебирать все возможные варианты развития событий, уже и не была уверена, хочу ли я знать правду. А когда появился Генри, я почувствовала себя счастливой с той семьей, которая у меня есть, и больше не оглядывалась назад. Реджина кивнула: - Разумная позиция. Эмма улыбнулась, услышав такой оборот речи: - Так что насчет твоей сестры, Зелены? Теперь, когда вы обе выросли, вы общаетесь? Реджина опустила взгляд на свою тарелку, пожала плечами и наклонила голову в сторону: - Иногда. - Что случилось? – уточнила Эмма. Реджина глубоко вздохнула и подняла глаза на собеседницу: - Я разрушила ее жизнь. Эмма неверяще уставилась на Реджину, удивленно распахнув глаза: - Разрушила ее жизнь? - Да, – Миллс кивнула, – она была помолвлена и собиралась замуж, но я сказала то, чего говорить не стоило. Это вызвало споры между ней и человеком, за которого она собиралась выйти. Зелена обвинила меня в том, что он ее бросил. - Чушь собачья, – не раздумывая ответила Эмма. Реджина удивленно посмотрела на нее, и Свон усмехнулась: - Прости, теперь я говорю простодушно... Но давай серьезно? Ты что-то сказала, скорее всего, правду, и парень ее кинул? Выходит, эти отношения были не так уж и сильны! Реджина нахмурилась и пожала плечами: - Она так и не простила меня. Мы иногда встречаемся, но, думаю, в основном для того, чтобы она могла защитить свои интересы. - О чем ты? – переспросила Эмма. - Она хочет знать, как обстоят дела, – пояснила Реджина. - О, так она не работает в фирме? Реджина хмыкнула: - Нет, она вообще не работает. Эмма удивленно открыла рот и не сразу нашла, что сказать. - Так, ты надрываешься на работе, каждую неделю перелетая через Атлантику, а она даже не работает? На что она живет? - Она – неисполнительный директор[1], – пояснила Реджина. - Объяснишь мне это? – надавила Эмма, сердито сжав зубы, ожидая от собеседницы подтверждения ее мыслей. - Я... ну, она, ну, наши неисполнительные директора, так сказать, напрямую не работают. Они в большей степени занимаются консультациями по бизнес-стратегии, а не ежедневным управлением. - Ясно, – кивнула Эмма, – так я не ошибусь, сказав, что ей платят за то, что она ничего не делает? Реджина, недоуменно нахмурясь, посмотрела на собеседницу. - Я.. расстроила тебя? - Нет, – Эмма потянулась через стол и положила руку на ладонь Реджины. – Ты меня не расстроила, но я сержусь из-за того, что твоя семья плохо с тобой обращалась, а теперь твоя сестра, которая, похоже, та еще сучка, получает деньги за ничегонеделание, пока ты столь усердно работаешь. Звучит несправедливо. Реджина повернула руку ладонью вверх и обхватила пальцами нежную кисть. Потом пожала плечами: - Это моя ошибка. Я создаю для себя модели поведения, и изменить их после этого трудно, я чувствую себя некомфортно, меняя привычный распорядок. Не говоря уж о том, что я не знаю, как будет выглядеть иной вариант. - Маленькая птичка напела мне, что ты переезжаешь из своего нью-йоркского отеля, – произнесла Эмма, глядя на их руки. - О, напел, значит? – Реджина улыбнулась. - Да, – Эмма кивнула. – Хотя, в его защиту скажу, что он думал, будто ты мне уже рассказала. Реджина слегка покраснела: - Прости, я должна была сказать тебе, но не знала как. - Что заставило тебя принять такое решение? – продолжила Эмма, решив, что если Реджина не знает, как это сказать, нужно задавать наводящие вопросы, чтобы самой вести беседу. - Ты, – Миллс подняла взгляд на собеседницу. - Я? – недоуменно переспросила Эмма, пытаясь вспомнить, как она могла подвести Реджину к подобному решению. - Да, ты, – Миллс усмехнулась, глядя на замешательство Свон, – ну, ты и Генри. Видишь ли, когда я вернулась в Нью-Йорк, то заметила кое-что. Эмма вопросительно подняла бровь, и Реджина продолжила: - Отель там был идентичен этому. Размеры и форма комнат, мебель, обои, ковры – все было таким же. - И при чем тут я? – усмехнулась Эмма. Реджина закатила глаза и рассмеялась: - Ну, ты не напрямую виновата в этом. Но раньше я никогда этого не замечала. За все те годы, что я жила в этих двух отелях, я не замечала, что они одинаковые. Это... это потрясло меня, честно говоря. Я не могла понять, каким образом человек, столь одержимый деталями, как я, мог этого не заметить. А потом я осознала, что обратила на это внимание лишь потому, что заметила, сколь тихо было в номере. Когда я вошла, то подсознательно ожидала услышать звуки присутствия других людей. Какие-либо признаки жизни. Потому, что я привыкла к этому, и это меня успокаивало. - О, – Эмма не знала, что еще сказать. - Мне не понравилось это чувство. Я имею в виду тишину, – призналась Реджина, легонько поглаживая большим пальцем ладонь Эммы и наслаждаясь тем, как женщина мягко сжала ее руку в ответ. - Готова поспорить, – сочувственно кивнула Эмма. - Так что, я связалась с агентом по продаже недвижимости, – продолжила Реджина. – Хотя найти в Нью-Йорке подходящую квартиру, сдаваемую в аренду, оказалось непростым делом. Эмма рассмеялась: - Да, спрос велик. - Возможно... ты могла бы помочь мне? – тихо спросила Реджина, снова уставившись на их соединенные руки. - Хм, конечно, хотя не знаю, что я могу сделать? – недоуменно нахмурилась Эмма. - Я... на самом деле не знаю, что искать, – признала Реджина. – Я говорила с риелтором и быстро поняла, что сама не знаю, что именно ищу. - О, – понимающе протянула Эмма, – ясно, ну, это довольно просто. Ты хочешь дом или квартиру? Реджина беспомощно посмотрела на Эмму, и та улыбнулась, встала и потянула Миллс за руку, поднимая на ноги. - Захвати свой бокал и пошли в гостиную. Следующий час они просматривали на iPad'е сдаваемую в аренду собственность, и Эмма объясняла плюсы и минусы каждого варианта. Вскоре Свон обнаружила, что Реджина отклоняет любые варианты, не похожие на отель и те, у которых есть некая эстетическая особенность, которая ей не нравится. Она схватила Миллс за руку, не давая той пролистывать варианты один за другим, и начала предлагать альтернативу. Эмма задавала наводящие вопросы о том, что Реджине не нравится в каждом из предложений, вынуждая ту по-настоящему анализировать свои чувства и решать для себя, что именно ее не устраивает. Порой дело было в цвете стен или каком-то предмете мебели. Эмма достала из своей сумочки блокнот и вырвала страницу, чтобы прикрывать то место на снимках, которое Реджине не нравилось, помогая ей посмотреть на фотографию свежим взглядом. И вскоре Миллс определила несколько основных критериев, под которые должно было попадать ее новое жилье. - Сама я никогда бы не зашла столь далеко, – признала Реджина. - Я рада, что смогла помочь, – Эмма улыбнулась, допивая вино из своего бокала. – Но мне действительно скоро пора уходить. Это был долгий день, а я должна выспаться перед утренним рейсом в Нью-Йорк. - И ты еще смеешь говорить, что мой график напряженный, – поддразнила Реджина, опуская свой пустой бокал на столик. – Я знаю, что ты сильно занята, но, может быть, ты могла бы сходить со мной, посмотреть несколько вариантов, которые подобрал риелтор? - С удовольствием, – с улыбкой ответила Эмма. – Мне нравится рассматривать недвижимость, это так весело! Реджина вздрогнула: - Ну, возможно, для некоторых из нас. - Верь мне, мы найдем тебе прекрасное жилье. Место, где ты будешь счастлива, где будешь чувствовать себя комфортно, – Эмма тепло улыбнулась. - Где ты будешь меня навещать? – мягко спросила Реджина. - Безусловно, – прошептала Эмма, внезапно осознав, насколько близко они сидели друг к другу, рассматривая фотографии на экране iPad'а. Они начали двигаться синхронно – ладони легли на щеки, нежно поглаживая кожу, губы соединились. Ни одна не могла сказать, сколько продлился поцелуй, но они отодвинулись друг от друга, только когда от интенсивности чувств перехватило дыхание, и одинаково усмехнулись. - Спасибо, что приехала, – искренне произнесла Реджина, со счастливой улыбкой разглядывая лицо Эммы, будто не веря, что она настоящая. - Спасибо, что открылась и доверилась мне, – ответила Эмма, прижимаясь к губам Реджины в полном обещаний поцелуе, перед тем, как неохотно подняться на ноги. – И мне ужасно жаль, но я должна идти. Миллс тоже встала и кивнула с печальной улыбкой. - Я понимаю. Может быть, посмотрим варианты недвижимости вместе в субботу, если ты будешь свободна? Эмма кивнула и пошла к двери, сопровождаемая Реджиной. - Да, я, правда, хочу этого. Перед дверью Эмма остановилась, положив ладонь на ручку: - Я прекрасно провела время, – она снова поцеловала Реджину. Миллс обняла Эмму за талию, отвечая на поцелуй. Отодвинувшись друг от друга, они снова разулыбались и засмеялись: - По-настоящему прекрасно, – повторила Эмма. - Я тоже. Когда Эмма открыла дверь и вышла в коридор, Реджина добавила: - Напиши мне. - Ничто меня не остановит, – Эмма обернулась через плечо и улыбнулась.