Рейс SQA016

Реджина уставилась на экран, гадая, что же ей делать. Она едва могла говорить с взрослыми, а тут ребенок. Реджина посмотрела направо – мальчик все еще улыбался ей, и она ответила нервной напряженной улыбкой перед тем, как снова уставиться на экран, лихорадочно обдумывая свои дальнейшие действия. - Вот ваше меню на ужин... О, мой Бог, мне так жаль, мисс Миллс, – извинилась Эмма, заметив текст на экране. Затем женщина развернулась к сыну: – Генри! Я же просила тебя вести себя хорошо. Если хочешь сидеть здесь, ты не должен мешать мисс Миллс. Генри покраснел и опустил взгляд на пульт, все еще лежащий у него на коленях, и Реджина почувствовала, что должна вмешаться. - Все в полном порядке, мисс Свон, я знаю, каким может быть перелет в одиночестве. Эмма повернулась и внимательно посмотрела на Реджину, она собиралась заговорить снова, когда Генри произнес: - Мне не нравится летать, мама, тут шумно и страшно. Хотя обычно Реджина плохо понимала людей, сейчас она увидела, как паника разлилась в глазах Эммы, когда она поняла, что ее сын напуган, а у нее явно много работы. - Он может посидеть со мной, – предложила Реджина, показав на дополнительное место в своей кабине, – е-если это поможет? Реджина сама не понимала, почему это предложила – она ничего не знала о детях, и одна лишь мысль об этом пугала ее, но как только данная идея сформировалась у нее в голове, губы сами произнесли слова. - Я не могу просить вас об этом, – прошептала Эмма, но, судя по выражению ее лица, она серьезно обдумывала сказанное, переводя взгляд с Реджины на дрожащие губы Генри и обратно. - Я сама предлагаю, – ответила Реджина, – он может посидеть здесь. - Вы уверены? Эмма смотрела на нее, и Реджина просто кивнула, потому что на самом деле вовсе не была уверена. Решившись, Эмма быстро подошла к Генри и зашептала ему что-то на ушко. Сначала лицо мальчика осветила улыбка, но очень скоро он стал серьезным и начал понимающе кивать. Когда женщина удостоверилась, что малыш ее понял, то расстегнула его ремень безопасности, помогла ему встать с кресла и держала за руку, пока он неуверенно шел по дрожащему от движения салону самолета. Усадив сына на дополнительное сиденье, которое идеально ему подошло, Эмма наклонилась и пристегнула его. - Генри, ремень все время должен оставаться пристегнутым, хорошо? Если захочешь вернуться к своему месту, скажи мне или Белль, не ходи сам, – предупредила его Эмма, подгоняя ремень по длине. - Хорошо, мама, – ответил Генри, – где Кроха? Эмма обернулась, чтобы посмотреть на кресло, с которого мальчик встал: - Он там, сейчас принесу. Пока Эмма забирала Кроху с прежнего сиденья Генри, мальчик посмотрел на Реджину с очередной широкой улыбкой. Свон вернулась с невзрачной мягкой игрушкой – жирафом, – которого тут же отдала сыну. - Хорошо, Генри, это мисс Миллс, и она очень любезно согласилась позволить тебе сидеть здесь, но ты должен вести себя действительно хорошо и не беспокоить ее, потому что она сильно занята, ясно? – серьезно спросила Эмма, и Генри кивнул. - Ясно, мама, – повторил он с улыбкой. Эмма подняла стопку меню, которые отложила, чтобы помочь сыну пересесть, и вручила одно Реджине. - Огромное спасибо, думаю, он будет рад просто сидеть с кем-то рядом. Но если вам понадобится уединение, нажмите кнопку вызова бортпроводника, и я верну Генри на его место. Реджина взяла меню и кивнула, но смотрела она на Генри, и выглядела так, будто не знала, что с ним делать теперь, когда он тут. Эмма продолжила идти по проходу, раздавая меню и беседуя с пассажирами. - Это – Кроха, – сказал Генри, протягивая жирафа в сторону Реджины. - Это дурацкое имя, – нахмурилась Реджина, – он большой, почему его зовут Кроха? Генри нахмурился, глядя на жирафа, а потом пожал плечами. - Жирафы спят только две минуты за раз. - Правда? – Реджина подняла бровь. – Они довели до совершенства искусство кратковременного сна. (прим. переводчика. Кратковременный сон – это короткий сон, который должен завершиться до наступления фазы глубокого или медленного сна, предназначенный для того, чтобы быстро восстановиться) - И как мне его называть? – спросил Генри, запутав Реджину возвращением к предыдущей теме. - Большой? – предложила Реджина, но тут же покачала головой, поняв, что это глупо. – Или Вытянутый? - В кино жирафа зовут Мелман, – вежливо добавил Генри. - Почему? – нахмурясь, спросила Реджина. – Как насчет Пятнистый? К ним подошла Эмма: - Что мне принести для вас сегодня, мисс Миллс? Реджина опустила взгляд на меню, которое все еще держала в руке, но так и не прочитала, и быстро просмотрела знакомые варианты. - А что у меня на ужин, мама? – спросил Генри. - Я принесла для тебя макароны, – мягко ответила Эмма, гладя сына по волосам, – как ты себя чувствуешь? - Нормально, – Генри слегка пожал плечами. Реджина сделала вид, что не слышала разговор, но теперь задавалась вопросом, болен ли мальчик и, что еще важнее, не заразен ли он. - Я буду салат на закуску, лосось в качестве основного блюда, никакого десерта, – сказала Реджина Эмме, возвращая ей меню. - Никакого десерта? – в ужасе прошептал Генри, будто представляя, что за ужасный поступок должна была совершить Реджина, чтобы оказаться лишенной наслаждения десертом. - Генри! – прошипела Эмма. Реджина выхватила меню из рук Свон и снова изучила его: - Очень хорошо, шоколадный фондан[1], – энергично произнесла она, возвращая меню удивленной Эмме. - Вы не должны... – начала Эмма, но, увидев уверенный кивок Реджины, перевела взгляд на Генри: – Веди себя хорошо, – прошептала она, прежде чем уйти в помещение экипажа. - Почему ты ешь салат? – спросил Генри, склонив голову к плечу. – Это же просто листья. - Жирафы едят листья, – с усмешкой ответила Реджина. - Но ты не жираф, – возразил Генри, тряхнув головой. - Почему ты ешь макароны? – спросила Реджина, не зная, о чем еще говорить с мальчиком. - Потому, что они вкусные, – усмехнулся Генри и поерзал на стуле, прежде чем прижать к себе игрушечного жирафа. – Мне нравится называть Кроху Крохой. Мы с Крохой и мамой летим в Лондон. - Да, – кивнула Реджина, – мы все летим в Лондон, – она изобразила рукой самолет. - Почему ты летишь в Лондон? - Я работаю в Лондоне, – ответила Реджина. - Почему ты работаешь в Лондоне? Ты живешь в Лондоне? Зачем ты летала в Нью-Йорк? В отпуск? – затараторил Генри. - Ээ, нет, я... Я живу в Нью-Йорке, но работаю в Лондоне, – ответила Реджина. - Что?! – воскликнул Генри. – Это же очень, очень далеко, мама говорит, что это так далеко, что даже часы другие! - Это... правда, – признала Реджина, – это длинный путь. - Ты должна переехать в Лондон, – постановил Генри, – или найти новую работу в Нью-Йорке. Тогда ты можешь оставаться в Нью-Йорке, и мы можем быть друзьями. Реджина открыла было рот, но ей нечего было на это ответить, так что появление Эммы, начавшей раскладывать стол, спасло ее от неловкости. - Генри, пожалуй, теперь тебе нужно вернуться на свое сиденье. - Но я хочу поговорить с мисс Миллс, – надулся Генри, глядя, как его мама накрывает скатертью стол, находящийся теперь между ним и Реджиной. - Он может остаться, – высказалась Реджина, – он не делает ничего плохого. - Он – неряшливый едок, – признала Эмма, улыбаясь сыну. - Я могу быть хорошим, – ответил Генри своим лучшим голосом большого мальчика. - Правда, никаких проблем, – добавила Реджина, – он рассказывал мне о жирафах. Эмма расставила на столе приборы. - О, ясно, – улыбнулась она, – ну, боюсь, это может быть очень длинный разговор. Жирафы – его самые любимые животные в мире. - Навсегда, – добавил Генри, энергично кивая Реджине. - Навсегда, – согласилась Эмма с улыбкой. Потом она выпрямилась и посмотрела на Реджину: – Если вы согласны еще с ним посидеть, я могу накрыть вам на двоих? - Звучит замечательно, – кивнула Реджина. Эмма взъерошила Генри волосы и пошла дальше по проходу, чтобы подготовить столы других пассажиров. - Реджина, – мягко произнесла Миллс. - Что? – спросил Генри. - Это мое имя – Реджина. Ты не должен называть меня мисс Миллс, – пояснила она, – и когда ты что-то не расслышал, нужно говорить не «что», а «прошу прощения». - Прошу прощения, – кивнув, повторил Генри, укладывая в голове новую информацию. - Очень хорошо, – с гордостью ответила Реджина. - Чем ты занимаешься? – спросил Генри, усаживая Кроху на разложенный стол. Реджина пару секунд смотрела на мальчика, изо всех сил стараясь быстро придумать, как описать в понятных для него терминах сложный мир налогообложения, инвестиций, оффшорных счетов и личных финансов. - Я помогаю людям заботиться об их деньгах, – наконец, выбрала она. - Как моя копилка? – спросил Генри. Реджина задумалась на секунду перед тем, как кивнуть. - Да, похоже. Генри наморщил нос: - Похоже, довольно забавная работа. - Да, точно, – согласилась Реджина. - Мне будут делать операцию, – произнес Генри, поднимая ложку со стола и делая вид, что кормит Кроху, – как и Крохе. Реджина чуть помедлила, найдя глазами Эмму, которая занималась другими пассажирами. - О? Какую операцию? - На мое сердце должны посмотреть специальные доктора, – ответил Генри, пожав плечами. - Ясно, – Реджина снова перевела взгляд с мальчика на его мать, – а Крохе? - У него шея болит, – пояснил Генри. - Конечно, шея, – понимающе кивнула Реджина, с беспокойством рассматривая Генри. Теперь она знала, что у мальчика серьезные проблемы со здоровьем и еще сильнее волновалась о том, подходящий ли она человек для присмотра за ним. Хотя с виду казалось, что все в порядке. Генри продолжал кормить Кроху с ложечки невидимой едой. Реджина наклонила голову к плечу: - Чем ты его кормишь? - Супом, – Генри пожал плечами. - Жирафы едят суп? – спросила Реджина. - Кроха ест, – заметил Генри таким тоном, будто это было очевидно. Реджина заметила, что Эмма посмотрела на них, проходя мимо места десять-А в помещение экипажа, видимо, желая убедиться, что у такой странной парочки все в порядке. - Это потому, что у него шея болит? – спросила Реджина. Генри посмотрел на нее так, будто раньше эта мысль не приходила ему в голову, и кивнул: - Да. Эмма вернулась с салатом для Реджины и поставила блюдо на стол, держа другую тарелку в руке: - Вы уверены, что хотите, чтобы он сидел тут во время еды? Реджина кивнула, сама не понимая, почему согласилась поужинать с ребенком, но, в любом случае, она точно знала, что хочет провести больше времени с мальчиком. Когда Миллс кивнула, Эмма поставила перед Генри тарелку горячих макарон и вручила ему детскую вилку: - Пожалуйста, не корми сегодня Кроху. - Кроха ел суп, – ответил Генри, опуская вилку в тарелку. Эмма замерла на мгновение, глядя на мальчика, явно все еще обеспокоенная тем, что оставляет его здесь. Реджина развернула свою салфетку, чтобы достать приборы, и посмотрела на Свон: - Чтобы успокоить боль в шее. Эмма широко улыбнулась Реджине и тихонько хихикнула: - Ясно. Реджина покраснела и опустила глаза на тарелку. Она очень гордилась тем, что заставила Эмму улыбнуться и рассмеяться. Свон развернулась и быстро ушла в помещение экипажа. - Твоя мама заставляет тебя есть салат? – спросил Генри. - Нет, моя мать мертва, – честно ответила Реджина. - О, – сказал Генри, – мой папа мертв. - О, – Реджина посмотрела на мальчика, который размазывал макароны по тарелке, – мне жаль это слышать, мой отец тоже мертв. - О, ну, я папу не помню, я еще был яйцеклеткой, – ответил Генри, пожав плечами. Реджина не знала, что делать с этой информацией, так что она начала есть салат. Генри насадил на вилку макаронину в форме жирафа и поднял, чтобы Реджина могла ее увидеть: - Жираф! Реджина кивнула: - Да, это жираф. - Съешь его, – потребовал Генри, протянув вилку в ее сторону. - Я не могу есть твой ужин, ты сам должен его съесть, – объяснила Реджина. - Одного жирафа, – попросил Генри. Реджина разглядывала его около минуты, прежде чем наколоть на свою вилку тонкий ломтик огурца: - Я съем одного жирафа, если ты съешь один кусочек огурца. Генри пару секунд разглядывал ее, явно пытаясь решить, стоит ли плата выгоды. Наконец, он кивнул: - Ладно, – он протянул руку и взял огурец с вилки Реджины, с подозрением глядя на него. Поняв намек, Реджина сняла с его вилки макароно-жирафа. - Сначала ты, – сказала она. Генри откусил от огурца кусочек и тщательно его разжевал. Реджина положила макаронину в рот. Генри удивленно посмотрел на огурец, засунул оставшийся кусок в рот и с удовольствием его съел. - Когда я была маленькой, бутерброды с огурцом были моими любимыми, – сказала Реджина, продолжая ковыряться в своей тарелке, – хочешь попробовать салат? Генри наморщил нос и покачал головой, ясно показывая, что на сегодня ему кулинарных экспериментов достаточно. - Хочешь еще кусочек огурца? – спросила Реджина. Когда Генри кивнул, Реджина передала ему огурец со своей тарелки. Как раз в этот момент мимо проходила Эмма с двумя тарелками с закуской для других пассажиров. Увидев происходящее, она на мгновение замерла на месте, в шоке наблюдая за тем, как ее сын ест огурец. Затем Эмма улыбнулась, покачала головой и пошла дальше. - Ты был в Лондоне прежде? – спросила Реджина, беседуя с Генри, как с взрослым. - Нет, я даже из Нью-Йорка раньше не уезжал! – Генри улыбнулся. – А теперь мы летим в Лондон, потому что в пятницу я попал в больницу. - Боже мой, – Реджина нахмурилась. – А сейчас ты чувствуешь себя лучше? Генри пожал плечами: - Все еще больно, но мне всегда больно. А мама говорит, что друзья доктора Хоппера все исправят. А доктор Хоппер говорит, что я особенный, потому что у меня сердце больное, и с моей помощью его друзья научат много других его друзей, как чинить такие сердца, как мое, чтобы люди во всем мире снова чувствовали себя лучше. - Ну, – Реджина улыбнулась тому, как Генри описал суть учебной больницы, – тебе действительно есть, чем гордиться. - Кроха боится, но не я, – сказал Генри, продолжая катать макароны по тарелке. - Это нормально, если бы я была на месте Крохи, я бы, наверное, тоже боялась, – сказала Реджина, закончив со своим салатом, – но раз у него есть такой лучший друг, как ты, значит с Крохой все будет в порядке. Но ты должен доесть свой ужин, чтобы быть большим и сильным ради Крохи. Генри поднял глаза на Реджину и одарил ее взглядом «я знаю, что ты делаешь», но все же неохотно съел еще несколько макаронин. Эмма подошла к столу и улыбнулась Реджине: - Могу я взять вашу тарелку? - Спасибо, – кивнула Реджина. - Вы хотите, чтобы я принесла ваше основное блюдо сейчас? – спросила Эмма, хотя обе женщины знали, что это только формальность, ведь Реджина всегда просит основное блюдо сразу после закуски. - Да, это было бы замечательно, – улыбнулась Реджина. Эмма кивнула и пошла к помещению экипажа. - Так, ты замужем? – спросил Генри. – У тебя есть дети? - Нет и нет, – ответила Реджина. - О, – нахмурился Генри, – ну, когда-нибудь ты будешь замечательной мамой. Реджина улыбнулась, наслаждаясь простым взглядом Генри на мир, и кивнула: - Спасибо, Генри. - Ты одинока? – внезапно спросил мальчик, и Реджина подняла глаза на него, удивленная вопросом. - Почему ты спрашиваешь? – Миллс попыталась избежать ответа. - Ты сказала, что твои мама и папа мертвы, и ты не замужем, и детей у тебя нет, и ты много путешествуешь – я был бы одинок! – Генри пожал плечами и положил в рот макаронину в форме слона. Эмма вернулась из помещения экипажа и поставила перед Реджиной тарелку с лососем, молодым картофелем, зеленой фасолью и голландским соусом, положив рядом с ней чистые столовые приборы в салфетке. Генри разглядывал ужин Реджины со смесью подозрения и отвращения, и Свон уставилась на него: - Ешь свой ужин, и не волнуйся о том, что едят другие. Мальчик кивнул и продолжил катать макароны по тарелке. Эмма посмотрела на Реджину: - Могу я принести вам еще что-нибудь? - Нет, спасибо, – ответила Реджина, разворачивая новую салфетку. Эмма быстро ушла в помещение экипажа, а Генри уставился в тарелку Реджины: - Что это? - Лосось, – объяснила Реджина и добавила: – хочешь попробовать? Генри быстро помотал головой и снова уставился в свою тарелку. - Ты собираешься разделить всех животных на кучки и съесть их, или просто разделить на кучки? – спросила Реджина, поняв, чем занимается Генри. Мальчик слегка нахмурился и начал есть макароны из кучки со львами. - Так, ты одинока? – снова спросил Генри, которого оказалось не так-то просто отвлечь от темы. Реджина не была уверена, хочет ли отвечать на этот вопрос, и тем более придавать ответ публичной огласке, так что она занялась нарезанием лосося, обдумывая слова мальчика. - Как летают самолеты? – внезапно спросил Генри, чье внимание привлек вид в иллюминаторе. - Точный баланс тяги, подъемной силы, веса и лобового сопротивления, – ответила Реджина. Генри смотрел на нее и моргал, будто она сказала нечто столь же нелепое, как «благодаря магии». - У самолета действительно большие двигатели, – еще раз попыталась Реджина. - Круто, – улыбнулся Генри. Реджина вернулась к еде. Через несколько секунд мальчик заговорил снова: - Что такое шоколадный фон динь? - Фондан, – поправила его Реджина, – это шоколадный кекс с жидкой сердцевиной. - Ничего себе, – у Генри глаза загорелись. - Впрочем, по правде говоря, я уже наелась и не смогу съесть его целиком, так что я собиралась поделиться с тобой, но только, если ты доешь свои макароны, – едва Реджина договорила, как Генри сгреб остатки макарон в рот, покончив со своим ужином. Пару минут они сидели в уютной тишине, заканчивая с едой. Когда Реджина положила салфетку на тарелку, чтобы показать, что она закончила, рядом с улыбкой остановилась Эмма: - Вы закончили? - Да, было очень вкусно, – призналась Реджина. Эмма посмотрела на пустую тарелку Генри: - Ух ты, Генри, ты тоже закончил свой ужин? - Да, – гордо улыбнулся мальчик. Когда Эмма собрала тарелки, Реджина снова заговорила: - Мисс Свон, если вы не против, я бы хотела две ложечки для десерта. Эмма тупо смотрела на Реджину пару секунд, прежде чем догадаться, что она имеет в виду и перевести взгляд на Генри: - О, вы не должны это делать, мисс Миллс. - Я бы хотела, если вы не возражаете, мисс Свон, – Реджина понимала, что нельзя просто кормить чем-то чужого ребенка, разве что огурцом, который в любом случае почти целиком состоит из жидкости. - Ее зовут Эмма, – услужливо подсказал Генри, и Реджина обнаружила, что улыбается неуклюжести социальной ситуации, в которую они все вместе попали. - Это очень мило с вашей стороны, – ответила Эмма, глядя на Реджину с улыбкой, – только не позволяйте ему съесть все, поскольку он так и поступит, если получит хоть малейший шанс. Реджина улыбнулась, и Эмма вернулась в помещение экипажа. - Почему мама зовет тебя мисс Миллс, а я зову тебя Реджиной? – нахмурясь, спросил Генри. - Ээм, ну, – Реджина пыталась придумать, как это объяснить, – ну, это потому, что она на работе. - Так, если мы пойдем в парк, ты сможешь называть ее Эммой? – уточнил Генри как раз в тот момент, когда Эмма вернулась с двумя салфетками. Блондинка явно услышала фразу Генри и покраснела: - Я сожалею, он такой болтун. - Ничуть, – ответила Реджина, глядя, как Эмма раскладывает салфетки на столе, – он более чем джентльмен. - Да, это так, – с гордостью в голосе подтвердила Эмма, – я сейчас принесу ваш десерт. Когда Эмма ушла, Генри поднял своего жирафа к уху: - Кроха говорит, что хочет пойти в парк с тобой и мамой. - О, правда, – усмехнулась Реджина, – а что насчет тебя? - О чем ты говоришь? – нахмурился Генри. - Ну, если Кроха пойдет с нами, чем ты будешь заниматься, пока все мы будем в парке? – слегка удивилась Реджина. - О, – Генри внезапно осознал свою ошибку и быстро пожал плечами, – мне тоже придется пойти. Реджина хихикнула: - Ну, думаю для начала вам с Крохой нужно сконцентрироваться на выздоровлении. Эмма вернулась с десертом, поставила тарелку на середину стола и посмотрела на Генри: - Он будет горячим в середине, так что будь осторожнее. Как только Эмма ушла, Генри опустил Кроху на пол и наклонился вперед, чтобы поближе разглядеть восхитительный десерт. Потом мальчик взволнованно посмотрел на Реджину. - Давай разрежем его напополам, – Реджина взяла свою ложечку и аккуратно разделила фондан на две части, глядя, как шоколадный соус медленно растекается по тарелке. - Ничего себе, – пораженно прошептал Генри. Реджина возблагодарила того, кто изобрел шоколадный фондан, потому что десерт не только заставил мальчика улыбнуться, но и на некоторое время отвлек его от болтовни. Пару минут спустя они доели, и Реджина наклонилась вперед, чтобы вытереть шоколад с лица Генри своей салфеткой. - Если бы ты могла быть каким-нибудь животным, кем бы ты была? – серьезно спросил Генри. - Ээ, не знаю, – честно ответила Реджина. - Ты должна знать, – сказал Генри так, будто этот вопрос возникает у любого каждый день. - Ну, ээ, не знаю, кошкой? – попыталась Реджина. - Кошка? Это так скучно, – Генри закатил глаза, – как Мэри-Маргарет, которая хочет быть воробьем. - Кто такая Мэри-Маргарет? – спросила Реджина. - Мы с мамой живем с ней, – ответил Генри, и Реджина почувствовала острый укол ревности, причину которого не вполне понимала, – и ее мужем, Дэвидом. - О, ясно, – с облегчением сказала Реджина, чувствуя, как улучшается настроение, – они ваша семья? - Нет, – ответил Генри, качая головой, – но похожи на семью. - Каким животным хочет быть Дэвид? – спросила Реджина, в основном для сравнения. - Ястребом, – сказал Генри, – ему нравится летать. - Ясно, – Реджина кивнула. - Ты уверена, что хочешь быть кошкой? – спросил Генри, явно надеясь, что со второй попытки Реджина выберет что-нибудь получше. - Давай договоримся так, – серьезно ответила Реджина, – я подумаю об этом, а потом дам тебе знать, хорошо? Генри широко улыбнулся ей и кивнул: - Да - Ладно, малыш, – подошедшая Эмма начала убирать со стола, – тебе пора ложиться спать. - Но я разговариваю с Реджиной о том, каким животным она хочет быть, – проворчал Генри. Эмма помедлила пару секунд, прежде чем ответить: - Ну, вам придется закончить разговор позже, потому что мисс Миллс должна лечь спать, а она не сможет этого сделать, если вы будете беседовать о жирафах. - Я бы хотел быть жирафом, – сказал Реджине Генри. - Я так и подумала, – призналась Реджина. - Ты и Реджине говоришь, когда ложиться спать, мама? – спросил Генри у Эммы, которая уже убрала вещи со стола на свой поднос. - Да, – серьезно ответила Эмма, – я назначаю время сна для всех людей на борту. - Ух ты, – прошептал Генри, впечатленный широтой полномочий своей матери. Эмма отставила поднос в сторону и сложила стол. - Я отнесу эти вещи на место, а ты пока скажи спасибо мисс Миллс и пожелай ей доброй ночи. Я скоро вернусь. Когда Эмма ушла, Генри сделал грустное лицо. - Мне жаль, Реджина, – честно признался он, – я знаю, что еще слишком рано для того, чтобы ложиться спать, но мамочка очень строга в этом вопросе. Реджина прикусила губу, чтобы сдержать смех. - Наверное так будет лучше. Спасибо, что составил мне компанию за ужином, Генри. Эмма вернулась с постельными принадлежностями и начала раскладывать для сына постель. - Кроха говорит, что ты ему понравилась, – сказал Генри, поднимая игрушку с пола. - Ну, мне очень сильно понравился Кроха и ты, – призналась Реджина. - Ты будешь здесь, когда я проснусь? – спросил Генри, глядя на то, как мама готовит для него постель, и понимая, что скоро придется уходить. - Конечно, буду, – улыбнулась Реджина, – может быть мы даже позавтракаем вместе? Генри счастливо улыбнулся: - Мне нравится, – кивнул он. - Ладно, Генри, время готовиться ко сну, – объявила Эмма, подходя к нему с маленьким рюкзаком, на котором был нарисован железный человек, и в котором явно находились вещи ребенка. Наклонившись, она расстегнула ремень безопасности мальчика и взяла его за руку, помогая встать. - Ночи-ночи, Реджина, – сказал Генри с улыбкой, уходя вслед за мамой. Эмма повернулась к Реджине и поблагодарила ее, проходя мимо. Миллс наблюдала, как они уходят в сторону туалетов.