Рейс SQA016

- Генри, может немного отодвинешь одеяло, чтобы было видно эти пластиковые трубки? Эмма потрясенно уставилась на мужчину: - Прошу прощения? Фотограф опустил фотоаппарат и ответил ей с дерзкой усмешкой: - Ну, мы же не хотим, чтобы люди подумали, будто он просто валяется в постели и выглядит ужасно бледным? Мы должны показать читателям, что речь шла о жизни и смерти! Эмма повернулась к Генри, который нервно смотрел на фотографа, прижимая Кроху к груди. - Слушайте, я согласилась на фото и маленькую заметку в журнале авиакомпании, а не на фотосессию со слезливой историей! – Эмма сложила руки на груди и встала между мужчиной и кроватью Генри. Фотограф рассмеялся: - В журнале авиакомпании? Нет, они собираются придать историю гласности. Такая душещипательная мелодрама станет отличной рекламой. - Я не на это соглашалась! – Эмма попыталась еще раз. - Что происходит? – тихий голос Реджины был властным и гневным, каким Эмма его никогда раньше не слышала. Фотограф обернулся и хмуро уставился на женщину, стоящую в дверном проеме: - Вы кто? Реджина проигнорировала его вопрос, глядя на Эмму, которая явно была чем-то расстроена: - Ты в порядке? Эмма неуверенно кивнула, но даже для Реджины было очевидно, что она вовсе не в порядке. Миллс повернулась к мужчине: - Кто вы? - Рик Маккой, – мужчина протянул Реджине свою визитку, которую та тщательно изучила. - И зачем вы здесь? – Реджина нахмурилась и бросила взгляд на Генри, который все еще сидел, съежившись, прижимая Кроху к груди. Напуганный вид мальчика, видимо, распалил ее гнев. - Делаю несколько снимков парня, простите, а вы кто? – снова спросил Рик. - Вы собираетесь использовать эти фотографии в массовой прессе? – продолжила свой допрос Реджина. - Да, – с насмешкой ответил фотограф, – именно этого хочет авиакомпания. - Назовите свое контактное лицо в авиакомпании, сейчас! – потребовала Реджина. Рик пробормотал нечто уничижительное о женщинах и вышел в коридор. Выражение лица Реджины тут же смягчилось, и она подошла к Эмме: - Что происходит? Непролитые слезы блестели в глазах Эммы, когда она отошла от постели Генри, чтобы прошептать Реджине: - Я сглупила и заключила сделку с дьяволом, и теперь должна заплатить. - Что ты имеешь в виду? – Реджина нахмурилась. Эмма вздохнула. - Генри нуждался в этой операции, а здесь можно было сделать ее бесплатно, но я не могла себе позволить привезти его сюда, так что я обратилась к представителю авиакомпании с просьбой помочь мне в этом, а билет я бы оплатила потом с зарплаты. Они сказали, что разрешат ему лететь бесплатно, если я позволю опубликовать эту информацию в журнале авиакомпании – что-то вроде милой истории о помощи больному ребенку. У меня действительно не было выбора, так что я согласилась. А теперь заявился этот парень и хочет осветить лицо Генри ярким софитом, чтобы тот выглядел еще более бледным, чем есть на самом деле, и он только что заявил, что они собираются опубликовать эту историю в масс-пресс! - И ты этого не хочешь? – уточнила Реджина. - Нет! – прошипела Эмма. – Генри не должен проходить через это, но я в тупике – если я скажу им "нет", то могу потерять свою работу, и тогда нам в жизни не вернуться домой! - Позволь мне с этим разобраться, – предложила Реджина, повернувшись к коридору, откуда звучал голос Рика, разговаривающего по телефону, – у меня есть идея. Она не идеальна, но даст тебе больше контроля над ситуацией. Эмма посмотрела Реджине в глаза и кивнула: - У тебя это получится лучше. Я, похоже, не очень хорошо справляюсь. Реджина быстро сжала руку Эммы и вышла в коридор. - Мама, я не хочу больше фотографироваться, – прошептал Генри. - Я знаю, малыш, – шепотом ответила Эмма, присаживаясь на край кровати, – но, возможно, тебе снова придется быть смелым мальчиком для меня. - Что делает Реджина? – спросил Генри, пододвинувшись, чтобы прижаться к матери. - Я не уверена, – хихикнула Эмма, – пытается исправить мою ошибку. - Но, мама, ты не ошибаешься, – нахмурился Генри, прижимаясь ближе. Эмма поцеловала волосы сына: - О, все мы порой ошибаемся, Генри. Из коридора раздавались приглушенные голоса – недовольный Реджины и спорящий Рика, – но слов было не разобрать. Эмма облегченно вздохнула, когда Реджина вернулась в палату. - Он ушел, – сообщила Миллс. - Но? – Эмма была уверена, что Реджина чувствует, будто принесла дурные вести. - Я не сказала им, кто я, только уточнила, что я друг. Подумала, что ты не захочешь, чтобы прозвучало мое имя, – заметила Реджина, улыбнувшись Генри, который сидел в своей жирафо-толстовке в объятиях матери и смотрел на нее. - Спасибо, – Эмма благодарно кивнула. - Кажется, твой менеджер продал Краун Эйрлайнс идею, основанную на международной маркетинговой компании, которая создаст хорошую рекламу авиалиниям, – сообщила Реджина, – никакого упоминания об истории только для внутреннего пользования. - Айрис... – пробормотала Эмма и покачала головой. - Однако думаю, я нашла приемлемый компромисс, – Реджина колебалась, – надеюсь, ты согласишься... Эмма с надеждой смотрела на Реджину, которая села в ногах кровати Генри. - Авиакомпанию не волнует, каким именно образом история получит огласку. Мистер Маккой собирался сделать несколько постановочных снимков и продать их тому, кто больше заплатит. Моя рекомендация состоит в том, чтобы встать у руля самой: выбрать журналистов, с которыми ты хочешь работать, рассказать им историю, окончательный вариант которой ты утвердишь лично, контролировать то, какие фотографии будут сделаны, и получить авторский гонорар, не отдавая его этому ужасному человеку. Эмма на мгновение задумалась: - Так, – она нахмурилась, – они все равно получат свою рекламу? Реджина кивнула: - Да, это все, чего они хотят от сделки. - Но я буду выбирать вариант истории и фотографии? – продолжила Эмма. - Именно, – кивнула Реджина. – Я могу связать тебя с несколькими уважаемыми внештатными журналистами – они напишут историю с парой цитат, сделают снимки и, когда ты одобришь результат, продадут статью в масс-пресс. Тогда ты получишь некоторый процент от прибыли, а не мистер Маккой загребет себе все. Эмма колебалась, и Реджина продолжила: - Я знаю, что это не вопрос денег, но лучше, чтобы ты их получила после всего этого. Ради Генри. - Мама, меня будут фотографировать? – спокойно спросил Генри. - Не сегодня, Генри, – ответила Эмма, и мальчик кивнул. - Этот мужчина вернется? – продолжил расспросы Генри. - Нет, – быстро ответила Реджина и улыбнулась, – он не вернется. - Хорошо, – Генри улыбнулся. - Генри, посмотришь телевизор, пока я поговорю с Реджиной? – Эмма заглянула сыну в лицо, чтобы убедиться, что он в порядке. Когда мальчик кивнул, Свон усадила его и прикрыла их с Крохой одеялом. - Мы будем сразу за дверью, – пообещала она, – если тебе что-нибудь понадобится, только позови. - Хорошо, – кивнул Генри, уже целиком поглощенный мультфильмом. Реджина встала и вслед за Эммой вышла в коридор. Женщины сели на скамейку для посетителей. Эмма мягко улыбнулась Реджине: - Спасибо за это, я... я сейчас несколько растеряна. Не знала, что делать. - Я понимаю, – Реджина кивнула. - Нет, я не думаю, что ты понимаешь, – мягко прервала ее Эмма, – именно поэтому я и предложила выйти. Чтобы должным образом все тебе объяснить. Реджина закинула ногу на ногу и повернулась к Эмме, которая наклонилась ближе к ней, так как разговор не предназначался для чужих ушей. Выражение лица Реджины было задумчивым. - У меня... – Эмма вздохнула, – у меня есть долги, как ты знаешь. Реджина покраснела и начала извиняться, но Эмма подняла руку, останавливая ее, и продолжила фразу: - О долгах нелегко говорить, как и справиться с ними. Они заставляют тебя... чувствовать себя под ударом, нервничать, и из-за этого ты принимаешь решения, которые, скорее всего, не приняла бы, не будь у тебя долгов. Моя... моя жизнь началась не сказать, чтобы хорошо – приемные семьи, плохая компания, ошибки... Понимаешь? Реджина кивнула, но больше из вежливости, чем действительно понимая. Эмма продолжила: - Генри – вся моя жизнь. Когда ему было шесть месяцев, я поняла, что он слишком тихий и малоподвижный, так что я собрала все деньги, которые у меня были, чтобы показать его доктору. Потом были анализы, еще доктора, снова анализы, процедуры, лекарства, и совсем скоро моя кредитка была опустошена, и я не могла себе позволить даже минимальные платежи. Но я не могла и перестать покупать ему лекарства, так что я завела еще одну кредитку, а потом еще одну, и еще. Я работала на трех работах и платила пожилому соседу, чтобы он присматривал за Генри, пока меня нет. Фактически, я видела сына только тогда, когда отводила его в больницу на прием. Эмма замолчала, пережидая, пока медсестра пройдет мимо, а потом вздохнула и продолжила свою историю: - Затем я начала звонить по объявлениям. Знаешь, по тем, в которых говорится, что они помогут людям, находящимся в долгах, а в результате они лишь навешивают на тебя еще больше долгов? Так что, потом мои займы перевалили за верхнюю планку кредитных карт, которую я уже не могла себе позволить. Однажды я встретила эту женщину в парке – Мэри-Маргарет – она только что переехала в город со своим мужем. Она понравилась Генри, и мы разговорились, и давление ситуации просто догнало меня – я рассказала ей все, рыдая, как ребенок, на скамейке в парке. – Эмма печально рассмеялась. – Мы стали друзьями, и через некоторое время она убедила меня переехать к ней и ее мужу. У них была свободная комната, а ее муж – пилот на дальних рейсах, так что Мэри-Маргарет было одиноко, и она хотела, чтобы кто-нибудь составлял ей компанию. Эмма поправила упавшую на глаза прядь волос. - Дэвид – муж Мэри-Маргарет – убедил меня использовать навыки, полученные на работе в барах и поездах, для того, чтобы стать бортпроводником. Платили за это больше, и работа была более безопасной, так что... я последовала его совету и провела следующие несколько лет, работая на дешевую авиакомпанию. На мне все еще висели огромные долги, и приходилось оплачивать множество медицинских счетов Генри, но все было почти в порядке, понимаешь? Я могла справиться с этим. Я начала кое с кем встречаться – нерегулярные встречи, но она понравилась Генри, и нормально относилась к моему сумасшедшему рабочему графику. А потом Генри стало хуже. Доктора сказали, что ему нужна операция, которая будет стоить больше, чем я смогла бы заработать за всю свою жизнь, они сказали, что поставят его в очередь на операцию и, возможно, больничные юристы выработают для меня особый график выплат. Эмма вытащила из кармана платок и промокнула уголки глаз. - Моя бывшая... ну, похоже, она не была готова к такого рода обязательствам, или причина в другом, но, как бы то ни было, она ушла от меня. Бросила меня по смс, если точнее, – Эмма рассмеялась. – Я знала, что мне нужно больше денег, так что я подписала контракт с авиакомпанией, работающей на дальних рейсах, потому что за них больше платят. Дэвид устроил мне интервью на бортпроводника первого класса в Краун, так что я ринулась в учебу и, не знаю как, но я получила это место. Выражение лица Эммы стало отдаленным, будто она потерялась в воспоминаниях. - Это случилось сразу после того, как я столкнулась с тобой в дьюти-фри. Мне позвонила Мэри-Маргарет и сказала, что Генри упал в обморок и она отвезла его в больницу. А я была в Лондоне, в сотнях километров от него, и знала, что должна отработать смену в первом классе, чтобы вернуться домой. Слава Богу за доктора Хоппера! Он увидел меня в аэропорту и заметил, насколько потерянной я была. Он сказал, что знает клинику, которая могла бы взяться за случай Генри. Доктор сделал несколько звонков, и ему ответили, что готовы осмотреть Генри немедленно – это, должно быть, сыграл один шанс из миллиона. Возможность провести операцию в одной из лучших больниц в мире! Как только Генри почувствовал себя достаточно хорошо для перелета, мы отправились в путь. Эмма вздохнула и посмотрела на Реджину. - И вот я здесь. Мой сын выздоравливает после двух больших операций на сердце, и у меня нет ни одного доллара за душой, но есть огромные долги. У Генри теперь больше денег, чем у меня, с учетом тех монеток, которые ты дала ему, чтобы положить в копилку. Я просто думаю, что будет правильно объяснить тебе все с самого начала, чтобы ты знала – как бы плохо все ни было, я все равно справляюсь с этим самостоятельно. Я очень независима, и мне трудно принимать помощь, что, вероятно, связано с тем, что я была приемным ребенком. Реджина кивнула, легко принимая историю Эммы, и улыбнулась. - Спасибо за то, что поделилась этим со мной. - Спасибо за то, что разобралась с этим подлым фотографом, – Эмма тихонько рассмеялась. - Как дела у Генри? – спросила Реджина, нахмурясь. – Он сегодня выглядел расстроенным. - Не считая того, что ему не понравился фотограф, ему стало лучше. Вчера он с удовольствием съел шоколадный пудинг, – Эмма улыбнулась. – Его будут регулярно осматривать в течение недели, а потом, надеюсь, разрешат ему перелет домой. Реджина кивнула, вытащила из кармана свой BlackBerry и быстро набрала сообщение. - Саймон свяжет тебя с внештатными журналистами. Дама из авиакомпании, с которой я говорила, – Ирен, – работает в маркетинговом отделе, с ней тебе тоже нужно будет связаться. - Хорошо, спасибо, – сказала Эмма, – о, между прочим, как лучше добраться отсюда до Кингс Кросс? - На метро, – ответила Реджина, подняв бровь, – пара остановок от Холборн. А почему ты спрашиваешь? - Мы с Генри остановимся в хостеле на Кингс Кросс, – ответила Эмма. – Завтра он будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы покинуть больницу, но еще недостаточно для того, чтобы нормально перенести перелет. Нам нужно освободить палату, так что мы остановимся неподалеку. - Кингс Кросс – не лучший район Лондона, – серьезно заметила Реджина, – раньше он был кварталом красных фонарей, и некоторые части все еще недалеко от этого ушли. Эмма пожала плечами: - Я исследовала хостел онлайн – фотографии выглядят неплохо, и отзывы хорошие, и у меня нет другого выбора. Реджина покачала головой: - Эмма, нет ни малейшего шанса на то, что хостел на Кингс Кросс будет подходящим местом для Генри! Эмма мгновенно ощетинилась на менторский тон Реджины: - Как я уже сказала, у меня нет другого выбора! - Остановись в моем отеле, – просто ответила Реджина. - И что это за отель? – Эмма скрестила руки на груди. - Хилтон. Он буквально в двух минутах ходьбы отсюда, – объяснила Реджина, – вам будет легко добраться до больницы на осмотр, и я могу ручаться за качество комнат и обслуживания. - Ты хоть слово слышала из того, что я сказала? – Эмма вздохнула со злой досадой. – У меня нет денег. - Тогда позволь мне помочь тебе, – Реджина вытащила свой кошелек, и Эмма раздраженно вскочила на ноги. - Ты все никак не поймешь, да? – Эмма покачала головой. – Я не хочу твоей благотворительности! Я сама забочусь о своем сыне. - Ну, у тебя невероятно плохо выходит, – нахмурилась Реджина, – захудалый хостел в Кингс Кросс – не подходящее место для пятилетнего мальчика, выздоравливающего после операции. - Прости, – Эмма в шоке уставилась на Реджину, – ты... ты назвала меня плохой матерью? Реджина на мгновение обдумала свою предыдущую фразу и кивнула: - Да, полагаю, что так. У Эммы отвисла челюсть. Она уставилась на изысканно одетую женщину с безупречным макияжем, сидящую перед ней. - Ладно, с меня довольно, – заявила Эмма, когда к ней вернулась способность говорить, – я хочу, чтобы ты ушла. - Ушла? – нахмурилась Реджина. – Но что насчет... - Мне ничего от тебя не нужно, Реджина, – твердо ответила Эмма. – Я буквально излила тебе душу, но... ты просто не понимаешь этого. И ты только что назвала меня плохой матерью. Я хочу, чтобы ты ушла, и я не хочу, чтобы ты когда-либо снова подходила к Генри. Если наши пути пересекутся на борту самолета авиакомпании Краун, я буду действовать строго профессионально – но и только. Прощай, Реджина. Эмма резко развернулась и ушла в палату Генри, захлопнув за собой дверь.

***

Двадцать минут спустя Реджина ворвалась в свой офис и захлопнула за собой дверь так, что стена задрожала. Она швырнула сумку под стол, раздраженно стянула пальто и повесила его на крючок, села на стул и сердито дернула мышку, выводя компьютер из спящего режима. Саймон вошел и закрыл дверь за собой: - Что-то не так? - Нет, – твердо ответила Реджина, – все в порядке. - Ла-адно, – протянул Саймон, – просто ты чуть дверь с петель не сняла. - Значит нам нужна дверь покрепче! – раздраженно ответила Реджина, продолжая просматривать электронную почту. – Зачем Терри снова хочет меня видеть? Я уже все сказала ему утром! - Думаю, он хочет поговорить о чем-то другом, – осторожно предположил Саймон. Мужчина подошел к столу и опустился на стул для посетителей. - Чего ты хочешь? – Реджина бросила на него взгляд и снова уставилась в экран. - Как там Эмма? – спросил Саймон. Реджина явно ощетинилась: - Эмма абсурдна! Саймон подавил улыбку: - Ясно. Ты все еще хочешь, чтобы я передал ей данные тех внештатных журналистов? Реджина уставилась на него: - Конечно, почему бы мне этого не хотеть? - Потому что она абсурдна? – предположил Саймон. - Даже абсурдным людям нужны внештатные журналисты, Саймон, – серьезно ответила Реджина. - Почему она абсурдна? – мягко спросил Саймон, подняв со стола Реджины анти-стрессовый мячик и принявшись его жамкать. - Она хочет затащить Генри в отвратительную маленькую хибару! – заявила Реджина. – На Кингс Кросс! В-в квартал красных фонарей! Саймон нахмурился: - Разве он не слишком молод для этого? Реджина безучастно посмотрела на него, и Саймон рассмеялся: - Что ты имеешь в виду под «затащить его в хибару»? - Они должны покинуть больницу, так что она везет его в какой-то... убогий хостел! – Реджина покачала головой, встала и принялась выхаживать перед большими окнами, выходящими на Саутэмптон Роу. - Она использовала словосочетание «убогий хостел»? – осторожно уточнил Саймон. - Нет, но разве бывают другие? – возмутилась Реджина. - Ну, некоторые хостелы нормальные, – признал Саймон, – когда я переехал сюда из Йорка, то месяц жил в хостеле. Реджина резко развернулась и уставилась на него: - Месяц в хостеле?! Саймон рассмеялся: - Да, месяц в хостеле, как я уже говорил, некоторые из них нормальные. Если, конечно, ты не против того, чтобы делить с кем-то спальню. - Делить? – уточнила Реджина. - Да, хостелы не похожи на отели, там скорее большие комнаты в стиле спален, так дешевле. - Приходится спать в одной комнате с другими людьми? – Реджина выглядела напуганной этой мыслью. - Да, – ответил Саймон, – обычно по десять-тридцать человек в помещении. Конечно, мужчины и женщины отдельно. - О мой Бог, – Реджина прижала ладонь к сердцу и прислонилась спиной к окну, – бедный Генри! Саймон закатил глаза из-за того, сколь буквально Реджина его поняла: - Реджина, Генри будет с Эммой. Они не поселят пятилетку с парнями, не волнуйся. Реджина облегченно перевела дыхание: - Ладно, но... все-таки... хостел! - Отели в Лондоне ужасно дорогие, Реджина, – сказал Саймон, – должно быть, она не может себе позволить что-то другое. Хотя, по всеобщему признанию, Кингс Кросс все-таки несколько скверное местечко. - Однажды я попросила таксиста срезать дорогу через Кингс Кросс, – глубокомысленно заявила Реджина, глядя в окно, – я видела, как мужчина мочился прямо на улице. Саймон громко рассмеялся: - Ну, я уверен, что это редкое явление. - Я назвала ее плохой матерью, – пробормотала Реджина, прижавшись лбом к окну и глядя на улицу. Саймон на мгновение закрыл глаза и вздохнул: - Ты действительно использовала эти слова? - Нет, – пробормотала Реджина, – я сказала, что у нее невероятно плохо выходит заботиться о сыне. А потом она спросила, назвала ли я ее плохой матерью, и я ответила «да». - А потом? – со вздохом спросил Саймон. - А потом она сказала, чтобы я ушла. Так что я ушла. - Ты пыталась извиниться? – осторожно уточнил Саймон. - Нет, она захлопнула передо мной дверь, – ответила Реджина, продолжая смотреть в окно. - Ладно, – протянул Саймон, – а до этого что было? - До этого? – нахмурилась Реджина. – Она рассказала мне, что у нее долги. Больничные счета Генри. О, и что она росла в системе приемных детей. - Что-нибудь еще? – надавил Саймон. - Не знаю, я расстроена, – ответила Реджина, все так же глядя в окно. - Реджина, некоторые люди очень чувствительны, когда дело касается денежных вопросов. Когда ты сказала ей, что хостелы убоги, это, должно быть, расстроило ее, – заметил Саймон. - Она разозлилась, когда я попыталась помочь ей, – вдруг вспомнила Реджина, – я достала портмоне, чтобы дать ей запасной ключ от моего номера. Саймон нахмурился: - Ты... Я... Почему? Реджина посмотрела на него: - Они должны покинуть больницу завтра, а я завтра возвращаюсь в Нью-Йорк. Я подумала, что они могли бы остановиться у меня в номере, пока меня нет. - Вот ведь, – спокойно прошептал Саймон, и уточнил: – Ты ей это объяснила? - О чем ты? – нахмурилась Реджина. - Ты сказала «у меня есть номер в гостинице, можете жить в нем, пока меня нет в городе»? Или ты просто вытащила портмоне, заявив, что хостелы убоги? – Саймон поднял бровь. - О. Саймон тяжело вздохнул. Реджина несколько раз тихонько стукнула лбом по стеклу: - Я так устала от этого, Саймон. - Устала от чего? – мягко спросил мужчина. - Пытаться понять людей. Бороться за то, чтобы они поняли меня. Это выматывает. Я пытаюсь поступать правильно, но, кажется, я просто не способна на это, – Реджина вздохнула, еще раз бросив взгляд на оживленную улицу, прежде чем отвернуться от окна. – Предоставь мисс Свон данные журналистов, – формально продолжила Реджина, снова садясь за стол. – Передай ей, что я приношу свои извинения, и что больше я не побеспокою ни ее саму, ни ее сына. - Реджина... – мягко начал Саймон. - Спасибо, Саймон, – отрезала Реджина, возвращая свое внимание экрану. Пару секунд Саймон смотрел на нее, потом бросил анти-стрессовый мячик на стол и встал. Мужчина быстро и тихо покинул кабинет, напряженно закусив губу.