Рейс SQA016

Поднимаясь в гостиничном лифте на свой этаж, Реджина довольно улыбалась себе под нос – все шло очень хорошо. После беседы за обедом с Кэтрин, она чувствовала себя помолодевшей и готовой брать то, чего хочет – и к черту последствия. Она слишком долго жила в страхе перед тем, что может произойти, вместо того, чтобы жить полной жизнью и дать возможность случиться чему-нибудь хорошему. Эмма согласилась поужинать с ней и, хотя там будет и Генри, так что это нельзя назвать свиданием, но это, безусловно, шаг в верном направлении. Реджина дошла по коридору до своего номера, достала из портмоне ключ и открыла дверь, но стоило ей войти, как улыбка сползла с ее лица. Генри ревел, сидя на полу, слезы стекали по его красным щекам, невообразимый поток соплей скрывался, когда он шмыгал носом, а в остальное время капал на голую грудь. Реджина быстро закрыла за собой дверь, чтобы другие гости отеля не решили, будто тут кого-то убивают, и в ужасе уставилась на обычно милого мальчика. Эмма сидела на диване, отвернувшись от Генри, и небрежно листала журнал, будто ничего особенного не происходит. Реджина перевела взгляд с Генри на Эмму, задаваясь вопросом, что случилось, и почему женщина игнорирует своего явно ужасно несчастного сына. А Генри уставился на Реджину так, будто она была брошенным ему спасательным кругом. Он нетвердо поднялся на ноги, плача и шмыгая носом, и протянул к ней руки. - Генри Свон, не смей, – твердо произнесла Эмма, даже не посмотрев на сына. Мальчик кинул на мать злобный взгляд и прокричал сквозь слезы нечто совершенно для Реджины неразборчивое. - Сядь. Генри пару секунд с вызовом смотрел на Эмму, и та повторила спокойно, но твердо: - Сядь, сейчас. Реджина наблюдала за этой тупиковой ситуацией, переводя взгляд с одного ее участника на другого. С громким воплем Генри шлепнулся на пол, будто его подстрелили, и снова принялся рыдать. Реджина поставила сумки и вошла в гостиную, по широкому кругу обойдя лежащего мальчика. - Как прошел твой день? – Эмма улыбнулась Реджине, будто ничего необычного не происходило. Миллс удивленно моргнула, глядя на собеседницу: - Ну, он... да, – она перевела взгляд на Генри, потом снова посмотрела на Эмму, – он был... ну... что... что случилось? Эмма посмотрела на Генри, который все еще валялся по полу. - Ну, сначала он капризничал во время медицинского осмотра, потом попытался ударить доктора, пока тот измерял его давление, затем он швырнул на пол свой полдник, после этого он опрокинул стул, потом он отказался принимать ванну, а теперь отказывается одеваться, – небрежно объяснила она. - Он... плачет, – заметила Реджина, будто Эмма сама этого не слышала. - Да, уже некоторое время, – кивнула Эмма, – и если он извинится, подойдет ко мне и скажет, что не так, мы сможем все исправить, но пока он отказывается это делать, так что у нас таймаут. - Таймаут? – переспросила Реджина. - Да, – ответила Эмма, показав на ранее стоящий в столовой стул, который теперь находился у стены в гостиной, – он поступает не слишком хорошо, отказываясь сидеть на своем стуле таймаута. Генри сел на полу и громко шмыгнул носом, глядя на расположившуюся на диване Эмму и стоящую рядом с ней Реджину. Мальчик пытался справиться со слезами, глубоко дыша. - Генри, пожалуйста, сядь на свой стул таймаута, – мягко произнесла Эмма. Сглотнув, мальчик посмотрел на Реджину, а потом медленно пополз к стулу, что заняло у него больше времени, чем было необходимо. Добравшись, он неторопливо встал и залез на стул. - Сядь прямо, Генри, и посиди пять минут, пожалуйста, – спокойно произнесла Эмма. Генри поерзал на стуле пару секунд, перед тем, как медленно сесть, сложив руки на груди, и надуться, вытягивая шею так, чтобы видеть обеих женщин. Реджина села рядом с Эммой и негромко спросила: - Что такое таймаут? - Когда он очень расстроен, с ним невозможно иметь дело, – объяснила Эмма шепотом, чтобы Генри не услышал, – он накручивает себя все сильнее, так что я устраиваю ему таймаут, – он должен сидеть на стуле без взаимодействия с кем-либо, без телевизора, без игрушек в течение пяти минут. Обычно к концу этого времени он успокаивается достаточно, чтобы объяснить мне, что его беспокоит, если, конечно, сам понимает причину. Реджина кивнула: - Я понимаю... Так, теперь он будет просто сидеть там? - Да, – ответила Эмма, – не смотри на него, он играет на публику, пытаясь заставить тебя его пожалеть. Реджина повернулась к Эмме: - Мне действительно его жалко – все эти слезы, я думала, что он умирает. Эмма рассмеялась: - Что бы ты сделала? - Я не мать, – ответила Реджина, – но я бы не стала давать ему все, что он хочет, так как знаю, что это неправильно. Эмма усмехнулась: - Трудно быть плохим парнем, но я продолжаю убеждать себя, что так будет лучше для него. - Ты замечательно справляешься с ним, – признала Реджина, изо всех сил стараясь поддерживать зрительный контакт с Эммой, зная, что не может пока смотреть на Генри. – Ты знаешь, почему он это делает? – спросила она. Эмма задумалась на мгновение: - Он через многое прошел, я думаю, он сыт по горло докторами и тем, что оказался заперт здесь. Думаю, он просто хочет вернуться домой, спать в собственной постели и играть со своими игрушками, понимаешь? - Понимаю, – согласилась Реджина, рассеяно пощипывая кожу между большим и указательным пальцем. Эмма нахмурилась, глядя на руки Реджины. - Могу я спросить, почему ты это делаешь? Реджина опустила взгляд туда, куда смотрела Эмма, и на ее лице появилось удивленное выражение, будто она только заметила, что делает это: - О, ну... – она покраснела. - Ты не должна объясняться, просто я заметила, что ты иногда делаешь это, когда мы разговариваем, – заметила Эмма, – и это выглядит довольно болезненным. Реджина тихонько вздохнула: - Может быть, я могла бы объяснить все сегодня после ужина? Эмма кивнула, и с легкой улыбкой убрала одну руку Реджины от другой. - Как прошел осмотр у доктора? Не считая того, что Генри пытался его ударить? – спросила Реджина, подавив усмешку. - Это не смешно, – хмыкнула Эмма, вспомнив, как крошечный кулачок врезался в грудь доктора, лишь немного помяв его халат, – он выздоравливает, доктора довольны его успехами. Судя по всему, в пятницу мы полетим домой. Реджина кивнула: - Это хорошие новости. - Мама, я пить хочу, – проныл Генри. Эмма посмотрела на часы: - Еще три минуты, Генри. Реджина нахмурилась, и Эмма усмехнулась, прошептав: - На самом деле, он не хочет пить, он просто пытается разжалобить меня. - Обманщик, – заметила Реджина, – нам стоит изменить планы на ужин? - Нет, – Эмма покачала головой, – он скоро придет в себя, ему только нужно успокоиться. О, и пусть сюрприз остается сюрпризом, пока его настроение не придет в норму. Реджина кивнула: - Хорошо, я пойду переоденусь и приму душ. - Ладно, – улыбнулась Эмма, – мы будем готовы к тому моменту, когда ты вернешься. Не волнуйся, он не будет таким в ресторане. Реджина прошла мимо Генри, сумев избежать просительного взгляда мальчика, и удалилась в свою спальню.

***

Через сорок пять минут Реджина вышла из спальни, потратив слишком много времени на выбор наряда для предполагаемого обычного ужина. В конце концов, она выбрала простую красную блузу, черную юбку-карандаш, и ради удобства заменила туфли на шпильках обувью на таком каблуке, чтобы быть не ниже Эммы. В гостиной Генри стоял на коленях на журнальном столике, одетый в стильные темно-синие джинсы, белую рубашку на пуговицах и свитер в серо-синюю клетку. Мальчик напевал какую-то песенку себе под нос и рисовал на листе бумаги, и Реджина уставилась на него, удивленная резким изменением поведения. - Привет, Генри, ты очень модно выглядишь. Малыш поднял на нее глаза и широко усмехнулся: - Я – большой мальчик. - Да, так и есть, – Реджина улыбнулась, задумавшись над тем, как Генри удалось столь быстро проникнуть в ее сердце. - А большим мальчикам разрешают посещать хорошие рестораны, – раздался голос Эммы со стороны спальни. Реджина обернулась и почувствовала, как слова застряли в горле от вида Эммы, одетой в красную обтягивающую юбку-карандаш и шелковую белую блузу. Женщина наклонила голову, чтобы надеть вторую сережку, волнистые светлые волосы красиво падали на лицо. - Надеюсь, ты не возражаешь, что я буду в переделанной рабочей униформе? – улыбнулась Эмма. – Я не захватила приличный наряд, а это выглядит достаточно пристойно, и без пиджака не слишком похоже на униформу. - Ты выглядишь прекрасно, – Реджине удалось произнести эту фразу не слишком отвлеченно, хотя Эмма как раз проходила мимо нее. - Генри, обуйся, пожалуйста, – произнесла Эмма, надевая свои рабочие туфли на шпильке, заставляя Реджину жалеть о том, что не выбрала схожую обувь. Генри промчался мимо Миллс в спальню. Реджина оценивающе окинула взглядом стоящую к ней спиной Эмму. Через пару минут все трое вышли из отеля, направляясь к итальянскому ресторану. Генри держал обеих женщин за руки и оживленно болтал. - Я буду макароны с сыром! – громко воскликнул он. - Разве ты не хочешь попробовать что-нибудь другое? – спросила Реджина. - Зачем? – нахмурился Генри. - Чтобы узнать, не нравятся ли тебе другие блюда, – ответила Реджина. - А что, если мне не понравится? – надавил Генри. - А что, если понравится? – возразила Реджина. - Но что, если нет? – продолжил спорить мальчик. Эмма рассмеялась и посмотрела на Реджину: - Боюсь, что тебе не выиграть в этом споре. - Посмотрим, – ответила та с улыбкой. – Генри, а если я закажу для тебя маленькую тарелку для дегустации, ты попробуешь новую еду? - Нет, – Генри помотал головой и усмехнулся. Реджина остановилась и опустилась на корточки рядом с мальчиком, чтобы заглянуть ему в лицо: - Пожалуйста, ради меня? Пару секунд Генри с любопытством смотрел на нее, прежде чем спросить: - Но что, если они мне не понравятся? - Ладно, – начала переговоры Реджина, – а если я закажу для тебя маленькую тарелку для дегустации и твои ужасно скучные обычные макароны с сыром? Тогда ты сможешь съесть их, если тебе не понравится то, что будет на тарелке для дегустации, хотя я думаю, что тебе понравится. Генри задумался на секунду и кивнул: - Хорошо. Реджина встала и они продолжили путь. Эмма смотрела на спутницу с очарованной улыбкой. Ресторан оказался чудесно гармоничным, и Эмма облегченно выдохнула, радуясь, что Реджина не притащила пятилетнего ребенка в высококлассное заведение. Итальянец в годах, которого Свон приняла за менеджера, встретил их в дверях и расцеловал Реджину в обе щеки, приветствуя ее на итальянском. Миллс спокойно отвечала ему на том же языке, пока мужчина вел всех троих к столику с табличкой "зарезервировано". Стол этот находился в углу, вдали от основной группы посетителей, и был накрыт на троих, а вместо одного из обычных стульев стоял высокий детский стульчик. Мужчина поприветствовал Эмму и пододвинул для нее стул, пока Реджина помогала Генри забраться на его сиденье. - Я так понимаю, что ты бывала здесь и раньше? – улыбнулась Эмма. - О, да, – кивнула Реджина, принимая меню, поданное ей официантом, – я привожу сюда всех своих бортпроводников. Эмма подняла брови и одарила Реджину колким взглядом, впрочем, не переставая улыбаться. Свон открыла поданное ей меню. - Мам, смотри, – Генри обратил внимание Эммы на свои столовые приборы. Свон опустила взгляд на стол и рассмеялась, повернувшись к Реджине: - Приборы с жирафами? Серьезно? Реджина нахмурилась и тоже посмотрела на стол, заметив, что на ручках маленьких ножа и вилки, лежащих перед Генри, были изображены жирафы. - Сколь бы лестным не было ваше предположение, что все это устроила я, вынуждена признать, что столик заказывал Саймон и вся слава принадлежит ему, – улыбнулась Реджина. - Он действительно хочет повышение, – усмехнулась Эмма. - Если это делает вас обоих счастливыми, то, возможно, он этого заслуживает, – произнесла Реджина, пристально изучая меню, чтобы не продолжать эту тему. Подошедший к столу официант обратился к Эмме: - Добрый вечер, у нас есть карандаши и бумага, хотите, чтобы я принес их для вашего сына? Генри радостно вскинулся, и Эмма рассмеялась: - Да, пожалуйста. Через минуту официант вернулся с несколькими листами бумаги и пачкой карандашей, которую, подмигнув, положил перед Генри. - Спасибо, – мальчик поблагодарил официанта, достал карандаш и принялся рисовать. - Так, как прошел твой день? – спросила Эмма, бросив на Реджину взгляд поверх меню. За ужином дамы беседовали о рабочем дне Реджины и о том, как идет процедура банкротства. Миллс рассказала, что подозревает, будто у ее ассистента любовное увлечение кем-то в кафе, и женщины посмеялись над внезапным желанием Саймона пить сложные и длительные в приготовлении кофейные напитки, благодаря чему он мог дольше находиться в кафе. Генри время от времени вставлял в беседу свои фразы о жирафах, а еще о космосе, которым он недавно заинтересовался, но в основном о своем волнении, связанном с тем, что он поедет домой в пятницу. - Только помни, – предупредила его Эмма, – что тебе, скорее всего, придется сидеть одному на обратном пути. - Я знаю, – со вздохом ответил Генри, понимая необходимость этого, но явно ей не радуясь. - Вообще-то, – Реджина покачивала стаканом с вином, – он будет сидеть со мной. Эмма нахмурясь посмотрела на собеседницу: - О чем ты говоришь? Реджина улыбнулась: - Я купила ему билет на место десять-К, на котором он был и в прошлый раз. Генри счастливо завопил, а Эмма кинула в Реджину кинжальный взгляд. - Ты сделала что? Реджина пару секунд колебалась с ответом, разрываясь между желанием отпраздновать данный факт вместе с Генри, и удивлением, связанным с тем, что Эмма внезапно и без предупреждения превратилась из счастливой в разъяренную. В этот момент подошел официант, чтобы убрать тарелки, и за столом установилась тяжелая тишина. Как только мужчина отошел, Реджина заговорила снова: - Я... Я купила ему билет, я подумала, что ты обрадуешься? Ведь это значит, что он будет сидеть впереди, где мы с тобой сможем приглядеть за ним. Эмма глубоко вздохнула и сжала челюсти на мгновение перед тем, как убрать салфетку со своих коленей и положить ее на стол: - Я схожу в уборную, пригляди за Генри, пожалуйста, – резко произнесла она, прежде чем уйти. Реджина, нахмурясь, наблюдала за разъяренным светловолосым штормом, скрывшимся за углом, а потом повернулась к Генри. - У тебя проблемы, – пропел он с небольшой усмешкой. - Из-за чего? – спросила Реджина. Генри пожал плечами: - Не знаю, мне пять. - Как быстро ты используешь эту отмазку, когда нужно, – проворчала Реджина. Женщина быстро достала из сумочки телефон, пролистала адресную книгу, выбрала нужный номер и прижала трубку к уху. - Кэтрин, мне нужен совет, – прошептала она, едва на той стороне линии ответили, коротко оглядевшись, чтобы убедиться, что ее никто не услышит. - Разве у тебя сейчас не свидание? – вздохнула Кэтрин. - Да, но я что-то сделала не так, и она, бушуя, ушла в уборную, – Реджина кинула взгляд в ту сторону, чтобы убедиться, что Эмма пока не возвращается. - Что случилось? – спросила Кэтрин. - Я сказала ей, что купила для Генри билет домой, и она выглядела рассерженной, – ответила Реджина, тряхнув головой. - Разве у него и так уже не было билета домой? – уточнила Кэтрин. - Да, но они посадят его туда, где будет место, и нет никаких гарантий, что он будет сидеть в первом классе со мной, – пояснила Реджина. - Так, ты купила ему билет в первый класс? – переспросила Кэтрин. – Сыну женщины, у которой множество долгов, и которая настолько лелеет свою гордость, что едва не остановилась в хостеле, лишь бы не принимать помощь? - Де... – Реджина посмотрела на Генри, – ло. Дело решено, – исправилась она. - Технично, – протянула Кэтрин, – я так понимаю, парень рядом? - Да, – подтвердила Реджина. - И теперь ты понимаешь, что сделала не так? – надавила Кэтрин. - Да, но что мне делать теперь? – в панике воскликнула Реджина. - Вам придется вдвоем разобраться с этим, – ответила Кэтрин, – прости, дорогая... Реджина заметила, что Эмма возвращается, и выражение ее лица не сулит ничего хорошего: - Кэтрин, Кэтрин! Кэтрин! Реджина посмотрела на телефон и обнаружила, что Кэтрин повесила трубку. Эмма села на свое место, перевела дыхание и подняла один из рисунков сына. - Отличная работа, Генри, – улыбнулась она мальчику, который ответил ей довольной усмешкой, радуясь похвале. - Эмма, я... – начала Реджина. - Позже, – твердо отрезала Эмма, – мы поужинаем, вернемся в отель и потом поговорим об этом. - Но мы до... – Миллс попыталась еще раз. - Реджина, – резко произнесла Эмма, заставляя собеседницу замолчать, – считай, что это – мой таймаут, мне нужно время, чтобы успокоиться. Пожалуйста. Реджина нервно выдохнула, боясь, что ее необдуманный поступок нанес непоправимый ущерб их отношениям, но внезапно Эмма протянула руку через стол и мягко сжала ее ладонь. Подняв взгляд, Миллс увидела, как ее визави слегка натянуто улыбнулась. - Все хорошо, я понимаю, почему ты это сделала, мне... мне просто нужно немного времени до того, как мы об этом поговорим. Но все хорошо. - Мороженое? – спросил Генри, глядя на официанта, несущего тарелку, наполненную горой мороженого с фруктами, мимо их столика. Реджина вопросительно посмотрела на Эмму, и та медленно кивнула, прежде чем повернуться к сыну: - Да, мы закажем мороженое, но только если ты пообещаешь сегодня лечь спать вовремя. Генри молча рисовал. - Генри, – вздохнула Эмма, – ты обещаешь? Со вздохом мальчик кивнул: - Хорошо, но только если Реджина почитает мне перед сном. На сей раз, Эмма посмотрела на Реджину, задавая молчаливый вопрос, и та нервно кивнула, соглашаясь. - Хорошо, но помни, что ты обещал, – произнесла Эмма с улыбкой, слегка пощекотав мальчика. Реджина, улыбаясь, наблюдала за парой, надеясь, что ее просчет можно легко загладить, потому что она начала понимать, что хочет много таких ужинов в своей жизни.