***
Джес неподвижно сидела, провожая взглядом темноволосого эльфа. Несомненно, немного ей полегчало — с самого воскрешения у неё не было возможности хоть кому-то рассказать о наболевшем. Только вот воспоминания распалили старые раны в душе Отрекшейся, потому облегчение казалось не таким уж и существенным. Она не знала, что теперь делать, Хилсбрад был первым местом, пришедшим ей в голову, но… впрочем, почему бы и нет. Резко встав, Амалэджес направилась к подъёмникам. Что будет, то будет, только вот ещё одно дело осталось. Выйдя из Подгорода, Джес направилась в сторону Брилла. Она видела там конюшни, может, удастся купить себе лошадь: немного денег накопить она уже успела. В небольшом городке, и правда, была конюшня. Джес стояла на входе, с любопытством рассматривая скакунов. Животные были под стать хозяевам — скелеты с остатками плоти, заботливо одетые в сбрую и накрытые попонами. Между ними суетился аккуратно одетый и почти не тронутый разложением мужчина, тщательно чистящий одну из лошадей. Заметив гостью, конюх приветливо заулыбался. — Добрый вечер, чем могу помочь? — приятный бархатный голос слабо вязался с образом нежити, но он же придавал конюху своеобразный шарм. — Простите, я видела, что вы продаёте лошадей… — нерешительно начала Джес. — Да, всего один золотой, и одна из моих красавиц перейдёт к вам. Вы не смотрите, что они так… эм… необычно выглядят, поверьте, они прекрасны и умны, — конюх ласково потрепал одну из лошадей по холке. — Подойдите ближе. Джес осторожно приблизилась к конюху. Одна из лошадей повернула к ней голову и, посмотрев на девушку горящими фиолетовым огнём глазами, легонько потёрлась носом о её плечо. Удивлённая девушка автоматически провела ладонью по её морде, отчего животное тихо заржало. Конюх довольно улыбнулся. — Она выбрала вас. Такое редко случается, так что могу только поздравить. Расплатившись, Амалэджес вывела лошадь из конюшни. Цокая копытами по мощёной дороге, её новая спутница послушно шла рядом. Неловко запрыгнув в седло, девушка направила скакуна в сторону Хилсбрада. Путешествовать стало намного удобнее, и спустя двое суток на горизонте появились очертания высокой каменной стены, отделяющей Серебряный бор от Хилсбрада. К сожалению, уставшая девушка не сразу заметила, что окружающий её лес не так уж и безопасен. Сзади послышался тихий свист, и спину Джес обожгло холодом. Вскрикнув, она резко обернулась, успев краем глаза заметить малиново-жёлтое одеяние человека, быстро нырнувшего за деревья. Такие одеяния когда-то носили рядовые маги разрушенного Даларана, неужели они сейчас стали врагами?.. Ещё одна стрела льда вылетела из-за векового дуба, заставив Отрекшуюся быстро пригнуться, пропуская её над собой. Такой ход событий Джес уж точно не нравился, потому девушка спрыгнула с лошади и быстро зашептала заученные слова проклятия. Ладони нежити окутало тёмное сияние, спустя несколько секунд полетевшее в противника. Из-за деревьев раздался полный боли хриплый крик, заставивший Джес удовлетворённо улыбнуться. Ведя в поводу лошадь, она неторопливо подошла к месту, откуда доносились мучительные стоны, и остановилась, с садистским любопытством наблюдая за мучениями мага, от стрелы которого у неё до сих пор болела спина. Этим магом оказалась совсем юная светловолосая девушка, мигом потерявшая все напыщенность и пафос, присущие её соратникам. Девушка сидела, скорчившись от боли и сжав руками виски. Из её носа текла тоненькая струйка крови, глаза покраснели, зрачки расширились, практически закрыв радужку. — Добить тебя, что ли… — задумчиво протянула Амалэджес, с лёгкостью выдерживая полный ненависти взгляд мага. — Судя по всему, да. — Проклятое отродье… — прохрипела девушка. — Алый Орден довершит то, что не успела я… такие уроды, как ты, не должны жить… — А вот сейчас было обидно, — демонстративно надула губки Амалэджес. — Но да ладно, ты мне надоела, — Отрекшаяся вполголоса шепнула второе проклятие, и маг, выгнувшись в предсмертной агонии, затихла. Джес критически осмотрела её одежду и, не гнушаясь таким мародерством, решительно стянула с девушки плащ и сапоги. — Ну а что, ей уже не нужно, а мне жить надо, — с напускной серьёзностью объяснила она лошади, уже более ловко забираясь в седло. Стена, отделяющая Серебряный бор от Хилсбрада, довольно быстро приближалась. Миновав её, Джес направилась по дороге на восток, где, как она помнила из путешествия в прошлой жизни, находилась мельница Таррен, по объяснению стража в Подгороде, теперь бывшая оплотом Отрекшихся. — Девушка! Эй, девушка! — Джес не сразу поняла, что обращаются к ней. Голос доносился из полуразрушенной башни и явно принадлежал женщине-нежити. Жрица свернула с дороги и подъехала к зданию, между зубцами парапета которого выглядывала одетая в тёмные доспехи Отрекшаяся, нетерпеливо подзывающая её жестами. — Молчи и слушай, жрица, — повелительным тоном торопливо начала она. — Меня направили сюда для наблюдения за Хилсбрадом. У меня разведывательная миссия. А тебе необходимо срочно отнести вести верховному палачу Дарталии в мельницу Таррен. Скажи, что ловчая смерти Леш передала следующие слова, — Леш перешла на громкий шёпот: — «Крик ворона на западе манит». — А что это значит? — недоуменно спросила Джес. — Да какая тебе разница? — в голосе Леш слышалось раздражение. — Просто передай это ей. Давай, пошла, мне некогда с тобой тут беседы вести! И главное, ничего не перепутай! — Ладно… — протянула Джес, пришпоривая лошадь и направляя её к дороге. Ловчая смерти, проворчав что-то про нерасторопных новичков, скрылась в руинах башни. Дорога, окрашенная заходящим солнцем в золотистый оттенок, уверенно вела на восток. Джес от усталости едва не падала с лошади, когда впереди наконец показался поворот, ведущий к мельнице Таррен. Спешившись, жрица прошла мимо поля, где суетился неживой фермер, любовно пропалывая траву. На мельнице всё было совсем не так, как девушка помнила, что, впрочем, неудивительно. Таверна, домики и сама мельница обветшали и покосились, кое-как залатанные в совсем прогнивших местах, откуда-то из-под крыши таверны раздавалось уханье совы. Амалэджес оставила лошадь в стойле на попечение приветливого конюха и, осторожно отклонив держащуюся на одной петле дверь, зашла в здание мельницы, тактичным покашливанием оторвав сидящих внутри орка, эльфийку и Отрекшуюся от активного обсуждения. — Простите, что прерываю, но я ищу Дарталию, — начала она. — Я Дарталия, — подняла голову Отрекшаяся, — что тебе нужно, сестра? — Я от ловчей смерти Леш, — поспешно продолжила Амалэджес, — она велела вам передать… сейчас… «Крик ворона на западе манит», вот. — «Крик ворона на западе манит»? – напряжённое лицо верховного палача просветлело. — Что ж, ты принесла прекрасные новости! Спасибо тебе, юная жрица, — Дарталия, прищурившись, задумчиво посмотрела на Амалэджес. — Отдохни в таверне, если хочешь, наберись сил, и добро пожаловать в наш маленький оплот, чувствуй себя как дома. У нас есть некоторые дела, которые, думаю, будут тебе по плечу, если ты захочешь помочь нам, заодно подзаработаешь. — Хорошо, спасибо… — неловко улыбнулась жрица, направляясь к таверне. Хозяйка, встретив её, проводила девушку на второй этаж, показав одну из свободных комнат. Кинув заплечный мешок на трехногий стол, Джес обессилено рухнула на кровать, мгновенно забывшись мертвецким сном. Девушка не услышала тихих шагов, приближающихся к комнате, не услышала она и скрипа входной двери, не почувствовала и лёгкого, осторожного прикосновения чего-то холодного к её щеке.***
Кайлент быстро нашёл Шар Транслокации в одном из полуразрушенных залов руин Лордерона. Малиново-красная сфера тепло светилась, по её поверхности скользили полупрозрачные картины Луносвета, куда сейчас и направлялся эльф. Бережно прикоснувшись к шару, Кэйл прошептал нужные слова и быстро зажмурился, даже сквозь закрытые веки замечая яркие вихри света, кружащиеся вокруг него. Ощущение полёта длилось секунд десять, после чего свет рассеялся. Эльф открыл глаза и довольно улыбнулся. Он стоял на площадке дворца Ярости Солнца – дома, в Луносвете. Город встретил его привычной тишиной и тёплым светом. Эльф глубоко вдохнул, чувствуя, как его тело напитывается магией, витающей в этом месте. Всё же, как бы эльфы крови ни контролировали себя, они оставались частично зависимыми от магии, потому Луносвет казался им раем. Отвязав крылобега, верно ждавшего его недалеко от дворца, Кэйл направился к Воротам Пастыря. В Лесах Вечной Песни его ждала не слишком желанная, но необходимая встреча. Персиковые листья вековых деревьев нежно шумели на ветру, тёплое солнце заливало дорогу, позволяя ярким птицам купаться в его теплых лучах. На минуту залюбовавшись, Кэйл направился вглубь леса. Спустя полчаса густые ветви расступились, пропуская эльфа на поляну, усыпанную нежными цветами. Посреди поляны журчал хрустальный родник, воды которого, собираясь в тонкий ручеек, чуть позже впадали в Великое море. Спешившись, Кэйл подошёл к роднику, бросил в него серебряную монетку, ослепительно блеснувшую в солнечных лучах. Сзади послышался тихий шорох, затем мягкие шаги. — Всё же пришёл. Что ж, похвально, — раздался сзади бархатный голос. — Как видишь. Зачем ты хотела меня видеть? — не оборачиваясь, спросил эльф. — Как минимум, соскучилась. Как максимум, есть небольшое дело. Никого убивать не нужно, расслабься, — в ответ на заметное напряжение эльфа из-за его спины раздался смешок, — во всяком случае, если ты мне поможешь. И, кстати, может, ты обернёшься? Кэйл нехотя повернулся, встретившись взглядом со своей собеседницей. Скрестив руки на груди и насмешливо прищурив горящие голубым огнем рыцаря смерти глаза, перед ним стояла дренейка. Серый шерстяной плащ с капюшоном скрывал тускло поблескивающие чёрные доспехи, двуручный меч, висящий на поясе, испускал зеленоватое сияние. — Ты можешь на меня реагировать приветливее? В конце концов, я тебе жизнь спасла, — мрачно поинтересовалась она. — Я пытаюсь, но в последнюю нашу встречу ты же меня чуть и не убила, — кисло напомнил Кэйл. — Ну, не убила ведь… ну, Кэйл, и ты меня пойми! — дренейка была явно недовольна. — Ладно, забыли, — эльф махнул рукой. — Лара, давай к делу. Дренейка поспешно вытянула из заплечного мешка чистый пергамент, неярко светящийся серебром, и тёмный пузырек с чернилами. — Ты начертатель. Я всё обыскала, но не нашла того, что мне нужно. Никто, кроме тебя, не сможет сделать один чёртов символ, без силы которого мне слишком тяжело. — Ледяной удар? — понимающе спросил Кайлент. — Он самый, — Лара с надеждой протянула ему пергамент и чернила. — В счёт твоей жалкой жизни, Кэйл, пожалуйста! — Ты можешь об этом реже вспоминать? — эльф недовольно поморщился, раскладывая пергамент на траве. — Какого дьявола ты вообще тогда сунулась меня спасать, а, дочь Альянса? — Без понятия, — дренейка села на траву, поджав под себя ноги. — За тобой никто не увязался? — Никто, — Кайлент сосредоточенно выводил непонятные символы на пергаменте, тихо что-то нашептывая, чтобы вдохнуть в них силу. Лара сидела, следя за ним и прокручивая в голове тот день, несколько лет назад, когда судьба свела её с этим эльфом крови. Горный Дун Морог, наверное, никогда не видел лета. Снега заметали суровые скалы, окружающие столицу дворфов Стальгорн, вырубленную прямо в камне. Мало кто решался приходить сюда, не прихватив с собой хотя бы тёплый плащ, а если такие смельчаки и находились, жизнь их была короткой и весьма печальной. Кайлент, тогда ещё совсем юный и неопытный жрец, не знавший, что мерзлота бывает вечной, попал сюда случайно, просто заблудившись. Привыкший к теплу Лесов Вечной Песни или умеренной прохладе Болотины, он не был готов к холоду гор. В изнеможении после нескольких дней поиска обратной дороги, Кэйл сидел в случайно обнаруженной пещерке, пытаясь согреться теплом от хлипкого костерка. Окружающие звери особо агрессивными не были, но он уже настолько устал, что любой удар мог стать для него смертельным. Впрочем, самым неприятным было то, что он находился на территории Альянса, что существенно уменьшало шансы выжить. Холод вгонял в сонливость. Устало прикрыв глаза, эльф задремал, не услышав тихий хруст снега под чьими-то ногами, приближающийся к его укрытию. Сон прогнала резкая пощечина. Дернувшись, Кэйл открыл глаза и мгновенно попрощался с жизнью: в его лицо задумчиво вглядывались голубые глаза дренейки, закованной в тёмные матовые доспехи. Неприятный холодок пробежал по спине эльфа — такие доспехи носили только рыцари смерти. Бледная кожа и голубой огонь глаз ещё раз подтверждали эту догадку. — Ты что, с ума сошёл, на морозе спать? — вопрос прозвучал неожиданно. — Какая разница? Прикончи меня быстренько и иди себе своей дорогой, — огрызнулся Кайлент. — Ты псих или притворяешься? — дренейка почти обиделась. — Я не мясник, чтоб убивать тех, кто намного слабее меня. Плащ возьми, замёрз совсем. — Лара! Лара, дьявол тебя забери, куда ты пропала? — раздался снаружи чей-то нетерпеливый голос. Дренейка вздрогнула. — Я потом тебя догоню, иди вперёд, — поспешно крикнула она, быстро закутывая Кэйла в тёплый плащ. — У меня тут дело, потом объясню. Пошли, проведу до Болотины, чучело… — последнюю фразу она прошипела, обращаясь к эльфу. Снаружи дренейку ждал самый странный конь, каких только можно было представить. Рыцари смерти предпочитали своих лошадей, которых они собственноручно убивали и воскрешали, преображая до неузнаваемости. Впрочем, неудивительно — холодный бело-голубой огонь их копыт и глаз чудно сочетался с сутью рыцарей. Подсадив Кэйла в седло и запрыгнув сзади него, дренейка пришпорила коня. Спустя час ошалевший от такого поворота событий Кэйл стоял на выходе из туннеля, ведущего в Болотину, прокручивая в памяти недавние события. В ушах по-прежнему стоял слегка пугающий голос дренейки, тело которой изменило преображение в рыцаря смерти. «Ты теперь мой должник, помни это». — Готово, вымогательница, — эльф протянул дренейке пергамент, на котором голубоватым огнём переливались странные символы. — Это всё? — Пока что всё, — Лара удовлетворённо улыбнулась и спрятала пергамент в заплечный мешок. — Спасибо тебе. — Да не за что, сама до оспариваемых земель доберешься, или проводить? — как бы дренейка иногда его ни напрягала, эльф всё же не хотел терять такую знакомую. — Сама доберусь: немаленькая, — хмыкнула она, накидывая на голову капюшон плаща и запрыгивая в седло коня. — Если что, зови… братец. Пришпорив лошадь, Лара скрылась за ветвями деревьев. Кайлент ошарашено смотрел ей вслед. — Как скажешь, сестрёнка… — пробормотал он, подзывая крылобега. Оригинальные родственники наметились, ничего не скажешь. Самое странное, что эльф был вовсе не против.