Я замышляю шалость, только шалость.

Кровать в сарайчике оказалась жутко скрипучая, и, судя по тому, как она скрипнула, когда я на нее рухнул, возраст ее давно уже перевалил за отметку «двести». Антона это, однако, не останавливало совершенно – да и вообще, сомневаюсь, что хоть что-то может погасить в его глазах тот полубезумный огонек, придающий его лицу странное и страшное выражение. - Анто-о-он, - я уже даже отчество его выговорить не мог, задыхаясь, а ведь парень даже и не думал приступать к основному «блюду» - только возбуждал меня мимолетными прикосновениями влажных покусанных губ к коже. Моя одежда валялась где-то далеко, сорванная с меня в буквальном смысле этого слова, зато сам парень даже рубашку не расстегнул – и мне этого сделать не давал, больно ударяя по рукам, когда я тянулся к нему. Он вообще всю инициативу резко прерывал, и я даже поцеловать его не мог самостоятельно. И это так злило… Показывает свою власть, как будто я сам не признаю ее! - Ты можешь побыть деревом? – тихо прошипел Антон мне на ухо, когда я в очередной раз попытался его обнять и притянуть к себе для поцелуя. - Не могу-у-у, – почти плачущим голосом протянул я, мелко подрагивая и тут же всхлипывая от болезненного укуса чуть выше соска. Антон быстрой цепочкой поцелуев скользнул выше, проходясь по шее, скуле и замирая рядом с мочкой уха, обдавая ее горячим дыханием. - Риторический вопрос, - язык коснулся мочки, скользнул по ушной раковине; послышался тихий смешок. – Так что молчи, пока я не заткнул тебе чем-нибудь рот. - Зря я перед тобой извинялся, - выдохнул я, прикрывая глаза и стараясь полностью расслабиться, но тут же машинально вздрагивая – колено парня уперлось мне между ног, раздвигая их и принося довольно болезненные ощущения. - Сказал же: молчать, - Антон нехорошо улыбнулся, склоняясь близко-близко, выдыхая мне в губы. Я пробормотал что-то, и парень усмехнулся шире, двинулся вперед, касаясь неуловимо, но вместе с тем жадно. Я подался вперед, прекрасно понимая, что сам он не станет углублять поцелуй, но в этот раз ошибся: вожатый навалился на меня, прижимая всем весом к скрипучей кровати, поцеловал, кусая губы, скользя языком по небу, безумно горячо, жадно, не отстраняясь ни на секунду, даже когда начал заканчиваться воздух. Черт, черт, черт, как же он целуется!.. Только не отстраняйся, я тебя прошу… Мои руки все же скользнули по его спине, сжимая ткань рубашки на уровне лопаток, и парень хмыкнул через поцелуй, медленно и очень неохотно разрывая его и заглядывая в мои затуманенные глаза. - Кир, руки, - выразительно протянул он, но я замотал головой, чувствуя, как путаются волосы, разметавшиеся по подушке. - Ну, прошу, - жалобно протянул я, но Антон качнул головой. - Убери. - Ну, Анто-о-он, - мой полустон перешел во вскрик, так как парень оторвал мои руки от себя и заломил их, удерживая над моей головой. Больно, черт! - Если тебе так хочется, то, пожалуйста, - в его голосе сквозила насмешка, и не успел я понять, про что он говорит, как парень резко перевернулся, придерживая меня и усаживая себе на бедра, сам глядя снизу и неуловимо возбужденно улыбаясь. - Действуй, - прозвучало, как приказ к действию, но даже моя натура бунтовщика этому приказу противиться не смогла – я склонился над парнем, дрожащими пальцами касаясь скул, проводя по ним, словно не веря, что он действительно разрешает мне проявить хоть какую-то инициативу. Антон дышал глубоко, выравнивая дыхание. Пальцы его зарылись в мои волосы и мягко массировали кожу головы, перебирали пряди, от чего по телу бежали мурашки. Мои пальцы подрагивали, и чертову рубашку вожатого я успел уже возненавидеть – ненавижу пуговицы! Зато вознаграждением служили прикосновения к горящей коже парня и его то и дело срывающееся дыхание. - Ки-и-ир, - шепотом простонал Антон, чуть дергая меня за волосы и заставляя поднять голову, пронизывая взглядом потемневших глаз. – Если ты продолжить так медлить, то я тебя изнасилую, ты понял? - Это плохо? – неразборчиво пробормотал я, кое-как справляясь с рубашкой и упираясь подбородком в джинсы. На секунду замер, потом решительно зубами расстегнул молнию, стянул с парня мешающуюся одежду. Антон закрыл глаза тыльной стороной запястья, закусывая нижнюю губу и, кажется, едва сдерживая свое нетерпение. Че-е-ерт… Пальцы в моих волосах сжались, впиваясь в волосы, дернули вниз, недвусмысленно намекая продолжать, и я нерешительно облизал губы, чувствуя, что дико краснею. Нет, не то, чтобы я прямо смущался… Просто как-то… Я коснулся языком головки члена, облизнул ее, коснулся губами – Антон дернулся, тихо прошипел что-то нецензурное, но явно не от боли. Ладно. Пробуем продолжать. Я, честно, никогда раньше не имел такой практики, но, вроде, делал все правильно – парень сам «сообщал» об этом, хрипло дыша, подавляя тихие стоны сквозь зубы, неслышно матерясь. Пальцы у меня в волосах подрагивали, путали пряди, ногти задевали кожу, и вся ладонь давила вниз, не давая отстраниться. Я быстро прошелся поцелуями по всей длине, скользнул языком, взял в рот, едва касаясь губами и дразнящее сжимая зубы, но тут же быстро облизывая место укуса, снимая боль. Антон дернулся, зашипел, удерживая в себе стон, дернул меня за волосы, заставляя убрать голову, запрокинуть ее назад, сам резко сел, заглядывая мне в глаза и пронзая возбужденным темным взглядом. - А-а-анто… - я был нагло заткнут поцелуем, задохнулся, неловко ударил парня раскрытой ладонью по плечу, но тут же был схвачен за эту руку и повален на парня, который крепко прижал меня к себе. Дыхание, чертово же дыхание, которого постоянно не хватает!.. Рука вожатого скользнула по моему бедру, сжимая его и раздвигая ноги, пальцы невыносимо медленно скользнули по члену, смыкаясь в кольцо, но тут же разжимаясь – Антон просто дразнился, зная, что меня это заводит и выводит из себя одновременно. - Хва-мфп-тит! – на секунду разрывая поцелуй, возмущенно вскрикнул было я, но Антон, нагло улыбаясь, прикусил мою нижнюю губу, оттягивая ее и глядя прямо в глаза. Ну разумеется… какое тут возмущение, когда я от его взгляда дышать нормально не могу?.. - Ки-рил-ла, - медленно по слогам выдохнул он, пальцами мягко проводя по щеке. – Расслабься. Я не успел даже опомниться, как меня подхватили и резко, без подготовки даже, усадили на бедра, входя сразу и до основания. Больно… Перед глазами все поплыло, я выгнулся, не в силах даже закричать, чувствуя, как из глаз текут слезы, вызванные болью, задыхаясь, не сразу осознавая даже, что Антон вновь меня целует, выдыхает что-то прямо в губы, что его горячие руки скользят по спине, по лопаткам, быстро пересчитывают позвонки; что его кожа горит так же, как и моя, что он прижимает меня к себе, гладит по волосам, целует в макушку. Боже, ну хотя бы чуть-чуть… не так больно… - Ки-и-ир, - тихий стон у моего уха, от чего по коже бегут мурашки и враз становится холодно. Пальцы сжимаются на моих бедрах, задавая медленный, плавно-тягучий темп, позволяя мне привыкнуть, но черт возьми, как же… Я хочу его, это просто невыносимо… - Быстрее, - тихо прошептал я, почти умоляя, но Антон только медленно покачал головой, мягко касаясь губами лба и улыбаясь. – Я прошу тебя… - Скажи мне, - внезапно тихо произнес он, а я только чуть дернул головой: боль медленно сменилась болезненным наслаждением, затмевающим сознание, и думать, говорить - это просто невероятно сейчас. - Давай же, Кир, - шепот неуловимый, невероятно приятный, и он делает только хуже: сознание улетает куда-то далеко, и я не соображаю даже, где нахожусь. - Антон Константинович, - меня на секунду прерывает теплый поцелуй, пальцы с бедер скользят чуть выше, к члену, легко проходятся по головке, надавливают на нее, и я, забыв уже, что хотел сказать, полностью растворяясь в этих ощущениях, запрокинул голову, дрожа, почти срывая голос безумно громким стоном, кончая от этих прикосновений и словно стыдясь этого: к лицу приливает еще более яркий румянец. А Антон хрипло смеется, прижимая меня к себе, сбиваясь на стоны, кусая губы и делая особенно сильный и болезненный толчок, кончая вслед за мной, сжимая пальцы так, что на спине, уверен, останутся маленькие царапинки. Но черт, как же… - Я вас люблю? – хрипло пробормотал я, словно спрашивая, это ли хотел услышать парень. Он выдыхает, обдавая теплым дыханием волосы. - Ты сказал, что кажется. - А кажется, что не кажется, - я устало замер, сгорбившись и ткнувшись Антону лбом в грудь, мерно покачиваясь из стороны в сторону и чувствуя, как на меня наваливается дикая усталость: я не спал уже два дня, и не свалился только потому, что нервничал. А сейчас все так… - Спи, - парень, судя по голосу, улыбнулся, и мягко зарылся пальцами в мои немного влажные волосы. – Заслужил. И прощение тоже заслужил, - чуть погодя добавил он, но я уже почти не слышал, проваливаясь в сон и воспринимая его слова только как какие-то звуки. – Потому что не только тебе «кажется», Кир.