***
Расплываясь в глупой улыбке, они не могли спрятаться от удивленного взгляда Грейс, которая уже занималась готовкой на кухне. Смущенно пряча глаза, Люси налила себе стакан воды и захотела провалиться сквозь землю, поднимая голову и смотря на Грейс. До чего же ей было неловко перед тетушкой. Все всё понимали, но ее смущение было столь заметно по яркому румянцу на щеках. — Вы сегодня вместе на элапсацию? — между делом уточняла Грейс, а с ее лица не сходила эта глупая улыбка, ее даже забавляла эта неловкость, царящая между этими двумя. — Просто хочу прояснить, ждать ли вас к обеду или мистер де Виллер снова не почтит нас своим присутствием. — Грейс, если ты по мне так скучаешь, ты только скажи, я задержусь специально для тебя, — усмехнулся Пол, ни капельку не смутившись. — Только скажи. Ты же знаешь, что желание девушки — закон. — Несносный мальчишка! — слегка ударяя его половником, шикнула на него миссис Шеферд. — Дай бог моей племянницы побольше терпения. И где ваши сдержанные манеры, которыми славится ваша семья? — Это же у нас Фальк достойный представитель рода де Виллеров, — сказал Пол и заметил, как Грейс вздрогнула от упоминания имени его братца. — Но ты знаешь, что эта история не про меня. Я как белая ворона в семье. Забавно, что ты все еще ждешь от меня поведения, свойственного моей семье. — Вообще-то манеры, мистер де Виллер, это не только то, что вы приобретаете от семьи, но и то, — встряла в разговор Люси, — но и то, что вы изучаете в школе, на занятиях и в жизни. — Для вас, мисс Монтроуз, всегда мои лучшие манеры, — с серьезным лицом проговорил Пол, после чего поклонился, демонстрируя свое почтение. — Я готов исполнять любые ваши пожелания! — До чего же вы странные сегодня… Приобнимая Люси за талию, он подтянул ее к себе, целуя и оставляя на щеке мокрый след. Она хотела было отмахнуться, но он, естественно, не позволил ей это сделать, заставляя ее снова смутиться перед тетушкой. — Ладно, нам и правда пора элапсировать в прошлое, — глянув на часы, сказал Пол, нехотя отрываясь от девушки. — Грейс, дорогая, соберешь нам завтрак с собой? Пожалуйста. За время предыдущих перемещений путешественники выяснили, что незадолго до их рождения, дом, в котором проживают сейчас Грейс и Николас, пустовал. Это было им только на руку, потому что перемещаться куда-то с беременной девушкой, хронографом и подозрительными людьми на хвосте — было совсем неподходящим вариантом. А у дома не было владельцев чуть больше года, и именно в этот период совершалось большинство элапсаций Люси и Пола. Если погода за окном позволяла, то они выходили через заднюю дверь, чтобы по возможности оставаться незамеченными для соседей, и шли гулять по городу. Однако сегодня шел проливной дождь, и на прогулку идти не было никакого желания. — Чем займемся сегодня в прошлом? — плюхаясь на диван, поинтересовался Пол, когда они переместились. — Жаль, что в этом доме ничего толком не осталось, кроме этого дивана и нескольких старых книг. Люси его слушала лишь краем уха, уходя в другую комнату и рассматривая не завалялось ли еще какая-нибудь литература где-нибудь в углу. Людям свойственно быть забывчивыми, вдруг еще что-то получится найти. — Мисс Монтроуз, вернитесь ко мне, у меня есть кое-что любопытное для вас, — загадочным голосом крикнул Пол, но она продолжила его игнорировать, осматривая спальню, которая в будущем станет их комнатой в доме Шефердов. — Что ты пытаешься здесь отыскать? — Мистер де Виллер, я не собираюсь сидеть здесь и несколько часов пялится в пустоту, — прикусывая нижнюю губу, проговорила Люси, не желая слушать его глупости. — Поэтому я продолжу свои поиски. — Ну ладно, я просто решил, что вас может заинтересовать это, — игриво взглянул на нее Пол, доставая что-то из внутреннего кармана куртки. — Но раз вы не заинтересованы, мисс Монтроуз, то я пойду в одиночестве проводить время на нашем любимом диване. И как он постоянно умудряется это делать? Заинтересовывать ее и привлекать ее внимание, буквально, на пустом месте. Почему он знает ее, лучше, чем она сама? — Покажи уже, что у тебя там? — попыталась она перехватить спрятанную вещь, но он ловко увернулся, убирая руку за спину. — Мистер де Виллер, вы заставляете свою любимую девушку нервничать… Забыли, это сейчас очень вредно… — Это нечестно! Нельзя оперировать своими слабостями! — возмутился он, но был вынужден согласиться. Эти дурацкие волнения, ради его игр, нельзя было затягивать. — Ладно, держи. — Пол, это же Шекспир! — восторженно произнесла Люси, не скрывая ни капельки своей радости. — Сборник сонетов? Как же давно я его не читала… И вот оно снова. Снова он знал, что ей нужно. Невероятно, как он каждый раз умудряется чувствовать ее настолько тонко. Она, и правда, давненько не брала в руки ничего из литературы Шекспира, хотя и любила его творчество уже не один год. В воспоминаниях невольно всплыло, как Пол помогал ей изучать Шекспира, как помогал ей с домашним заданием. Как они сближались в такие моменты. — Почитаешь мне что-нибудь? — столь нежным голосом спросила Люси, протягивая книгу ему обратно. — Выбирай любой сонет. — Хорошо, — не возражая, сказал он в ответ. — Только чур сегодня я лежу на твоих прекрасных ногах. Люси снова залилась звонким смехом, что разразился по комнате. Забавно, что обычно именно он усаживался на диване, а она укладывалась сверху, занимая всю свободную часть мебели. — Я выбрал один, — прошептал он, перелистывая страницы книги. — Начнем, любимая? Он принялся медленно зачитывать строчку за строчкой. Столь размеренно, чтобы насладиться с ней каждым словом, пронести суть через их сердца, что бились в унисон. Сонет №116 Мешать соединенью двух сердец Я не намерен. Может ли измена Любви безмерной положить конец? Любовь не знает убыли и тлена. Любовь — над бурей поднятый маяк, Не меркнущий во мраке и тумане. Любовь — звезда, которою моряк Определяет место в океане. Любовь — не кукла жалкая в руках У времени, стирающего розы На пламенных устах и на щеках, И не страшны ей времени угрозы. А если я не прав и лжет мой стих, То нет любви — и нет стихов моих! Иногда он отрывался от книги, чтобы взглянуть на нее. На его любимую и неповторимую Люси Монтроуз. Сколько же волшебных моментов скрывается в ее глубоких как море глазах. Сколько храбрости и отваги скрывается за ее лучезарной улыбкой. Сколько любви скрывается в ее бешено бьющемся сердце. Каждый раз. Каждый раз, когда он рядом. — Она толкается! — вдруг раздался радостный вопль де Виллера, кажется, даже Люси не ожидала такой резкой смены настроение. Малышка, и правда, начала толкаться, пока ее папочка читал маме один из сонетов. Разумеется, она чувствовала своих родителей не хуже, чем они сами. И маленькая будущая мисс тоже захотела разделить с родителями этот чудесный совместный момент. Пол прильнул к ее животу и замер в ожидании очередного толчка. От неожиданности Люси резко дернулась: малышка ударила сильнее обычного. Видимо, чувствовала, что папа наконец-то рядом, а не пропадает как обычно в неизвестности. — Пол де Виллер, перестаньте скакать тут от радости, — возмутилась Люси. — Между прочим, ваша дочь такая же неугомонная, как и ее отец. Регулярно беспокоит мамочку своими выходками. Будь вы почаще рядом, то застали бы не единожды этот момент. — Ох, Люси, не начинай, пожалуйста, — тяжело вздыхая, пробурчал Пол и вышел из роли сегодняшнего общения на «вы». — Ты же знаешь, что у меня много дел, я не из-за своей прихоти убегаю из дома… — Это не значит, что я перестану тебя упрекать в этом, — надевая маску полнейшей серьезности, ровным голосом произнесла она. — Сначала сам все пропускаешь, а потом мне устраиваешь концерты невиданной радости. — Будь моя возможность, я бы сидел с вами круглые сутки, — между делом парировал в ответ Пол, а сам лег обратно, прижавшись к ее округлившемуся животу. — Малышка желает пообщаться с отцом, не мешай сам. — Это уже возмутительно, мистер де Виллер! Собираетесь отнимать внимание дочери еще до ее рождения? — Это же известный факт, что отцы больше привязываются к дочерям, так что прости, любимая, я тут вне конкуренции, — сказал Пол с таким серьезным видом, будто зачитывал статью из научного журнала. — Наша девочка, определенно, будет папиной дочкой. — Все, болтливый папочка, кажется, ты надоел ей своими разговорами, — прошептала Люси, когда малышка успокоилась и больше не двигалась столь активна, как последние несколько минут. — Почитаешь еще что-нибудь? — Разумеется, — он подхватил книгу, что упала на пол, и снова принялся перебирать пожелтевшие странички. — О, давай вот этот. Сонет №36. Признаюсь я, что двое мы с тобой, Хотя в любви мы существо одно. Я не хочу, чтоб мой порок любой На честь твою ложился, как пятно. Пусть нас в любви одна связует нить, Но в жизни горечь разная у нас. Она любовь не может изменить, Но у любви крадет за часом час. Как осужденный, права я лишен Тебя при всех открыто узнавать, И ты принять не можешь мой поклон, Чтоб не легла на честь твою печать. Ну что ж, пускай!.. Я так тебя люблю. Что весь я твой и честь твою делю! — Люси Монтроуз, как же сильно я тебя люблю, — сказал Пол, смотря ей в глаза, заправляя прядь рыжих волос за ухо. — Ты невероятная. — А я люблю тебя, Пол де Виллер, — расплылась она в улыбке, смотря в его влюбленные глаза. — Люблю тебя так сильно, что готова пойти хоть на край света. Или времени. — Люси, можно ответную просьбу? — он уставился на нее щенячьими глазками, будто собирался просить нечто неосуществимое, и, увидев согласие в ее взгляде, продолжил, — можешь спеть что-нибудь? Я столько времени не слышал, как ты поешь… — Какие песни, Пол? Ты знаешь, что я толком не умею петь, — возмутилась Люси, совсем не желая исполнять его просьбу, пусть и безобидную. — Какая. Наглая. Ложь. Мисс Монтроуз. — Ты невыносим, Пол де Виллер! — Вы с Грейс это постоянно говорите, — рассмеялся Пол. — Но менять меня уже поздно, ведь вы обе неравнодушны ко мне, со всеми моими достоинствами и недостатками. — О да, особенно моя Грейс прям без ума от тебя и твоих постоянных выходок… — Глупо отрицать, что я делаю ваши будни веселее, — упрекнул ее де Виллер. — В это тяжелое время всем нам это только на руку. Веселье рулит.♫♫♫
Я видел всё это тысячу раз,
Падая и оставаясь в живых.
Ведь так? Ведь так?
Как трудно дышать, когда волны так высоки.
Но зачем плавать, если я умею летать так высоко, так высоко?
Ты найдешь правду в глазах ребенка,
Когда единственный предел — это небо.
Живое доказательство, я вижу себя в тебе.
Когда мир начинает закрываться от тебя,
Твое сердце замерзает.
Просто покажи им, из чего ты сделан.
Когда солнечный свет начнет угасать,
Мир будет ждать тебя.
Просто покажи им, из чего ты сделан.
♫♫♫
— Какой же у тебя бесподобный голос, никогда не устану восхвалять тебя и каждую частичку тебя. Однако Люси почти не слушала его, погружаясь мыслями в песню и ее исполнение. Она перебирала его непослушные волосы, продолжая напевать неизвестный мотив. Будто слова зарождались в ее голове только сейчас. Рядом с ним.