Are u Monster?

      «Новая учебная четверть встретила меня разбитым носом», — так бы мог начать запись о новом дне в своём личном дневнике Аято Киришима. Но, к счастью или печали, он его не ведёт, именно поэтому данность просто остаётся фактом.       Из-за прошлых заминок со слухами о том, что Аято сразился с гулем, очень старыми, но всё ещё ходящими средь школьников, того не хотели упускать из виду те, кто считал обязательным победить такого сильного противника. До коротких праздничных каникул хулиган ещё как-то мог ускальзывать от них после занятий или перед ними, но теперь, когда никто не занят тестами (хотя бы пока что), всё внимание вновь сконцентрировалось на нём.       Благо, Аято, пришедший в форму, смог устроить показательный… боя три-четыре, если он не сбился со счёту, продемонстрировать свою силу и теперь, сидя на уроке с повязкой на сломанном носу, слушать очередные бредни Хаэдэ-сенсея. История Японии. И когда он перестал её пропускать?       Сказать честно, Аято было несколько не по себе. Его жизнь, она стала… такой обычной. Даже слишком.       Ещё до недавних пор каждый прожитый им день был полон самыми что ни на есть ужасными вещами, какими-то конфликтами и разногласиями, о которых, наверное, парень только в книжках читал, никогда не смея даже представить, что они достигнут его.       Раньше он не мог спокойно спать, думая, что, стоит закрыть глаза, как страшные кошмары вновь нагрянут на его сон, или он вообще может больше не проснуться.       Раньше он остерегался безлюдных мест, боялся за сестру и за дорогих ему людей.       Теперь подросток понимал, что страх, может, и не был беспричинным, но остался от него, разве что, далёкий отголосок.       Голова его не была забита тем, что с сестрой что-то не так: сразу после учёбы она шла на работу и даже там не задерживалась, как это бывало обычно. Ему больше не нужно было решать миллион проблем одновременно: он вновь мог спокойно набить лицо тому или иному умнику, ввязаться в спор с одноклассниками во время перемены или добровольно, от скуки смертной, вывести кого-то на конфликт. Больше не нужно было спешить куда-то после школы: он мог задержаться у Киичи, а потом, по приходу домой, спокойно выучить новую тему, которую «случайно» прослушал на уроке.       Оставаясь одним из лучших учеников школы, вновь начиная вести бестолковую жизнь обычного хулигана, Аято… вернулся к исходной точке. Правда, отбрасывать то, что всё не будет как прежде, он тоже не мог.       Когда прозвенел звонок, сообщающий о том, что урок окончен, Хаэдэ-сенсей ещё что-то говорил себе под нос, вроде бы понимая, что его уже никто не слушает, но всё равно не прекращая этот свой тихий лепет, уткнувшись в книгу чуть ли не всем лицом сразу. Глянув на эту картину, Аято презренно фыркнул.       «И я ещё должен сидеть на его уроках», — невольно подумал он, убирая тетрадь, которая ему так и не пригодилась, обратно в сумку, а потом, когда уже было хотел подняться с места, заметил, что рядом с его столом кто-то стоит.       — Ты ведь… Аято Киришима-кун? — поинтересовался незнакомый голос.       Стоило хулигану посмотреть тому в лицо, как он увидел перед собой странную низкую девчонку. С круглым лицом, глазами, спрятанными за большими круглыми очками, а вьющиеся волосы даже в двух хвостах торчали в разные стороны. Под школьным пиджаком — светлый свитер с горлом, а взгляд, вроде как казавшийся печальным, горел огоньком веселья и неприкрытой радости.       Кажется… Да, это была его одноклассница. Но что ей было нужно?       — Чего тебе? — без особого интереса поинтересовался Аято, поднимаясь с места. И правда, низкая…       — Я понимаю, что ты мало кого замечаешь, но… — она внезапно замялась. — Я сижу позади тебя и, понаблюдав немного, захотелось познакомиться. Меня зовут Такацуки Сэн*. Давай дружить, Киришима-кун?       Только после того, как девчонка сказала своё имя, он вспомнил её. Маленькая и неприметная, вторая в их классе после самого Аято. Вроде бы дружелюбная, но зачастую сидящая поодаль ото всех, с учебником в руках. Тихая и скромная, каких, наверное, можно увидеть в каждом классе, но, даже при учёте этого, хулиган никогда не обращал на неё должного внимания. Просто… кто она такая, эта Сэн, чтобы чем-то привлечь? Они находились в слишком разных мирах, однако она сама лично подошла к нему, с таким странным предложением: дружить.       И Аято… отказал ей.       — Меня не интересуют такие вещи.       На него не обращали внимание, если не хотели ввязаться в драку. Точнее, старались не обращать. Аято это прекрасно знал, и эта девчонка не была исключением.       Он подумал, что после его слов она уйдёт так и дальше сидеть в своём углу. Однако он сильно недооценил эту скромную и тихую особу. Как там говорится? В тихом омуте? Кажется, парень давно должен был это усвоить на собственном опыте.       Как обычно бывало на переменах, Аято хотел пойти к Киичи и посидеть у неё до звонка, чтобы не толпиться средь назойливых учеников. Но, собравшись туда сейчас, за ним поплелась Такацуки, быстро перебирая короткими ножками и еле как поспевая за торопящимся одноклассником. На вопрос «Зачем ты за мной идёшь?», она отвечала пожатием плечами и глупым вопросом: «А что? Нельзя?».       — Нет, нельзя! — внезапно вспылил Аято, останавливая свой ход. С такой занозой к Куроно не заявишься — поймёт ещё не так. — Почему бы тебе не пойти к друзьям? Чего за мной увязалась?       — А у меня нет друзей, — улыбнувшись, сказала Сэн, так беззаботно и радостно, словно её это ничуть не волновало. А может, не волновало? — Но я хочу, чтобы ты был моим другом.       — Да вы, как я погляжу, в последнее время все этого хотите… — пробубнил себе под нос Киришима, а девчушка, стоящая рядом, глупо захлопала глазами.       — Что?       — Ничего. Не важно!       — Киришима-кун, сейчас ведь обед. Давай пообедаем вместе! — воодушевилась Сэн, хлопая по своей сумке маленькой ладошкой. — У меня есть бэнто! Если что, могу поделиться с тобой.       — После этого ты от меня отвяжешься?       Такацуки поднесла палец к подбородку, изображая вид задумчивости.       — Возможно, — вновь улыбнувшись, сказала девушка.       Аято выдохнул. Ничего не оставалось, кроме как согласиться. «Один-единственный раз», — сказал он себе.       Добивающийся своего парень был так уверен, что одноклассница, прознав про его скверный характер, на пушечный выстрел к нему более не подойдёт, однако…       Она ходила хвостиком за ним весь учебный день.       Сэн не волновало ничто: ни то, что её зачастую не слушают, ни то, что Аято грубил ей, посылал, нередко даже повышал голос и грозил тем, что побьёт, если та не отстанет. Она, будто видя его насквозь, махала рукой и, всё также широко улыбаясь, говорила, что не боится этого. И даже пыталась шутить о том, что кто кого ещё одолеет! Эта странная, хохочущая, активная и говорливая девчонка кого-то ему напоминала… Возможно, его подругу, Киичи, только не такую умную и ещё более несерьёзную.       Сэн была назойлива и упорна, умна в учёбе, но глупа как человек. Точнее, глупой назвать её было нельзя. Казалось, что Аято ведёт диалог с каким-то непоседливым и говорливым ребёнком, и это его, сказать честно, раздражало. Сэн вообще его раздражала. Но также, помимо этого, в ней было что-то, что заставляло парня отвечать на некоторые из её вопросов.       После последнего урока Киришима всё же смог отвязаться от этой девчонки. Просто потому, что какие-то одноклассницы позвали ту с собой, и пока Такацуки им что-то лепетала, Аято тихо сбежал, не оставляя после себя и следа.       Он устал, наверное, как никогда ещё не уставал. Но усталость эта была не физической — моральной. Его мозг кипел, хотелось побыть в тишине и спокойствии, наедине с собой, просто тупо глядя куда-то в потолок, ни о чём не думая… ибо компания себя ему бы тоже приносила кучу проблем. Только он и тишина.       — Поэтому ты сейчас пялишься в потолок моей квартиры, да? — вскинув бровь, поинтересовалась Киичи, указав остриём ножа вначале на Аято, потом вверх.       — Ты сама попросила меня прийти и посидеть с Томо. Тем более, я вынужден лежать здесь и пялиться вверх, — сказал тогда Киришима, указав пальцами обеих рук на девочку, уснувшую на нём и не позволяющую подняться.       Томо, что-то пробурчав во сне, повернулась на другой бок, сжимая туловище подростка своими руками, кажется, ещё сильнее. Киичи же, глянув на них, вновь отвернулась к маленькому столику, на котором были разложены очищенные и ещё нет овощи.       — Почему ты делаешь это здесь? — решил спросить Аято насчёт продуктов, которых не должно быть в общей комнате.       — Так ты не можешь сидеть со мной на кухне. И вообще, у меня аниме через пятнадцать минут начнётся… Что ты прикопался с этим вопросом?! — Куроно взмахнула руками. — Лучше скажи мне, что ты теперь намерен делать?       — Намерен делать… с чем? — переспросил подросток.       — Не с чем, а c кем! С Такацуки. Она ведь, как я поняла, теперь от тебя не отстанет. Слушай, я тебя вообще не понимаю. В моё время парни, если с ними заговорит девушка, надувались как индюки и ходили хвостом своим павлиньим сбивая всех. А ты! «Она меня раздражает, пойду, позалипаю в свои книжки». Аято-кун, ты что, импотент?       — Отличный вердикт!       — Да я серьёзно! — девушка, отложив нож, повернулась к нему лицом и, упершись локтями в диван, сощурила глаза. — Почему бы тебе не попробовать с ней подружиться? Раз уж она первая подошла.       — Зачем? — искренне не понимая, для чего это, решил поинтересоваться Аято. Его подруга, ударив себя по лицу, громко выдохнула.       — Для общего развития, блин! Ты намерен всю жизнь валяться на бочку и мечтать о несбыточном? Я далеко тебя за собой не уволоку. Тебе нужны и другие друзья.       — Но она будет занимать у меня время!       — А ты что, сильно занятой?       Аято, уже было раскрывший рот, его внезапно захлопнул, одёрнув себя. Говорить всего не хотелось даже Киичи, поэтому он лишь отрицательно качнул головой. И, замечая, как подруга удовлетворённо хмыкнула, со вздохом переместил свой взгляд обратно на потолок.       Со временем многое изменилось. Ещё недавно Аято сказал бы, что друзья — это ненужная абсурдность. Что всякий так называемый друг занимает нужное для более важного дела время и является не больше, чем человеком для занятия свободного времени. Которого у хулигана, между прочим, не так много.       Он никогда не представлял того, что у него может появиться друг: с самого детского сада отношения с людьми не складывались, и сестра была единственной, кто его и поддерживала, и занимала время. Тоука была для него всем. А потом началась старшая школа. И с ней, кажется, рухнули все жизненные позиции Аято.       Сейчас он мог сказать самому себе: «Да, у меня есть друзья». Не такие прекрасные и безупречные, как он когда-то мечтал (а мечтал ли вообще?), но те, как казалось хулигану, тоже от него не в восторге. И он считал, что этого вполне достаточно, поэтому предложение Киичи изначально показалось ему неправильным, ненормальным, совершенно ненужным нелюдимому подростку. Однако он тщательно обдумывал его, пытаясь найти те закоулки полезности в хорошем исходе данного дела, но… к сожалению, полезного в этом ничего нет.       И не нашлось на следующий учебный день, когда, сидя за партой в классе японского, Аято перебирал какие-то записи в своей тетради. Оторвавшись от них, он мельком оглядел полупустой класс: за задними партами столпились какие-то девчонки, на передних сидели и вызубривали что-то умники. Группа парней, громко хохоча, закрывала своими тушами вход в класс, отчего неспособные войти одноклассники нередко ругались на них. Однако ни один из этих людей не привлёк внимание хулигана: кажется, он имён-то их толком не знал, и лица кажутся несколько… незнакомыми, что ли.       Зато его внимание привлекли два пушистых хвоста, торчащие из-за книги, которую девушка выставила перед собой.       Такацуки сидела на одном из широких подоконников на самом дальнем окне, скинув обувь и подмяв под себя ноги. Иногда, мотая головой в разные стороны, она что-то тихо напевала себе под нос и, кажется, вычитывала некоторые строчки из книги вслух.       Все проходили мимо неё, будто совсем не замечая: лишь редко пытались привлечь внимание, но, проговорив с той от силы полминуты, с тихим неловким хохотом отходили в сторону, и довольная Сэн продолжала заниматься тем, что ей, по всей видимости, нравилось куда больше, чем пустые разговоры с так называемыми подругами.       «Разве она всегда была вот так… одна?» — задумался тогда Киришима, наконец понимая, что ничего толком не видел перед собой.       Он никогда не разглядывал класс, одноклассников, не интересовался жизнью иных, думая, что лучше подумать о себе. Но теперь, открыв глаза, осмотревшись, подросток понял, что всё в этом помещении для него незнакомо. Что мимолётные взгляды на людей в начале года, из-за которых состроилось мнение о них, — ложное и ничего в себе не несущее. Зачем ему знать о том, кто эта девчонка или откуда такой здоровенный фонарь под глазом у одноклассника? А одноклассник ли он вообще?       «Кажется, единственным, кто тут один, всегда был… я», — невольно подумал Аято, и его самого передёрнуло от своих же мыслей. И ему казалось это нормальным? Да, казалось. Раньше. Когда он хотел организовать собственную группировку, которая будет держать в страхе весь их двадцатый район. Когда думал, что в одиночку сможет выстоять перед любым количеством врагов. Когда думал, что сможет защитить сестру от любых напастей. Но во всех случаях он проиграл, остался ни с чем, и помощи ждать-то, собственно говоря, неоткуда. Но что изменит пара дружков, подобно таким, как Сэн? Он станет сильнее? Он найдёт выгоду? Сможет выстоять?       Нет, не он. Это звучало слишком эгоистично. Скорее, именно с помощью Аято такие, как эта никчёмная и наивная девчонка, смогут выстоять.       Выдохнув, Аято подумал, какой же он идиот, и поднялся с места. Несколько одноклассников, когда тот проходил мимо, замерли и умолкли, провожая его встревоженным и несколько напуганным взглядом: мало ли что ему в голову взбредёт! И замерли, затаив дыхание, когда всеми известный хулиган остановился рядом с окном, сбоку от девушки, настолько увлечённой чтением, что та даже не заметила подошедшего к ней.       Однако стоило тому привлечь внимание тихим и, на самом деле, не очень дружелюбным «Эй!», как Такацуки мелко вздрогнула и перевела удивлённый взгляд на Киришиму.       — Ты… — неуверенно начал подросток, — …тоже читаешь Кейске Такамуру?       — А… — Сэн глянула на книгу в своих руках, а потом, сменив удивление на небывалую радость, активно закивала головой. — Да!       После данного случая по школе стали ходить слухи: «Чудачка и Отшельник сплотились!», причём слух этот распространился с такой скоростью, что Аято оставалось только гадать, как им это удаётся.       Косые взгляды и перешептывания буквально преследовали, стоило этим двоим пройтись рядом по коридору. Точнее, Киришима хотел пройтись в одиночестве, только вот Сэн теперь ходила за ним везде, наплевав на то, что в мужской туалет её, к примеру, просто никто не пустит, или что ввязывался в драку именно Аято и группа поддержки ему к чертям собачьим не сдалась.       Эта упрямая, вездесущая, надоедливая, говорливая девчонка!.. Почему он терпел её?       На все жалобы Аято Киичи отвечала, что это нормально. Что со временем он должен будет привыкнуть, да и вообще, зачем ещё друзья? Чтобы занимать время и выносить нервы! После этого девушка привела кучу примеров того, как её изматывает сам Киришима, и хулигану пришлось согласиться. Почему-то ему достаются друзья только подобного типа и никак иначе.       «Я что, магнит для неприятностей?», — раздражённо подумал Аято, потерев пальцами переносицу.       Конечно, нельзя было сказать, что дружба с Такацуки началась у них сразу, прямо с места. У Аято просто не получалось долго вести с ней разговор. Точнее, ему хотелось побыть одному и снизить уровень общения до минимума, но девушка пренебрегала подобным и разговаривала, находилась рядом. Всегда. Что-то рассказывая, пытаясь обсудить то или иное, отвлекая на уроках, когда хулиган уже было хотел немного вздремнуть. Ещё никогда в жизни Аято так много не разговаривал за один день.       — Киришима-кун, почему ты не хочешь обедать во дворе? — несколько обиженно спросила Сэн, торопливо перебирая короткими худыми ножками, чтобы поспеть за Аято.       — Там слишком много народа, да и люди смотрят, надоели, — довольно спокойно ответил ей подросток, вышагивая по широким школьным коридорам.       — И куда ты хочешь пойти? — спросила девушка и громко ойкнула, когда её собеседник резко остановился, отчего та уткнулась ему в спину. И, поправив на носу очки, удивлённо спросила: — Медицинский пункт? Что?       — Здесь тихо и спокойно. Почти всегда, — пояснил парень и открыл дверь в небольшой кабинет.       — Ух ты, кого я вижу! Аято-кун, как ты давно не заглядывал! Со вчерашнего дня, когда я заклеивала тебе рассечённую бровь.       Киичи как-то нервно похохотала, но потом, заметив то, что вслед за её другом заходит ещё один человек, даже подпрыгнула на месте и громко хлопнула в ладоши.       — Ух ты!       — Заладила со своим «Ух ты!», — он показушно выставил руки вверх, чуть потряся ими, и уселся на излюбленную койку рядом с окном.       — Так ты и есть та самая Такацуки Сэн-тян? — подъехав к удивлённой девчушке на своём стуле, спросила Куроно.       — Та самая? — не поняла Сэн.       — Аято-кун так много о тебе рассказывал!       — Неправда, — отозвался хулиган, косо поглядывая на этот концерт.       — Все уши прожужжал! — более тихо проговорила Киичи, но потом согнулась и тихо ойкнула, когда точилка прилетела ей в затылок. — Какой ты злой, Аято-кун. Ну, чего ты, Сэн-тян! Проходи, не стой в дверях!       — Спасибо… Куроно-сенсей, — неловко улыбнулась девчушка.       Смотря на то, как Сэн неуверенно садится с другого края койки, а Киичи, закрыв дверь, мигом прикатила к своим гостям, Аято невольно выдохнул.       Он любил обедать здесь, в компании своей подруги и тишины. Замечать, как из коробки с обедом то и дело пропадает один или даже два куска с периодичностью в пару минут, слушать какие-то россказни Куроно и просто наслаждаться коротким покоем, после которого он пойдёт обратно в класс, к шуму и хаосу.       Впрочем, сейчас дела обстояли почти так же: Киичи говорила, ела его бэнто, только вот тишина и покой ему теперь будут только сниться. Потому что эти двое нашли общий язык, и вскоре скромная от неожиданности Сэн разговорилась, как раньше.       Кажется, они даже не замечали сидящего рядом с ними парня. Говорили о чём-то своём, «о девичьем», мог бы сказать Аято, или ему просто так казалось, потому что подобные темы были абсурдны.       Нередко Киичи затрагивала тему самого хулигана, отчего-то чрезмерно начиная его нахваливать и лелеять, как любимого ребёнка, отдающегося в школу. За последние десять минут ему смогли приписать все хорошие качества, присущие человеку, и даже те, которыми он не обладал. А стоило тому вмешаться в разговор, как медсестра начинала на него шикать и затыкать рот омлетом.       — Сегодня в торговом центре проходит выставка работ Риоки Го, — заговорила тем временем Такацуки, мечтательно вздыхая. — Кажется, она приедет из самого Нагасаки.       — Риока? Художница, что ли? — спросила Киичи, выхватывая у Аято из самых палочек кусок «осьминожки», отчего тот, недовольно уставившись на неё, пытался взглядом прожечь особо большую дыру в голове подруги.       — Да! Она рисует прекрасные иллюстрации к книгам, да и вообще её картины просто великолепны! — девчушка, распахнув и без того огромные глаза, повернулась в сторону Аято, привлекая своё внимание. — Киришима-кун, не хочешь сходить со мной?       — Я? Почему я? — удивился тот, чуть не выронив палочки из рук.       — Мне больше не у кого попросить, — пояснила Сэн. — Другие девочки считают это скучным. А ты, как я вижу, увлекаешь совсем не тем, что любят наши с тобой ровесники!       Аято, слушая то, что рассказывает ему одноклассница, перевёл взгляд на Куроно. Та, растянувшись в самой довольной улыбке в её жизни, активно кивала головой в сторону сидящей рядом Сэн, то и дело дёргала тонкими тёмными бровями и подмигивала левым глазом. Глядя на этот маленький приступ, Киришиме даже стало страшно за свою подругу.       — Киичи-кун, кажется, тебе нужно к врачу. У тебя что-то… не так… — Аято сделал пару круговых движений рядом со своим лицом, в том числе с глазами, отчего Куроно, хлопнув себя по лбу, обречённо взвыла.       Проигнорировав её ругань и обзывательства в свою сторону, Аято достал из кармана вибрирующий телефон, на который, по всей видимости, пришло сообщение.       — Вот мы с Такеши, моим мужем, в вашем возрасте!..       — Ты не всем ещё эту историю рассказала? — пробубнил себе под нос Киришима, открывая папку с входящими.       — Не всем! — несколько резко ответила медсестра, но, заметив, что тот уткнулся в телефон, сощурила глаза. — Ты чего это там интересного нашёл?       — Просто пришло сообщение, — без особого энтузиазма ответил ей подросток и еле как успел прижать тот экраном к себе, когда Киичи попыталась его выхватить.       — Эй! От кого? Покажи мне! От Тоуки, что ли? Случилось чего? — завалила его вопросами Куроно, наваливаясь на хулигана чуть ли не всем телом и пытаясь заглянуть в экран, который тот прижимал к своей груди.       — Да-да, от Тоуки, смотри, — он повернул к ней дисплей.       — О, действит… стой, погоди! Это за вчерашний день, и она спрашивает, что купить на ужин! Аято, ты чего меня обманываешь!       — Так что, Киришима-кун? — прервал их маленький переполох голос Сэн. — Или, может, у тебя есть какие-то дела?       — Дела… — Аято обвёл задумчивым взглядом кабинет и, вновь глянув на одноклассницу, ответил: — Нет, никаких дел. Я схожу с тобой.       — Спасибо тебе! — Такацуки выставила руки перед собой и крепко обняла парня за плечи, отчего тот, нервно дёрнувшись, поражённо замер.       — Еда на простыне, какое расточительство! — чуть ли не плача провыла Киичи, указывая руками на перевёрнутое бэнто.       Аято, прикрыв глаза, выдохнул. Да, наверное, так будет лучше. Его решение непременно оказалось верным. Потому что… потому что нельзя делать так, как делает он.       «У меня сегодня незапланированный выходной. Не хочешь куда-нибудь сходить? С меня заварное пирожное из кондитерской лавки. ^^»       Отправитель: Кен.       «Сегодня не смогу. Появились кое-какие дела. Прости»       Отправлено.       «И чего я перед… перед ним так распинаюсь?», — спросил сам себя Аято, сжав телефон в кулаке и глянув на довольную Сэн, вышагивающую рядом и держащую его за руку.