Мафия - 2.

Если честно, то Коршун сам поражается своей слабости. Обычно его наоборот, считали достаточно решительным человеком, который не побоится высказать правду в глаза, не смотря на последствия. Воин склонялся к мнению, что он не смог рассказать все о так называемой мафии Мотылинке из-за того, что она его сестра. Да, не всегда бывавшая на его стороне, не всегда дружащая с ним, но все же сестра. Все же второй родной сестренки у него нет. Коршун почти не запомнил, как он путано и сбиваясь объяснял Мотылинке, что не может ей рассказать, но в памяти явно отпечатались широко распахнутые золотисто-янтарные с вкраплениями желтого глаза, вопросительно глядящие на Коршуна. Именно из-за этого воин ясно понял, что сестра не понимает ситуации. Не видит, что над самим городом витает темная аура, не замечает давящей атмосферы поселения, которая появилась после стольких смертей тут. У воителя появляется предположение, что это чувствуют только те, кто уже тут побывал. Грустно усмехаясь, Коршун добавляет, что значит ему и труднее - надо терпеть до конца. Только вот - до какого?... Ответа на этот вопрос он не знает, предпочитая считать, что как пойдет дело, так и случится. На собрании они фактически ничего и не добились, поэтому воин постарался пропустить разговор мимо ушей, погрузившись в свои мысли. Он чуть не пропустил момента, когда люди начали расходиться - сначала Воробей, Остролистая и Пеплогривка, прихватившие с площади Песчаную Бурю и Шмеля, как видимо, решив разъяснить ситуацию направились в квартал, где они жили в прошлый раз. Из-за этого факта гнетущее ощущение стало только сильнее - Коршун очень хотел забыть, как много людей умерло в городе, даже в квартале - он изначально поселился неподалеку от Белки и Ежевики, а теперь только жалел об этом, вновь пройдя по улице и освежив воспоминание, которое за четыре года почти забылось, как страшный сон. Следом за Воробьем, Остролистой, Пеплогривкой, Шмелем и Песчаной Бурей по одному разошлись Криворот, Вуди, Ливень, Жабник и Пестроцветик, потом куда-то утащила Огнехвоста Светлоспинка, ушли в сторону своего квартала взявшись за руки Ласточка и Ураган. Коршун ушел вслед за Ржавницей, очень хотел поговорить с глашатаей, но та ушла, не слушая его. У воина появилось стойкое ощущение, что женщина понимает все многим лучше большинства новых жителей и прекрасно читает ситуацию. Его дом ничуть не изменился - в холодильнике немного еды, в кабинете - канцелярские принадлежности. Вода и электричество были подключены, но большинство людей им не пользовались - в поселении было достаточно тепло, а о чистоте во время такого напряжения люди попросту забыли, больше уделяя времени рассуждениям - когда оказываешься в смертельной ловушке, просыпается философ. Коршун попросту упал на кровать, не раздеваясь и не расправляя кровать. Ему было тяжело осознать, что все опять повторится. Жутко хотелось напиться до бессознания, но ему нужен был ясный ум, пока он тут - нехочетсяво второй раз допустить бессмысленных жертв. Очень не хочется. В этот раз Коршуну хотелось закончить эту мафию как можно быстрее. Для этого стоило собрать информацию. Поставив себе заметку о том, что завтра стоит повнимательнее наблюдать за людьми, парень встал и пошел на кухню - логично было, что записка там. А узнать свою роль в этой чертовой игре было жизненно важно. Клочок бумаги нашелся на столе, даже не спрятанный. На мгновение прикрыв глаза и глубоко вздохнув, воин широко распахнул очи и начал про себя зачитывать текст записки: "Хей, да ты у нас ветеран, так сказать, этой игры! Здавствуй, здравствуй, я расскажу тебе о новой игре. Я Даже правила немного поменяла! Итак. Черного доктора я убрала вообще - не нравится он мне. Зато я добавила свидетеля, хе-хе. Будет мирным мафию разоблачать - если человека, за которым он следит, будет убит, свидетель мафию узнает. Круто, правда? Есть еще и отравитель - нейтральный няша-алхимик, который подмешает жертве яд в завтрак. А вот маньяка убираю - надоел, бака. Всего получается две мафии, два комиссара, свидетель, отравитель и доктор. Кажется, все. Ты же у нас будешь... Погоди, дай придумать. Ты - Комиссар. Как-то очевидно, признаю. Извини, так сказать. Со своим напарником встретишься в заброшенном доме на повороте. И да - удачной игры." Коршуна качнуло - от смешанных эмоций голова немного закржилась. Спать не хотелось совершенно - за четыре года ожидания он окончательно сбил себе режим. С некоторым удивлением воин понял, что не знает, чем заняться - информации у него еще не было, и думать было не над чем, читать в такой момент было бы слишком расточительно. Вздохнув, Коршун отправился гулять, не позабыв захватить столовый нож с кухни и поправить кобуру с пистолетом, с которым старался не расставаться именно из-за угрозы вновь быть завлеченным в мафию. Выйдя из дома и негромко хлопнув дверью, он огляделся. На этой улице, если он не ошибался, ни Пеплогривка, ни Воробей, ни Остролистая не жили, да и сейчас она была погружена в полумрак, что значило вероятное отсутствие соседей. И это его радовало, да. Внимание Коршуна привлекло невзрачное, одно из множества таких же серых здание, из одного из окон которого еле-еле выбивался тусклый свет, словно чем-то приглушенный. Мигнув, воин фактически сразу вспомнил строчку в записке, "Со своим напарником встретишься в заброшенном доме на повороте...". Сначала он не слишком заострил на этом внимание, но это вполне могло значить, что встреча должна произойти сейчас. А здание как раз находилось на одном их поворотов, ведущих на другие улочки. Нервно сглотнув, Коршун медленно достал нож, машинально опять оглядевшись. Не заметив никаких движений, воин медленно направился к зданию, крепко зажав деревянную рукоять оружия в правой руке. Дверь оказалась, как они думал, незаперта, поэтому ему удалось почти бесшумно проскользнуть в прихожую. Источник света находился в гостиной - воителю удалось увидеть контуры стула, вытянутого дубового стола и фигуру человека, его четко очерченный силуэт. Фигура была женской, что уже вселяло в него надежду на то, что его напарник - Мотылинка. Девушка же, кажется, услышала вкрадчивые шаги Коршуна и оглянулась, с тихим стуком на ощупь опустив чашку чая на стол. Янтарно-зеленые глаза отражали мягкий свет подсвечника, отчего казалось, что они мерцают в темноте, воин, увидев это, весь вытянулся - у Моылинки были янтарные глаза. Мечты о ом, что работать он будет с сестрой, рассыпались, словно карточный домик, но он до сих пор не мог понять, кто же это. Девичий силуэт наконец повернулся к нему лицом, и блики от светильника на столе немного осветили девушку, позволив наконец получше ее разглядеть. У сидящей на стуле, что удивительно, на коленях, были рыжие, какого-то темно-оранжевого оттенка волосы, тонкие, еле уложенные в нормальную прическу - у него сразу в мыслях возникла ассоциация с ржавчиной, которпя, как видимо, имела место быть - он вспомнил, кто перед ним. Глашатая племени Теней, Ржавница почти всегда предпочитала находиться в тени, отчего ее внешность совершенно не запоминалась. Правда, Коршун слышал, ч характер у этой женщины крайне ворчливый. - Ну, выходи уже. - пробурчала она, даже не пытаясь вытащить оружие, хотя, судя тихому лязгу, в мафию она попала с мечом. - ты громко шуршишь. Коршун фыркнул, поняв, что скрываться смысла больше нет. Он вошел в гостиную и тихо сел на один из стульев. Чай ему предлагать не стали - видимо, собирались просто переговорить и уйти. У воина, впрочем, были такие же мысли. - Ты заговоришь или как? - буркнула глашатая, покосившись на Коршуна. Воин, словно спохватившись, наконец заговорил: - Вы, как я понимаю, второй комиссар? - задал вопрос воитель, наконец возвращая нож обратно в карман - кобуры для него не нашлось. В таком пусть и не особо приятном, но все же более-менее уравновешенном обществе было спокойней, чем в одиночку - по крайней мере, драку собеседница затевать не собирается. - У обладателей других ролей нет этого адреса. - хмыкнула Ржавница, поднеся чашку к губам и немного отхлебнув теплого чая. - а случайно сюда прийти трудновато - на этой улице множество заброшенных домов. Казалось, глашатаю овеяло мертвенное спокойствие, и она сейчас не имела ни малейшего желания ссориться вообще, поэтому говорила как можно меньше и спокойным, уравновешенным голосом. Коршуна передернуло - слишком уж бесчувственным ему показался голос женщины. Он, конечно, тоже в некоторые моменты старался убрать эмоции куда подальше, чтобы думать как можно рациональнее, но у него ни разу не получалось полностью их убрать. Скорее, на некоторе время уводил чувства на задний план. Молчание немного давило. Коршун не знал, что говорить - он никогда не умел правильно строить диалоги, предпочитая молчать. - Кого сегодня проверяем? - в полной тишине спросила женщина у воина, отчего тот удивленно моргнул. Ах, точно. Сегодня же нужно выбирать первого подозреваемого. Ржавница, с гулким стуком опустив чашку на сол достала девственно-чистый белый лист бумаги. Как видимо, туда имя подозреваемого и надо было написать - до этого было нетрудно додуматься. Коршун, почесав затылок, попытался вспомнить, кто был на площади. Он точно помнил, что там были Остролистая, Пеплогривка, Воробей, собственно, Ржавница, Песчаная Буря, Ласточка, Ураган и Мотылинка. Дальше он не запомнил - слишком уж мало он вглядывался в лица присутствовавших. Для него объект проверки был очевиден - Мотылинка. Его милая сестра, он очень надеялся, что ей не дали никакую опасную роль, что они на одной стороне. Сердце забилось чаще - он не хотел сразу раскрывать это, опасаясь, что девушка окажется мафией, но прятаться от этого все равно не удастся. - Мотылинку. Ржавница понимающе хмыкнула - ну хочет человек удостовериться в том, что его сестра мирная, чего такого. Сама она этого никогда не испытывала, но сейчас, когда такую игру стоило воспринимать всерьез, не могла отказать чуток робкому напарнику. - Хорошо. Резким, немного угловатым почерком она записывает на бумажке аккуратное "Мотылинка". Вздохнув, глашатая еще раз немного неверяще поглядела в клочок пергамента, который Коршун до этого точно не замечал, и просто взяла и выкинула бумажку в окно. Воин дернулся, но не сказал ни слова - мало ли какие там инструкции. - Там так и написано - выкинуть в окно. - подтверждает его мысли глашатая наконец нормально садясь и откидываясь на спинку стула - по ее соображениям, ждать ей надо будет долго, а если сидеть на коленях, ноги затекут. Коршун же тихо вздохнул, даже не попытавшись спросить, почему вторая комиссар так, собственно, сидела. Повисла тишина - ни один из присутствующих не был настроен на разговор. Глашатая собирается с мыслями и все же спрашивает. Спрашивает неуверенно, все еще неуверенная, что информация о том, что Коршун попал на мафию второй раз правда. На лице - предельное спокойствие. - Скажите, Коршун... Это правда смертельная игра? Ее собеседник почти незаметно крепко сжал кулак, всеми силами пытаясь успокоиться - перед глазами вновь пролетает картина Ежевики, лежащего в луже уже засохшей крови. Темно-каштаные волосы брата заляпаны красным, отчего локоны свалялись и разметались, почти полностью закрывая глаза спавшей на лоб длинной челкой, а янтарно-рыжие, давно остекленевшие глаза глядят куда-то вперед, вперившись взглядом в пустое место. Вздрогнув, воин выплывает из воспоминаний и косится на напарницу. Некоторое время он молчит, даже и не зная, что сказать, но потом все же изрекает, как-то сухо и негромко: - Правда. Глашатая замолкает. С ее стороны за этот час, медленно утекающий сквозь пальцы можно было услышать только тихое бренчание фарфоровой чашки, чай в которой закончился за первые пятнадцать минут ожидания, а ходить ей явно не хотелось, поэтому девушка, совершенно не зная, чем заняться, начала вертеть в руках кружку. Прошло еще немного времени, и Ржавница с громким стуком отложила обратно на стол несчастную чашку, отчего фактически задремавший Коршун вздрогнул, очнулся и быстро огляделся, словно в поисках опасности. Не найдя таковой, он немного успокоился и вновь прикрыл глаза. Часы на стене показывали два часа тридцать четыре минуты. Короткая стрелка с громким щелчком переместилась на цифру "три", и в окно, словно по команде влетела сложенная бумажка, которую Ржавница чисто рефлекторно поймала, после неторопливо развернула ее. Вздрогнув, она перевела взгляд на Коршуна, который сверлил ее тяжелым взглядом. Глашатая вздохнула. - Она не мафия. - на выдохе пробормотала девушка, немного нервно улыбнувшись. А вот Коршун расплылся в широкой улыбке, словно чеширский кот. - Отлично. Мы можем расходиться? - спросил он у Ржавницы, уже вставая. Его напарница медленно кивает, и Коршун уходит к себе домой, как видимо, отсыпаться, бросив через плечо что-то встрече завтра. Глашатая же в ответ тихо что-то пробурчала пустоте, комкая в руках несчастную бумажку.