***
Давно Лаэллия не испытывала такого страха. Она чувствовала себя зажатой со всех сторон. Впереди маячила лишь опасность, а она одна. «Фалмеры тоже есть. Это очевидно!» — подумала Лаэллия, сидя на каменном выступе. Как ни странно, позади было тихо. Бандиты не спешили по её душу, но идти наверх Лаэллия не решилась. Не справится она одна с толпой головорезов. А с двемерскими механизмами и фалмерами — тем более. Пришлось сидеть между двух огней и трястись от страха. Но рано или поздно нужно будет слезть с уступа. Нельзя на нём провести всю оставшуюся жизнь. Где-то внизу раздался скрежет, и Лаэллия встрепенулась — двемерский паук почуял чужака. Хоть он внизу, но позволять ему расхаживать было нельзя. Пришлось сверху выпустить несколько разрядов молнии дрожащими руками, из-за чего Лаэллия не сразу попала в механизм. Лишь с четвёртого раза паук дёрнулся и вышел из строя. «Почти цел. Айкантару пригодился бы!» — подумала она. Но Айкантара больше нет. И рано или поздно не станет её, если она ничего не предпримет. А если предпримет, то риск её смерти повысится. «Главное, чтобы Вилмар не натворил глупостей!» — подумала Лаэллия. Муж не знал, где её искать. Да и будет ли искать? Ведь не делал этого тридцать лет. Странно, что он второй раз не женился. Мысли о Вилмаре и заставили действовать Лаэллию. Был у неё выбор — сидеть, пока нужда не заставит слезть, и ослабеть от голода и жажды либо попытаться выжить.***
Альтмер презрительно посмотрел на тела отребья. Бросились на чужака, едва завидев его. Сами виноваты. Не стоило переходить ему дорогу. Альтмер был немолод. Волосы его не серебристые. Скорее, седые. Такая же борода, которую он брить перестал уже давно. Но осанка такая, как была в молодости. Он не мог позволить себе сутулиться. Непозволительно это для его расы. — Противное место, — сказал он сам себе. — И загадочное. Испоганили эти двемерские руины мародёры, которых обуревала только жажда наживы. Ради неё они готовы уничтожить всё, что досталось от древних. Альтмер был здесь не один. Чей-то стон гулко раздался в этих руинах. Но это не выживший головорез — никто из них не остался в живых. И эльф пошёл вперёд. Альтмер наткнулся на того, кто стонал. В слабом свете факелов не сложно было разглядеть сородича в луже крови. — Странно, что он ещё жив! — произнёс альтмер, склоняясь над раненым. Много крови он потерял. Не скоро придёт в себя. Но необходимо остановить кровотечение и худо-бедно затянуть рану на груди. И альтмер с двух рук призвал лечебное заклинание и коснулся груди сородича. «Молодой совсем!» — подумал альтмер, разглядывая спасённого. Юный, амбициозный. Такие зачастую глупыми бывают. Молодёжь старается перещеголять великих учёных. Веки Айкантара дрогнули, и он уставился в потолок, не осознав до конца, что чудом остался жив. Глаза молодого учёного ввалились, под ними легли тени, а нос заострился. Наконец в голове Айкантара появились мысли. Вспомнил он, как Мейлурил подошёл к нему и всадил клинок в грудь. Вспомнил и чудовищную боль, пронзившую его. Айкантар коснулся груди. Боли, как и раны, не было. Нащупал он лишь шрам. Если бы не это, Айкантар решил бы, что всё произошедшее лишь кошмарный сон. «Но… Как?» — задал он сам себе вопрос и попытался сесть. В голове зашумело. Пришлось лечь. — Не делай резких движений. Я что, впустую возился с тобой? — раздался незнакомый голос. Айкантар повернулся на голос. Незнакомца сложно было разглядеть в неровном свете факелов. К тому же, его лицо скрывал капюшон. Но в том, что он являлся альтмером, сомнений не было. — Кто… Вы? — этот простой вопрос Айкантару дался тяжело. — Уверяю, это не имеет никакого значения. Главное — поступки, — ответил альтмер. — Я спас тебе жизнь, хоть у меня не было особого желания этого делать. У Колсельмо совесть не взыграет от того, что ты остался жив. И он по-прежнему будет совать своего племянника в опасные экспедиции. Я ведь прав? Ты племянник Колсельмо? — Да! — ответил Айкантар. — Звать как? — задал новый вопрос незнакомец. — Айкантар! — ответил ему молодой учёный. «Айкантар. Он моложе, чем я подумал сначала. Он совсем юный!» — подумал альтмер. Сам молодой учёный молчал. Незнакомец слишком прямолинейный. Говорил, словно резал. И лишние вопросы явно не любил. — Что ж, чтобы не мучить тебя мыслями, зачем я сохранил твою жизнь, перейду сразу к делу, — продолжал незнакомец. — С тобой была женщина. Где она? Айкантара вопрос немало удивил. Незнакомец искал Лаэллию. — Не знаю, — ответил он тихим голосом. — Я не помню, что произошло потом. Она ушла вниз… Айкантар закашлялся. Недавняя рана давала о себе знать. — Так я и думал. Помощи от тебя мало, и ждать, когда ты окончательно придёшь в себя, бессмысленно, — сказал незнакомец. — Что ж, придётся оставить тебя здесь. Двери Мзинчалефта я запер изнутри, и никто из посторонних сюда не придёт. Запас пищи и воды достаточный, а ты уже не беспомощный, как младенец. Справишься и дождёшься меня здесь. Тон незнакомого альтмера сомнений не оставлял. Он словно чужие судьбы решал.***
Септимий Сегоний выругался, когда поскользнулся и едва не упал. Альтмеры скривили лица от непозволительной речи, но ничего не ответили. Судя по всему, экспедиция была здесь раньше, но ушла. Остались кое-какие предметы быта, то ли потерянные, то ли нарочно оставленные, чтобы не таскать с собой тяжести. Но холод проник даже сюда, как и снег. Было скользко, но приходилось идти дальше в надежде выйти в помещение, которое согревалось двемерскими трубами. Непонятно, как двемеры создавали механизмы, которые работали до сих пор. Но парогенераторы согревали двемерские города, отчего в руинах было тепло. Желание согреться всё больше одолевало Вилмара, но не стоило забывать об опасности. Магический запас мог пригодиться. Дорога стала более ровной, но не менее скользкой. Талморские сапоги не были предназначены для хождения по льду. Приходилось быть осторожным, чтобы не поскользнуться и не упасть. Но всё равно порой это с кем-нибудь случалось. К счастью, обошлось без травм. «Треклятый холодный Скайрим!» — думал Вилмар, не решаясь выругаться вслух. Непозволительно это. Он не какой-нибудь пьяница-норд, а Драконорождённый альтмер. На него надеялись все, даже норды. Особенно норды. Горько осознавать, но Вилмар — орудие для убийства Алдуина. Но сейчас не время для грустных мыслей. Он в это ввязался, он и закончит начатое. — Куда ты её спрятал, Дж’зарр! — раздался голос. Слегка рычащий, он явно принадлежал хаджиту. Более того, невменяемому. Безумный взгляд и капающая слюна делала хаджита похожим на бешеное животное. Подтвердило это и его поведение — кот набросился на пришедших, за что получил два ледяных шипа в грудь и живот от Эстормо и Вилмара. — Я не имею против хаджитов ничего личного, но этот — грязное животное, — сделал вывод Эстормо. — Одержим скумой. Был! — высказал мнение Септимий Сегоний. Эстормо уставился на него, ожидая ответа, с чего имперец так решил. Но на незаданный вопрос старик отвечать не собирался. Вернее, не хотел. Незачем талморцам знать, что он порой скумой баловался. В меру, чтобы не появилась зависимость и безумие, как у этого хаджита. Но талморцы не станут спрашивать, сколько он употреблял, а примут за очередного зависимого от этой дряни. Рассуждать было некогда, и талморцы пошли дальше. За ними поплёлся и Септимий Сегоний. Стало понятно, что была схватка между двемерскими пауками, которые защищали несуществующих ныне хозяев, и членами экспедиции, среди которых явно был маг. Этот вывод сделал Эстормо, показывая на обугленные детали. — Молнией били! — сказал он. Но большинство деталей было покорежено мечами, что свидетельствовало — магов в экспедиции было мало, один или два. Не более. Не все пауки были перебиты. Порой они выскакивали из отверстий в стене и бросались на талморцев, защищая тех, кого нет, от непрошеных гостей. Но больших проблем не доставляли. — Двемерские сферы куда опаснее, — рассказывал Септимий Сегоний. — А с центурионом боги упаси столкнуться! — Это и без тебя понятно, — огрызнулся Вилмар. — У тебя другая задача. Септимий Сегоний замолчал, решив не спорить с талморцами. Внизу стало куда теплее, но и опаснее. Одну катившуюся двемерскую сферу удалось обезвредить быстро — молниями из рук Эстормо и Вилмара. Вторая же стреляла болтами. К счастью, они не пробили кирасы солдат. Зато подобие рук у механизма отвалилось, когда солдаты прошлись по ним мечами, и сферы уже не могли причинить никакого вреда. После сфер двемерские пауки показались мелкой неприятностью. Но не для того, кто лежал в конце коридора у труб. Маленький босмер, который уже начал разлагаться, не смог убежать. Вилмар склонился над ним, преодолевая брезгливость. Приходится это делать, ведь непонятно, чего ждать. Он это сделал не зря. Оказалось, что босмер погиб от фалмерской стрелы, а не от двемерских механизмов. Это всё осложняло. Фалмеры — сильные противники. Красться было бесполезно — их уши улавливали малейший шорох. А разговаривать с ними и вовсе невозможно — это не те прекрасные снежные эльфы, которыми они были когда-то. Сейчас фалмеры уродливы, уподоблены животным, бросающимся на всех, кого считали врагами. А таковыми они считали едва ли не всех. По крайней мере, талморцы знали, чего ожидать дальше. И были правы — на мосту, который вёл в следующее помещение, стоял фалмер. Его-то и убрал Вилмар ледяным шипом. Тело фалмера свалилось вниз, откуда послышался негодующий рёв. — Похоже, нам ждать гостей! — сделал вывод Вилмар. — Стоим здесь. Поодиночке их легче убрать, чем толпу. Так и вышло — наверх вбежали три фалмера, которыми занялись мечники. Лучника и фалмерку с посохом взяли на себя маги. Сильнее всех оказалась шаманка, палившая разрядами во все стороны и едва не угодившая в одного из солдат. К счастью, она вовремя пала. Остались лишь физически сильные, но весьма неумные фалмеры-мечники. Но наличие силы — не гарантия победы, что было доказано солдатами. — Я думаю, это не все! — высказал мнение Эстормо. Никто не сомневался. Большинство фалмеров внизу. Да и топот был слышен. Похоже, они вбегали на мост. — Стойте сзади. Я их уберу! — решился Вилмар. Редко Вилмар применял ту’ум. Без него справлялся до этого. Эстормо довелось однажды увидеть поглощение драконьей души. Теперь и легендарные Крики услышал, да такие, что в ушах звенело, а с потолка посыпалась щебёнка. — YOL! — выкрикнул Вилмар в толпу фалмеров. Те загорелись и взвыли. Сейчас этот рёв был полон боли, ведь они горели заживо. Но выбора не было — неизвестно, что сделали бы фалмеры с вторгшимися чужаками на территорию, которую они считали своей. Запах горелой плоти витал в огромном помещении со спиральным мостом. Но живых фалмеров пока не было. Зато в самом низу лежал труп женщины-орка и нескольких фалмеров, которые были убиты мечом. — Ох, уж эти орсимеры! — высказал мнение Эстормо. — Любят применить силу даже к тем, кто их превосходит в количестве. Конечно, против физической силы я не имею ничего личного, но зачастую она обратно пропорциональна уму. Септимий Сегоний лишь подивился неуместности того, как альтмер показывал своё превосходство. «Да чтоб ты сдох. Ничего личного!» — подумал имперец. Именно Эстормо он невзлюбил. И ему желал сгинуть здесь. Очевидно, что фалмеров здесь было немало, поэтому пришлось некоторое время выжидать, пока голос Вилмара восстановится. Именно он и возглавил шествие, чтобы ненароком не зацепить ту’умом кого-то ещё. Но был и недостаток — тонкий плащ Вилмара не смог бы защитить от шальной фалмерской стрелы, поэтому приходилось тратить часть магических сил на защитное заклинание. И не впустую — стрела отскочила от Вилмара, который применил «каменную плоть». А фалмеры не заставили себя долго ждать и ринулись в бой. Всё повторилось — нападавшие сгорели заживо. Те, кого не зацепило Криком, пали от мечей и ледяных шипов Эстормо. Кое-кто из фалмеров пытался вести бой из укрытия, но был настигнут мечником и убит. — Всё. Здесь чисто! — сказал Вилмар хриплым голосом. — Придётся снова ждать. Лучше бы он этого не делал. Тогда, возможно, Эстормо не заметил бы тело, лежащее на алтаре, и сохранил бы здравый рассудок. Ясно было — женщину убили недавно. Она даже остыть не успела. Лишь на золотистой коже проступили трупные пятна. Не думал Эстормо, что увидит её в таком виде. Лучше бы считал, что она с другим сбежала. Называл бы дрянью. Всё лучше, чем это зрелище. Эстормо пытался сдержать эмоции, но это удавалось плохо. Он всматривался в хорошо знакомое лицо, не веря, что больше не увидит её живой. Но сбивчивое дыхание выдало его волнение. — Вали! — сказал Эстормо. — Нет. Почему? Почему она здесь?