***
В Высоком Хротгаре теперь было многолюдно как никогда. Слишком много талморцев. — Он здесь, — ответил Арнгейр. — После событий на Глотке Мира разговаривать перестал. Хорошо, хоть ест сам и не приходится его кормить с ложки. — В первую очередь он остался талморцем, — съехидничала Эленвен. — Мы не миримся с поражением. — Я бы так не сказал, — возразил неизвестный альтмер в сером. — Не может смириться с тем, что он другой. Драконья кровь — проклятье Акатоша, а не дар. Её носители вынуждены поневоле делать то, что хотят другие. Они лишены выбора. Витольмо пытался сделать выбор сам, но в итоге волею судьбы его предназначение пало на неготового к этому Вилмара. Раздались шаги. Вилмар не смог его не узнать. Слишком много общего было у них. Он чувствовал драконов и не только — носителей драконьей крови тоже чуял. А драконья кровь у этого незнакомца была слишком явной. Родной, что ли. Витольмо смотрел на того, кого не видел долгие годы. «Черты матери тоже есть!» — подумал он. Но Вилмар не желал говорить. Он молча смотрел на незнакомца, а после выпалил: — Убирайся! Я не желаю знать тебя! Другого Витольмо не ожидал. Он поневоле отдал то, что должен был сделать сам, сыну. За это и расплачивался. Зато Вилмара появление отца привело в чувство. — Я сделаю то, что хотят другие, — сказал он. — Я убью Алдуина. Тщеславие — великая сила. Вилмар не пожелал уподобляться непутёвому папочке. Он дождался, когда двери Высокого Хротгара закроются за Витольмо. Осталось обсудить детали, как попасть в Совнгард.***
Дельфина была обрадована и растеряна одновременно. Довакин нашёлся, живой и зрячий, но Балгруф упрямо отказывался помочь. Клинок позвала даже сияющего от восторга Фаренгара, которого хлебом не корми, а дай поглядеть на живого дракона. Но и его слова не возымели действия. — Мало с нас бед? — негодовал ярл Балгруф. — Довакин — талморец, идёт война, ещё и дракон угрожать будет Вайтрану. Простите, но нет! — У Довакина другая задача, — ответила Дельфина. — Ему не до того будет, чтобы слушать твои молитвы Талосу, от которого ты не отрёкся. Балгруф покраснел. Клинки знали всё. Сейчас Дельфина намекнула, что легко можно донести талморцам, от чего не отрёкся ярл Балгруф. — Но и Туллий, и Ульфрик ждут, когда Вайтран ослабнет, — продолжал ярл. — Уж им-то что война, что мать родна. Даже на драконов наплевать. Дельфина стиснула зубы. — Хорошо. Что-нибудь придумаем, чтобы остановить их. Хотя бы на время. — Только на мирном совете. Их словам я не верю! — вынес свой вердикт Балгруф. Ярл не видел, как Дельфина подошла к его сыну и поблагодарила за ценные сведения. Сама бретонка поспешила к ожидавшим в «Гарцующей кобыле» талморцам, которым она подсказала, где искать сородича. Осталось разослать письма Туллию и Ульфрику.***
Ульфрик Буревестник был зол. Он смял письмо и бросил в очаг. — Нет, талморцы совсем обнаглели! — выпалил ярл. — Они хотят, чтоб я остановил войну. Можешь себе представить, Галмар? Галмар Каменный Кулак не был столь категоричен. — Ульфрик, угомонись! — сказал он. — Даже Туллий не сможет не уважить Седобородых. Он придёт. А мы сможем потребовать за перемирие то, чего ты так отчаянно желаешь. — Маркарт? — спросил Ульфрик. — Думаешь, Империя просто так отдаст источник серебра? Нет, Туллий не дурак. — Просто так не отдаст, — ответил Галмар. — Придётся идти на обмен. А это я предлагаю обсудить заранее. Довакин — талморец. В первую очередь он будет радеть за то, что остроухим выгодно. Поэтому нам самим нужно решить, что отдавать Империи. И я не думаю, что Туллий согласится на Винтерхолд, пусть и с Коллегией вместе. Или на Данстар, который хоть и является портом, но невыгоден из-за своего расположения. — Уж не предлагаешь ли ты Рифтен отдать? — ехидно спросил Ульфрик Буревестник. — Именно, — ответил Галмар. — Конечно, имперским войскам будет открыта прямая дорога, но и под наши знамёна сейчас становится всё больше людей. И это если учесть, что мы серокожих хорошенько не прижали. Пока этого не делаем, потому что начнутся внутренние распри в войсках. И предателей из них будет много. Но помни, что и у них есть семьи и дети. А ими рисковать не будут даже серые ублюдки. Им некуда идти. Ульфрик наморщил лоб в раздумьях. — Хоть и не хочется глядеть на противную талморскую рожу Довакина, но твоя правда, Галмар, — сказал он. — Мы пойдём на этот совет.***
Генерал Туллий был в замешательстве. Он несколько раз перечитал послание. — Переговоры с предателем! Хуже придумать нельзя, — сказал он. — Хуже только драконы, генерал! — ответила легат Рикке. — Хотя и это неизвестно. Довакин-то талморец. Уж он не упустит свою выгоду. — Это верно. Не удивлюсь, если он потребует, чтоб мы убрались из Скайрима, — ответил имперец. — И посадят своего протеже на трон. Рикке была удивлена. — Генерал! — воскликнула она. — Что «генерал»? — съехидничал Туллий. — Разве ты не знаешь, что Ульфрик Буревестник давал сведения талморцам во время Великой войны? Не удивлюсь, если он по сей день пляшет под их дудку. Рикке была не согласна. Ульфрик — норд, ярый талосопоклонник и талморцы? Это в её голове не укладывалось. Но у генерала было иное мнение на этот счёт. — Нужно идти, генерал. Седобородым нельзя отказывать, — сказала она. — Ох, уж эти ваши нордские традиции, — вздохнул генерал. — Но вы на нашей земле, поэтому я прошу, чтобы и вы чтили их, — тихо попросила легат. — Что ещё в письме? Эленвен уже, небось, там! — А где же ещё ей быть? — съехидничал Туллий. — Там будет не продохнуть от талморцев. Но тем лучше, Ульфрик наверняка попросит Маркарт как цену за перемирие. Если Довакин отдаст, значит, я прав. Ульфрик — талморская подстилка. Рикке вздохнула. Генерал упрямо стоял на своём. Но и положительный момент был — он согласился идти на Высокий Хротгар.***
Генерал Туллий разглядывал талморцев, гадая, кто же из них Довакин, пока не поймал на себе недобрый взгляд Ульфрика Буревестника. «Ничего. Твоя голова всё равно будет на плахе!» — подумал генерал. — Вот. Все уже прибыли, — сказал старик с завязанной в узел бородой. — Прошу к столу! Много людей пришло. Дверь была не заперта, но Арнгейр не предусмотрел, что появятся такие гости. — Клинки! Как посмели? — воскликнул он. — Я позвал! — ответил талморец. Туллий и Рикке с интересом уставились на Довакина. Арнгейр схватился за голову, но перечить Довакину не смог. — В конце концов, они выполняют своё предназначение, несмотря на то, что я их заклятый враг, — продолжил Вилмар. Его самого забавляло, что Дельфина пляшет под его дудку. Вынуждена это делать. — Теперь действительно все прибыли, — тихо сказал старик. — Не все, — ответил Вилмар. — Дельфина, где… Он не успел задать вопрос, когда дверь отворилась и вошли полуголые, несмотря на мороз, ричмены. Ульфрик Буревестник сцепил зубы. Не ожидал он такого — всё возвращается. Когда-то ни он, ни талморцы не смирились, что ярл Игмунд встал на сторону Империи. Несомненно, он узнал Маданаха, который состарился, но не потерял былой стати. — Хочешь сказать, что и его ты позвал? — зло спросил Ульфрик Буревестник у Вилмара. — Именно! — ответил он. — Или ты думаешь, что пока вы с Империей заключаете братский союз, изгои будут бездействовать? — Умно! — неожиданно согласился Галмар Каменный Кулак. — По крайней мере, он здесь, а не замышляет, как нашим ребятам глотки перерезать. Ульфрику Буревестнику хотелось уйти. Арнгейр с грустью смотрел на возмужавшего мальчишку, который был когда-то его учеником. Но Ульфрик выбрал другой путь. — Раз все собрались, то прошу к столу! — сказал Арнгейр. И генерал Туллий, и Ульфрик Буревестник впервые сошлись во мнениях, что здесь будет не продохнуть от талморцев. Слишком много их было. Золото их доспехов сверкало в неясном свете факелов. — Начнём! — сказал Арнгейр. Ульфрик Буревестник выглядел жалко, ссутулившись за столом. Он зло глядел на Довакина, который вовсе не смотрел в его сторону. — Кто хочет открыть переговоры? — спросил Арнгейр. Ульфрик заранее подготовил речь, но слова улетучились. Рядом с Довакином сидел, сцепив руки, Маданах. — Неужели никто не выдвинет свои условия? — напирал Арнгейр. — Я начну! — Вилмар встал из-за стола. Он прошёлся по залу, даже не сутулясь и презрительно окидывая взглядом всех присутствующих. — Поскольку я Довакин, то имею на это право, — продолжил он. Впервые он назвал себя Довакином без чувства стыда и горечи. — Я нужен всем вам, вы мне — нет, — продолжил он речь. — Ну вот, началось! — тихо прошипела Рикке. Легат получила тычок в бок от генерала, призывавшего молчать. — Требования о постоянном перемирии я выдвинуть не могу, — продолжал Вилмар. — Но временное — в ваших силах. — Я согласен! — выпалил генерал Туллий, не без гордости глядя на Ульфрика Буревестника, показная бравада которого куда-то улетучилась. — А что ответит ярл Ульфрик Буревестник? — спросил Вилмар. — Я… согласен! — ответил ярл сквозь зубы. Присутствие Маданаха сбило его с толку. — Говори, Довакин, какую бумагу следует подписать, и мы с Галмаром уйдём! — нетерпеливо сказал Ульфрик Буревестник. Вилмар поднял бровь. — Не нужно торопиться, — сказал он. — Никто не спросил меня, согласен ли я на такие условия! Послышался чей-то тяжёлый вздох. Ульфрик видел ехидную улыбку Эленвен, которая кинула на него взгляд победителя. Но некуда было деваться, пришлось слушать Довакина. — Вы, люди, слишком предсказуемы, — говорил Вилмар. — Мы с первым эмиссаром предусмотрели, какие требования могут быть выдвинуты. И пришли к выводу, что ни Империя в лице генерала Туллия, ни уж тем более «сын Скайрима» Ульфрик Буревестник не может ставить их нам. — Какой позор! — пробормотал Галмар Каменный Кулак. — Так нас ещё никто не унижал. Вы правы, ярл. Не следовало приходить сюда. Ульфрик Буревестник молчал. Ему талморцы могут выдвигать условия. Единожды солгав, кто тебе поверит? Он проклял тот день, когда согласился однажды на их условия. И вынужден соглашаться по сей день. — Тогда мы внимательно слушаем ваши условия! — сказал генерал Туллий. Вилмар победно посмотрел на него. Теперь Империя лишится хорошей части прибыли. Её к этому вынудят. Не может Туллий не пойти на его условия, если, конечно, не захочет окончательно погибнуть. — Что ж, озвучу наши условия! — сказал Вилмар. — Поскольку Империя и Скайрим рвут на части Маркарт, то мои условия — вернуть Предел коренным жителям. В зале стало твориться нечто невообразимое. Громко ругался ярл Балгруф. Ярл Элисиф подбежала к генералу Туллию, умоляя того не соглашаться. Галмар грязно выругался. Лишь Маданах молчал, довольно глядя на «проклятых нордов». — Прошу тишины! — раздался громкий голос Арнгейра. Но старика никто не слушал. — Неужели вы готовы рисковать жизнями ради какого-то серебра? — вмешался Эсберн. Все разом замолчали. — Он с тобой, Дельфина? — спросил Ульфрик. — Если да, то скажи, чтоб заткнулся. — Он со мной! — зло ответила бретонка. — И попрошу проявить уважение к нашему архивариусу. «Ты ему в подмётки не годишься, Ульфрик!» — подумала она, не высказав это вслух. — Вы не понимаете, что значит возвращение Алдуина? — спросил Эсберн. — И то, что Довакин согласился его уничтожить, — большая удача, хоть всем нелегко пришлось, включая его самого. Да, он талморец, но это вовсе не означает, что мы пляшем под его дудку. Клинки лишь выполняют свою работу. Но при всём этом я понимаю, как нелегко ему пришлось. — Наступила неожиданная тишина. — Да, он талморец! И вы, придя сюда, не могли не знать, что он будет выдвигать выгодные для себя условия. А раз пришли, то прошу быть хоть чуточку терпимее и дать ему выполнить своё предназначение, — продолжал Эсберн. — Хорошо, — согласился Ульфрик Буревестник. — Но после того, как всё закончится, не думайте, что я просто так отдал Маркарт в руки дикарей. — Эти дикари — коренные жители! — возразила Эленвен. — Заткнись! — грубо прервал её Ульфрик Буревестник и повернулся к Туллию. — Мы с тобой оба проиграли, Туллий. — Это верно, Ульфрик, — ответил генерал Туллий. — Но не тебе сообщать Игмунду, что он вынужден уйти. Мне ещё придётся смотреть ему в глаза и говорить, кто занял его трон. — За это не беспокойтесь. Второй эмиссар это сделает за вас, — ответила довольная Эленвен. И Туллий, и Ульфрик понимали, что тяжело придётся. Ричмены снюхались с талморцами. Отбить Предел будет теперь крайне сложно. Далее последовали подписи, и Маданах сложил вчетверо бумагу и сунул себе за пазуху. — Только одна просьба, Маданах, не трогай нордов, пока я не найду им пристанище, — сказал Ульфрик Буревестник. — Не беспокойся, — ответил Маданах. — Я, как ты называешь, дикарь, не столь жесток, как ты, который казнил ни в чём не повинных стариков и детей. Кто из нас дикарь, Ульфрик? Вопрос остался без ответа. Ульфрик Буревестник в компании верного Галмара покинул Высокий Хротгар.