Так слушайте, норды, о славе его!

       Долгожданная тишина наступила в Высоком Хротгаре. Непривычным было для Арнгейра было такое скопище людей. Остались лишь Довакин и Дельфина с Эсберном.        — Как заманить дракона? — задал вопрос Вилмар.        Он заметил, как Дельфина дала Эсберну знак молчать.        Значит, архивариус знал. Клинки что-то затеяли и хотят выкрутить руки Вилмару.        — Почему вы ещё здесь? — спросил Арнгейр.        — Они уже уходят. Я покажу им, где дверь! — ответил Вилмар.        Дельфина и Эсберн встали.        Метель бушевала такая, что слов разобрать было невозможно.        — LOK Vah KooR! — выкрикнул Вилмар. Осталось подождать, когда она стихнет. — Говори, что у тебя на уме, Дельфина. Давно пора понять, что я не люблю, когда меня дурачат, — сказал эльф.        Дельфина вдохнула морозный воздух, не зная, как Вилмар отнесётся к её затее.        — Не только Алдуин нам угрожает, — начала она.        Вилмар молчал, ожидая, что она скажет.        Он знал. Люди предсказуемы. У Алдуина есть брат.        — Как ты думаешь, почему Партурнакс заинтересован в том, чтобы Алдуина не стало? — продолжала Дельфина. — Когда-то он был верен ему. Не думаю, что с тех пор что-то поменялось. Со смертью Алдуина вся власть достанется его братцу.        Вилмар понял, как ошибся, решив, что Дельфина — ручная собачонка. У неё был свой интерес.        — А с вашей смертью с ересью будет окончательно покончено, — ответил Вилмар.        Дельфина опешила.        — Это… После всего, что мы сделали… Это предательство! — она сорвалась на крик.        — Именно, — ответил Вилмар. — Но это не мешает тебе толкать меня на предательство. С вами у меня нет ничего общего, в отличие от драконов.        Дельфина поняла, что дальнейший разговор бессмысленен. Вилмар всегда будет слушать лишь себя самого и… Драконов, как это ни странно.        — Коль отказываетесь помогать, то думаю, что наше сотрудничество можно считать законченным, — сказал Вилмар, уходя.        Дельфина подёргала за ручку двери. Та не открылась. Седобородые словно ждали момент, чтобы запереться.        Эсберна прошиб холодный пот, несмотря на мороз, и он сел на ступени без сил.        — Эсберн, друг мой, что с тобой? — спросила Дельфина.        Старик жадно хватал воздух ртом.        — Сердце… — прохрипел он. — Стар я уже. Пора пришла.        Дельфина принялась изо всех сил стучать в дверь, надеясь, что Седобородые впустят. Но бесполезно. Словно в Высоком Хротгаре никого не было.        — Потерпи, друг, хотя бы до Айварстеда, — сказала бретонка.        Эсберн её уже не слышал. Он умер.        Ни Вилмар, ни Седобородые не слышали истерический плач Дельфины. У невысокой женщины нашлись силы, чтобы снести тело Эсберна по семи тысячам ступеней. Радовало одно - лёгкая смерть старика, но огорчало, что Эсберн никогда не увидит триумф победы над Алдуином.        — Помочь чем-нибудь? — спросил проходивший мимо Климмек.        — Если знаешь, у кого нанять повозку, — ответила Дельфина. — Его далеко нужно отвезти.        — Похоронила бы здесь! Чего его таскать-то? Чтобы завонялся? — спросил Климмек.        По злому взгляду женщины он понял, что не стоило этого говорить. Дельфина обнимала мёртвого старика.        — Ладно. У Тембы повозка есть. Поговорю с ней, — сказал Климмек.

***

       Вилмар даже не думал ложиться спать. Сейчас он бежал наверх, на Глотку Мира.        Он знал, что имена драконов состоят из трёх слов. Осталось лишь выяснить хоть одно.        Партурнакс подлетел к нему.        — DREM YOL LOK, DOVahKiiN! — поприветствовал дракон.        Привык он к эльфийской нелюбезности настолько, что вопрос Довакина, заданный прямо в лоб, не смутил.        — Кто, кроме тебя, готов противостоять Алдуину? — спросил Вилмар.        Дельфина была права в одном. Партурнакс — брат Алдуина, и просить его самого об услуге — глупость. Вилмар чувствовал горечь, которую испытывал дракон от того, что его брат должен погибнуть.        — Аг-гр! — зарычал дракон. — Почему ты у меня спрашиваешь?        — Потому что больше не у кого, — ответил Вилмар. — Хотя нет. Я ошибаюсь. Есть у кого. Клинки согласны дать его имя в обмен на твою смерть. Ты этого хочешь?        Из ноздрей Партурнакса показался дым. Дракон был зол.        — Ты этого хочешь, Довакин? — спросил он.        — Нет. Но порой возникает необходимость действовать независимо от желания, — ответил Вилмар.        Партурнакс положил голову на землю.        — Хр-рм! — хмыкнул Партурнакс. — В тебе сейчас говорит FahLiiL, талморец. Но я рад, что ты сделал выбор по зову крови, которая в твоих жилах. Да, я помогу тебе. Я знаю того, кто не хочет власти Алдуина. Но он не хочет и моей власти. Поэтому дальше тебе придётся действовать самому.        — ODAhViiNG! — произнёс Партурнакс. — Он не сможет не откликнуться на зов и не поглядеть на тебя.        — Крылатый Снежный Охотник, — тихо сказал Вилмар.        Вилмар побрёл с горы. Наступала ночь.

***

       Некому было поддержать Дельфину. Одна она была теперь в Храме Небесной Гавани.        — Прости, друг, но я нечасто смогу тебя навещать, — сказала бретонка, сидя у могилы Эсберна.        Когда всё закончится, Дельфина окажется не нужна Довакину. Талмор снова устроит на неё гонения.        Но и Довакин больше будет не нужен.        Дельфина обдумывала свою мысль. Нельзя давать талморцам такую фору, как Довакин.        Бретонка собрала нехитрые пожитки и вышла из Храма Небесной Гавани, попросив изгоев Картспайра охранять его от незваных гостей.

***

       Теперь в Драконьем пределе было не продохнуть от талморцев. Ярл Балгруф не разделял восторга своего придворного мага, который с нетерпением ждал, когда будет приведён в порядок механизм ловушки, не использовавшейся много лет. Где-то наверху была слышна ругань Айрилет, торопившей стражников. Всем не терпелось поскорее избавиться от талморцев.        — Дяденька, а всё-таки каково жить с драконьей кровью? — раздался детский голос.        Вилмар посмотрел вниз. Так и есть, Нелкир. Он вздохнул.        — Как видишь, неплохо, — ответил он. — Но главное — знать об этом с самого начала. Потом сложно смириться.        Мальчик был обрадован неожиданной любезностью эльфа.        — Нелкир, не мешай! — прикрикнул Провентус Авениччи.        Мальчишка обиженно засопел носом и убежал.        Вилмар был раздосадован. Мать знала о его особенности и ничего не сказала. А отец даже не появлялся в его жизни. Знала ли Лаэллия? Вилмар не мог спросить. Она далеко. И попросила не появляться в её жизни.        «Так и сделаю!» — подумал Вилмар.        Гордость не позволяла переступить через себя и сказать ей то, что всегда хотел.        Дверь Драконьего предела открылась, а Вилмар не мог поверить своим глазам. Она здесь. Хотелось броситься к ней, но он по-прежнему не мог.        — Как ты узнала? — зло спросил он.        — От Витольмо, — ответила она.        Вилмар совсем отчаялся. Все ему лгали. Лаэллия ничего не сказала об отце.        Но сейчас было не время и не место для выяснения отношений.        — Я хотела сказать, но твоя ревность к Айкантару зашла слишком далеко, — сказала Лаэллия. — Витольмо нашёл меня в Маркарте, когда прибыл сюда, но прятался. Меня даже в паранойе обвиняли. Он же спас меня в Мзинчалефте, но так и не открылся. И не думал бы дальше появляться в твоей жизни, если бы не поглощённая им душа дракона. Она-то меня навела на мысль. Много ли Драконорождённых?        Вилмар не перебивал, осознав, как сглупил, когда позволил ревности взять верх.        — Где он? — спросил Вилмар.        — Не знаю. Мне всё равно, — ответила Лаэллия. — Он сообщил о вашем замысле и ушёл, а я ждала тебя здесь. Ведь нужно было объясниться хотя бы сейчас.        Вилмар достал из кармана монетку и сейчас разглядывал её.        — Что ещё он сказал? — поинтересовался он. Лаэллия молчала. Вилмар подбросил монету в воздух и поймал. — Ну? — напирал он. — Я слушаю!        — Я знаю, что ты хочешь узнать, — ответила Лаэллия. — Откуда драконья кровь. Витольмо упомянул, что ею ваш род награждён очень давно. Она появилась в крови ваших с ним предков куда раньше, чем у людей. Но… Нас считают помешанными на чистоте расы, и хоть какое-то отличие чревато тем, что творилось с тобой и Витольмо, а то и похуже. Другое дело — люди. Они с восторгом приняли этот дар. А кровью летающего ящера в жилах другие люди восхищались. Но не альтмеры. Ваши предки старались скрыть сей факт. Многие сознательно пытались прервать род, но… Дети всё равно появлялись на свет, несмотря на все ухищрения. Внешне они слишком совершенны. Но нельзя увидеть, какая кровь течёт. Несколько поколений даже не знали об этом вплоть до Витольмо. Он сам узнал, когда ты уже должен был появиться на свет. Поэтому сделал то же, что один из его предков — сбежал.        Вилмар слушал рассказ, радуясь, что он чистокровный мер, несмотря на драконью кровь. Людей в его роду не было.        — Выходит, что Ауриэль сделал дар одному из своих любимчиков, — сказал он.        — А тот не принял его, — ответила Лаэллия. — Он желал, чтобы в его жилах была чистая альтмерская кровь, а не драконья.        Всё встало на свои места. Но в одном Вилмар был уверен - если появятся дети, то он не станет ничего от них скрывать.        — А ты… Знала? Тогда, тридцать лет назад? — спросил Вилмар.        — Догадывалась, но не знала наверняка. Ты знаешь ведь, что мой отец — псиджик, — продолжала Лаэллия.        Догадывалась… И всё равно осталась с ним. И оставалась до сих пор.        Дальше поговорить им не позволили.        — Всё готово для поимки дракона! — сказала вышедшая Айрилет.        На балконе Драконьего предела было слишком многолюдно.        — Я думаю, следует остаться лишь мне и нескольким воинам на случай, если что-то пойдёт не так, — сказал Вилмар. — Остальным здесь нечего делать.        — Я останусь, — сказала Лаэллия. — Придворный маг тоже не помешает.        От её слов Фаренгар расцвёл. Сколько он мечтал увидеть дракона совсем близко? А маги и правда нужны. Фаренгар надеялся, что всё пойдёт так, как задумал Довакин, и он увидит дракона совсем близко от себя.        Остальные, кроме Балгруфа и Айрилет, покинули балкон.        — Вы считаете, что я оставлю всё здесь без присмотра, когда в моём замке окажется дракон? — спросил Балгруф.        Упрямого ярла прогонять не стали. Если хочет умереть, то так тому и быть.        А Вилмар подошёл к краю балкона.        Одавинг не сможет не прийти на зов. Кровь дракона становится только сильнее с каждым поколением.        — OD Ah ViiNG! — выкрикнул Вилмар.        Осталось лишь дождаться. Воины выстроились вдоль стены, а Вилмар ждал у края балкона.        За несколько часов ожидания Вилмар не шелохнулся.        — Может, ещё раз стоит попробовать? — предложил Фаренгар.        — Не нужно. Он придёт, — ответил Вилмар.        — Или не услышал. А если и услышал, то решил, что тягаться со смертными глупо, — предположил Балгруф.        — Заткнись! — нелюбезно ответил Вилмар. — Лучше своего сына не признавай полоумным. Мальчишка на редкость уникальный.        Пристыженный Балгруф замолчал. Сколько он думал, что творится с Нелкиром? А теперь это знали и талморцы. К счастью, Довакин развеял сомнения. Нелкир не болен. Просто его шпыняли все, включая родного отца, за то, что он другой.        Именно Нелкир впервые сказал, что талморец с драконьей кровью. Но был поднят на смех.        Раздался рёв дракона.        — Стойте у стены! — распорядился Вилмар. — Но будьте наготове и не убивайте его попусту!        Одавинг подлетел к Вилмару слишком близко.        — VOViiNG DOVah! — сказал он.        Кто-то выпустил стрелу, но не попал. Вилмар решил, что не поймает дракона, если будет просто глазеть на него.        И он попятился, чтобы дать дракону возможность сесть на балкон. Одавинг не заставил себя долго ждать и приземлился.        Сильна кровь дракона у йорре настолько, что дракон услышал ту’ум далеко. Гораздо слабее, чем у Алдуина, но сильнее, чем у самого Одавинга.        Одавинг не думал нападать. Он лишь раз выкрикнул:        — YOL TooR SHUL!        Из пасти показался огонь, к счастью, никого не задевший. А сделал это Одавинг от боли и унижения, когда почувствовал на шее тяжесть ловушки.