Eine Gestalt lag auf dem Boden so b”sartig, dab die Blumen um sie herum verwelkten eine dunkle Seele lag auf dem Boden
so kalt, dab alles Wasser sich in Eis verwabdelte Ein Schatten fiel ber den Wald als des Gestalts Seele dahinwelkte denn des gestalts Seele war ein Schatten ein Schatten der Kr„fte des B”sen.
Burzum — Jesus' Tod
Этот треклятый Талос словно преследовал Вилмара по пятам. Иначе и не обьяснить, почему он здесь, в столь неприметном месте. Под нависшей скалой стояла статуя Талоса, словно в насмешку над Вилмаром. Оба Драконорождённых смотрели сейчас друг на друга. Один из них жив, второй — давно мёртв. Что за мания величия бывает у людей порой? Этот самозванец пошёл по крови, прежде чем его признали богом. Стремился ли он к этому? Наверное, да. Они все стремятся, по вине которых лилась кровь рекой и казнились несогласные принять нового бога. А их было много. Ни для кого не секрет, как насаждается религия. Либо принимаешь, либо умираешь, причём мучительной смертью. У подножия статуи лежало пожертвование. Каждый считал своим долгом оставить что-то ненужному богу. Здесь лежали и монеты, и засохшие цветы, и заржавевшее оружие. Нужно ли оно ему? Нет. Зачем тогда забирать? Один из талморских солдат внезапно согнулся и схватился за раненое плечо. Вторая стрела со звоном врезалась в золотую кирасу другого солдата, не причинив вреда. Похоже, тот, кто целился из лука во второго солдата, либо не знал о слабых местах в эльфийских доспехах, либо плохой стрелок. Вилмар, прочитавший заклинание каменной плоти, и второй солдат бросились в сторону, откуда прилетели стрелы. Раненый остался. Он стоял позади всех, поэтому лучник и прицелился в него первого. Лучник, может, и плохо целился, да лук у него хороший. Стрелял далеко. Жаль, что хорошее оружие к безумцам часто попадало. Помимо стрелка к талморцам бежали трое с оружием ближнего боя. Лучник прицеливался, метя в Вилмара, посчитав, что его легко одолеть, так как талморская одежда не защитила бы от стрел. Только просчитался: каменная плоть сделала своё дело. Стрелы отскакивали, словно от скалы. Мечи и топоры хороши только в ближнем бою. Солдат достал меч и сейчас пытался отбиться от двоих нордов. Третий уже был мёртв, дрянные сыромятные доспехи не защитили от пронзившей грудную клетку молнии Вилмара. Сам юстициар бросился на помощь солдату, разя молнией одного из нордов и стараясь не попасть в подчинённого. Над его головой со свистом пролетела стрела. Всё-таки лучник стрелял отвратительно, во всяком случае в движущуюся цель. Наконец еретики пали. Одного пронзил эльфийский меч, а второго — молнии Вилмара. А лучник, решив, что в одиночку с талморцами теперь не справится, бросился бежать. Он смог бы уйти. В конце концов, спрятаться. Но не от Вилмара. Вернее, не от того Вилмара, которым тот стал. Ярость охватила альтмера, и он просто вдогонку выкрикнул: — FUS! Лучник упал, сбитый с ног мощным криком и не смог подняться. Вилмар подошёл к нему. Лучником оказался достаточно молодой норд с бородой и какими-то выцветшими глазами. — Треклятые… талморцы! — сказал он сквозь стон. — Теперь… и… и вам… доступен ту'ум… Норд тяжело задышал. Вилмар не смог простить этого безумца. Он и прощать-то не умел. Альтмер не применял магию. Он просто снял с пояса кинжал и перерезал тому глотку. Это место словно было владением Безумного бога. Иначе как обьяснить, что Вилмар потащил труп норда к статуе Талоса, потом положил его у подножия. — Принимай! — сказал альтмер статуе. — Это ведь твоя жертва! И таких же было много. После Вилмар подошёл к раненому подчинённому. Солдат жить будет. Рану вылечит простое зелье, но необходимо было вытащить стрелу. А для этого — испортить доспехи. Но деваться было некуда. Лучник, может, и дрянной стрелок, да первый раз попал удачно — прямо в слабое место доспехов, не защищённое наплечником. Наплечники и кирасу сняли, предварительно едва ли не под корень сломав древко стрелы. Осталось изъять глубоко засевший наконечник. И тут сгодился военный опыт Вилмара и его кинжал. Солдат старался не застонать, когда лезвие разрезало его плечо, чтобы можно было изъять остатки стрелы. Из повреждённых сосудов хлынула кровь. Чтобы её остановить, пришлось Вилмару снять свой ремень и перетянуть руку повыше раны. Теперь, когда кровь остановилась, можно было применять зелье, которое полностью остановило кровотечение, но затянуть рану оно сразу не смогло. После, наскоро перевязав плечо солдата, талморцы отправились в Вайтран. Фаренгар смягчился, когда Вилмар выложил перед ним карту. — Это карта драконьих захоронений, — сказал придворный волшебник. — Я так понимаю, что сам Драконий камень у вас. Но хоть копию продадите? — Нет. Но позволю скопировать, если ты поделишься тем, что знаешь о драконах. Наверняка у тебя есть источники - книги, записи либо что-то ещё. Фаренгар ухмыльнулся. — Вот уж не думал, что Талмор заинтересуется этим. Похоже, Дельфина ошиблась. Вы не причастны к появлению драконов, — сказал волшебник. — И да! У меня есть кое-какая информация. Можем заключить сделку: вы оставляете мне до утра карту, а я дам всё, что у меня есть. — Идёт, — согласился Вилмар. Фаренгар полез в шкаф и стал перебирать книги. — Вот, нашёл! — протянул он Вилмару одну из них. Скучавшая имперка встрепенулась, когда в её магазин пришли талморцы. — Целебные зелья какие продаёшь? — спросил Вилмар. — У меня все зелья хороши! — ответила Аркадия, выставляя на прилавок склянки. – Вот, если нужен быстрый эффект. Но оно хорошо для тяжёлых ран. Затягивает сразу, но побочный эффект есть. Тошнит потом, и головная боль. Вилмар сразу отставил это зелье. Побочные эффекты были не нужны. Придётся покупать другое зелье и оставить солдата в Вайтране на время. Он купил более слабую микстуру, потом ещё пару зелий выбрал для себя и вышел из аптеки. Аптека «Котелок Аркадии» находилась аккурат возле лавки Белетора. Вилмара тянуло туда зайти, но пока не было необходимости. Нужно было только найти кузнеца и починить доспехи подчинённого. Поэтому пришлось идти к кузнецу по имени Адрианна Авениччи, которая приходилась дочерью управителю ярла. — Может, лучше обратиться к Йорлунду Серой Гриве? — предложила она, разглядывая золотой доспех. — Я-то могу не справиться. Смеётся, что ли, женщина? Самый лучший кузнец не возьмётся из принципа. Серые Гривы на стороне Ульфрика Буревестника. Даже если и возьмётся, то заломит большую цену. — Нет, — сказал Вилмар. — Ты возьмёшься. И ты справишься, женщина! Тон его вовсе не был ободряющим. Скорее, приказным.***
— Вот, я кое-что раздобыл, — сказал Фаренгар, показывая карту. Волшебница взяла её и сейчас сосредоточенно изучала. — Это карта драконьих захоронений, — продолжал придворный чародей. — Этот дракон, которого убили неподалёку от Вайтрана, откуда-то ведь взялся. Надо бы проверить. Пройти к ближайшей отметке на карте. Волшебница взъерошила золотистые волосы. — И откуда это у тебя, Фаренгар? — спросила она. — Из кургана на Ветреном пике, — ответил волшебник. Она задумалась. Ведь она была так близко к этой карте… Но тысячелетняя могила не сохранила бы бумагу. Даже если клок и остался, то чернила обесцветились бы. Недоговаривал чего-то Фаренгар. Не доверял ей. Что ж, обойти, так обойти. Только высок риск, что она наткнётся на дракона. Одна она с ним не справится. — Можно взять? — спросила волшебница. — Если умеешь делать копии, то можно! — фыркнул Фаренгар. О, она это умела. Не только перерисовывать что-то, но и чужой почерк подделать могла. Прошлый опыт сказывался. Взяв лист бумаги, уголь и чернила, волшебница принялась за работу.***
— Пришли! — сказал Вилмар сопровождавшему его солдату. Второго пришлось оставить в Вайтране. Но что это? Курган был разрушен, словно кто-то его копал. …Сам Акатош вмешался в происходящее. Эти драконы научили людей магии, с помощью которой те могли дать отпор в неравной схватке. Положение стало меняться, и драконы тоже начали погибать. Война была долгой и кровопролитной. Драконьих жрецов свергли, а драконов массово уничтожали. Выжившие драконы пустились в бега и избрали жизнь изгоев вдали от людей. Сам же культ драконов приспособился и выжил. Адепты построили драконьи курганы, в которых захоронили останки погибших в ходе войны драконов. Согласно их верованиям, придёт день, когда драконы поднимутся вновь и вознаградят верных.Торхал Бьорик «Война драконов»
Так и случилось. Адептов нет, но вера их осталась. Драконы пробуждались. «Но кто же их пробуждает?» — подумал Вилмар. Он не мог дать ответа сам себе. Как и солдат, стоявший рядом с ним. Кому-то это понадобилось. Как знать, может, и остались последователи Драконьего культа. Вернее, смогли привить убеждения потомкам. Поди пойми их, варваров этих. Вилмар осмотрелся в округе: никаких следов человеческой деятельности. Чтоб раскопать такой курган, нужно время. Наверняка, люди разбили бы лагерь. Остался бы мусор, следы от разводившихся костров. А здесь ничего. Словно дракон сам выкопался. А почему бы и нет? Драконы обладали внушительной силой и размером. Мирмулнир вполне мог сдвинуть эти вековые камни. Что? Мирмулнир? Именно так звали дракона, напавшего на эльфов у Вайтрана. Откуда Вилмар это знал? Он сам не мог ответить на свой вопрос. Впрочем, некогда было раздумывать. Пора идти в Вайтран. Вилмар не смог удержаться от того, чтоб не зайти в лавку Белетора. — Опоздали. Я их продал! — сказал бретонец. Колец действительно не было. Значит, всё теперь навсегда кончено. Вилмар надеялся, что купил кольца кто-нибудь тактичный и с хорошими манерами. Видно, что торговец — скользкий тип и имя покупателя не выдаст. Впрочем, это уже было неважно. Осталось пойти в «Гарцующую кобылу» и забрать подчинённого. Наверняка он теперь боеспособен. Сдохни, Ульфрик, изменник лихой, Как ты сгинешь, так будет у нас пир горой, Мы скайримские дети, битва нам словно мать, Нас Совнгард ждёт светлый, каждый рад жизнь отдать… Эту песню выводил местный бард. «Хорошо, хоть не о Довакине!» — подумал Вилмар. Хуже о песни о Довакине была только ода в честь Талоса.***
Фаренгар выслушал помощницу, которая отрапортовала как-то по-солдатски. «Если окажется, что она не из Талмора, то я сделаю предложение руки и сердца Элисиф Прекрасной!» — подумал Фаренгар. — Говоришь, несколько курганов пусты? — спросил чародей. Помощница выложила карту, на которой стояли пометки. — Вот! — сказала эльфийка. — Красным я отметила пустые курганы. Те, которые застала нетронутыми, просто обвела углём. Может, они уже пусты. Остальные я не посещала. Больше смысла нет. Фаренгар уставился на карту. Всё закономерно. Пробуждение пойдёт по цепочке. Хотя о нападениях драконов ничего не слышно, но это неудивительно: наверняка драконам нужно время привыкнуть к нынешнему миру. А то, что их не видно, неудивительно: драконы любили жить вдали от человеческих поселений. Чаще обитали высоко в горах. — Так-так! — произнёс придворный волшебник. — Пробуждение, похоже, катится с юго-востока. Далее он попытался вспомнить, когда же первый дракон напал на Хелген. В тот же день, когда привезли раненых в храм Кинарет. Среди них оказался и тот треклятый талморец, который потом досаждал ему и до сих пор продолжает досаждать. Да, Фаренгар ходил в храм, чтобы расспросить кого-нибудь. Как всегда, никто ничего не видел либо не понимал, что именно произошло. Описывали большого чёрного дракона, но не более того. Впрочем, невесёлые воспоминания привели чародея в чувство. Он принялся высчитывать, с каким примерно промежутком времени пробуждаются драконы. Они пробуждались поочерёдно, а не все сразу. Это означало, что кто-то один причастен к их возвращению. Будь их много, то от Скайрима не осталось бы ничего живого. — DOVahKiiN! — вновь прервал зов седобородых размышления Фаренгара. — Вы мне объясните, что это? — спросила волшебница. Фаренгар посмотрел на теребившую прядь волос эльфийку. — Седобородые зовут Драконорождённого, — ответил волшебник. — Зовут, зовут, а он не идёт. Его помощница задумалась. После спросила: — Может, его нет вовсе? — Есть он! Есть! — выкрикнул Фаренгар. — Ты же сама видела останки дракона. Никто, слышишь! Никто не может окончательно убить дракона, кроме Довакина. Он поглощает их души! Почему? Почему он не идёт к ним? «Довакин! Только он поглощает души драконов!» — повторила эльфийка в мыслях. Для любого норда было бы честью жить с драконьей кровью в жилах. Стать героем легенд. Да и не норда тоже. Вспомнить хотя бы Септимов. Фаренгар молчание волшебницы расценил по-своему. — Как же вы меня достали, альтмеры! — ругался волшебник. — Всё наперекосяк пошло, как здесь появились талморцы. Теперь вон ты нарисовалась. Готов поклясться, что имеешь к ним отношение. Слишком много совпадений в последнее время! Лицо Фаренгара раскраснелось от злости. Эльфийка вышла, громко хлопнув дверью напоследок. После доложила ярлу Балгруфу и забрала обещанную плату. Теперь она к Фаренгару не вернётся. Не то чтобы его хамство возмутило её до глубины души, просто кое о чём она стала догадываться. Придворный чародей был прав: слишком много совпадений в последнее время. Драконорождённый, который не хотел таковым быть, несмотря на право рождения, талморцы и появившееся второе кольцо в лавке Белетора. — Подожди! — нагнал Фаренгар помощницу. — Что ещё? — спросила она. — Промежуток времени, с которым происходит пробуждение. Приблизительный, конечно! — Фаренгар, похоже, не собирался извиняться. Впрочем, на его извинения волшебнице было наплевать. Она выслушала придворного мага, который с восторгом рассказывал о своих догадках. — Я бы сам пошёл, да ярл не отпустит, — сказал чародей. — А посмотреть было бы крайне важно для науки. Найти бы Довакина. Было бы куда легче и безопаснее. Похоже, у Фаренгара случались резкие перепады настроения. Сейчас его лицо излучало восторг. Помощница ему не ответила. Теперь у неё на Довакина появились свои планы.***
Эленвен была зла. — Ты не ездил в Коллегию, Вилмар! — сказала она. — Я посчитал, что придворный маг Вайтрана куда больше знает, чем в Коллегии, — ответил ей Вилмар. — Ведь он занимается изучением драконов. «Увильнул!» — догадалась Эленвен. Она раздумывала, отчего верный юстициар стал так себя вести. — Кстати, что насчёт Ульфрика Буревестника? — спросила она. — Уверен, что он ни при чём, — ответил Вилмар. Он не договорил. — DOVahKiiN! — раздалось издалека. — Уже в который раз это! — зло сказала Эленвен. — Вообще, что это? Вилмар молчал. Он знал, что зовут именно его. Пусть зовут, он не собирался туда, где бывал Тайбер Септим. Следовать его пути? Да кто же такую шутку сыграл над Вилмаром, позволив ему родиться с драконьей кровью. Неужели, сам Ауриэль? Вряд ли! Тут скорее Шеогорат пошутил. Слишком уж безумна эта шутка. Как бы то ни было, Вилмар не собирался идти. Талос — человек. И как все люди — он умер. Плоть его разложилась, отравив людей ядом ереси. — Не знаю! — голос Вилмара предательски дрогнул. — А стоило бы узнать, — тихо сказала Эленвен, усмехнувшись про себя.