***
Малборну не хотелось задерживаться в Солитьюде. Дельфина оказалась в плену. Неизвестно, надолго ли её хватит. У босмера поджилки тряслись от мысли о том, что с ним сделают талморцы, если узнают, что он не только выжил после чисток в Валенвуде, но и сотрудничал с Клинком. Сама смерть — далеко не самое страшное наказание. Гораздо ужаснее то, что с ним сделают. Скоро ночь. Тем лучше: на ночь глядя его не хватятся. Босмер пошёл к ферме Катлы, рассчитывая нанять повозку до Виндхельма, но по дороге его перехватили. — Далеко собрался, коротышка? — услышал Малборн женский голос. Он оглянулся. Это говорила женщина в длинном чёрном одеянии. Лица было не разглядеть из-за подступавшей темноты и капюшона, но рост был слишком высок для человеческой женщины. «Проклятье, всё кончено!» — подумал Малборн. — Право, что ты? — сказала эльфийка. — Уверяю, я не знаю, какие причины заставляют тебя бежать, но придётся вернуться. Либо Эленвен узнает, что ты чего-то боишься, гораздо раньше, чем сумеешь скрыться. Малборн испытал смешанное чувство — страха и облегчения: эта странная женщина, похоже, не собиралась его убивать. Малборн сидел в «Смеющейся крысе» за столиком и смотрел на незнакомку. Нет, в посольстве он её не видел. Она запечатала сургучом письмо и передала Малборну. — Вот! — сказала она. — Передашь юстициару по имени Вилмар. И учти, письмо должно остаться запечатанным, иначе… Думаю, мы поняли друг друга. «Странная какая! В посольстве я её не видел, а взгляд, будто она из талморцев!» — подумал Малборн. Незнакомка отдала ему письмо, после пошла наверх, очевидно, в комнату, которую снимала. — Задержался ты в Солитьюде, Малборн! — сказала Эленвен. У босмера душа ушла в пятки. — Возникли проблемы, — сказал Малборн. — Товар поздно доставили. Пришлось ждать! Умел же врать с недрогнувшим лицом, когда смерть дышала в спину. Не раз уже босмера это выручало. За годы работы в талморском посольстве поневоле этому научишься. Эленвен уже не задавала вопросов. Просто ушла. «Осталось письмо отдать этому Вилмару!» — подумал Малборн. Судя по тому, что незнакомка просила босмера передать послание, а не выслала его официально, она не хотела бы, чтобы его читали посторонние. Малборн знал — все письма попадали к первому эмиссару, а далее — ко всем остальным, уже после ознакомления. Утром Вилмар нашёл письмо. Кто-то просунул его под дверь ночью, когда он спал. — К чему эти тайны? — спросил сам у себя эльф. Он повертел сложенный бумажный прямоугольник. Подписи не было. На сургучной печати не оказалось никакого знака, который мог бы навести на мысль, от кого послание. Вилмар терпеть не мог анонимные письма, поэтому первое, что пришло ему в голову, — сжечь, не читая. — Ну вот! Опять испортила! — ворчала Лаэллия. После смяла очередное письмо и бросила его в камин. Потом смотрела, как огонь пожирает бумагу. — Брось это занятие. Лучше иди ко мне, — сказал ей Вилмар. Лаэллия со злости взмахнула руками, едва не опрокинув пузырёк с чернилами. — У тебя одно на уме, Вилмар. Порой ты напоминаешь мне людей, — сказала она. — Не осознаёшь всю сложность ситуации. Если гонец не доставит письмо до утра, то легионеры начнут бить тревогу. Так что придётся твои похотливые мысли отбросить. Я занята! И она вновь принялась подделывать послание, пуская легионеров по ложному пути. На этот раз ей удалось. Лаэллия посыпала письмо песком, сдула его остатки и запечатала поддельной печатью. — Гонец-то передаст? Уверена? — спросил Вилмар. Она едва заметно усмехнулась. — Сам-то как думаешь, Вилмар? — спросила она. — Думаю, что он мёртв, — ответил он Лаэллии. Она кивнула головой в знак согласия. — А другого гонца где взяли? — спросил Вилмар. Лаэллия посмотрела на него, как на ребёнка, вздумавшего задать глупый вопрос. Впрочем, вопрос и был глупым. — Предателей полно, — ответила она мужу. — К сожалению, в наших рядах они тоже есть. После вышла, чтоб передать подложное послание не менее подложному гонцу. Когда вернулась, Вилмар уже спал. Вилмар поймал себя на том, что так и держал письмо нераспечатанным. «Придётся прочесть. Хотя бы для того, чтобы узнать, кто же мне это подсунул!» — подумал он. Он ожидал чего угодно, начиная от шантажа, заканчивая любовным посланием. Но не того, что оказалось в послании. Вилмар! Мне известно, что ты Драконорождённый. Пытаясь скрыть этот факт, ты делаешь хуже всем, уверяю. Драконы пробуждаются, и с каждым днём всё больше. Не принимая тот факт, что у тебя в жилах драконья кровь, ты сам способствуешь их пробуждению. Помни, они огромны и могут перемещаться на большие расстояния, а чем это чревато, ты должен понимать сам. К сожалению, никто, кроме тебя, их окончательно убить не может. Я не знаю, способны ли они воспроизводить себе подобных. Я мало о них знаю, в том числе, и о причине их появления. Зла я тебе ни в коей мере не желаю, поэтому предлагаю встретиться и обсудить. Скоро приём в посольстве. Жди меня на вечере. И всё. Подписи не было. Почерк не знаком. Только дожидаться приёма Вилмар не собирался. Он пробежал ещё раз глазами по посланию. Почерк красивый, буквы чётко выведены. Такой мог бы принадлежать как мужчине, так и женщине. Словно кто-то пытался писать так, чтоб этот факт скрыть. Оставалось одно — выяснить, кто же подсунул письмо. Этот неизвестный знал его распорядок дня. Он делал всё с учётом того, что к Вилмару не нагрянут, наткнувшись на послание. Вот только кто это? Вилмар по старой привычке попытался взяться за прядь волос, забыв, что они за столь короткое время отрасти не успели. Подозрение пало на Брелас, местную босмерку-горничную, но он сразу же отмёл это предположение: горничные за предел посольства не выходили. Повара тоже. Значит, это сделал тот, кто мог выходить из посольства, не навлекая подозрений. «Малборн!» — осенило Вилмара. Босмер вчера вернулся поздно, а утром появилось послание под дверью. Именно он принёс его! Вилмар не знал, как именно уговорили трусливого босмера пойти на такое. Подкупом? Вряд ли Малборн согласился принять деньги в обмен на смерть. Уж слишком он труслив. Шантажом? Вполне вероятно. Порой от шантажа страх пропадает. Босмер просчитался, раз решил, что о его выходке Вилмар не догадается. Осталось только поговорить с ним, а заодно и с автором этого послания. Вилмар прошёл через кухню. — Прошу прощения, но я не люблю посторонние запахи здесь! — сказала повариха-хаджит по имени Тсавани, что-то пряча под стол, и сделала вид, что занята приготовлением пищи. — Заткнись! — ответил ей Вилмар. Агрессия. Её проявляли насмерть перепуганные. И повариха что-то скрывала. Наверняка, лунным сахаром баловалась, но Вилмару некогда было это выяснять. Ела она лунный сахар или нет, но готовила Тсавани отлично. Другого хорошего повара, в придачу умевшего держать язык за зубами, поискать надо в этой дыре под названием Скайрим. Малборн в кладовой расставлял бутылки с вином, готовясь к приёму. Босмер испугался, увидев нависшего над ним талморца. Из-за своего маленького роста он казался добычей, которую загнал в угол свирепый хищник. Вилмар запечатал помещение заклинанием, поглощающим звук, и помахал перед носом босмера письмом. «Проклятье. Догадался!» — подумал Малборн. Всё кончено. Наверняка, талморец докопается до остального, если отрицать. — Поговорим? — спросил Вилмар, садясь на стул. Малборн молчал, не зная, с чего начать. Он продолжал стоять, надеясь, что так не будет казаться жалким. — Как ты, наверное, понял, я хочу знать, кто автор столь «чудного» послания, — начал Вилмар. Саблезуб понюхал след. Обладая острым обонянием, он учуял жертву. Запах был привлекателен для хищника. Сегодня он наверняка не останется голодным. Понюхав землю, саблезуб двинулся в сторону, где недавно пробегал олень. Так себя чувствовал Малборн— жертвой, по следам которой идёт хищник. Обоняние оленя не было острым. У привыкшего питаться лишь растениями животного оно было слабо развито с самого рождения. Ни к чему ему такая способность. Только одно спасало животное — быстрые ноги и развитое чутьё. Оно подсказывало порой приближение хищника. Случалось, самого хищника ещё не было видно, а олень уже уносил ноги. Но сейчас бежать было некуда: с трёх сторон обступили крутые скалы, а с четвёртой шёл хищник. — Я… не знаю, — промямлил Малборн. Олень метался, не понимая, куда ему бежать. Он уже видел светящиеся глаза саблезуба. — Лжёшь, — сказал Вилмар. — Правда, я не знаю её! Видел впервые! — сказал Малборн. Саблезуб не торопился убивать. Он наслаждался страхом жертвы. Вот, та мечется от безысходности, не зная, как скрыться. Ещё чуть-чуть — и олень сам бросится прямо под когти хищника. — Ко мне в Солитьюде подошла женщина и попросила передать это письмо, — продолжал Малборн. — Только и всего. «Только и всего. На что-то ведь ты купился, жертва!» — подумал Вилмар. — Как она выглядела? — спросил альтмер. – Имя, раса, особые приметы… Малборн вспоминал загадочную эльфийку. — Альтмер! — выпалил он. — Глаза золотистые, довольно красивая, волос я не разглядел из-за капюшона. Не представилась. Особых примет не заметил. Живёт в «Смеющейся крысе». Что-то отвлекло хищника. То, что представляло угрозу для самого саблезуба. Просвистела стрела и, ударившись о скалу, упала на землю. С этим хищником даже саблезубу тягаться нельзя, потому что он — венец творения богов. И убивал величественных охотников, наводивших ужас на растительноядных животных, ради прекрасной шкуры, клыков и когтей, а не ради пропитания. Мясо саблезуба есть невозможно. — Женщина-альтмер, говоришь, — Вилмар задумался. «Очевидно, эта женщина его самого загнала в угол, как добычу!» — подумал Малборн. Саблезуб развернулся и пошёл. Нет, не спасать свою прекрасную шкуру, а навстречу опасности. Может, повезёт, и он одолеет охотника, вздумавшего посягать на его жизнь. Впрочем, схватка двух хищников отвлекла на время внимание от жертвы. А надолго ли это, сейчас зависело от самого оленя. — Хм! — хмыкнул Вилмар. — Женщина тебя так очаровала, что ты не смог устоять и полез на рожон, Малборн! Пусть будет так. Вилмар встал со стула и вышел, едва не сбив с ног пытавшуюся послушать Тсавани. — Займись делом, хаджит! — прикрикнул он на повариху. Любил он в порыве гнева подчеркнуть презрительным тоном принадлежность к расе.Жертва
29 июня 2015 г. в 17:51
Эленвен словно сама подталкивала Вилмара, чтоб он отправился к Седобородым. Проходить этот путь у него не было никакого желания.
Хотя, кто его спрашивал, когда позволил появиться на свет с драконьей кровью. Когда она пробудилась, то желания Вилмара прекратили существование, уступив место долгу.
— Я никому и ничего не должен! — сквозь зубы сказал эльф.
Не должен, тем более нордам с их нелепыми легендами, которые ожили и наводят ужас на местное население. А норды ждут, когда появится вторая легенда — Довакин. Что ж, дождались, он здесь. Только ему это не надо — спасение Скайрима.
У Вилмара появилось желание вернуться в Алинор. Впрочем, как появилось, так он и отмёл его. Сейчас его желания — ничто. Он знал, какая расплата ждёт, если он дезертирует. Доводилось ему видеть разборки с дезертирами. Лучше этого не видеть вовсе.
«Стоило бы узнать!» — сказала Эленвен.
А узнать — не иначе, как к Седобородым топать, чего ему не хотелось бы.
Вилмар уставился на карту, размышляя, как лучше туда добраться.
Конечно, талморцы узнали всё об этой дикой стране, когда прибыли. И о старцах, живущих отшельниками, знали. Именно те обучили Ульфрика Буревестника кричать. Но, как водится, в войсках не без отступника: Ульфрик Буревестник не засел на горе вместе с остальными, а развязал гражданскую войну, убив верховного короля Торуга криком.
На Высокий Хротгар талморцы не совались. Не возникало такой необходимости, поскольку со стороны Седобородых не было никакой активности. Досаждал лишь Ульфрик Буревестник. И сейчас досаждает: путь начинался у некоей деревни с названием Айварстед, которая расположена в Рифте. А его, как известно, оккупировали братья Бури. От этой «оккупации» спасла бы лишь смена ярла. Вилмар даже знал, кого можно посадить на место Лайлы Руки Закона. Мавен Чёрный Вереск, конечно. Эта пронырливая женщина с лёгкостью управилась бы с новой должностью. Впрочем, благодаря ей Талмор владел информацией о том, что сейчас происходит в Рифтене. Поговаривали, будто даже Гильдия воров у неё в кармане, и Мавен не позволяла никому трогать ту дыру, в которой они засели.
Но сменить ярла было непросто. Ульфрик Буревестник не позволил бы. Да и невыгодно это: Рифт граничит с Сиродилом. Пока братья Бури хозяйничали на этих землях, подкрепления Имперского Легиона прибывали куда реже. Зачастую не доезжали до Солитьюда — погибали от рук братьев Бури. Стоило посадить на трон Мавен Чёрный Вереск, и открылся бы свободный доступ для войск Легиона, а это значило, что мятеж окажется подавлен, что, в свою очередь, ослабило бы позиции Талмора.
Только некогда было рассуждать. Надо было подумать, как добраться до Высокого Хротгара. Наверняка Братья Бури не обрадовались бы разгуливающим по землям, которые они считали своими, талморцам. Легко было нарваться на засаду. А исход зависел от числа этих дикарей, называвших себя сынами и дочерьми Скайрима.