Так слушайте, норды, о славе его!

       В Маданахе взыграла гордость. Не хотел он, чтобы эльфы считали, будто ричмены в их кармане навсегда. Не бывать такому.        — Я без своих людей отсюда не уйду! — заявил Маданах.        Хоть и возникло неожиданное осложнение, но тем лучше — никто не подумает, что к побегу Маданаха причастен Талмор.        — Ладно! — согласился Вилмар. Даже Ондолемар не смог возразить. — Я знаю, что делаю, — пояснил Вилмар.        Маданах раздумывал, кому поручить маленькое дельце — убрать стукача. Не раз некоторые сведения оказывались у Тонара Серебряная кровь, пока Маданах не понял, кто причастен. По-хорошему, его следовало убрать давно, но он умел доставать нужные предметы обихода. Стоит Маданаху выйти на волю, и этот стукач перестанет быть нужен. Не без разговоров обходилось в шахте, но его удавалось приструнить, чтобы не болтал лишнего, так как приходилось возвращаться к изгоям.        Ричмен даже не собирался выяснять, какую цель преследовали талморцы. Маданах знал, на что они способны, как и то, чего именно он хотел.        Двемерский паук перепугал заключённых, но они не решались броситься на конструкцию. Похоже, что этот механизм был безобиден.        Так решил и Грисвар Невезучий. Перед смертью он понял, что оправдал своё прозвище. Никого, кроме него, не тронул Двайф.        Изгои ринулись к Маданаху.        — Это ещё что такое, Маданах? — перебивая друг друга, спрашивали ричмены. — Паук — твоя работа? Ты не убил бы ворюгу, если бы он ещё был тебе нужен.        — Заткнитесь! — прикрикнул Маданах. — Вы правы, в этом стукаче больше нет нужды. Мы уходим отсюда!        Ричмены не могли сказать, что рады решению вождя. Они знали, что их ждёт за дверью.        Но откуда-то появился двемерский паук. Значит, был кто-то, умевший управлять подобными механизмами. Это не Маданах, иначе побег состоялся бы уже давно.        Маданах не дал времени на сборы и раздумья, велев ричменам идти за ним.        Изгои ожидали встретить кого-то за дверью.        Но не талморцев. Двадцать пять лет назад те уже вмешались, использовав коренных жителей Предела, чтобы ослабить Империю. И сейчас использовали. Непонятно, какая теперь у них задача, но пока следовало пойти на поводу у Талмора. Так можно было выиграть время и продумать дальнейшие ходы.        — Что происходит, Маданах? — задал вопрос кто-то из ричменов.        — Не ясно? Мы уходим! — прикрикнул Король-в-лохмотьях, зло взглянув на вопрошавшего.        Он сам не знал, что происходит. Следовало уйти. Наверняка, эльфы знали дорогу.        Маданах ошибся. Талморцы другого пути, кроме как через Подкаменную крепость, не знали.        — И вы собираетесь усилить ненависть к вам, позволив нам сбежать на глазах у нордов?! — ерничал Маданах. — Не можете ведь не понимать, что если хоть одного из нас поймают, то мы молчать не будем.        Талморцы это понимали. Загадочная бретонка в их компании тоже. Не понимал лишь державшийся за стену молодой альтмер, которого тошнило.        — Здесь… есть… выход, — тихо сказал бледный Айкантар. — Там… Куда… Мы не… Не ходили!        Айкантара вновь скрутило.        — Мы уже убедились, что ты не столь бесполезен, как кажется на первый взгляд, — сказал Вилмар.        — Ни одного… Экспедиции исчезали, но ни одного… Тел нет! — Айкантару заметно полегчало.        Это ещё ничего не значило. Здесь водились фалмеры, а они чем-то питались. Слабо верилось, что в их рацион входили лишь грибы, которые они выращивали, и корусы.        Это значило, что, похоже, придётся через фалмеров пробиваться с боем. От изгоев было мало проку. Разве что могли сгодиться в качестве отвлечения. Следовало беречь лишь Маданаха.        Выйти удалось на старое место, по пояс вымокнув в воде. Двайфа пронесли так же, как раньше. Айкантара больше не тошнило, и он прижимал к себе паука. Все двинулись наверх в помещение, откуда прежде выбежали фалмеры.        Но что-то было не так. Нашёлся труп человека в доспехах стражи Маркарта. Кто-то или что-то его убило. А главное, как он здесь оказался? Зачем пришёл?        «Может, этот полоумный Колсельмо их послал?» — подумал Ондолемар.        Дядя вполне мог обеспокоиться долгим отсутствием племянника. По пути попадались трупы фалмеров, иногда и тела стражников. Двайф предупредительно мигал красным, но на паука никто не обращал внимания.        Становилось понятно, что не только фалмеры понесли большие потери, но и стражники — их тела стали попадаться всё чаще.        Айкантар осмотрелся. Кругом стояли замершие центурионы, лежали сложенные двемерские сферы. Кое-что он понял.        Именно в этом помещении они и создавались двемерами. Значит, где-то неподалёку должен быть механизм, приводящий их в движение.        Верный, как собака, Двайф шёл рядом со своим хозяином. Благодаря пауку однажды уже механизмы не распознали врагов. Айкантар надеялся, что это произойдёт ещё раз.        Только на это и осталось надеяться. Препятствие возникло неожиданно, когда из-за угла вышел Тонар Серебряная Кровь в компании стражников Маркарта, количество которых значительно превышало альтмеров и ричменов вместе взятых.        — Я ожидал чего-то подобного! — заявил Тонар. — Слишком много талморцев стало здесь пастись в последнее время. А я не люблю, когда мне переходят дорогу.        Тонар хохотнул.        — Кому, как не вам, выгодно отдать эти земли дикарям? — продолжал норд. — Даже на серебро наплевать!        — Прекрати! — выкрикнул Ондолемар.        — Будьте осторожны, ребята! Их мало, но талморцы — чертовски сильные бойцы! — дал напутствие Тонар Серебряная Кровь.        Тонар окружал себя сильными людьми. Пал один солдат Талмора. Потерь было бы куда больше, если бы не туʼум Вилмара, который смёл с пути нордов. Некоторые свернули шеи при падении, кто-то просто сломал конечности и был добит.        Айкантар видел, куда побежал Тонар Серебряная Кровь.        К своему несчастью, игравшему на руку талморцам, Тонар не интересовался двемерами, что и сыграло роковую роль в его жизни. Айкантар заметил рычаг, который по его расчетам должен был привести в движение двемерские механизмы, побежал к нему и изо всех сил потянул.        — Сюда! — завопил Айкантар.        Могло статься, что механизмы не разобрали бы, кто враг, а кто союзник, несмотря на Двайфа.        Двемерский центурион, преградивший дорогу Тонару Серебряной Крови, снёс тому голову и уже надвигался на Айкантара. Молодого альтмера постигла бы та же участь, если бы не Двайф, мигнувший лиловым. Центурион развернулся и пошёл в гущу дерущихся.        К счастью, и ричмены, и талморцы послушались молодого учёного и ринулись к нему. Тот показал на проход, который ранее преграждал центурион, и все юркнули в него.        Маданах был рад, что снаружи ночь, иначе его могло ослепить солнце, которого он уже давно не видел.        «Сильны, тварюги!» — подумал он о талморцах.        Видел он, как они сражаются. И потерь у эльфов мало, хотя численно они были в меньшинстве, тогда как ричменов полегло больше половины.        Идти никуда не хотелось, но и оставаться здесь было нельзя. Вполне могли вылезть недобитки из открывшегося лаза.        — Не здесь ли кроется разгадка, куда исчезли двемеры? — задал вопрос Айкантар.        Он и создал проблему после, отказавшись уйти без Двайфа, который ринулся в бой ещё в Нчуанд-Зеле. За это молодой альтмер получил выволочку от Ондолемара, который после зло сплюнул и решил, что если Айкантар так желает, то пусть остаётся.        Все были согласны с эмиссаром. Времени терять было нельзя.

***

       Всем хотелось спать, но разбивать лагерь близ Маркарта было глупо. Пришлось удалиться на значительное расстояние.        Когда удалось найти подходящее место, уже светало, и разбивать лагерь оказалось бессмысленно.        — Скоро Картспайр! — сказал кто-то из ричменов.        — Там и сделаем передышку, — решил Маданах. — Наши «друзья» стремились туда попасть. Заодно и они получат то, к чему стремились.        Маданах был наслышан о загадочном храме в горе. Говорили шаманы — для того, чтобы открыть вход в него, нужна особая кровь. Кровь дракона, которая течёт в жилах некоторых людей или эльфов.        Ричмен какое-то время поразмышлял, кто же из эльфов мог носить в себе подобную кровь.        «Это не молодой альтмер, иначе его бы волоком сюда притащили!» — подумал Маданах.        Вот роль бретонки во всём этом он не понял. Она сторонилась изгоев и предпочитала не разговаривать, огрызаясь на вопросы. И осталась с молодым эльфом. Если альтмер — слегка спятивший молодой учёный, капризничавший, как ребёнок, когда потерял своего паука, то женщина была загадочна.        Маданах пожалел, что бретонка их покинула. Он побеседовал бы с ней.        «Как давно я не ухаживал за женщинами!» — подумал ричмен.        Утешало его то, что она попросила талморцев дождаться её в Картспайре.

***

       — Маданах! — радостно закричали изгои.        Не так радостно, как им хотелось бы, когда увидели, кто составил компанию вождю.        Из толпы вышла полуголая женщина.        — Маданах! — сказала она. — Ты объяснишь, что всё это значит?        Судя по тому, что она фамильярничала с вождем, то занимала отнюдь не низкий ранг.        — Я всё объясню, Кейе, — ответил Маданах. — После того, как отдохну, как следует.        Маданах не верил своим ушам. Ещё меньше он верил словам талморцев, но это была его единственная надежда.        — Говорите, что поможете мне вернуть Предел? — спросил ричмен. — Всего лишь за пропуск в этот забытый храм?        Назревал вопрос: что же могло быть в том храме важного для Талмора?        Вилмар с нескрываемым отвращением взглянул на матриарха, которая, в свою очередь, не отрывала глаз от него.        — Именно! — ответил он Маданаху. — Мы уже сделали подарок — вернули тебе свободу. Сейчас отдать вам Предел не в нашей компетенции, но при первой возможности мы сделаем это. Надеюсь, ты понимаешь, насколько важно нам попасть в этот храм!        Во взгляде Маданаха было недоверие.        — Не лжёт! — скрипучим голосом сказала матриарх, чем немало обозлила Вилмара.        — То есть ты позвал её, чтобы она распознавала ложь? — ехидно спросил он.        Он вскочил и подошёл к сидящему Маданаху, взяв того за грудки.        — Либо ты нам доверяешь, либо нет. Вторжения в мои мысли я не потерплю, — сказал Вилмар.        Могло закончиться потасовкой, если бы Лаэллия не вмешалась, взяв мужа за плечи.        Она считала, что лучше присутствие матриарха, чем прилюдное признание, кто такой Вилмар и для чего им Храм Небесной Гавани.        — Угомонись, нас намного больше, — сказал Маданах.        Вилмар отпустил его, признав правоту ричмена.        — Я не могу вам приказывать, поэтому лишь попрошу, — сказал Маданах. — Что вам нужно в храме?        Не мог он принять тот факт, что важное было совсем рядом. И настолько оно важно, что талморцы готовы жертвовать Пределом, который им не принадлежал. Хотя нордам он тоже не принадлежал. Во всяком случае, он вернётся к настоящим хозяевам.        Вилмар решился поведать свою историю, дабы дикари не чинили препятствий. На этот раз он не удивился, что кто-то о нём не знает. Откуда было знать о последних событиях человеку, который двадцать пять лет провёл в заточении?        Маданах почёсывал голову, раздумывая.        «В нелёгкое время я вырвался на свободу!» — подумал ричмен.        Выбора у него не было.        — А откуда в тебе драконья кровь? — поинтересовался Маданах.        Ондолемар прислушался к разговору. Вилмара этот вопрос смутил.        — Септимы ведь носили драконью кровь вплоть до последнего из них! — эти слова Короля-в-лохмотьях Вилмар будет помнить долго.        — Я не знаю. В моём роду не было никого и ничего предосудительного, если ты понимаешь, о чём я речь веду! — попытался прекратить он разговор.        На самом деле его самого снедало любопытство. У родителей спросить уже нельзя, но не желал Вилмар, чтоб соотечественники слышали это.        Кажется, Маданах всё понял. Он смотрел на Довакина, сморщив лоб. Знал он чудную натуру альтмеров, зациклившихся на мнимом совершенстве настолько, что в погоне за ним они стали похожи друг на друга.        — Побеседовать наедине можно, если тебя смущает присутствие посторонних, — тихо сказал Маданах Вилмару.

***

       — Что ты вытворяешь? — вспылил Вилмар. — Обязательно нужно выдирать клок волос?        Ворожея зло поглядела на эльфа.        — На драконов напролом прёшь, а из-за того, что тебе выдрали пару волосин, визжишь, как девица, которую только что испортили, — ворчал Маданах. — Всегда считал эльфов странными, а об альтмерах предпочитал не думать лишний раз.        — Меня твой личный опыт не интересует, — отпарировал Вилмар. — А шутки ниже пояса я никогда не понимал.        — Вы вовсе юмор не понимаете, — хохотнул Маданах.        — Пс-с! — прошипела ворожея, призывая молчать.        Сейчас она жгла волосы Вилмара в какой-то чаше, подливая снадобье, отчего шёл жуткий смрад.        — Отец, — прошипела ворожея. — Он носит драконью кровь в своих жилах!        Ничего нового ворожея не сказала, разве что отца упомянула в настоящем времени, будто он жив.        Внимательный Вилмар заметил это. Внешний вид ворожеи был жуток, но ему хотелось порасспрашивать ещё об отце. Мать слишком мало о нём рассказала, когда была жива.        Помнил он её. Янтарные глаза, которые унаследовал Вилмар, и золотистые волосы. Всегда она была строга с сыном, при этом не давала никому в обиду. И лишний раз старалась подчеркнуть его, а заодно и своё совершенство.        Сейчас при разговоре присутствовал Маданах, а Вилмар не желал, чтобы кто-либо знал то, что может его опорочить.        И тут же осознал, что лжёт сам себе. На самом деле он не желал ничего знать о том, кто подарил сыну такую судьбу вместе с драконьей кровью.        Вилмар просто удалился, не желая слушать пророчеств.

***

       Дельфина прибыла вместе с Эсберном.        — В Маркарте переполох, — сообщила бретонка. — Хорошо, что механизмы оставили после себя кровавое месиво из тел, и не разобрать, сколько погибших!        Это подразумевало — она рада, что и талморцы понесли потери.        — Айкантар рассказал, что ему удалось удрать первому, поэтому он не видел, что позади творилось, — продолжала Дельфина. — Его при этом так трясло в истерике, что никто не усомнился в правдивости его слов. Вдобавок, репутация его дяди сыграла роль.        — Хм! — хмыкнул Ондолемар. — А о нашей причастности к побегу что говорят?        Дельфина замялась.        — Однозначного ответа не дам, — сказала она. — Поговаривают разное, в том числе, что вы случайные жертвы стычки между Тонаром и изгоями.        В то, что талморцы — случайные жертвы, мог поверить лишь последний глупец. Ондолемар понял другое — ему сейчас нельзя возвращаться в Маркарт. От Игмунда ему ничего не угрожало, но остался Тонгвор Серебряная Кровь, который метил на трон ярла и не упустил бы возможности отомстить за братца.        Вдобавок, Рулиндил не преминёт воспользоваться этим происшествием ради своей выгоды.        А это означало одно — Ондолемару следовало дождаться, пока поутихнут события.        Маданах не сомневался, что талморцы не лгут. О них ходили разные слухи, и все неприятные. Ему было известно, что распускали их те, кто ничего не понимал. Талморцы не подпустили бы никого слишком близко к своим делам, а их методы оставались тайной для простого люда.        В этом они и были схожи с ричменами. Именно поэтому Маданах понимал, что ненавидят их из-за незнания. Он в какой-то мере понимал этих надменных эльфов.        Вдобавок, он порасспрашивал ворожею о том, о чём не решился спросить Вилмар. И теперь жаль ему стало этого незадачливого Довакина, который метался, не зная, как ему быть. Сейчас у Вилмара был один путь. Маданах предполагал, что именно ждёт его после того, как всё закончится. Ворожея ему этого не сказала, но она-то всего лишь женщина, хоть и могущественная. И мысли её на виду.        — Нам пора! — произнёс Эсберн, которому было неуютно в компании дикарей.        — Эсберн, а отдохнуть? — спросила Дельфина. — Я уже не столь молода, чтобы постоянно бегать!        Эсберн был ещё старше, но стремился пойти в храм. Однако сейчас решение зависело не от него и не от Дельфины. Талморцы решали, когда пора двигаться дальше.