Полюбить снова

Хатидже Султан сидела в своих покоях и уже несколько минут не выходила из глубокой задумчивости. Когда-то, много лет назад, она была в этих покоях так счастлива, теперь же ей было одиноко. Она вспоминала разговоры со своей дорогой подругой, матерью Мехмета, то, как они смеялись, доверяли друг другу свои тайны, волновались и переживали вместе. Госпожа остро ощутила, что ей очень не хватает Хюррем Султан, её спокойствия, рассудительности, сердечности и умения находить выход из любой ситуации, какой бы тяжёлой она не была. Смерть Хюррем стала для Хатидже тяжёлым ударом. Близкие люди не просто уходят, они забирают с собой частичку твоей души, которую уже не обретёшь снова. Гюльфем-хатун тогда, видя душевные терзания Султанши, сказала, что будет не так тяжело, если написать дорогому человеку письмо, в котором можно сказать всё, что хочешь, что не успела, что волнует и тревожит, а затем предать его огню. Ветер развеет пепел – и будешь услышана… Хатидже Султан уж и не помнила, сколько таких писем написала. Она знала одно – сейчас подруга нужна ей, как никогда и, сев за стол, принялась писать. «Моя дорогая Хюррем, видишь – без тебя этот дворец опустел. Твои мечты осуществились, но наш Мехмет в глубокой печали. Как же я хочу снова увидеть его счастливым! Что мне делать, как помочь ему? Правильно ли я поступаю, посылая к нему девушку, не обрекаю ли его на ещё более тяжкие душевные муки? Ах, если бы ты была рядом… Дай мне какой-нибудь знак…» Госпожа свернула письмо, взяла свечу и вышла на балкон. Она смотрела, как бумага превращается в пепел, который тут же уносил ветер, который был сильным в этот пасмурный день, и тревога потихоньку уходила. Наконец, письма не стало, и вдруг из-за туч пробился солнечный луч и упал на платье Хатидже. Госпожа улыбнулась. «Я поняла…» - едва слышно произнесла Султанша и взглянула на небо, но оно снова было серым. Хатидже Султан вернулась в покои и велела позвать Сюмбюля – агу. ***** - Госпожа, Вы звали меня, - произнес Сюмбюль, поклонившись. - Да, Сюмбюль. Сегодня вечером я хочу отправить в покои Повелителя девушку. Иди и скажи всем, пусть подготовятся. Сходят в хамам, наденут лучшие платья. Я должна выбрать самую достойную, Сюмбюль. Ты всё понял? - Да, госпожа… Но как же она пойдёт, вы ведь знаете, что… - Об этом не беспокойся, Сюмбюль, мой племянник знает, он не против. - О, слава Аллаху! Наш Повелитель снова начнёт улыбаться! Время залечивает потихоньку его раны... - Будем надеяться. Иди. - Слушаюсь, госпожа! – почти пропел Сюмбюль и удалился. Хатидже Султан глубоко вздохнула и отправилась в сад. ***** - Девушки, девушки! Все сюда! Оторвитесь от своих дел и подойдите ко мне! Живо, живо! - Что случилось, Сюмбюль-ага? Что такое? Мы в чём-то провинились? Зачем всех сразу? Что случилось? – послышались со всех сторон разные голоса. - Тише, тише, болтушки! Голова от вас болит. О, Аллах, неужели нельзя спокойно послушать? Цыц! Неугомонные, замолчите сейчас же! Девушки присмирели. Голоса смолкли и Сюмбюль сказал: - Слушайте же и не говорите потом, что не слышали! Наша почтенная госпожа Хатидже Султан приказала вам хорошенько подготовиться! Помойтесь, причешитесь, наденьте лучшие наряды! Вечером Султанша выберет одну из вас. Избранница пойдёт в покои властелина! Смотрите, готовьтесь тщательно, какой из вас выпадет счастье не знает ещё даже сама госпожа, не подведите! Начинайте приготовления! С этими словами евнух ушёл на кухню, давать указания Шекеру-аге по поводу вечерней трапезы. Гарем тут же загудел, радости девушек не было предела: Падишах ждёт одну из них, наконец-то! Началась небывалая суматоха, со всех сторон слышались реплики: - Это госпожа убедила, хвала Аллаху! - Интересно, как она будет выбирать? - Только бы мне улыбнулась удача! - Как ты думаешь, мне идёт этот цвет? - Дай мне свою брошь, она подходит к моему платью, а я тебе серёжки дам! Только одна девушка по-прежнему молча сидела в углу и не принимала участия в общей весёлой возне. Девушка была настоящей красавицей: высокая, стройная, с длинными пшеничного цвета волосами, завитыми в крупные кудри. Большие зелёные глаза смотрели из-за длинных ресниц строго и насмешливо. Красивое лицо имело необычный цвет, природа, казалось, сама уже нанесла на него нужную косметику. Наконец, она встала, с презрением посмотрела на царящее вокруг оживление и громко произнесла: - Зря стараетесь, госпожа всё равно выберет меня! - С чего это ты так уверена, Кадер? – тут же спросила Фериде, главная хохотушка в гареме, всегда первая узнававшая все новости. - Да, с чего это вдруг? – поддержала её Эсма, девушка, что спрашивала брошь. - Да вы посмотрите на себя! Я красивее, чем вы все, вместе взятые, да к тому же учусь лучше всех, так что султана завлечь смогу. А вам-то и похвастаться нечем, убожества! Девушки переглянулись, но не показали, что обижены. Им было не впервой слышать такое от Кадер. Эта девушка всегда была заносчивой и высокомерной. Её за это очень не любили, она не имела подруг, но ей, похоже, было всё равно. - Придержи язык, Кадер! – вступила в разговор Айсель, - не то… - Не то, что? Что ты сделаешь? Ответить девушка не успела, вернулся Сюмбюль – ага. - О, Аллах, пошли мне терпения! – обречённо сказал евнух. – Что тут за базар? Кадер - хатун, снова ты воду мутишь? Смотри, услышу от тебя ещё хоть слово – пойдёшь на дворцовую кухню лук чистить, да там навеки и останешься! Марш в хамам! Кадер присмирела и быстро вышла. Девушки дружно расхохотались. - А вам что, нечем заняться? Вас это тоже касается! – прикрикнул Сюмбюль и пошёл искать Фахрие-калфу. ***** Тем временем в зале заседаний царила не менее напряжённая атмосфера. Уже второй час шло обсуждение вопроса о законе Фатиха. Образовалось два лагеря: визири, во главе с главным, Ахмедом Пашой, были полностью на стороне Повелителя, кадии же (старшим был Бехрам-эфенди) выступали категорически против его отмены. - Убийство – не единственный способ удержать власть, - говорил Ахмед Паша. - Мы должны отходить от старого и искать новые возможности поддержания порядка. Тем более, по словам Властелина, наш прежний великий султан Сулейман Хан Хазретлери уже думал об отмене этого закона и завещал нашему Повелителю завершить его дело. - Но ведь это может посеять хаос в государстве! – не уступал Бехрам-эфенди. Начнутся мятежи, междоусобицы… Этого допускать нельзя! - Мятежей и междоусобиц не будет. Шехзаде будет запрещено иметь войско, флот, а также любые попытки награждать янычар с целью приблизить их к себе или же переманить на свою сторону. Кроме того, каждый из них будет лишён права на престол. Престолонаследника будет выбирать из своих сыновей действующий султан, как был выбран наш повелитель, если же у него будут ещё сыновья, они также будут править в санджаках, но без права на престол, - ответил визирь. - А если избранник султана рано умрёт и будет бездетен? - Только тогда, хотя такое практически невозможно, право на престол может быть передано одному из братьев. Но этот пункт не подлежит разглашению, о нём сообщают только тому, кому передано право на престол при наступлении подобного крайнего случая. - Но ведь это же нарушение устоев! - Успокойтесь, Бехрам – эфенди! – строго произнёс султан. Закон ещё нуждается во множестве доработок. Ахмед Паша займётся этим. Непоколебимо одно: мои братья будут жить! Заседание закрыто!