Полюбить снова

***** Ближе к вечеру в гареме стало тихо, как никогда. Весёлый шум затих, разговоры прекратились, даже смеха Фериде не было слышно. В воздухе повисло томительное ожидание прихода госпожи. Девушки, ещё недавно весело щебетавшие о нарядах и украшениях, теперь сидели тихо, как мышки, боясь повредить причёски или помять платья. Фахрие – калфа ждала вместе с ними. Наконец, раздался голос Сюмбюля – аги: - Дорогууу! Хатидже Султан Хазретлери! Фахрие – калфа быстро выстроила девушек в ряд и велела склонить головы. Войдя, госпожа приветливо улыбнулась и сказала: - Можете выпрямиться. Приказ был моментально исполнен. Султанша медленно пошла вдоль ряда, рассматривая каждую рабыню так пристально, что некоторым становилось неловко. Хатидже Султан сделала обход дважды, затем подозвала Сюмбюля – агу и тихо, чтобы слышал только он, спросила: - Кто та красивая девушка в синем платье? - Кадер, госпожа, из новообращённых… Вот уж не советую, с ней прямо беда, ни один скандал без неё не обходится… Как я не стараюсь перевоспитать девчонку, ничего не помогает, и учил, и наставлял, и наказаниями страшными пугал, да куда там… Смелая, отчаянная, настоящая сорвиголова, а уж гордая, гордая, словно и не рабыня вовсе, а дочь короля какого! Госпожу описание Сюмбюля почему-то очень развеселило. - Кроме того, что задирает рабынь, серьёзных проступков нет? - Нет, госпожа, - ответила Фахрие – калфа. Учится лучше всех, всегда больше других знать стремится, от работы не отлынивает. - Понятно, - коротко ответила Султанша и подошла к девушке. - Как тебя зовут? – спросила Хатидже – султан. - Кадер, госпожа, - был ответ. - Хорошо. Послушай меня, Кадер. Сегодня ты пойдёшь в покои Падишаха. Помни, что ты должна не просто удовлетворить султана, но и постараться понравиться ему, как человек. «Золотой путь» не так прост, как кажется, но я надеюсь, ты справишься. Однако, не заносись, не хвастайся перед другими! Ты ведь здесь не одна, у тебя не один десяток конкуренток. Ты поняла меня? – последние слова Хатидже Султан произнесла уже строго. - Поняла, госпожа, благодарю Вас! – улыбаясь, ответила девушка и поцеловала руку Султанши. ***** Сюмбюль очень волновался. Эта девушка – первая за несколько лет, которой посчастливилось пройти по золотой дорожке, но хорошо ли всё пройдёт? Мало ли, что взбредёт этой своенравной девице в голову, ещё напутает чего или по-своему перевернёт, что тогда будет? Слуга пытался сказать об этом госпоже, но она ответила: «Ничего страшного, Сюмбюль, ты ведь помнишь, наша Хюррем тоже поначалу вела себя дерзко, ну и что же? Финал нам известен. Тем более, я вовсе не стремлюсь к тому, чтобы Мехмет нашёл в этой наложнице любовь всей своей жизни. Она очень красива, а красота увлекает. Это и главное сейчас – увлечь, показать, что есть на свете и другие девушки, что их стоит замечать. И, конечно, будем надеяться, что хатун забеременеет. Нам давно уже нужен шехзаде…» Больше евнух не спорил, однако тревога не уходила. Пока они шли в покои, он сказал Кадер: - Повтори, что ты должна сделать? - Сначала – поклон, затем поцеловать полы одеяния султана. Когда поднимусь – прямо в глаза не смотреть, громко не говорить, не дерзить, быть вежливой и учтивой. - Верно. Смотри у меня, Кадер – Хатун, если что пойдёт не так – быть тебе прачкой! Не то, что в покои султана – на кухню не зайдёшь, так работой загружу! Тебе ясно? - Ясно, Сюмбюль – ага. Евнух уверенно постучал. Двери султанских покоев распахнулись, Кадер вошла. «Аллах, помоги!» - прошептал Сюмбюль и двери закрылись. ***** Гарем снова кипел. Все обсуждали выбор госпожи и уход Кадер. Тут было и недоумение, и зависть, и недовольство, и обида, и возмущение, не знающее предела. Со всех сторон слышалось: - Надо же, эта гордячка как в воду глядела! - Страшно подумать, как она теперь нос задерёт! - Может Повелитель её выгонит? - Никогда бы такую не выбрала! - А представьте, фавориткой станет, тогда никакого спасения от неё не будет, ни одного случая унизить не упустит! - О, Аллах, что же это! - Замолчите! – прикрикнула Фахрие - калфа. - Вам не пристало обсуждать выбор госпожи, вас это никак не касается! Сейчас же расстилайте постели и спать! Девушки замолчали и сделали, как велено, однако никто не спал. Теперь все разговоры шли шёпотом, чтобы не привлекать внимания строгой калфы, но вскоре шумные возгласы послышались снова: вошла Кадер. - Как, уже пришла? Неужели Повелитель всё-таки тебя выгнал? - Видно, не очень ты его завлекла, раз даже до утра не осталась! - А говорила, что лучше нас! Девушка обвела всех привычным презрительно – насмешливым взглядом и сказала: - Говорила, помню. Только вот я, хоть недолго, но была, а вам даже того не светит, жалкие курицы! - Да как ты… - начала было одна из рабынь, но девушка не слушала. В её голове крутилась только одна мысль: «Погодите, то ли ещё будет! И даром мне ваш султан не нужен, что в нём только находят. Скучный, неинтересный, смотрит на тебя, а будто не видит! Ну и гадость! Но раз надо с ним быть, чтобы управлять всеми вами – буду, всё сделаю! Я покажу вам, кто тут главная!» ***** Мехмет не спал. Тяжёлые мысли не давали ему покоя. Он понимал, что старания тётушки напрасны. Она привела красивую девушку, но что с того? Султан не почувствовал к ней ничего, не было даже влечения, а о симпатии и говорить не стоило. Всё, что происходило, пока она была здесь, не несло за собой никакого чувства. Мехмет отнёсся к этой близости действительно как к обязанности, как и предрекала Хатидже Султан. Сколько ещё это будет продолжаться? Неужели его сердце закрылось навсегда? От тяжёлых мыслей молодого султана отвлёк стук в дверь. - Войди! На пороге покоев показался стражник. - Повелитель! Мюжгян –хатун пришла. - Сейчас же впусти! Султан почувствовал, как упало сердце. Мюжгян-хатун была кормилицей и няней единственной дочери повелителя – маленькой Элиф. Зачем она пришла в такой час? Не иначе, девочка заболела или что-то ещё случилось… Только не это… Дверь покоев снова открылась и в комнату с криком: «Папочка!» вбежала прелестная девочка и бросилась обнимать Мехмета. Он тут же подхватил её на руки и немного успокоился. - Простите, Повелитель, - сказала вошедшая следом Мюжгян – хатун. – Я знаю, что уже поздно, однако, ничего не могу поделать. Госпожа отказывается спать без Вас. - Можешь идти, Мюжгян-хатун, - ответил султан, окончательно успокоившись, и няня вышла. - Элиф, доченька моя. Почему же ты не хочешь спать? - Я очень скучала по тебе, - ответила девочка и ещё крепче прижалась к отцу. Мехмет улыбнулся. Дочка была для него теперь единственной радостью, его главным сокровищем. Ей было всего 5 лет, и больше всех на свете она была привязана к своему отцу и няне. Однажды, ещё в Манисе, она умудрилась скрыться от Мюжгян – Хатун и проникнуть в зал заседаний. Тогда даже визири, люди, повидавшие многое и всегда строгие, не могли сдержать улыбок при виде маленькой красавицы, ищущей внимания дорогого человека. Мехмет очень переживал за неё, ведь девочка росла и всё острее ощущала отсутствие матери, как никогда нуждалась во внимании и заботе. - Элиф, милая, пора спать, - говорил Мехмет, укладывая девочку. – Я буду рядом, не волнуйся. - Я не хочу спать, - упрямо сказала малышка. – Сначала расскажи мне о маме. - О маме? Что же ты хочешь знать? - Мюжгян говорит, что мама – ангел, она теперь в раю Аллаха. Почему она ушла туда? Зачем бросила меня? – голос Элиф стал очень грустным, казалось, она вот-вот заплачет. Мехмет растерялся. Было больно слышать такое из уст пятилетнего ребёнка. Сейчас она рассуждала совсем не по годам. Наконец, с трудом проглотив застывший в горле тяжёлый ком, он ответил: - Мюжгян говорит правду, солнышко. Но твоя мама не бросила тебя, никогда так не думай! Так уж заведено, что иногда люди не могут быть вместе там, где хотят. Но твоя мама всегда с тобой – вот здесь, - с этими словами Мехмет взял ладошку девочки и приложил её к маленькому сердечку. - Правда? Мама у меня здесь? – спросила малышка недоверчиво и в то же время с надеждой. - Да, родная. Здесь, навсегда. Когда тебе будет трудно, просто прислушайся к своему сердцу, оно поможет тебе сделать правильный выбор. - Мама поможет… - Обязательно. Спи, моё сокровище. Мехмет укрыл девочку поплотнее, поцеловал и вышел на террасу. На сердце было неспокойно, однако, впервые за долгое время он не позволил тяжёлым, мрачным мыслям взять над собой власть. Через несколько минут он вернулся в покои. Элиф крепко спала, улыбаясь чему-то во сне.