Полюбить снова

Глава 5 Долгожданный наследник и чудесное спасение. Хатидже Султан снова настигла печаль. Беспокойные, тревожные мысли никак не желали оставить её. «Я ошиблась, Хюррем, прости меня… Мой выбор оказался неверным, Мехмету нужна совсем другая девушка, а не вздорная рабыня… Стоило послушать Сюмбюля… Но теперь избавиться от неё невозможно: хатун беременна… Даже не знаю, радоваться мне или плакать… Казалось бы, всё хорошо, скоро, благослови Аллах, родится наследник, но ему нужна хорошая мать, умеющая вести себя достойно. А какая из этой девушки Султанша? Она слишком горда и заносчива, это переходит всякие границы… Я должна найти способ приструнить её…» С этими мыслями госпожа встала с тахты и отправилась в гарем. ***** Тем временем на этаже фавориток, где жила теперь Кадер Хатун снова вспыхнул скандал. - Как ты могла перепутать? Ты же знаешь, я терпеть не могу айву! Сейчас же унеси это отсюда! – кричала Кадер на Фериде, которую дали ей в услужение. – Как можно быть настолько глупой, чтобы не запомнить таких простых вещей? Прикажу Сюмбюлю – аге дать мне другую служанку, посмекалистее, а тебя в Босфоре искупаю, помяни моё слово! На глазах несчастной служанки выступили слёзы. С тех пор как Фериде велели прислуживать фаворитке султана, жизнь девушки превратилась в кошмар. Крики, оскорбления, недовольство – всё это сыпалось на несчастную со всех сторон. Никто больше не мог узнать в этой робкой, запуганной рабыне прежнюю хохотушку Фериде, которая каждому умела поднять настроение и любого могла успокоить. - Я сейчас всё уберу, Кадер Хатун, - почти прошептала служанка и потянулась к подносу. - «Госпожа» меня называть будешь! – снова закричала Кадер и хотела уж было замахнуться на Фериде, как её остановил окрик сзади: - Сейчас же замолчи, хатун!!! Кадер в недоумении обернулась и увидела Хатидже Султан. Глаза госпожи метали молнии. Она быстро подошла к девушкам и заговорила, дрожа от гнева: - Вот что, Кадер! Мне надоели твои скандалы и постоянные жалобы на тебя! Помнишь, что я сказала в тот день, когда выбрала тебя? «Не заносись, не задирай рабынь!» И что я вижу? Вот так ты исполняешь мои заветы? Вот какова твоя благодарность за оказанную тебе честь? Эгоизм, крикливость, высокомерие и заносчивость – черты вовсе не госпожи, Кадер! - Госпожа, я… - начала было присмиревшая фаворитка, но Султанша одернула её: - Тебе сказали молчать, хатун! Откуда столько дерзости и наглости? Ты даже не представляешь, с какой лёгкостью я заберу у тебя то, что дала! Избавиться от тебя очень просто, уж поверь мне! Ребёнок, которого ты носишь, принадлежит не тебе, а великой династии османов! Ты всего лишь рабыня, не смей забывать этого! Отныне ты наказана! Я забираю у тебя твоих служанок. Быть может, ты притихнешь, когда тебе станет некем помыкать. - Но госпожа… - Молчи! Может, на этот раз ты извлечёшь урок! Пойдём, - кивнула Хатидже Султан Фериде, - теперь ты будешь служить у меня. Не помня себя от радости, девушка отправилась вслед за госпожой. Кадер осталась одна. ***** Несколько месяцев спустя в гареме был большой праздник. Кадер Хатун родила близнецов: мальчика и девочку. Радости не было конца: наконец-то появился долгожданный наследник. В Топкапы тогда собралось много народу: кроме обитателей дворца приехали из своих санджаков Селим и Баязид с жёнами и детьми, здесь же были Хуриджихан и Осман, к несказанной радости Хатидже Султан, которая успела очень соскучиться по своим детям. Атмосфера царила весёлая и шумная, все поздравляли султана, казалось, что он очень счастлив. Только Михримах почувствовала, что за маской радости скрывается глубокая грусть, которая не перестаёт терзать Падишаха. Она подошла к нему и заговорила: - Мехмет, мой дорогой братик. Наконец-то всё налаживается. У тебя прекрасный сын и дочь. Да пошлёт Аллах нашему шехзаде Ахмеду и сестре его – Гюнай Султан долгую жизнь. - Аминь, Михримах, Аминь! - Это большая радость, однако я вижу в твоих глазах печаль. Что происходит? - Всё так же, Михримах… Эта девушка – мать моих детей, однако же, она ничуть не тронула моего сердца… Я могу испытывать к ней только уважение, но не более того. Я пребываю всё в той же тьме, что окутала меня после смерти моей Зеррин… - Мехмет… - юной госпоже стало грустно, она словно почувствовала боль брата. С детства связь между ними была очень крепкой, никакая обида не была в силах разрушить её. В первое мгновение она не знала, что сказать, однако потом взяла руку султана и заговорила: - Я знаю, что тебе очень тяжело… Тётушка Хатидже рассказывала мне об этой девушке неприятные вещи, но ты… Зачем ты убиваешь себя? За что? Ты не виноват в том, что случилось с Зеррин Хатун, не казни себя. Ты нужен своим детям, своей семье, своему народу… Разве твоя любимая обрадовалась бы, если бы видела, как ты себя убиваешь? Вырвись из объятий прошлого, ради всех нас… Михримах не могла больше говорить, она просто обняла брата. Они просидели так несколько минут, а затем подошли остальные братья падишаха. - Почему у вас обоих такие грустные лица? – спросил Баязид, присаживаясь рядом. – Сегодня ведь такой прекрасный день, свершилось то, чего мы так долго ждали! Михримах, сестрёнка, улыбнись! И ты, Мехмет, тоже! - Баязид прав, - вступил Селим, - негоже в такой день пускать в сердце печаль! У тебя чудесный сын, брат, а дочка будто само солнце! - Мы хотели поблагодарить тебя от всего сердца! – горячо сказал Баязид. И мы, и наши семьи! - Поблагодарить? За что? – не понял Мехмет. - Ты сохранил нам жизнь, брат. Не запачкался нашей кровью и кровью наших детей! Мы всегда будем благодарны тебе! – ответил Селим. - Я сделал так, как велели моё сердце и совесть. К тому же, я дал слово отцу. Кровавого закона больше нет, а в новом Ахмед – паша уже проработал все тонкости, так что братская кровь больше не прольётся. - Да благословит тебя Аллах, брат! – сказал Баязид. - Аминь! Через несколько часов праздник закончился. Была уже глубокая ночь, но Мехмет не спал. Слова Михримах не выходили у него из головы. Он понимал, что сестра права, однако начать новую жизнь намного сложнее, чем говорить об этом. Может, хотя бы попытаться? Есть ли на свете человек, которому он мог бы открыть сердце так же, как открыл когда-то Зеррин? Есть ли у него шанс полюбить снова? ***** На следующий день Мехмет отправился на базар. Так делал когда-то его отец, султан Сулейман: ходил по рынку под видом богатого купца и говорил с торговцами. Падишах предложил своему двоюродному брату, султанзаде Осману, пойти с ним, на что тот с радостью согласился. С детства он во всём старался подражать Мехмету, они всегда были добрыми друзьями. На рынке было как всегда людно и шумно. Торговцы весело зазывали покупателей, от обилия товаров разбегались глаза, тут и там люди громко торговались и о чём-то спорили. Повелитель и его спутники подошли к старому торговцу тканями. - Как идёт торговля? – спросил Мехмет. - Хорошо, эфенди, даже очень, - радостно ответил торговец. – Наш Повелитель, султан Мехмет Хан не повышал в этом году налоги – так я даже расшириться смог, теперь больше продаю! Да пошлёт Аллах нашему султану долгую жизнь, он так же умён и справедлив, как и его отец! Вам все тут так скажут, эфенди! ИншАллах, скоро и в поход отправится, да с победой вернётся! Словоохотливый торговец не обманул. Люди действительно говорили только хорошее, торговые дела шли у них прекрасно. Наконец, Мехмет решил заглянуть в самый дальний участок рынка – тот, где торговали рабами. Когда-то для этой цели было отведено отдельное место, однако покойная мать падишаха, Хасеки Хюррем Султан, построила там большой благотворительный комплекс. Тогда же работорговля резко сократилась, но ещё продолжала существовать теперь уже здесь. Люди не любили заходить сюда без особой нужды и, по возможности, обходили стороной это печальное место, где поселились горе и слёзы. Как только Мехмет зашёл туда, перед его глазами тут же предстало чудовищное зрелище: около десятка грязных, оборванных, обессиленных и вконец измотанных девушек едва плелись, привязанные друг к другу толстой верёвкой, нестройной линией. Та, что шла последней вот вот-готова была упасть и человек, что сопровождал их, дико прорычав «Иди, проклятая!» изо всех сил ударил девушку по спине кнутом. Несчастная попыталась увернуться, но не смогла. Её исхудавшее тело пронзила жгучая боль и девушка взвыла. Последовал второй удар, третий… Казалось, человеку нравится издеваться над бедняжкой. Мехмет немедленно подбежал к тому месту, Осман и двое янычар едва поспевали за ним. - Что ты делаешь? – гневно крикнул султан человеку с кнутом. – Перестань сейчас же! Негодяй прекратил издевательство и лениво обернулся в сторону Мехмета. Это был толстый, почти шарообразный мужчина лет сорока, с жиденькой бородкой и наглыми поросячьими глазками. - Тебе –то что за дело, - злобно ответил он. Иди отсюда, пока цел! Или тоже хочешь попробовать моего кнута? – с этими словами мужчина хотел было замахнуться, но Мехмет ловко выхватил из его рук кнут и отбросил его далеко от себя. Он собирался ответить, но в разговор вступил Осман, гневно крикнувший: - Как ты смеешь так себя вести?! Перед тобой не просто человек, а сам великий Падишах, султан Мехмет Хан! Я убью тебя! – султанзаде уже достал из ножен кинжал, но был остановлен султаном. - Подожди, Осман, остынь. Пойди лучше приведи несколько человек на подмогу. Султанзаде непонимающе посмотрел на Мехмета, однако, спорить не стал и пошёл делать, что велено. Властелин снова обернулся к мужчине. Вид у толстяка стал жалким. Наглости и жестокости уступил место дикий испуг. - Разве ты не знаешь, спокойно и сурово начал Мехмет, - что жестокое обращение с рабами было запрещено ещё при моей великой матери, Хюррем Султан? Разве тебе неизвестно, что бывает за подобные нарушения? - По-по- по-Повелитель, - заикаясь от страха, завопил мужчина, пощадите, прошу Вас! Он упал на колени и попытался схватить полы одеяния султана, но тот с презрением отошёл. - Схватите этого неверного и бросьте в темницу, - спокойно сказал Мехмет, и янычары немедленно увели толстяка. Он кричал, просил о помиловании, но Падишах ничего не слышал. Вскоре пришёл Осман с двумя мужчинами. - Что нужно делать, Повелитель? – спросил он. - Развяжите девушек, дайте им еды и воды и проводите в мой дворец. Отдадите на попечение Сюмбюля и Фахрие. Они позовут лекарей, дадут им нормальную одежду, позаботятся. - Как прикажете. Мехмет подошёл к девушке, которую избили. Бедняжка лежала без сознания. Вдруг, словно что-то почувствовав, она открыла огромные тёмные, полные печали и муки глаза, залитые слезами, посмотрела на Мехмета и прошептала едва слышно: «Помогите…», после чего снова лишилась чувств.