Билет в одну сторону

- Зачем ты это сделал? - Рин вела автомобиль, искоса поглядывая на брата. После отъезда Комацу она перехватила Сани по дороге, вызвалась подвезти. Хотя, если бы он не согласился бы, с нее сталось бы запихнуть его в машину силком. Комацу дороже, намного дороже, чем друг сам себе представляет. Он не понимает собственной ценности в глазах Рин. Готовый отдать все, безвозмездно, просто потому что друзья, семья, близкие люди, он не понимает, что это взаимно. Что Рин не просто придет на помощь, что она поддержит и защитит. В той, давно уже не вспоминаемой жизни Комацу всегда защищал ее, помогал, поддерживал. Отпаивал успокоительным, давал списывать уроки и шпынял делать домашнее задание. Благодаря ему она окончила университет, если бы не поддержка друга, свалилась бы с нервным истощением, это Рин прекрасно помнит. Как и собственный диплом и то, что она дневала и ночевала в квартире Комацу, а тот подсовывал ей питательную, вкусную еду. Ничего не спрашивая, не обсуждая и не осуждая. Если выбирать между Комацу и Сани, она всегда выберет первого. Потому что... семья не всегда обуславливается узами крови. И Сани еще предстоит доказать, что ему стоит доверять, что за него стоит сражаться. Охотник смотрел в окно, закрыв рот рукой, жест выдавал смятение, волнение. - Не знаю, - честно, открыто и тихо. - Не знаю, Рин. Сани сам себя не понимал. Он мог бы положить Комацу на диван и уйти спать на кухню, мог бы оставить там повара, мог бы.... Он мог многое, но вместо этого выбрал самый смущающий вариант. Почему-то, по какой-то неведомой причине рядом с Комацу он превращался в капризного ребенка, влекомого желанием. Голодом, нестерпимым голодом. Тот, что он чувствовал в детстве, не шел ни в какое сравнение с этим ощущением. Сильнее, острее, идет от самого сердца. Как будто оказываясь возле повара, он попадал в некую сферу его влияния, неощутимого воздействия, противостоять которому не получалось. Он забывал о внешности, забывал о красоте. И смотрел, смотрел, смотрел. Ему было главным переспорить упрямого мальчишку, дать ему метафорический щелбан по лбу. Сейчас, когда Комацу нет поблизости, когда он далеко, Сани ощущал, как возвращаются былые спокойствие и уверенность в себе. Он снова стал думать, как лежат волосы, как он выглядит. Все его детство состояло из уродливых вещей, уродливых действий уродливых взрослых. Даже если они были прекрасны телом, душу их коверкало уродство. Алчность, жадность, гибельный голод, не тела, но сердца. Сани не желал больше сталкиваться с уродством, хотел забыть свое детство, свою прежнюю жизнь. Забыть поступки, за которые до сих пор становилось стыдно. Забыть, не помнить.... И почему-то это удавалось рядом с Комацу. Тому не было никакого дела до титула охотника, он принимал его любым, видел в нем обычного человека. Которому можно показать язык, шлепнуть полотенцем, закатить глаза на какую-нибудь ремарку. Это... подкупало. Сани сам не мог понять себя, но ему хотелось стать ближе к Комацу. И хотелось держаться подальше, чтобы не потерять контроль, как сегодняшней ночью. Это больше не должно повториться. - Обидишь его - убью, - снова произнесла Рин, спокойная, как удав. Сестра определенно знает больше, чем рассказывает. И с этим придется смириться. Тени падали на тропинку, то кружевные, изысканные, то колючие, задорные. Лес радовался солнцу, подставлял под лучи ветви и иголки, маленькие листочки. Порхали повсюду разноцветные крупные бабочки, некоторые по величине превосходили даже кулак Комацу! Парень не мог на них насмотреться. Как же хорошо идти и никуда не спешить. Не думать. Забыть. Такое больше не должно повториться. Он принял прихоть охотника, как должное. Всего лишь неразумный поступок, он ничего не означает. Парень вздохнул и расположился на небольшой, круглой полянке, находящейся в окружении сосен-великанов. По шершавой шоколадной коре стекал янтарная, прозрачная, как цветочный мед, смола, сияющая на солнце, пронизанная его светом, как драгоценный камень. И вку-усна-ая! Комацу уже успел набрать себе с десяток горошинок, совсем не липких, в отличие от обычной смолы, но тянущихся, словно упругая ириска или мармеладка. У нее был вкус солнца, ветра, совсем немного - запах хвои и едва уловимая горчинка. Но все же так смущало. Комацу присел на пенек, понимая, что от надоедливых, привязчивых мыслей и образов не отвязаться. Не то, чтобы в прошлой жизни он совсем не встречался с мужчинами, однако и сильной потребности в отношениях не испытывал. У него была влюбчивая подруга, зверинец и растения - куда ему еще мужа и детей? Как в том анекдоте: "У меня хомяк умер, а тут целый муж - такая ответственность". Пугало и незнание технологии процесса... процесса... Комацу тряхнул головой, остужая горящие щеки. Короче, секса. Нет, в принципе, что куда и как он знал, но без подробностей. А они важны, тем более, с конституцией Сани. С их разницей в размерах. Так, стоп! Куда-то не туда занесло, нужно прекратить думать о Сани, как о партнере. Безусловно, его внимание льстит, но партнер да просто парень - это колоссальная ответственность и ограничение по свободе. Комацу стал свободным не так уж давно, ему слишком многое хотелось попробовать узнать, чтобы связывать свою жизнь с розовым единорогом. В общем, мозгом и сердцем было принято общее решение: поживем - увидим. Пусть все идет своим чередом. - С вами все в порядке? Комацу вздрогнул: возле него стоял молодая девушка, нижнюю половину лица скрывала маска. На фартуке красовался значок Облачного ресторана. Или Скрытого в облаке? Комацу никогда не интересовался. Тоже мне, "Наруто". - Вы так вздыхали... - продолжала обеспокоенно девушка. - Неясности на личном фронте, - подтвердил Комацу и... вздохнул. Не сдержался, захихикал. - Позвольте тогда угостить вас в нашем ресторане, - девушка махнула рукой куда-то в сторону. - Мирная обстановка и гармония с природой - то, что нужно, чтобы забыть о тревогах и сомнениях. Почему бы и нет? Он сто лет не ходил по ресторанам! - С удовольствием. Чиру - так звали шеф-повара - привела его к высокому зданию, словно вросшему в лес. Посетителей было мало, вернее, почти никого, лишь за угловым столиком обедал низенький, округлый старичок. Уплетал он рис так вкусно, так аппетитно, что у Комацу чуть слюной не захлебнулся. За время прогулки по лесу он проголодался, сладости тут не особо помогли - от сладкого он всегда еще больше есть хотел. - Впечатляет, Комацу-сан, - Чиру улыбнулась под маской. - Что именно? - парень оглядывался по сторонам. - То, что ресторан вас впустил. Он построен из маскировочного дерева, весьма трепетного, признающего только деликатное обращение. Стоит ему почуять грубость или опасность, как оно прячет наш ресторан. Оно буквально часть окружающего мира, зависит от него. Подождите, сейчас принесу угощение. Комацу прикрыл глаза. Чиру был прав: это место отвлекает от всех раздумий, здесь мысли текут плавно, если не вяло. Не хочется ни о чем беспокоиться, лишь погрузиться в шелест древесных крон, в негромкий звон ручья и редкие удары бамбуковой чаши о камень. Все вместе это составляло удивительную симфонию. - Прошу, перед едой - чашечка саке. Подождите, Комацу-сан... Комацу уже поблагодарил еду, поклонился. Как же ему нравилась церемонность этого мира, почти японская, неторопливая. Когда можно наслаждаться каждым кусочком, а не запихивать в себя, чтобы поскорее умчаться на работу. Саке обалденное, оно щекотало язык, солнцем растекалось по небу, терпкое, чуть сладковатое. - Чиру-сан? Все в порядке? Повар выглядела удивленной. Чавканье посетителя на заднем фоне прекратилось. - Эм, да. Прошу солнечный сыр и звездный рис. Если на сыр попадают лучи солнца, он становится твердым, как камень... А пока не попали - потрясающе мягкий, нежный, как плавленный сырок и пудинг в одном флаконе. Он буквально таял на языке. - Мы варим каждую рисинку, от нее нельзя... Рис рассыпался, нежный и твердый одновременно, идеально проваренный. Помнится, в прошлой жизни у Комацу ушло немало времени на то, чтобы научиться правильно варить рис и получать на выходе гарнир, а не ризотто. - М? - Нет, ничего, Комацу-сан. Какая-то она странная, эта Чиру, но готовит просто восхитительно! - Спасибо, Чиру-сан. Позвольте все-таки оплатить ваш труд... - Не беспокойтесь, Комацу-сан, - повар улыбнулась. - Вы доставили мне подлинное удовольствие своим аппетитом и... нестандартным подходом к деликатной кухне. Простите, но... как вам удалось справиться с продуктами? Их нужно есть по правилам, благодарить. - А я просто наслаждался каждом минутой, - Комацу смутился, засмеялся. - Потому что они очень-очень вкусные. Повар хохотнула. - Вам стало легче... с вашими проблемами в личной жизни? - Определенно. На сытый желудок все это выглядит не таким уж и страшным. - Тогда приглашаю погостить в ресторане Облачной кухне. Совершенно бесплатно, разумеется. Комацу не знал, что его радует больше: новые впечатления или то, что это бесплатно? Почему бы и нет? В конце концов, у него отпуск! Не стоило так задерживаться в Облачном лесу. Но что поделать, если Чиру-сан соскучилась по нормальной компании, да и вообще отменная собеседница, интересная, с мягким чувством юмора. Не то, что некоторые радужные единорожки. Однако все же он загостился. Это Комацу понял, когда увидел у своих дверей двух приветливо машущих охотников, скалящихся во все клыки. - Мелкий, ты готовишь праздничный ужин! Мы добыли Спелую колу! - сразу поставил перед фактом Зебра. Улыбка Рин и несколько туш каких-то диковинных зверей говорили, что ингредиенты уже есть и отделаться не получится. Комацу вздохнул, бросил рюкзак на пороге, открывая дверь. Радует уже то, что эта парочка уважает личное пространство, с них бы сталось взломать дверь его маленького, не готового к таким потрясениям домика. Теперь по плану душ и готовка. Предстоит не один час простоять на кухне. Ничего, он Рин припашет. Не все коту Масленица. К чести подруги, та отвертеться не пыталась. Послушно резала, давила, толкла, следила за жаркой. Комацу только успевал подавать блюда на стол, пришлось даже вытащить из чулана старую, допотопную плитку, которую ему принесли зачем-то благодарные "соседи" во время очередного алкогольного набега. Так что теперь еда занимала две сковороды, духовку и кастрюлю на плитке. Кстати, об алкоголе! Кажется, у него оставались тюльпановые запасы с прошлого сбора. Комацу спустился в подпол, взял первую бутыль, откупорил, принюхался... Голова пошла кругом от одного только запаха. Кажется, это вино имеет свойство бродить и повышать собственный градус. Достойная плата тем, кто любит заявляться без предупреждения. Не то, чтобы парень злился на самом деле - невозможно злиться на милейшую моську Торико - но вредность показать это святое. К тому же, пьяная Рин - такая веселая зверушка. Комацу все еще не оставлял надежды придать отношения подруги с Зеброй смачный пинок для ускорения. Вино гости приветствовали, смешали его с колой... В общем, Комацу спасло только то, что он был главным по кухне, а в пьяном состоянии приготовить не сумеет ничего. Самый страшный кошмар Торико. Вечеринка набирала обороты, Рин становилось все жарче с каждой минутой, Торико рассказывал о походе за колой в лицах, даже, кажется, пытался изображать сфинксаламандру и какую-то невиданную фигню, которую они победили с большим трудом и притащили домой, чтобы разобраться, как это можно сожрать. Комацу потыкал "фигню" ножом. Мертвая, зубастая, усохшая до состояния дерева в пустыне. И вот как это готовить? Сани мог ожидать от Комацу всего, чего угодно, вплоть до прирученных браконьеров. Но никак не раскинувшегося на диване Торико и могучего храпа Зебры, доносящегося со второго этажа. Сам хозяин дома с тихими ругательствами собирал разбросанные бутылки-тарелки и переправлял их в раковину. - Комацу, что это? Парень фыркнул насмешливо, откинул волосы со вспотевшего лба. - Это причина отсутствия у меня личной жизни. Потому что какой адекватный человек вынесет моих друзей? - выдохнул. - Колу будешь? Специально для тебя припрятал. В груди стало очень тепло. Какой бы занозой ни был Комацу, все равно он очень хороший человек.