Парение чувств

Леонард (POV) Наступило утро. За окном светило солнце, я лежал на кровати и смотрел на пустую подушку перед собой. Боль не проступила. Почему? Быть может, недостаточно его люблю? Чувства угасли? Я закрыл глаза, мне не хотелось вставать. Сердце продолжало ощущать вибрирующие аккорды гитары, словно требовало очередную дозу, как при ломке. Это было неописуемо. Я постиг вершину блаженства. Вчерашний вечер был бы фантастическим, если бы не одно «но». Когда я покидал бар, какой-то брюнет в смокинге, хотя нет… довольно симпатичный брюнет в смокинге при выходе здорово толкнул меня в плечо, толи напился, толи искал приключения на голову. Стоит выйти на улицу «Добро пожаловать в реальный мир». До драки дело не дошло, вечер был великолепным, изумительным. Я понятия не имел, что Оуэн такой разносторонний. Почему он это скрывает? Почему живёт в своём маленьком мирке и никого не хочет замечать, подпускать к себе. Кстати, вот и придумал себе развлечение на день. Я поднялся с кровати, взял телефон и направился на кухню. – Оуэн, привет. – Привет, - послышался уставший голос. – Как ты, приятель? - меня неподдельно волновало его самочувствие, потому как видел, как он вчера пристрастился к коктейлю после выступления. Отметил успех успешно. – Я дома? - задался вопросом абонент. – Грегори уверил меня, что отвезёт тебя в твой первый дом. – Да, я в родном доме, - ответил уже увереннее. - Этот абажур сам покупал. В театре такого нет. – Рад, что тебе уже лучше, - я прошёл на кухню и включил электрический чайник. - Какие у тебя планы на сегодня? – Пока никаких. – Прекрасно, я приглашаю тебя на прогулку, - проговорил я. - Как ты на это смотришь? – Ты хочешь со мной прогуляться по городу? - озадачился тот. – Ты не ослышался, - заулыбался я. - Давай к двенадцати дня встретимся у торгового центра. – Хорошо, - раздался растерянный ответ. – Договорились. До встречи. – Пока. Я отложил телефон и улыбнулся. Как же раньше я его не замечал? Потрясающий парень, с ним интересно. В приподнятом настроении я отправился в ванную. *** Оуэн (POV) Это всё ещё сон. Правда, что-то он затянулся со вчерашнего вечера, как только увидел Леонарда на пороге бара. До его прихода я уже успел выпить три коктейля, быть может, поэтому похрабрел и пригласил его к столу. Поверить не могу, мне назначили свидание. Я точно ещё сплю. Встав на ноги, приблизился к зеркалу и посмотрел в своё отражение. Нет, мне нужно привести себя в порядок. – Ты как? - в спальню вошёл отец. – Хорошо, - увёл взгляд я. Никогда прежде не приходил пьяным домой. Что ещё хуже, я не пришёл, меня привезли. – Тебе нужно принять душ, - улыбнулся Шон. – Ты не будешь меня ругать? – Молодой человек, когда вернёте мне моего сына, тогда выскажусь. Я вновь посмотрелся в зеркало. Сам себя не узнаю. Волосы растрёпаны, под глазами круги, со рта разит перегаром. – Придумайте своему сыну не столь суровую речь, - поплёлся я в ванную комнату. - С утра он крайне восприимчив. Отец усмехнулся и направился на кухню. Спустя двадцать минут из ванны вышел совсем другой человек - посвежевший, но с чувством вины. Отец поставил тарелку с завтраком на стол и повернулся ко мне. – Вот ты где? Я уже обыскался. Тут сегодня ночью какой-то незнакомец завалился в твою постель. Я косо глянул на него и сел за стол. Отца забавляла сложившая ситуация, его глаза улыбались. – Пап, прекрати, - пытался позавтракать я под его пристальным взглядом. – Мой сын пьяный пришёл домой… – Меня принесли, - поправил я. – Верно, - сдерживал улыбку отец. - Не думал, что такой день наступит. Твоя мама закатила бы истерику, а я скажу, что ты начал взрослеть. – Я могу приходить домой пьяным? - не совсем понял смысла его слов. – Только попробуй ещё раз придти в таком состоянии, - прозвучало уже сурово от него. - Оставлю ночевать тебя за порогом квартиры. Я опустил голову и принялся лениво уплетать завтрак. – Оуэн, я к тому, что ты должен отдыхать, но в меру. Один раз пришёл пьяным домой - ничего страшного. Рано или поздно это должно было произойти. Главное, чтобы это не вошло в привычку. – Этого больше не повторится, пап. – Нет, - взял меня за руку он. - Отдыхай, развлекайся, наслаждайся жизнью, но знай меру. – Я понял, пап. – Хорошо. Это хорошо. Отец отправился в свою комнату, а я погрузился в раздумья. Меня вчера лихорадило. Леонард был в пару шагах на протяжении всего вечера. Обычно наша близость ограничивалась сорока метрами. Я был перевозбуждён и не рассчитал свои возможности. Безусловно, подобное больше не повторится. Похмельный синдром не лучшее воспоминание о проведённом вечере. Вчера Лео очень изменился. Он слушал мою игру на гитаре и витал в облаках, я даже заметил, как блестят его глаза. Помню. Не смотря на то, что был изрядно выпивший, помню этот искренний блеск. Позволю себе предположить, что мне удалось немного подлечить музыкой его кровоточащее сердце, как залечиваю себе. И снова меня начинает трясти, я согласился погулять с ним по городу. О чём мне с ним говорить? Разве я могу быть ему интересен? Такие парни как он не интересуются такими парнями как я. Зачем согласился. Ведь наоборот я всё только порчу. Чёрт возьми, зачем только затеял эту аферу с лотереей. Как бы там ни было нужно идти, он будет меня ждать. Я сильно волновался. Настолько, что пришёл на место встречи раньше положенного срока, а если конкретней, то на тридцать пять минут. Я пытался дышать равномерно и спокойно. Надо спрятаться в торговом центре. Что я как идиот стою на виду у всех. Сказано - сделано. За пять минут до намеченного времени, я вышел на улицу. – Привет, - внезапно услышал со спины. Я обернулся. Леонард с широкой улыбкой на лице приближался ко мне. – Давно тут стоишь? - поинтересовался он. – Нет, только-только пришёл, - пытался я не выдавать дрожь в голосе. – Прекрасно, - кивнул он. - Люблю пунктуальных людей. Пойдём? – Да. И мы пошли. Молча. Мне было интересно узнать, как у него обстоят дела с Мэттом, но не знал, как это сделать без особых подозрений. – Ты вчера потрясающе играл, - нарушил затяжное молчание Лео. – Спасибо. Рад, что тебе понравилось. – Шутишь, - усмехнулся он. - Я был на пике блаженства. – Ты мне льстишь, - смутился я. – Хей, - он остановился и посмотрел мне в глаза. - Я на ветер просто так слова не бросаю. Я в восторге от твоей игры. – Спасибо, - по его глазам я понял, что говорит он искренне, а искренность в его глазах мне уже доводилось видеть. – Давай сходим в какое-нибудь кафе и выпьем по чашке кофе, - предложил он. - Как твоя голова? – Немного лучше, - на самом деле, как только он появился, похмельный синдром улетучился моментально. Леонард посмотрел за мою спину. Я думал, что он выискивает кофейницу, но что-то мне говорило, что это не так. Оказывается, он смотрел на жгучего брюнета. Я сглотнул и почувствовал себя лишним. – Ты знаешь этого парня? - внезапно спросил у меня он. Я ещё раз глянул на незнакомца, тот не спеша отдалялся и постоянно оборачивался на нас. – Нет, - ответил я, но тут стал припоминать. - Хотя… Видел его в джаз баре. Он часто туда наведывается. – Пошли отсюда, - ускорил шаг Леонард. - Этот грёбаный натурал вчера наехал на меня. У него явно кулаки чешутся. Не хочу омрачать нашу встречу кровавой дракой. А мне-то как этого не хотелось. Терпеть не могу проявления насилия в любой форме, поэтому поспешил за ним. Через несколько минут мы приземлились в уютном кафе гостиничного комплекса. Леонард заказал капучино и пару булочек с вареньем, я взял чёрный кофе и вафли. В основном мы говорили о вчерашнем вечере. Мне казалось, что Леонард частенько бывает в людных местах, а оказывается наоборот. Большее время он уделял учёбе. Про недобор баллов и лишением стипендии моя интуиция не подвела, но полной неожиданностью для меня стало, что он сирота. Воспитывался в детдоме, где и научился стоять за себя. Родителей он в глаза не видел, они оставили его младенцем в роддоме и так до сих пор не объявились. Я рос в семье, где было всё - ценные вещи, карманные деньги, любовь близких людей; он рос в месте, где нужно было сражаться за всё это. За его недолгую жизнь у него было три перелома - левой руки и два на правой ноге. Были моменты отчаяния, когда ему сказали, что не сможет больше танцевать, но он продолжал сражаться. Сражался - потому что с детства привык. По-другому он не умел добиваться своего. И на сцене сейчас лишь потому, что не сдавался до последнего. Всю свою жизнь я считал себя гадким, противным, отвратительным… но у меня было всё. У меня и сейчас есть всё, а я по-прежнему считаю себя изгоем. Мне стало не по себе. – Но я не сдаюсь, - улыбнулся он мне. - И ты не должен. Я умею танцевать, потому что это дано мне природой. Я полный ноль - ничто в том, что делаешь ты. Ты умеешь руководить коллективом и играть на гитаре до мурашек. Это твой дар. – Что ты хочешь мне этим сказать? – Прими себя таким, какой ты есть. Мнение людей изменится о тебе лишь тогда, когда ты его сам поменяешь к себе. Посмотри, что ты вытворяешь в баре. Посетители с замиранием сердца слушают тебя, там ты настоящий. Страсть, эмоции, самоотдача - в том баре истинный Оуэн. Ты подобно грациозному лебедю паришь над нами всеми, а мы гадкие утята восхищаемся тобой с открытыми клювами. У тебя огромный потенциал, не позволяй другим закопать его. Мне ещё никто не говорил подобных слов кроме родителей. Я не знал что ответить. – Мне очень жаль, что ранее не замечал тебя, - продолжал Лео. - Но это не твоя оплошность, а моя. Не ты был дураком, а я. Дружить с тобой одно удовольствие. Если ты сомневаешься в моих словах, то загляни в мои глаза. Он не врал, глаза подтверждали каждое его слово. – Поменяй отношение к себе, и тогда с колоссальной скоростью начнёт меняться пространство вокруг тебя. Обретя уверенность в себе, ты обретёшь мир. То, что произошло вчера, для меня имеет огромное значение, твои аккорды до сих пор вибрируют в сердце, оно требует продолжения. Своей музыкой ты умеешь трогать за душу. Наступила тишина. Я отпил кофе. Поверить не мог, что человек, которого я боготворю душой и сердцем, видит во мне гениальность. А самое главное, в его словах не было фальши. Это факт. В бар приходят многие, чтобы послушать наше творчество, для них это как наркотик. – Что скажешь, Оуэн, - он слабо улыбнулся мне и протянул руку. - Давай уже познакомимся, как полагается. Меня зовут Леонард. – Оуэн, - обменялись мы рукопожатием, я тут же расплылся в улыбке. – А теперь переходим к пикантному соусу, - поиграл бровями он. - Тебе ведь уже есть восемнадцать? – Иди ты, - отмахнулся я. – У тебя есть парень? - поинтересовался он. Я отрицательно помотал головой. – Разговаривай со мной, раскрепощайся. Мы ведь только познакомились. – Нет. И никогда не было. – Но это ведь не значит, что не будет. – Послушай, Лео, - старался говорить я как можно деликатней. - Мы ведь оба знаем, что реальность немного иная. В тебе есть всё то, что хотят видеть парни в других парнях. Я свыкся с мыслью, что мне это не светит, поэтому… целиком и полностью отдаю себя музыке. – А ты не думал, что кто-то может влюбиться в тебя через твоё творчество? Тайный поклонник, который любуется тобой со стороны, но боится быть отвергнутым. – Шанс один из миллионов. – Но есть, - приподнял указательный палец он. – Очень обнадёживающе, - натянуто улыбнулся я. – Выбрось этот пессимизм. Шанс есть. И он твой. Сто пудов. Верь, просто верь в это. Не было никаких шансов с переломанными ногами вернуться к танцам, но я верил… и если бы у меня не было её, не достиг того, что имею сейчас. И тут я понял, насколько мне приятна его компания. Он заряжал меня позитивом, буквально дарил его безвозмездно. Хотелось общаться с ним без остановки. Опасался, что без спиртных напитков не смогу расслабиться, разговор не будет завязываться, но ему удалось и это. Я перестал мычать, кивать, уводить постоянно взгляд в сторону. Мы общались и оба получали от этого удовольствие. У меня появился человек, с которым мог поговорить обо всё, в том числе и о «радужной» жизни. Отец хоть и принял мою ориентацию, но с ним не особо побеседуешь на эту тему. Сегодняшняя встреча мне понравилась больше, нежели вчерашняя. Во-первых: я трезвый; во-вторых: я позабыл про одиночество. В основном моим маршрутом был: дом - работа - джаз клуб - дом. Теперь у меня появилась новая дорога - друг, с которым можно поговорить на любые темы в любой момент. А самое главное, этот человек получал удовольствие от общения со мной. Изящный лебедь общался с гадким утёнком по душам. В природе бывают катаклизмы. Леонард (POV) Это меньшее, что я мог сделать для человека, которому удалось дотянуться до глубины моей души. Её скрывал тщательно от всех и каждого. Единственный человек, которому открылся полностью - Мэтт. Теперь у меня появился второй такой человек - Оуэн. Я проводил его до такси, мы договорились встретиться ещё. Приятно было видеть улыбку на его лице. Даже не знаю, если бы моё сердце целиком и полностью не принадлежало Мэтту, то вероятнее всего я подарил бы частичку себя Оуэну. Настолько увлёкся нашим общением, что меня не посещали негативные мысли. Пешком я добрался до дому, поднялся на третий этаж, прошёл в квартиру и тут мысли о Мэтте вернулись. Висела его зимняя куртка и шерстяной шарф, стояла обувь. Я настороженно прошёл внутрь и увидел его одиноко сидящего за кухонным столом. Вне сомнения он был в Турции, об этом свидетельствовала загорелая на солнце кожа. Однако состояние у него было подавленное. – Привет, - тихо поздоровался я. – Привет, - ответил мне. Он даже не взглянул на меня. – Уже вернулся? - я медленно снял с себя куртку. - Ты говорил, что пробудешь у Карен четыре… – Тебе ведь известно, что я там не был. Я нервно сглотнул. Мне не понравилось, как начался наш разговор. Мэтт убрал руку со стола, на столешнице осталась лежать бумажка с номером «51». Где он её взял? Не помню, чтобы приносил её домой. Если уж на то пошло, то вообще не помню, как домой пришёл. – Ездил с Марком в Анталию, - говорил он, продолжая смотреть куда-то вдаль. - Около шести месяцев мы тайно встречались. Я прислонился спиной к стене и закрыл глаза. – Познакомила нас Изабелла. Это его сестра, стажировалась в качестве ассистентки. Много лишнего болтает. Рот вообще не закрывается. Я не видел тебя в холле торгового центра среди посетителей. – Поэтому ты пошёл на второй этаж? Чтобы в случае если появлюсь, ты смог незаметно исчезнуть? Понятия не имею, что на меня нашло, я вообще не собирался ничего говорить. На минуту или две наступила звенящая тишина. Это было настоящим кошмаром. – Почему ты вернулся? - я не выдержал угнетающего затишья. - Вроде путёвка на четыре дня, а прошло лишь два. – Марк ещё молодой и импульсивный. Он быстро понял, что почём и завязал связи. Когда пришёл в номер отеля после посещения джакузи, то увидел на кровати ещё троих человек. Он там оргию устроил. Хотел, чтобы и я присоединился. Начал было объяснять ему, что это не то, на что я рассчитывал, но он быстро мне рот закрыл: «Ты на себя посмотри, пример для подражания. Спишь со мной за спиной своего влюблённого Шекспира, пока он борщ за плитой мастерит. Не вдалбливай мне свои ничтожные принципы. Не нравится отдых, собирай вещи и уматывай обратно, а я останусь здесь иметь этих парней». Я собрал вещи и улетел. Может это прозвучит странно, но своим поступком он открыл мне глаза на многие вещи. Я знал правду. Знал, что он с этим Марком в Турции, но почему тогда мне не становилось легче. – Если не хочешь меня больше видеть, только скажи, - произнёс Мэтт. - Я всё пойму. Мне хочется посмотреть тебе в глаза, но не могу осилить себя. – Мне нужно в туалет, - я повесил куртку и прошёл в ванную. Я закрыл дверь на замок, склонился над раковиной и вцепился в неё руками. Начал сдавливать её с такой силой, что хрящи пальцев захрустели. Всеми силами пытался удержать зверя, который стремился вырваться наружу. Гнев, ярость, злоба - три вихря соединились в одно мощное торнадо. Шесть месяцев… Шесть, такую мать, месяцев. Шесть… месяцев… Мои скулы дрожали, зубы скрипели. Нельзя. Нельзя выпускать это чудовище. Лоб покрылся капельками пота. Я его ещё контролировал, всё напряжение передавалось ни в чём неповинной раковине, которая вот-вот развалиться на части. На усмирение бушующего монстра внутри меня ушло около пятнадцати минут. Я тяжело выдохнул и разомкнул пальцы. Они онемели, ладони пылали жаром. В одурманенном состоянии я отошёл к стене, ноги не слушали, голова закружилась. Я сполз по стене вниз и сел на пол. Ещё несколько минут смотрел в пустоту. Боль не проступила. – Лео, - раздался стук в дверь. - С тобой всё в порядке? Лео? – Всё хорошо, скоро выйду, - продолжал смотреть в одну точку. Через минуту я поднялся, умыл лицо холодной водой и вытерся полотенцем, затем вышел в коридор. Мэтт с перепуганным выражением лица смотрел на меня. – Всё хорошо, - на ватных ногах поплёлся я на кухню. - Ты кушал? – Мне не хочется, - прошёл он следом за мной. – Не спрашиваю, хочешь или нет, я спрашиваю… – Нет, не кушал, - поспешил он с ответом. – Я сейчас подогрею… – Лео, - приблизился он ко мне со спины и взял за плечи. – Не трогай меня! - выкрикнул я. Мэтт сделал пару шагов назад. Я закрыл глаза и стал глубоко дышать. С превеликим трудом удалось утихомирить торнадо в душе, повторного нашествия мне не осилить. – Я что-то днём готовил, - направился к холодильнику я. - Давай просто в тишине покушаем. Прошу. – Хорошо, - не стал перечить мне Мэтт. *** 23:03. В квартире стояла гробовая тишина. Мэтт лежал на одной половине кровати, Леонард на второй части. Оба были повёрнуты друг к другу спиной. Обоим не спалось. 01:00. Мэтту удалось заснуть несколько минут назад. Леонард по-прежнему не мог сомкнуть глаз. Пустым взглядом он смотрел в окно. 3:32. Луна освещала холодным светом двух раздельно лежащих парней на кровати. В комнате царил холод и тишина. Спал не только Мэтт, но и Леонарду удалось заснуть. *** Леонард (POV) Я медленно открыл глаза. Видать во сне оба ворочались, раз оказались развёрнутыми друг к другу лицами и лежали в непосредственной близости. Силы тяготения сделали своё дело. Нас по-прежнему тянуло друг к другу. Я смотрел на Мэтта. Благородные черты лица, не соответствовали его поступкам. Я протянул руку и дотронулся до его щеки. У меня перехватило дыхание, начался приступ удушья. В ушах зазвенело. Глаза молниеносно наполнились слезами. Мэтт проснулся от душераздирающего плача. Он обхватил меня и прижал к себе всем телом. – Больно… - мой хрип походил на последний рык умирающего животного. Боль проступила. Она обрушилась лавиной и разрывала меня изнутри. Дрожащей рукой я сильно сжимал простыню, но не мог остановить или совладать этим. Всё тело стонало и болело. Боль не проступала всё это время, потому что тогда я бы однозначно совершил нечто ужасное. Быть может, меня уже не было среди живых. Скорее всего, так оно и было бы. Любовь - наркотик. Я зависим. У меня началась невообразимая ломка. – Прости, - шептал мне на ухо Мэтт. Я не мог сказать ни единого слова, не слышал ничего, в ушах стоял гул. С превеликим трудом удавалось поймать воздух, я задыхался. Мне словно накинули полиэтиленовый пакет на голову и душили. В наших отношениях появилась бездонная расщелина, поодиночке нам не переправиться на другую сторону и не продолжить дальше путь. Мэтт в нужный момент оказался рядом. Он крепче прижимал меня к своему телу, желая усмирить свой и мой озноб. Поцелуями покрывал моё лицо, плечи шею. Вместе мы пытались преодолеть эту ломку. – Прости… Прости… - пытался он вымолить прощение сквозь слёзы. Проступившая боль и не думала утихать. Она мучила и безжалостно истязала наши сердца стальными прутьями, оставляя шрамы с которыми придётся жить дальше. Нам предстояло пройти это суровое испытание судьбы. Вместе.