***
Прыжок с самолета претендовал на звание самого волнующего и в то же время ужасающего опыта в ее жизни. Учитывая то, что она могла расколоть землю силой мысли, это о многом говорило. Ее пальцы вцепились в запястье Фитца, он тоже крепко держался за нее. Что бы ни случилось, они пройдут через это вместе. Фитц выглядел ужастно. Его щеки были влажными от слез, но она не могла сказать, плакал ли он все еще или нет. Его лицо было искажено болью. Скай немного испугалась, что он не сможет сам открыть парашют, если она его отпустит. Он явно был не способен сейчас ясно мыслить из-за отчаяния. Скай и сама была не лучше. Она полагала, что единственной причиной, благодаря которой она смогла сосредоточиться на происходящем, было то, что она просто отказывалась верить в произошедшее. Симмонс была ее лучшим другом, и Скай не могла представить мир, где бы она не была рядом, такая насквозь логичная всезнайка, а главное живая. Симмонс была ей сестрой во всех значащих смыслах. Боясь, что на нее тоже нахлынет отчаяние, если она на что-нибудь срочно не отвлечется, Скай начала вглядываться в пространство, надеясь заметить Зака. Укол предательства при мысли о том, как он их бросил, был хорошим отвлечением. Он просто выпрыгнул, не сказав ни слова, оставив их одних на линии огня. Скай понимала, что глупо было ожидать чего-то другого, он высказал свою позицию довольно четко. Он несколько раз указал на то, что они не были одной командой, но Скай наивно надеялась, что его нападки были показными. Глубоко внутри она продолжала верить, что на него можно положиться. Это полностью ее вина, он был абсолютно честен насчет своих намерений отделаться от них, как только представится возможность. Они были бременем для него. Скай была идиоткой. Ужасно наивной идиоткой, которая из-за влечения к нацистскому террористу навоображала себе черт знает что. На секунду она подумала, что такое отвлечение приносит больше вреда, чем пользы. Но Скай все равно нужно было наблюдать за Заком, чтобы вовремя раскрыть парашют. Зак сказал сделать это на высоте около километра. Полагая, что он не соврал насчет этого, ей нужно было самостоятельно определить расстояние до земли. Следовать примеру Зака было гораздо безопаснее. Однако она сразу поняла, что в ее плане было множество недостатков. Во-первых, она не могла быть уверена, что этой маленькой черной точкой был он. Во-вторых, если это и в самом деле был Зак, то он почему-то несся к земле с гораздо большей скоростью, чем они, что быстро увеличивало дистанцию между ними, и отчего наблюдать за ним становилось гораздо сложнее. Еще Скай заметила, что земля уже приближается, а он все еще не раскрыл парашют. Скай и Фитц находились выше, и у них было больше времени, но он уже должен был это сделать. Даже такой новичок, как Скай, могла с уверенностью это сказать. Возможно, что-то не так с его парашютом. При этой мысли нагрянула непрошенная тревога. Несмотря на ее недавнее самобичевание из-за того, что она увидела в нем что-то хорошее, Скай не могла смириться с мыслью, что он вот-вот погибнет, только не после Си… Она резко оборвала себя на этой мысли. Что-то будто тисками сжало ее горло, и Скай побоялась, что вот-вот расплачется. Это все ее вина, это она предложила прыгать. Это была ужасная идея, которая сейчас обернется гибелью двух небезразличных ей людей. Фитц вытащил ее из пучин самобичевания, слегка поцарапав ногтями ее руку. Скай посмотрела на него и увидела, что он указывает рукой на вытяжной трос. Он хотел, чтобы они раскрыли парашюты. Скай была с ним согласна. Они наверняка уже подходили к отметке в километр. Он все еще выглядел как ходячий мертвец, но, похоже, был даже собранней ее. Скай подняла вверх свободную руку и начала обратный отсчет от пяти. Они оба положили руку на вытяжной трос и одновременно потянули. Парашюты раскрылись без проблем. Их резко встряхнуло, но они умудрились остаться поблизости друг к другу. Вскоре они уже постепенно снижались над местностью, кажется, достаточно безопасной для приземления, и если бы не обстоятельства, Скай бы наверняка любовалась сейчас видом. – Какого черта он делает? – Голос Фитца едва достигал ее ушей, но ей удалось разобрать его слова. Скай повернулась к Фитцу и увидела, что его взгляд направлен вниз. У Скай заняло всего секунду, чтобы понять, что он смотрит туда, где должен быть Зак. Было сложно рассмотреть что-либо конкретное, но было видно, что Зак все еще не раскрыл парашют, хотя уже находился на высоте гораздо меньше километра. Вскоре она увидела выпущенный купол, но он ждал слишком долго, парашюту еще нужно было время, чтобы полностью раскрыться. У Скай перехватило дыхание при мысли о том, что он сейчас, возможно, погибнет прямо у нее на глазах. Парашют наконец нормально раскрылся. Однако Скай не знала, хватит ли оставшегося расстояния, чтобы сбросить скорость. Скай и Фитца ветром уносило восточнее от места его приземления, и ей едва удалось на мгновение поймать взглядом фигуру Зака. Лежал ли он неподвижно на земле или стоял невредимый, она не смогла рассмотреть. Их занесло в лес, что было не очень хорошо по нескольким причинам. Фитц ударился головой о ветку, а парашют Скай зацепился за дерево. У них ушло минут десять только на то, чтобы выбраться из этого беспорядка. После того как они наконец твердо встали на землю, Скай начала оглядываться, пытаясь удержать себя в руках. Они были непонятно где и уж точно вдалеке от цивилизации. И Симмонс. Будто читая ее мысли, Фитц упал на колени и начал судорожно всхлипывать. Скай предположила, что теперь, когда непосредственная угроза жизни миновала, им придется встретиться с суровой реальностью и принять ужасную участь Симмонс. Однако Скай решила, что этого не допустит. Если она это примет, это станет реальным, но этого просто не могло быть. Всхлипывания Фитца утихли, хоть и не полностью. Он поднялся и решительно посмотрел на нее: – Нам нужно идти. Скай молча кивнула, не в силах сказать ни слова. – Нам нужно найти эмм… Зака, ты же его так называла? – Фитц неуверенно замялся под конец. Видимо раньше до него не доходило, что он и имени их знакомого беглеца не знает. Скай могла бы и поправить его, но было кое-что поважнее его имени: – Нет, Фитц. Он нас бросил, – этих слов было явно недостаточно после всего, что случилось, да и в отношении некоторых вещей это было не совсем точно, но Скай было сложно сосредоточиться. – Нет, нам нужно вернуться за ним, – упрямо настаивал Фитц. – Он, возможно, сильно пострадал при приземлении, – если не умер, подразумевало несказанное окончание предложения. – Он спас нас от взрыва и освободил из плена. Мы обязаны ему. Скай подумала, что он так, вероятно, пытается загладить вину за то, что подвел Симмонс. Может, ее потеря вынуждает его найти и защитить тех, с которыми у него имелась хоть какая-то связь. Она не знала точно, что это было, но знала, что Фитц был полон решимости, и отговорить его вряд ли удастся. Она не могла с ним ругаться после всего, что случилось. Возможно, эта цель хоть ненадолго отвлечет их от потери. Она неохотно последовала за Фитцом, который направился к месту приземления Зака. Бездумно отклоняя низкие ветки, она позволила оцепенению овладеть собой. Дело было не только в Симмонс — хотя одно только ее имя вызывало нестерпимую боль в сердце — она также не горела желанием увидеть, что стало с Заком, Скай боялась, что они найдут только его труп. Скай нагнулась под веткой с густой листвой и вышла на поляну, не особо торопясь, будто каждый шаг причинял боль, потому что так оно и было. Она нехотя волочилась вперед, не отрывая глаз от земли. Из-за чего она и не заметила, что Фитц остановился, пока не врезалась ему в спину. – Фитц? – Обратилась к нему Скай. Он никак не ответил. Вообще-то Скай была даже не уверена, дышал ли он в этот момент. Скай забеспокоилась. Она обошла его и посмотрела в его застывшее лицо. Он на нее не смотрел. – В чем дело? Будто во сне он отмел ее в сторону и вдруг бросился бежать. Взгляд Скай последовал за ним, пока не наткнулся на то, что и привлекло его внимание. Примерно в трехстах метрах от нее на земле сидели две фигуры, рядом валялся раскрытый парашют. Пока Скай осознавала увиденное, Фитц закричал: «Джемма!» – с такой же радостью, как и ранее с отчаянием. Прежде чем она успела понять, ноги сами понесли ее к друзьям. Фитц скользнул на колени перед своей партнершей и сгреб в объятья ошарашенную ученую. Она выкрикнула его имя и обняла его в ответ с таким же энтузиазмом. Симмонс отстранилась и начала осыпать лицо Фитца поцелуями. Скай замедлилась. Внезапно она почувствовала, что вторгается в такой личный для них момент. Они оба смотрели друг на друга так, будто просто осознание того, что их напарник жив, означает, что они смогут жить дальше. Это зрелище всколыхнуло непрошенное чувство зависти. ФитцСиммонс не стали бы так реагировать на нее, никто бы не стал. Она была кому-то любимой, другом, коллегой, но никогда целым миром. Скай накрыло чувство вины, она должна радоваться, что Симмонс жива. Она жива! Скай и не смела просить о большем. Она безжалостно подавила чувство одиночества, которое отказывалось ее покидать. – Так ты еще жива? – Утомленный голос напугал ее настолько, что, стыдно признаться, она даже вздрогнула. Она развернулась и увидела изрядно потрепанного Зака. Его лицо было неестественно бледным, а одна рука была вся в крови. На нем вообще было много крови: на шее, плечах и ладонях. Скай боялась представить, как выглядела бы его футболка, не будь она черной. Было видно, что она насквозь пропитана кровью. Во время этого поверхностного осмотра она также заметила, что его левая рука была сильно распухшей и вся черно-синей, правая тоже заметно припухла. Учитывая то, как он вытянул ноги, можно было предположить, одна из них тоже пострадала. – Боже, выглядишь ужасно, – вырвалось у Скай. Он хмуро глянул на нее, хотя ему, очевидно, недоставало обычно присущей ему энергии и уверенности. – Ну, уж прости, – сказал он без сожаления в голосе. – Приземление вышло жестковатое. И как только он это сказал, до нее вдруг дошло. Он не бросил их, как она думала, он так быстро выпрыгнул, потому что знал, что каждая секунда на счету, если он собирается добраться до Симмонс вовремя. Он так поздно раскрыл парашют, потому что спасал Симмонс, пренебрегая собственной безопасностью. Симмонс была жива потому, что Зак прыгнул следом и успел поймать ее, прежде чем она разбилась бы насмерть. Слезы, с которыми Скай боролась с тех пор, как Симмонс только выпала из самолета, наполнили ее глаза. Зак был встревожен ее реакцией и повернулся к ФитцСиммонс, видимо, чтобы попросить их о помощи, но ей она не требовалась. Скай неуклюже плюхнулась на землю рядом с Заком и крепко обняла. Он мгновенно напрягся. Ах, она же забыла про его раны, как невнимательно с ее стороны. Скай уже чувствовала, как ее футболка пропитывается кровью. Но только она собралась отстраниться, как он удивил ее, тоже обернув вокруг нее свои руки. Его действия были нерешительными, будто он ждал ее реакции, так что она зарылась носом в изгиб его шеи и прижалась еще крепче. Спустя мгновенье он приложился щекой к ее макушке и тихонько вздохнул. Эти объятья вызвали странное чувство, будто она нашла недостающую часть, о которой раньше и не подозревала. Вся напряженность дня рассеивалась в его руках. Скай нравились тепло и комфорт его объятий, она и не знала, что так нуждалась в них, пока не получила. Она глубоко вдохнула. Логично было бы ожидать, что он, перемазанный в крови и грязи, будет пахнуть неприятно, но это было не так. Он пах мускусом и дымом, его запах был таким же одурманивающим, как и он сам. Слишком скоро, на ее взгляд, он отстранился. Скай надеялась побыть в его руках немного подольше, но заметила, что ФитцСиммонс уже покончили со своим обменом любезностями. Кажется, Скай и Зак обнимались несколько дольше, чем она думала. Ее друзья теперь странно смотрели на нее. Они определенно хотели что-то спросить, но сдерживали свое любопытство. Скай могла поспорить, что, о чем бы они ни хотели спросить, это касалось также и ее объятий с агентом Гидры. В глазах ФитцСиммонс это наверняка выглядело очень странно. Если это выглядело хотя бы в половину так же интимно, как чувствовалось, странно, как ФитцСиммонс вообще воздерживались от расспросов. Зак неуверенно встал, вырвав Скай из ее мыслей. Он опирался больше на правую ногу. Его тело сковало напряжение, очевидно, от его ран, но ничего из этого не проявлялось на его лице. Если бы Скай не видела кровь и синяки своими глазами, она, может быть, и поверила бы, что он в порядке. Но он определенно не был, просто хорошо притворялся. – Что ты делаешь? – Воскликнула Симмонс. – Тебе нельзя наступать на эту ногу, и ты истечешь кровью, если не позволишь мне взглянуть на твое плечо. – Я же сказал, я не нуждаюсь в помощи. И я ухожу отсюда, – Зак двинулся вперед, как будто только это он и собирался сделать. Но, несмотря на напускную браваду, он все же весьма неуверенно переносил вес на пострадавшую ногу. Скай на секунду подумала, что он, может, и передумает, но он оказался безгранично упрямым... и глупым. – Позволь Симмонс взглянуть, – сказал Фитц. – Она просто волшебница. – Нет. – Ты ведешь себя неблагоразумно! – Воскликнула Симмонс. – Скай, скажи ему. – Ты ведешь себя неблагоразумно! – Сказала Скай, имитируя акцент Симмонс и ее тон. На секунду все замолчали, уставившись на Скай, потом началось. Зак боролся с улыбкой, пока ФитцСиммонс сгибались пополам от хохота. – Это худший английский акцент, который я когда-либо слышал, – заявил ей Зак с абсолютно серьезным лицом. – Ох, Скай, – сказала Симмонс, – с прошлого раза лучше не стало. – Неправда, я определенно совершенствуюсь, – настаивала Скай. – Фитц, скажи ей, – этот предатель просто покачал головой. Но Скай удалось достичь задуманного. Прямо у нее на глазах резкие черты Зака заметно смягчились. Хоть у нее до сих пор было больше вопросов, чем ответов об этом человеке, ей все же удалось выяснить, что он чрезвычайно недоверчив. Он всегда был начеку, даже признался, что у него нет друзей ни в Гидре, ни в ЩИТе. Он хотел, чтобы все считали его непоколебимым и хладнокровным. Но он бы не стал спасать Симмонс, если бы в самом деле был настолько отстраненным. Он едва не погиб в процессе, но все равно не оставил попытки, какими бы безнадежными они не казались. Никто бы не винил его, если бы у него не вышло, Скай даже представить не могла, что ее подругу можно было спасти. Это была маска, хотя некоторые детали были все же настоящими. То, как он беспощадно расправился с агентами AIM, это демонстрировало. Даже с беспомощным ученым, он доказал, что вполне способен проявить жестокость, чтобы добиться своей цели. Но большинство его черт были показными. Ярость, когда он сорвался на нее в самолете, показала, что он гораздо эмоциональнее, чем кажется. Более того, Скай поняла, что он постоянно притворяется апатичным, чтобы скрыть свои эмоции. А то, что он решил помочь им и спасти ее и ФитцСиммонс, доказывало, что он беспокоится об окружающих больше, чем хотел бы. Или беспокоился о них? Было сложно сказать, так как она никогда не видела, чтобы он взаимодействовал с кем-либо еще. У него со всеми такие отношения, переключающиеся с неискренней отстраненности на рискованный героизм? Скай задумалась, кто же на самом деле скрывается под всеми этими слоями жесткой оболочки и проблемами с доверием, и как он до такого докатился?Глава 12. Громче, чем слова.
10 августа 2015 г. в 20:13
Когда Грант выпрыгнул из самолета, в его голове промелькнула мысль, насколько знакомо и в то же самое время непривычно это было. Он выполнил много прыжков, и дезориентация, страх и удивление давно поблекли. Он был полностью сосредоточен и неподвижен. Все как и в любой другой раз, только это было совсем не так.
Грант прищурился от ветра и начал всматриваться в воздух. Прижав руки к туловищу и ноги вместе, он удостоверился, что сможет сократить дистанцию между ним и доктором Симмонс.
Но это будет бесполезно, если он ее не найдет.
Уорд подумал, что если он не сможет ее спасти, это не должно сильно его беспокоить. Вся затея поиграть с агентами ЩИТа в одну команду изначально была очень глупой. Если биохимик погибнет, на нем это никак не отразится. Ему следовало дать им умереть еще тогда на Futurepharm, и он бы избежал всех этих проблем.
Грант подумал, насколько все плохо, раз он даже себя в этом убедить не может. Отличный манипулятор, ничего не скажешь.
Может, стоит посмотреть на это с другой стороны. Он просто следовал первоначальному решению спасти девушку. Теперь, когда он влип во столько неприятностей, даже попал в плен, имело смысл не дать ей разбиться насмерть. Ему же было несложно. И ему даже не придется сворачивать, так сказать, со своего пути, чтобы это сделать.
Но он уже свернул с пути, чтобы спасти ее, Скай и Фитца. И это не совсем обычный прыжок. Если он дернет за вытяжной трос слишком поздно, погибнет не только Симмонс. Он отбросил эти мысли, сейчас от них не было никакой пользы.
Уорд не мог определить расстояние до земли, но опыт подсказывал ему, что половина пути уже пройдена, и каждая секунда все сильнее сокращала это расстояние.
Судя по всему, посадка на воду им не светит, что было хорошо, учитывая, как поздно Грант собрался открывать парашют. Уорд лишь надеялся, что там не будет деревьев.
Грант увидел ее, когда они уже миновали отметку в три километра. Ее волосы разметались по лицу, и она сама беспомощно крутилась в воздухе. Учитывая, что она выпала случайно и что у нее не было абсолютно никакого опыта, это было неудивительно. Она была полностью во власти гравитации, и в панике бесконтрольно размахивала конечностями, отчего схватить ее становилось сложнее. Два с половиной километра.
Поравнявшись наконец с Симмонс, Грант сменил позицию, чтобы увеличить сопротивление. Их взаимное расположение было не идеальным, но скорости их падения постоянно менялись, так что он примирился с тем фактом, что на лучшее рассчитывать не стоит. Он потянулся к ней. Полтора километра.
Лицо Симмонс выражало ужас и отчаяние, пока она не заметила его. Грант смог даже увидеть момент, когда она поняла, что неминуемая смерть вдруг стала не такой уж и неминуемой. Она моментально взяла в себя в руки. В ее действиях не было ни нерешительности, ни страха, когда она схватилась за его протянутую руку. Это был странный вид храбрости, позволяющий отбросить панику перед лицом надежды. К сожалению, хоть им и удалось дотянуться друг до друга, ее рука выскользнула из его хватки. Шестьсот метров.
Грант знал, что время выходит. Если он совсем скоро не раскроет парашют, он им не поможет. Купольным парашютам вроде этого требуются десятки метров только чтобы раскрыться. Учитывая, что на один парашют придется вес двух человек, потребуется даже больше времени. Самое позднее, что он слышал, раскрытие такого парашюта, которое не закончилось фатально, было на сотне метров, и то парень переломал себе почти все кости и остался парализованным. Грант совсем не хотел разделить его судьбу. А ведь тот парень был один.
Коварная мысль закралась к нему в голову. Он может прямо сейчас дернуть за вытяжной трос. Биохимик, безусловно, погибнет, но разве это его касается? Он не обязан спасать ее от собственной слабости.
Ее кожа была холодной на ощупь, а хватка почти болезненной, но Грант был не против. Как только хватка была достаточно крепкой, он притянул ее к себе. Он потянул ее за ногу, и она сразу поняла, чего он от нее хочет. Она быстро обвила ногами его талию и руками его шею. Она крепко схватилась за него, вцепившись ногтями в кожу. Он просто надеялся, что этого будет достаточно.
Он потянул за вытяжной трос на высоте меньше трехсот метров. Их все еще несло к земле с пугающей скоростью, но парашют уже начал замедлять падение, хоть и не так быстро, как хотелось бы. Рот Симмонс был открыт в крике, уносимом ветром. Их неслабо встряхнуло, когда парашют раскрылся, но она оказалась сильнее, чем выглядела.
В считанные секунды они достигли земли. При приземлении он подвернул лодыжку и рухнул на колени. Он инстинктивно выставил руки, когда начал заваливаться вперед, отчего его недавно вправленное запястье снова сместилось. Сломанные пальцы тоже пронзила боль.
На четвереньках, с агентом ЩИТа по-прежнему прижимающимся к его груди и охватившей все тело болью, в этот момент он просто радовался, что остался жив.
У него звенело в ушах от резкой смены высоты и жесткого приземления. Он тяжело дышал одновременно и от облечения, и от жуткой усталости, которые накрыли его, как только угроза разбиться насмерть миновала.
Его голос был ужасно хриплым, когда он наконец выдавил:
– Доктор Симмонс, вы уже можете меня отпустить.
Ее всю трясло, и он не мог ее в этом винить. Его мозг начинал работать гораздо быстрее под давлением, но ведь на самом деле Симмонс выпала из самолета меньше пяти минут назад. За это время она успела понять, что точно погибнет, помучиться этой мыслью, обнаружить, что он, вероятно, сможет ее спасти, подумать, а получится ли у него это сделать, испугаться, что уже слишком поздно, и, наконец, приземлиться. Довольно много эмоций для такого короткого промежутка времени.
Он ей сочувствовал, но ей пора было уже и отпустить его. Она намертво вцепилась в его раненое плечо, в котором еще остались осколки от взрыва. Его руки уже тряслись под тяжестью их веса. Грант почувствовал головокружение. Если бы он не боялся, что они оба рухнут на землю, он бы уже сам расцепил ее хватку.
Симмонс нерешительно отпустила его, движения ее были крайне неуклюжими, и хлопнулась на землю. Ее волосы были в невообразимом беспорядке, а лицо неестественно белым. Она смотрела на него широко распахнутыми от шока глазами, оттого ли, что они выжили или что он ее спас, он не мог сказать.
Но вот он заметил, что дрожь не прекратилась, когда она его отпустила. Это могло значить лишь то, что трясло его, а не Симмонс. Он не мог поверить, что ведет себя так жалко, да еще и на глазах у врага.
Он наблюдал, как Симмонс подняла к глазам руку, которой держалась за его плечо. Она была вся красная от его крови.