Сладкая месть

      Рождество закончилось для юного Поттера "трагедией" – погиб его "любимый крестный", тело которого обнаружили в конце каникул прямо посреди Косого Переулка. И если для кого-то это привнесло в жизнь оттенок потери и боли, то для всех остальных данное событие совершенно ничего не значило, разве что позволяло посудачить и посплетничать об очередном убийстве.       Спустя положенные две недели ученики вернулись в Хогвартс, чтобы продолжить обучение. Время тянулось, словно резина, но, несмотря на бесконечные дни, зима окончилась, чтобы уступить место весеннему солнцу и пробивающейся из-под земли первой травке.       Поттер сидел за последней партой в классе зельеварения, погруженный в воспоминания о прошлом, настоящем, а может, будущем, но это не помешало ему резко поднять голову, когда к его парте тихо подошел не кто иной, как Рональд-предатель Уизли. Гарри почти что забыл об этом рыжем кретине, казавшимся ему обычной помехой, вроде мешающего спать комара, но парень сам решил свою судьбу, и спустя достаточно долгое время напомнил о себе весьма нелицеприятным способом. А у Гарри уже давно не было никаких развлечений. Это показалось парню хорошим знаком, пусть и немного не вовремя. Снейп, по приказу (не иначе) Дамблдора следил за Поттером постоянно, следуя за ним по пятам, что-то вынюхивая, как послушная собачка для своего старого хозяина. Это немного напрягало и приходилось прикладывать немало сил, чтобы постараться исчезнуть из замка, но благодаря карте и мантии, ему удавалось это сделать. Снейп злился и шипел, но поделать ничего не мог, так же, как и рассказать о каких-либо успехах в шпионстве Альбусу, потому что не было никаких предпосылок к тому, что Поттер покидает замок. - Это ты во всем виноват! – прохрипел Уизли, еле стоя на ногах, так как был совершенно и безнадежно пьян.       Все ученики сразу обернулись к паре бывших друзей. Снейп пока отсутствовал, лишь впустил в класс студентов и тут же ретировался по своим важным преподавательским делам до начала урока. Это время и выбрал конопатый придурок, чтобы выместить свою отчаянную обиду и боль на Гарри Поттере.       Парень брезгливо посмотрел на Уизли и отвернулся от него, выражая свое безразличие ко всему, что тот решил ему сообщить заплетающимся языком, но при этом напрягся, крепко сжимая в руке волшебную палочку под партой. Уизли вполне может ударить и в спину, а допускать подобной оплошности Гарри не собирался. - Слышишь, Поттерррр!? – закричал Уизли, все еще игнорируемый брюнетом. – Это ты виноват во всем! - Рон, успокойся, - попытался влезть Невилл, глядя при этом на Гарри. – Тебе лучше уйти. - Ну почему же? Пусть говорит, - встрял вдруг Поттер. – Мне даже интересно послушать, в чем он меня обвиняет. - Ненавижу тебя, сволочь! Это ты убил Гермиону! Из-за тебя ее больше нет! - У тебя есть доказательства этого, Уизли? Нет? Тогда заткни свой грязный предательский рот и не лезь ко мне, иначе я могу подать на тебя в магический суд за клевету. - Ах ты…! – Уизли, замахнувшись, чуть не ударил Поттера по ухмыляющемуся лицу, но его рука была остановлена сильной хваткой. – Ненавижу! Ненавижу! Ненав… - Рон рвался из захвата Гарри, прилагая все силы, только все сильнее слабел, так как был не в состоянии что-то сейчас предпринять. - Это я прекрасно понял на четвертом курсе, можешь мне не повторять, - холодно произнес Поттер и оттолкнул от себя Уизли, от чего тот свалился на пол, приложившись пятой точкой о камни. - Я не знаю, что тогда произошло со мной! Но я ни о чем не жалею! Ни об одном ударе, ни об одном оскорблении, ни об одном плевке в твою наглую рожу! – заорал Рональд с пола, полыхая безумными глазами, словно нарывался на что-то.       Гарри смотрел на этого человека и не мог понять своих чувств. Да, слова злили, хотелось выпустить всем известный изумрудный луч темнейшего из проклятий прямо в его лицо, хотелось врезать кулаком в нос, хотелось воткнуть кинжал в его сердце так же, как когда-то он разорвал их дружбу. Хотелось… да много чего хотелось, но в какой-то момент Поттер понял одну простую вещь – именно этого Уизли и хочет. Хочет умереть, избавиться от чувства потери и боли, хочет покончить со всем этим. И помочь ублюдку должен Гарри Поттер? Никогда! Никогда Уизли не умрет, он будет жить, проживая все самые страшные мгновения своей жизни, вспоминая день за днем все свои проступки. Только так и никак иначе!       Это помогло Гарри прийти в себя и успокоиться. Он принял решение, понял, как отомстит когда-то родному человеку – было в его арсенале одно заковыристое проклятие, бывшее сродни дементору, только действующее медленнее. Постепенно сводя с ума, оставляя в памяти только боль, только чувства никчемности и утраты дорогих людей.       Гарри медленно поднялся на ноги и подошел к Рону почти вплотную, а потом присел возле него на корточки, шепча так тихо, что не услышал его больше никто, кроме Уизли: - Не жалеешь? А мне это и не нужно. Думаешь, ненавижу тебя? Нет, ты мне просто противен. Убить тебя? Нет, ты будешь жить как можно дольше, но никогда не сможешь забыть ЕЁ. Никогда! Memento doloris*, - последними словами оказалось заклинание, которое парень прошептал еще тише, и из палочки в голову парня вылетел бесцветный луч, после чего Поттер поднялся на ноги и снова присел на свое место.       Весь класс замер, ничего не понимая, но это было только на руку Гарри, к тому же, как раз прозвенел звонок, и в класс вошел Северус Снейп. - Что здесь происходит? Уизли! – рявкнул профессор, но ответом ему была лишь тишина, так как Рональд находился в какой-то прострации, словно перед его глазами проносились какие-то воспоминания, мешающие ему понять и принять реальность. Отныне с каждым днем он будет все больше сходить с ума, пока не погрязнет в отчаянии настолько, что не сможет реагировать ни на что вокруг. - Лонгботтом, отведите Уизли в Больничное крыло! А у нас сегодня новое зелье…

***

      Поттер, вызванный Дамблдором запиской во время ужина, медленно шёл по направлению к кабинету директора Хогвартса. Парень в последнее время не ощущал былой заинтересованности в мести, не чувствовал, что должен продолжать что-то делать, словно все его былые эмоции чем-то перекрылись, сгладились и потонули в ежедневной рутине. Лорд все также продолжал вымещать свое безумие на магглах, Драко все пытался справиться с невыполнимым заданием Риддла в замке, Белла в последнее время стала вести себя безумнее, чем прежде, а Дамблдор вообще прекратил вызывать парня к себе, словно боялся этой тупой Амбридж, которая все продолжала преподавать Защиту студентам, пытаться вызвать в Поттере хоть какую-то реакцию или вспышку ярости. Гарри просто был в каком-то эмоциональном вакууме и не понимал своего равнодушия к происходящему, перекрытый каким-то странным куполом. Кажется, единственное, что его встряхнуло, это Уизли, получивший по заслугам, да так, что это почти не принесло никакого удовольствия. Все как обычно, словно так и нужно.       И вот, директор, наконец-то решил что-то предпринять, и его записка, принесенная фениксом в Большом Зале, вырвала парня из скуки и заставила почувствовать хоть какую-то эмоцию, кроме опустошенного равнодушия. Даже Снейп, летучей мышью носившийся за Гарри не вызвал былой ненависти. А чтобы все вернулось на круги своя, был необходим толчок. И, кажется, Альбус Дамблдор, сам того не желая, решил дать своему юному Избранному этот самый пинок, который приведет директора к поражению.       Подойдя к Горгулье, парень посмотрел на каменного монстра и тихо прошептал, выражая все свое презрение сумасшедшему паролю в директорский кабинет: - Лимонные личинки, - каменный страж отскочил, открывая проем, в который Гарри нырнул и вступил на винтовую лестницу, спиралью поднимающуюся вверх.       Гарри без стука распахнул дверь в кабинет директора, прежде окинув пространство взглядом, после чего посмотрел в уставшее и какое-то бледное лицо Альбуса. - Сэр, вы просили меня зайти… - Да, Гарри. Пожалуйста, проходи. Мне нужно с тобой поговорить. Это очень важно, но прежде, пока я занят деловой перепиской, взгляни, пожалуйста, на эти воспоминания, - и старик указал рукой на стоящий на полке омут памяти, в котором, переливаясь перламутром, кружились воспоминания. - Чьи они, и почему я должен их смотреть? – тихо спросил Поттер, впрочем не отрывая взгляда от образов внутри чаши. - В основном мои, но есть парочка чужих. Ты все поймешь, когда их просмотришь, - глухо произнес директор. – И еще кое-что, - Альбус открыл ящик стола и вынул оттуда флакон, запечатанный наглухо. – Здесь воспоминания. Мои. Я хочу, чтобы они были у тебя. Ты пока не сможешь их просмотреть, но придет время, когда… - Зачем? – спросил Поттер, не беря из руки старца странного подарка, не желал он ничего оставлять, не хотел знать того, что, наверняка, было сокрыто в этой колбочке. Ничего хорошего там быть просто не могло, это принесет только еще больше разочарования и боли, если эти чувства еще были подвластны парню. Гарри чувствовал это, но, пересилив себя, все-таки взял флакон. - Он не откроется, пока не настанет подходящий момент. - Снова загадки, сэр? А если я не стану смотреть их? - Это ничего не изменит, мой мальчик. А пока, прошу тебя окунуться в воспоминания, это важно. После мы поговорим, если захочешь. - Как вам будет угодно, директор, - прошептал Поттер и быстро подошел к омуту, касаясь поверхности пальцем, после чего стремительно начал падение в бездну чьей-то памяти. Воспоминание первое (Дамблдор)       Гарри оказался в знакомом месте недалеко от идущего чуть впереди Дамблдора, что-то напевающего себе под нос. На улице было достаточно светло, но можно понять, что уже вечер, и скоро небо потемнеет из-за скрывшегося за горизонтом солнца. Поморщившись из-за нелепой, как обычно, мантии директора, Гарри последовал за Дамблдором, идущим по Хогсмиду в сторону паба «Кабанья голова».       Старик вошел в помещение, и его лицо тут же превратилось в равнодушную маску, являя наблюдателю выражение полного пренебрежения окружающим миром. - Здравствуй, Аберфорт, - поздоровался директор с хозяином заведения, а после присел за крайний справа столик, заказав выпить. - Хм. Снова пришел читать мне нотации, Альбус? Если да, то можешь не тратить времени понапрасну, - выдал Аберфорт, ставя на стол брату бутылку огневиски и не очень чистый стакан. - Нет, Аб. Я просто зашел выпить и немного отвлечься от войны в присутствии родного брата. - Рад за тебя, - бросил старик и вышел куда-то в подсобку, оставляя директора одного.       Поттер присмотрелся к Альбусу, отыскивая во всей этой ситуации хоть что-нибудь, ради чего старикашка решил показать ему это нелепое воспоминание, но не находил, пока в самом углу паба не обнаружил еще одного человека, пьющего, это можно было видеть. Но стоило старику также обратить на незнакомца внимание, как фигура поднялась с места и подошла к Дамблдору, пьяно качаясь по дороге. - Мистер Дамблдор, - залепетала, как оказалось, Сибилла Трелони. – Помогите мне, прошу вас! - Мисс, кто вы? – хмуро выдал директор, пялясь на неожиданную собеседницу. - Меня зовут Сибилла, директор. Я слышала… я слышала, что у вас есть вакансия в школе. - Есть, но не думаю, что стоит продолжать данную направленность. Все-таки прорицания – весьма отдаленно напоминают то, что можно выучить не одаренным детям. - Я совсем не могу найти работу, пожалуйста, профессор, возьмите меня на эту должность! – завыла Трелони, а Гарри подумал, что надо быть абсолютным психом, чтобы взять такую преподавательницу в школу. – Я потомок знаменитой Кассандры, вы должны… - Мисс, я все понимаю, но…       Дамблдор не успел договорить, так как именно в этот момент женщина, звеня бесконечными браслетами и бусами, запрокинула голову назад и начала трястись, как будто находилась в припадке. Старик вскочил со своего места и кинулся к ней, но не успел коснуться, как она заговорила. Надрывно, с придыханием, голосом, явно не принадлежащим женщине, говорившей только несколько секунд назад: – Близится тот, кто сумеет победить Темного Лорда… он будет рождён на исходе седьмого месяца теми, кто трижды бросал ему вызов… Темный Лорд отметит его, как равного себе…       Как только была произнесена часть пророчества, как понял Гарри, за дверью послышался странный шум и крик Аберфорта, но сейчас парень не стал прислушиваться к остальному. Главное, это слова Трелони, звучавшие как рок. Слова, из-за которых вся его жизнь была адом, из-за которых его родители не дожили и до двадцати пяти, из-за которых Гарри Поттер стал Избранным Мальчиком-который-выжил. - ...но ему дарована сила, о которой неведомо Темному Лорду… один из них умрёт от руки другого, выжить в схватке суждено лишь одному… тот, кто сумеет победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…       Закончив, женщина начала сильно кашлять, а Дамблдор находился в прострации, в шоке глядя на Пророчицу, сумасшедшую алкоголичку. - Альбус! - в помещение вошел хозяин. – Тебе лучше уйти. Я только что обнаружил подслушивающего под дверью Пожирателя. Не знаю, что уж он там слушал, но был в таком шоке, что даже маску не надел. Как же его звали-то…? Сейчас. А, точно, Снейп, кажется. - Аб, он слушал? – шокировано спросил директор. - Да, но я его прогнал. Малолетний преступник. Ты ведь не думал, что я стану вызывать Авроров, они же мне здесь все переломают… - Нет-нет, все в порядке. А вы, мисс Трелони, идемте со мной. Возможно, я смогу вам помочь.       Гарри стоял на одном месте, и его вроде на время застывшая ненависть к Снейпу вспыхнула очередным огненным смерчем, заставила холодно сверкнуть взглядом, а кулаки сжаться так, что на ладонях бы остались следы, если бы он сейчас был материальным, а не фантомом, наблюдающим за дымкой воспоминаний. - Тварь, какая же ты тварь, Снейп!       Воспоминание покрылось туманом, а перед взором стали проноситься уже другие, воспоминания о Томе Риддле: его жизнь в приюте, его отношение к другим детям, однобокое мнение Альбуса о затравленном ребенке, который был в силах отомстить своим обидчикам, школьные годы, работа в Боргин и Бергс, убийство отца, дяди – все это проносилось перед глазами Поттера, как нечто, не несущее для него никакой информации. Бред, и только. Зачем ему знать о жизни того, кого, по мнению Альбуса Дамблдора, Гарри Поттер должен убить? Чего хотел старикашка добиться, подсовывая ему эти отрывки жизни Волдеморта? Жалости, злости, чувства мести? Так этого всего в парне было предостаточно, особенно ничем не прикрытой ненависти ко всем вокруг. Старый пройдоха, ненавистный человек, решивший поиграть в бога с жизнью мальчишки, верившего директору во всем, заглядывающего в рот, готовому умереть за этого человека.       Отвернувшись от Дамблдора, Поттер просто стоял и выжидал того момента, когда это все закончится. И вот, последняя дымка, и воспоминание обрывается. Но оно не было последним. Воспоминание       Кабинет. Светлый, но немного необычный, так как позади рабочего стола учителя находился огромный стеклянный шкаф, на полках которого можно было увидеть весьма необычные предметы. Начиная от высушенных травок и заканчивая законсервированными в какой-то жидкости монстрами. Как понял Поттер, он оказался в классе зельеварения. А за учительским столом сидел полноватый мужчина, что-то читающий, при этом поглаживающий руки друг об друга. Вдруг раздался стук в дверь, мужчина поднял взгляд на дверь, немного подумал, но потом, все-таки, произнес: - Войдите.       Дверь немного приоткрылась, как раз чтобы пропустить худощавого, но весьма симпатичного молодого шатена в мантии старосты факультета Слизерин. - Профессор, разрешите? – выдал Том Риддл (Гарри узнал его). - Да-да! Что-то случилось, Том? - Нет, сэр. Я просто хотел с вами поговорить об одном весьма заинтересовавшем меня вопросе. Я слышал, вы очень умный человек, и вам доступны многие сферы знаний. - Ох, льстец какой! Но да, я много чего могу объяснить. Кстати, спасибо за ананасы, это, и правда, мои любимые. - Не за что, сэр, - улыбнулся Том, незаметно для учителя, который наклонился над банкой, чтобы достать дольку, оскалился, с презрением посмотрев на профессора зелий. - Так что ты все-таки хотел? – добродушно спросил учитель. - Я прочитал кое-что об одном весьма сложном заклинании и хотел бы знать, насколько это опасно. - Что за заклинание, Том? - Разрыв души или Крестраж, - равнодушно выдал Риддл, но увидев побледневшее лицо учителя, сразу же улыбнулся и продолжил, - чисто теоретически, сэр. Меня просто интересует это на бумаге. Что будет, если я создам крестраж? - Том, я не знаю, откуда вы раздобыли подобную информацию, но… - Мне показал эту книгу профессор Дамблдор, сэр. - Ох, ну, если Альбус не видит в этом ничего особенного, то я расскажу. Надеюсь, это действительно понадобится тебе только в теории, мальчик, иначе ты сделаешь хуже только себе. - Конечно, сэр. - Эммм… Что ж. Крестраж – это магический предмет, в котором, при помощи заклинания и убийства, вернее жертвы, заключена часть души выжившего из ума мага, боящегося умереть. - И все? - А что еще ты хочешь знать? - Как насчет бессмертия, станет ли такой волшебник неуязвим для смерти? - Станет, только его последующее существование никак нельзя будет назвать жизнью, уж поверьте мне на слово, Том. Это будет уже не человек, ибо существо без цельной души не может быть человеком. Никогда. - А если создать больше. Разорвать, скажем, свою душу на несколько частей. - Это безумие. Полное безумие. Тот, кто разорвет свою душу, никогда не обретет посмертия, всегда будет находится между небом и землей, испытывая муки, не в силах стерпеть их, из-за чего он будет вынужден терять рассудок. - И все-таки, теоретически, сэр, можно разорвать душу, скажем… на семь частей?       Профессор Слагхорн внимательно посмотрел на Тома, после чего, что-то решив для себя, ответил: - Можно, Том. - Что будет с магией человека в этом случае? - Она останется на прежнем уровне, - тихо ответил Гораций. – А теперь иди, мальчик, мне нужно подготовиться к завтрашнему дню. - Да, сэр. Благодарю, - улыбнувшись, Том попрощался и вышел.       Спустя минуты три, Гораций, глядя на закрывшуюся дверь, тихо прошептал: - Разорвать душу можно, Том, но ты больше никогда не сможешь полюбить и никогда не сможешь быть уверенным в своей безопасности, как бы ты не старался запрятать часть себя. Что ты наделал, Альбус?       Гарри вынырнул из воспоминания, оказавшись под пристальным взором директора, уже больше часа наблюдающим за подростком. - Мальчик мой… - Не сейчас. Не хочу видеть вас сейчас, - проговорил Поттер и гордо вышел из кабинета. Он собирался сначала все обдумать, а уже потом предпринимать какие-то шаги, о чем-то разговаривать с Дамблдором. Мстить нужно только с холодной головой, иначе месть не будет иметь никакого значения. Кажется, пришло время действовать. Пора заканчивать всю эту возню в песочнице. - Вы заплатите, Дамблдор, заплатите! – выдал зло Поттер, крепко сжимая в кармане отданный ему бутылек.