Как песок сквозь пальцы

Все разошлись в полной тишине. Только Мышонок всхлипывал, переживая за друга. Ясмин чувствовал себя виноватым, что упустил ситуацию и мало интересовался Виленом, ему тоже хотелось расплакаться, как Мышонку, от жалости к Вилену и, вообще, от всей этой нелепой ситуации. Его удерживало только то, что здесь был Салах, который внимательно наблюдал за его реакцией. И сейчас начать протестовать и возмущаться значило бы уронить его авторитет в глазах других, показать всем, что он считает мужа недостаточно умным, раз он принял ошибочное решение. По закону шариата Салах действительно был прав, но вся ситуация была совершенно нелепой с точки зрения жителя Федерации! Жада тоже наблюдал за Ясмином. Он видел его отчаянье, сомнения и желание защитить друга. Но будет ли он открыто возражать против решения мужа? Но зять в сердцах бросил в сундук тряпку, которую теребил в руках, пока шел разговор, и упал на кровать рядом с Виленом. – И что же теперь будет? – Ясмин выглядел таким несчастным, как будто это его будут наказывать. – Ну, – жада проскользнул в спальню и, закрыв сундук, уселся на его крышку и начал рассказывать, – возле казармы врыты два столба. Это, так называемое, правИло. На каждом столбе по две кожаные петли для рук, расположенные выше и ниже, для разного роста наказуемых. Там наказывают и взрослых, и подростков. Вилен встанет между двух столбов, вденет руки в петли и примет наказание. Все просто. – Там наказывают всех? – Вилен был бледен, но все равно держал голову высоко и смотрел с вызовом. – Нет, – жада улыбнулся. – только альф и омег, хотя, – жада задумался, – я не помню такого случая, чтобы там наказывали омег. Обычно омеги не вешались на альф, а мелкие разборки между собой решались внутри гарема. – И как? – заинтересовался Вилен. – Ну, смотря, кто и как нарывается, и что отчебучил, – жада нехорошо так улыбнулся, по-волчьи. – Обычно ограничивались тем, что отвешивали оплеухи, но могли и попинать для острастки. А бывало и так, что дело доходило до яда или шелковой удавки. Все зависело от ситуации. Порядок и правила превыше всего! – Бред какой-то! – Вилен передернул плечами. – Средневековье махровое! – Ты на Сабахе, мальчик! – жада ласково улыбался омеге, как родному сыну. – Ты же знал куда летел, не так ли? – жада что-то прочел на лице Вилена и довольно улыбнулся, и, поправив платье, продолжил. – А вот слуг наказывают иначе. Их привязывают за ноги к палке, а потом лупят по голым ступням, так чтобы они поняли все и осознали вину. Как правило, за лень, нерадивость или порчу имущества эмира! Поэтому у нас все слуги умны и расторопны! Физическое наказание действеннее слов! Человек будет слушать и кивать головой, но ничего не поймет, пока не испытает все на собственной шкуре! Последние слова он говорил, пристально глядя на Ясмина, будто предназначались они именно для него. Омега даже нахмурился, пытаясь понять смысл послания. Он – слуга? Или он должен воспринимать наказание Вилена, как побои по пяткам, чтобы земля под ногами горела? Ясмин, по большому счёту, тоже нарушает правила, не разрешая Салаху гарем! И что тогда? Яд или удавка? Ясмин, нахмурившись, посмотрел на жада, но тот улыбался с безмятежностью Будды, поглядывая, как бледнеет и зеленеет Вилен. – Еще не поздно объявить о свадьбе, – подсказал старый интриган, но, увидев, как напряглись желваки на скулах Вилена, вздохнул и встал. – Как хочешь! Но запомни, что глупость и гордыня это те самые грехи, за которые человек расплачивается ещё при жизни! Жада поднялся с сундука и с грацией змеи выскользнул из комнаты в ночь. Возле Салаха появился Рон с Котенком на руках. Похоже, малыш нагулялся и устал, он тер глазки и даже согласился пойти на руки к отцу. Посидев немного и принюхавшись, он вскоре устроил голову на плече отца и уснул, счастливо пуская слюни на рубашку Салаха. Котенок жил по режиму, которого Ясмин всегда придерживался. После ужина у них оставалось время только переодеться и попеть песенок на ночь. Кроме того надо было учесть, что у ребенка был тяжелый и напряженный день. Сегодня он заново познакомился с отцом и братом, перенес наказание питомником, поэтому не удивительно, что его сморило раньше времени. Ясмин встал, чтобы забрать ребенка, но Салах поцеловал его в висок и сказал, что сам уложит Котенка. Ясмину осталось только поцеловать Рона и пожелать ему спокойной ночи. Сын тоже выглядел уставшим, перелет и смена климата тоже давали знать о себе. Вскоре Вилен остался в комнате один на один со своими мыслями. Он не мог спать и принялся бродить по комнате. Ему было страшно, но сдаваться и покоряться не хотелось! С детства его привлекали знаменитые омеги, особенно те, которые боролись за права и свободы других омег! Он зачитывался их биографиями и мечтал, что однажды и он, седой и заслуженный, будет преподавать с кафедры юным дарованиям: «Да, я добился всего в этой жизни сам без помощи альф! Омеги могут и должны быть успешными…(в этом месте фантазия подкидывала, как правило, разные варианты – учеными, писателями, журналистами)… а этим тупым альфам, нельзя доверять оборудования сложнее лопаты!» И Вилен старался быть лучше и успешнее других альф и омег, но однажды семья поставила его перед фактом – он должен выйти замуж во имя блага семьи! И неважно, какие у него планы, у него будет свадьба и точка! Всем было все равно, что он хотел! А он был с этим не согласен! Когда он решился бежать со свадьбы и раздумывал, куда спрятаться от разгневанной родни, то краем уха услышал о Дэйчи Сталински и его открытии легендарной книги, которая считалась, скорее вымыслом, чем правдой! Книга была найдена на ранее закрытой планете Сабах. И Вилен, проштудировав интернет, выяснил, что как раз назавтра с утра отправляется круизный лайнер, который делает там остановку! Вилен, ни минуты не сомневаясь в своем плане, схватил дорожный чемоданчик и вылез в окно спальни! От всех рассказов капитана и его помощника об отсталом обществе Вилен высокомерно отмахивался. Какая дичь! Флот Сабаха, фигурально выражаясь, держал Федерацию за яйца, контролируя торговые пути, а они говорят об отсталости планеты. Ясно, что говорят из зависти. Но когда он оказался на планете, то испытал настоящий шок. Люди скакали верхом на лошадях по пустыне не ради удовольствия, а потому что другого транспорта не было! И Дэйчи оказался совсем не тем таинственным Индианой Джонсом на закрытой от омег планете, а просто омегой в глухих черных одеждах. Совсем не романтично. Но потом он вдруг оказался втянут в образовательную программу планеты. Он стал учить людей. К его мнению прислушивались, перед ним склоняли головы. Его слово было порой решающим в спорах. К нему шли советоваться. Это было просто великолепно. Именно так, как он и хотел. Вилен был счастливейшем человеком. Он был нужным и важным членом общества. И стоило Вилену понять, что он на своем месте, как появился Лу! Насмешливый и злобный! Он стал директором школы и столкнул Вилена с пьедестала, да ещё и обсмеял напоследок! А потом и Юстас появился! Да не просто появился, а с настоящей типографией! Вилен, выросший в семье, где все крутилось вокруг тиражей и вЁрсток, абзацев и континуумов, не смог пройти мимо. Он пришел вначале позлорадствовать, видя как альфа один зашивается с работой, но потом решил показать, что он сможет лучше его, а потом, потом… Как получилось, что он увидел в этом альфе человека, он и сам не понял. Вначале он заметил у него чувство юмора, а потом эта немного неуклюжая забота, то дверь придержать, то вдруг цветы на столе… И Юстас оказался на самом деле знающим свое дело специалистом! Он не боялся испачкать руки и даже смог починить пресс для резки бумаги! С ним было легко говорить, и он умел слушать. Вилен понял, что они на самом деле очень похожи, оба росли в консервативных семьях и провели свое детство в типографиях. У альфы тоже не было выбора в жизни, он был единственным наследником и БЫЛ ОБЯЗАН возглавить семейное дело! Ему даже, пожалуй, пришлось в жизни тяжелее. Если от Вилена не требовали ничего, кроме приличного поведения, то Юстиниан, как наследник рода, должен был быть обязательно лидером и первым в любом деле! Если в учебе – то отличник, а если в баскетболе, то обязательно капитан команды! Вилен поймал себя на мысли, что сидит на кровати и улыбается, как ребенок вспоминая о Юстасе. Он был действительно хорошим, и они на самом деле были идеальной парой и, более того, истинной с точки зрения физиологии. Если бы он раньше узнал его таким, как сейчас, то он, пожалуй, не сбежал бы со свадьбы, но вот теперь… Теперь согласие на свадьбу будет выглядеть так, будто он маленький ребенок и, испугавшись наказания, побежал под крылышко к альфе! А как же мечта добиться всего без помощи альф? Он ведь сильный! Он им всем докажет, что омега тоже может быть сильным, а не безвольной подстилкой! Вот завтра он даже не пикнет, лучше язык себе откусит! Завтра все поймут, какой он сильный! Вилен улегся на кровать, не раздеваясь и помечтал, как он завтра не пикнет во время наказания, а потом еще надо будет сказать что-нибудь героическое, так что бы все поняли, что он и не испугался ничуточки, ни разу! Пусть им самим станет стыдно! Вилен так и заснул, придумывая хлесткую фразу, а во сне ему приснился Юстас, он улыбался и говорил, что он герой, спас его от дикарей, и он его теперь очень уважает! А вот Ясмин совсем не мог уснуть. Когда он зашел в комнату, Салах, положив Котенка в кроватку, бережно его раздевал. Омега замер в дверях, разглядывая, как бережно муж возится с ребенком. Кто бы ему сказал, что тот мог спокойно говорить о смерти от ударов плетью, как об обыденных вещах? Он переоделся и улегся в кровать, раздумывая и переживая о том, что произойдет завтра. Даже когда горячие руки Салаха стали стягивать с него пижаму, он все равно продолжал хмуриться, вспоминая, что однажды видел, как альфы с трех ударов плетью перерубали пополам тушу барана! Какой ужас! А тут двадцать пять ударов! Нет, человек не сможет выдержать подобное! Салах вздохнул и прижался к замершему в своих мыслях омеге. Мысли супруга были явно далеки от наслаждений. Альфа, ещё раз вздохнул, лизнул живот омеги. Ясмин промолчал, кусая губы и отворачиваясь. Ему хотелось поговорить, но было страшно даже задать вопрос, о том чем завтра все закончится. А ещё его очень волновали слова жада. Что же имел в виду этот старый интриган? Это угроза или предупреждение? И как сказать об этом мужу, его реакция на подобное будет однозначной. Альфа бросится на его защиту, как разъяренный жеребец, топча всех на своем пути, не разбирая родства. А что, если он ошибся, и жада не собирался угрожать, а, наоборот, намекал на какой-то пока непонятный выход из создавшейся ситуации? Голова гудела, как улей с пчелами. Салах понял, что секса не будет и вскоре засопел, уткнувшись носом в его плечо. Ясмин погладил мужа по жестким волосам, и попытался успокоиться и заснуть. Ничего не получилось, вот досада! Среди ночи заворочался Котенок, он хотел пописать, но все ещё спал. Омега погладил его по спинке и, бережно достав из кроватки, полусонного усадил на горшок, предварительно положив на бока холодного пластика пеленочку. Подождал, пока ребенок покряхтит, а потом все же пописает в горшочек, и уложил обратно в кроватку. Дожидаясь, когда Котенок опять, блаженно причмокнув губами, заснет, он сидел рядом в раздумьях. Вот такой маленький, посапывает в кроватке, а ведь он тоже будет большим альфой и тоже будет принимать решения, кто прав, кто виноват, и какое наказание положено за вину. Сердце сжималось от жалости к дурачку Вилену и чувству собственной вины, что с беременностью и рождением малыша совершенно упустил его из вида. Хотя тому пора уже самому думать головой, ведь столько времени он живет на Сабахе, можно же было понять, что это за планета! Столько наглядных примеров было перед глазами! Ну, вспомнить хотя бы омег-гостей! Мысли скакнули к Хатиму, вызывая улыбку и чувство гордости за омежку! Столько пережил, а все равно не сломлен духом и, закусив губу, упрямо идет к своей цели! И ведь он добьется своего! Призыв к утреннему намазу застал Ясмина у детской кроватки. Малыш привык просыпаться вместе с папой, и, едва открыв глазки, сразу радостно потянул к нему ручки. Ясмин взял Котенка на руки и прижал к себе влажное спросонья маленькое тельце. Сыночек сразу положил голову к нему на плечо и прижался. Сквозь его сладковатый запах кедра пробивался легкий карамельный запах детского пота. Ясмин подхватил чистую детскую одежду и собрался в купальню. ‒ Не спал всю ночь? ‒ Салах внимательно смотрел на уставшего омегу. ‒ Ты считаешь, я не прав, наказывая Вилена? ‒ Нет, ты прав, ‒ Ясмин поправил малыша, который, услышав голос отца, стал крутиться на руках. ‒ Просто чувствую себя виноватым, что не усмотрел за дурачком. ‒ Вилен взрослый человек! ‒ Салах, натянул на себя рубашку и штаны, забрал Котенка из рук омеги. ‒ Ложись, поспи, я сам помою сына. Отдохни хоть немного, иначе у тебя сил совсем не будет! Когда Салах с ребенком вышли, на Ясмина вдруг обрушилась усталость, как будто из него все кости вытащили и он, упав на кровать, мгновенно заснул. Проснулся он от требовательного крика Котенка. Ясмин спросонья покрутил головой, пытаясь понять, где кричит ребенок, но, услышав низкий смех мужа, сразу улыбнулся. Салах дома, все будет хорошо! Он встал и, увидев, что одежда помялась, начал переодеваться, попутно кликнув Азиза. За год жизни на Сабахе волосы у него отросли и стали заметно гуще, поэтому, чтобы расчесать, а не выдергивать волосы, надо было звать кого-нибудь на помощь. Пока Азиз расчесывал волосы и заплетал свободную косу, Ясмин тер лицо, стараясь окончательно проснуться. В гостиной опять раздался требовательный мяв Котенка. Интересно, что он старается добыть в этот раз? Причина возмущения сына стала сразу понятна. В гостиной все обедали. Котенок сидел на коленях у Салаха и пытался претендовать на еду отца! В обеих руках он держал по куску мяса и кричал, чтобы Салах не брал из тарелки последний кусок! Ясмин ахнул, раньше малышу не давали мяса, только каши и лепешки! Но сейчас альфочка сосредоточенно засовывал в рот сразу оба куска, ревниво кося глазом в сторону третьего! Жевать мясо было нечем, у него было всего четыре резца, но похоже, малыша это нисколько не смущало! Мясо было сочным, его вполне получалось пососать и помусолить мелкими зубиками. Салах время от времени склонялся к сыну и откусывал то от одного куска, то от другого. Именно эти действия и вызывали у сына негодующий ор! Мяса в руках становилось все меньше и меньше! Вскоре Котенок, выпустив из рук два небольших обкусанных и обмусоленных кусочка, схватился двумя руками за последний большой кусок! При этом так сверкнул глазами на отца, что тот решил даже не предпринимать попыток взять и поделить все поровну! Оказывается, за этими «боевыми» действиями наблюдал не только Ясмин, но и жада, который улыбаясь, стоял в дверях. В комнате обедали ещё и Вилен с Хатимом, они тоже с улыбками наблюдали за малышом. Ясмин сел рядом, альфочка сразу захотел на руки к папе со «своим» куском мяса. Омега бережно принял ребенка, стараясь, чтобы тот жирными руками не перепачкал одежду Салаха и его. Рафик сразу передал Ясмину салфетку, чтобы вытереть мордашку малыша и ручки. Рафик попытался выманить у Котенка кусок из рук и поменять его на лепешку. Но Котенок был очень громко и решительно против, и поэтому его оставили в покое. ‒ Вилен, ‒ жада, увидев, что его заметили, пристально посмотрел на омегу. ‒ Я пришел спросить в последний раз, не передумал ли ты заменить плети на брак с Юстинианом? ‒ Нет! ‒ Вилен промокнул рот и посмотрел на жада с вызовом. ‒ Я не передумал! ‒ Ну, тогда тебе надо подготовиться к наказанию, ‒ ухмыльнулся жада. ‒ Я готов! ‒ Вилен смотрел высокомерно. ‒ Тебе перед поркой не надо было есть, ‒ авторитетно заявил Хатим. ‒ Я тебе говорил, а ты меня не послушал, ‒ и, увидев недоуменный взгляд Вилена, пояснил. ‒ На сытый желудок блевать будешь долго! ‒ Хатим! ‒ Салах отодвинул поднос. ‒ Я, вообще-то, ещё ем! ‒ Прости, ‒ Хатим стушевался, но продолжал жевать. ‒ А ещё вместо туники и штанов лучше надеть платье! ‒ А это зачем? ‒ удивился Вилен. ‒ Когда от боли обделаешься, не так видно будет! В платье по ногам стекло и все, а в штанах все увидят, что обделался! ‒ пояснил Хатим и взялся за чашку с щербетом. ‒ Хатим, вежливые люди о подобном во время еды не говорят, смотри, ты испортил аппетит Вилену, ‒ мягко улыбнулся жада, ‒ а если и говорят, то в других выражениях, не обделаешься, а испачкаешь одежду. И блевать тоже некрасивое слово! ‒ Зато честно! ‒ поджал губы Хатим. ‒ Как выглядит, так и звучит! И слово гадкое, и действие не лучше! ‒ Ты-то откуда знаешь? ‒ Вилен нервно сглотнул, бледнея на глазах. ‒ Меня били пару раз, ‒ пожал плечами омежка. ‒ У нас, вообще, такое часто бывало. На показательные порки кнутом собирали всех, чтобы неповадно было. Меня пороли за то, что пытался сбежать, кого-то за потерю ребенка, например, кого-то за мертворождение. Тоже плетью охаживали спину, чтобы в следующий раз лучше смотрел за пузом! ‒ Хатим! ‒ жада присел возле омежки, ‒ то, что ты говоришь, это ужасно! Тот негодяй был чудовищем! Омег нельзя бить! ‒ Но ведь Вилена будут? ‒ удивился Хатим. Салах рыкнул и выскочил за дверь. ‒ Нет, это другое, ‒ жада расстроенно помолчал, подбирая слова. ‒ Вилен нарушил закон. Он опозорил недостойным поведением дом, в котором живет, и Ясмина, чьим гостем его считают. Вилен не просто омега, он учил детей в гареме и людей в вечерней школе. Его знает весь город. А тут недостойное поведение с альфой. Это недопустимо. Если бы он согласился на брак, то пересудов можно было бы избежать, люди бы поняли, двое влюбленных накануне свадьбы допустили чуть излишеств. Но он отказывается от брака, а значит, у нас в доме живет РАСПУТНИК! Выходит, распутный омега учил детей в гареме? Он живет рядом с супругом наследника. А это бросает тень на Ясмина. И на Салаха. Разве у порядочного омеги могут быть распутные друзья? Ты понимаешь? ‒ Он бросает тень на Ясмина? ‒ Хатим побледнел, и глаза у него загорелись жаждой мести. ‒ Ясмин святой человек, он всем помогает! Вилен, как ты мог так подвести нашего благодетеля? Да я тебя собственными руками удавлю, гадюка! Пригрелся в чужом доме и укусил исподтишка? Ах ты, тварь! Хатим бросился с кулаками на Вилена. Ясмин успел подхватить ребенка, чтобы на них не упал столик, который отлетел от Хатима вместе с посудой с остатками еды. Хатим вцепился в волосы Вилена и усевшись на него сверху, попытался ударить его головой по полу. Жада, быстро подскочив, умело оттянул Хатима от Вилена и потащил того в комнату, что-то выговаривая по дороге. ‒ П-простите, я не хотел! ‒ Вилен вытирал кровь, капавшую из носа. ‒ Я не подумал, что все так… ‒ Ты лучше подумай о том, что если бы об этом стало известно в городе, то Юстаса горожане вполне могли бы забить камнями! ‒ Ясмин прижимал к себе ребенка и сурово хмурился. ‒ И альфы не пришли бы на помощь Юстасу. А наоборот, ослепили бы его и выгнали в пустыню. За то, что недостойно вел себя и смотрел с недостойными мыслями. Ты, что, его настолько ненавидишь, что искал для него такую мучительную смерть? ‒ Нет, нет, пожалуйста, не надо! ‒ Вилен испугался на самом деле и заплакал. ‒ Не надо наказывать Юстаса, он ни в чем не виноват! Это все Я! Я один виноват! Накажите меня, а его не надо! ‒ В любом случае переодень тунику, ты заляпал ее кровью. Начинается второй намаз, после его окончания мы пойдем во внутренний двор казармы. Не забудь надеть абая! Все надо сделать, как положено, чтобы закон был соблюден до конца. ‒ Вы будете со мной? ‒ расплакался Вилен. ‒ Простите меня, я так виноват! Вы ведь будете рядом со мной? ‒ Да, буду. ‒ Ясмин смотрел сурово. ‒ Я не оставлю тебя. Подбери сопли. Это было твое решение и твой поступок, так имей мужество принять за него положенную расплату! А еще запомни, ‒ Ясмин перехватил ребенка одной рукой, а пальцем второй руки ткнул в грудь Вилена. ‒ Я не позволю тебе струсить в конце. Ты, или пойдешь туда сам, высоко подняв голову, как человек чести, или я тебя туда за волосы оттащу, как труса! Так что ты выбираешь? ‒ Я пойду сам! ‒ Вилен выпрямился, и глаза у него просохли. ‒ Гу! ‒ одобрил Котенок и протянул Вилену обмусоленный кусок мяса.