Как песок сквозь пальцы

Когда смолкло пение муэдзина, Ясмин и Вилен, одетые в абая, открыли дверь в коридор, ведущий в питомник. Поблуждав по его лабиринтам, они вышли к дверям, которые вели во внутренний двор. На тренировочном плацу перед казармой собрались альфы. Впереди стояли около двадцати молодых альф, среди которых Вилен узнал тех охранников, которые за пределами гарема всегда сопровождали его. Айюб, Усама, Аббас и еще несколько крупных и явно взрослых альф стояли особняком, наблюдая за происходящим, но не вмешиваясь. Вдалеке виднелись слуги, которые жались к стенам казармы и старались слиться с камнями кладки. Салах начал говорить. Молодые альфы были похожи на нашкодивших щенков, они переминались с ноги на ногу, отводили глаза, одни краснели, другие бледнели. Салах распекал их за то, что они не остановили Вилена, когда увидели первые признаки того, что их отношения с альфой стали больше, чем просто дружескими, не рассказали с самого начала старшим о поведении Юстиниана и Вилена. Их приставили присматривать за ними, а не прикрывать, чтобы другие не увидели! Что это за тайны от старших? Им настолько нравится Юстиниан, что они решили сохранить его секрет от старших братьев? - Так это не они рассказали? - удивился Вилен. - Нет! - жада вынырнул из тени деревьев абсолютно беззвучно. - Они же подростки, тебя сбивает с толку их внешний вид? - жада насмешливо смотрел поверх края шейлы на бледного Вилена. - Они младше Салаха, у них ещё и имен-то нет, только детские прозвища! А их приставили охранять омегу! Да еще какого! Они ведь видели твой дебют по приезде, когда ты альфе нос разбил! А потом, наверняка, они сопровождали детей-альф на занятия в библиотечную школу! Представляешь, как ты выглядел в их глазах? Храбрый, умный и, вообще, необыкновенный! Не удивлюсь, если они все в тебя немного влюблены! А тут твой жених приехал, ну, конечно, они скрывали и покрывали ваши отношения! Слуги услышали, как они разговаривали друг с другом! Заговорщики мелкие! Слуги рассказали все мне, а я Айюбу! Сын был очень удивлен твоим поведением! - хихикнул жада. - Это ВЫ! - отшатнулся Вилен. - Это вы во всем виноваты? - Я?! - жада резко развернулся на месте, так что складки шейлы взлетели вокруг его головы, как капюшон королевской кобры, и казалось, что он стал выше ростом. - Это я целовался за закрытыми дверьми с альфой? Или это я отказывался от серьезных отношений и обязанностей взрослого человека? Это ты заварил эту кашу, - жада ткнул пальцем в грудь Вилена, - а расхлебывать ее будут другие! Эти мальчики, поддавшись твоему очарованию, покрывали твое развратное поведение, и тем самым подвели Салаха! Своего побратима, наследника! Они росли вместе, ели одну кашу, тренировались на одном плацу! Но решили, что твои капризы превыше законов! Превыше его доверия! Конечно, их за это накажут! - Нет, - отшатнулся Вилен, - все совсем не так! Я не хотел, так… я не подумал… - Да, - жада сладко улыбнулся, глаза у него над шейлой стали, как две карамельки, - ты не думал, ни о ком, кроме себя, своего хочу, своих амбиций и своего какого-то совершено детского восприятия мира! В мире есть не только приключения и волшебные сказки о драконах и единорогах, но и ответственность за себя и других! Эти молодые люди сейчас получат хороший жизненный урок, они поддались на твое очарование и необычность, а что в итоге? Ты, как фальшивая монета, ярко сверкал, но на самом деле оказался подделкой! Ты подвел своего альфу, ты строил ему глазки и позволял целовать, а сам и не собирался создавать с ним семью, заводить серьезных отношений! Ты не захотел ответственности, семьи и детей. Да зачем тебе такая обуза, когда по полянам скачут единороги? - Нет, - прошептал Вилен, с ужасом глядя на то, как молодые люди стягивали с себя рубахи и цепочкой шли к двум столбам, которые были вкопаны в углу тренировочной площадки. Вилен бросился следом и оказался у столбов вместе с последним альфой. Ясмин успел схватить Вилена за руку, чтобы тот не наделал очередных глупостей. Альфы, увидев, что подошли омеги, склоняли головы и отворачивались, пытаясь скрыть смущение и слезы раскаяния на лицах. Салах снял со столба плеть и, надев петлю на руку, встряхнул ее так, что она зазмеилась по камням брусчатки. Он с интересом посмотрел на подошедших. - Я… - Вилен стушевался под суровым взглядом Салаха, он привык видеть его улыбчивым и милым в гостиной Ясмина, а сейчас на него в упор смотрел суровый мужчина с тяжелым взглядом свинцовых глаз. Жада за рукава оттянул Вилена с Ясмином в сторону. Первый альфа встал между столбов и схватился за кожаные петли. Салах размахнулся, плеть коротко свистнула, оставив след на коже молодого человека, спина которого напряглась, принимая удар, а следом второй. Альфа отпустил ремни и подошел к Салаху. - Прости меня, брат. Я подвел тебя! Я так виноват. Ты ведь не держишь на меня зла? - молодой человек смотрел с надеждой на Салаха. - Нет, брат, не держу. Запомни урок и в будущем думай головой! - Салах в ответ обнял его, как брата, из глаз парня брызнули слезы облегчения, когда он понял, что Салах не держит на него зла и больше не сердится. Альфа подхватил свою рубашку и пошел в сторону старших альф, те тоже намеревались добавить пару слов провинившемуся. Такая история повторялась раз за разом. Молодые люди, приняв по паре ударов плетью, просили прощения. У Салаха, как у старшего брата, для каждого находились теплые слова. Потом они выслушивали колкости от старших альф и, как понял Ясмин, каждому из них назначали наказание в виде хозяйственных работ. Но, как ни странно, когда они отходили от старших, у них на лицах были улыбки, словно это было не наказание, а награда. - Ясмин, иди сюда, - Салах снял плеть с руки, и когда Ясмин подошел, надел плеть на его руку. - Я научу тебя, как управляться с плетью. Смотри, вначале отводишь руку назад, откидываешь ее, чтобы она лежала ровно, а потом короткий рывок, главное, двигай плавно запястьем, чтобы не потянуть сухожилия. Смотри внимательно. Давай для начала вместе… Салах встал за спину Ясмина и взял его руку в свою, желая объяснить, как правильно двигаться. Ясмин замер в шоке. Он не ожидал подобного. Он никогда не бил людей с целью сделать больно. Ну, ведь школьные драки не в счёт, тогда он, скорее, защищался и собирался намеренно наносить сопернику вред. Он растерянно замер, глядя на Салаха с непониманием и растерянностью. - Почему это сделать должен именно я? - Ты уравнял Вилена с биби. И это правильно! Вилен только с виду взрослый, а умом дитя избалованное, - Салах мягко улыбнулся и пояснил, - биби наказывают родители или воспитатели. Поскольку он под твоей опекой, то наказывать его будешь ты! Ну, считай это и собственным наказанием. Если ребенок нарушает правила, принятые в обществе, не слушает взрослых, то его надо наказать, потому что непослушание может довести до большой беды! Я прав? Ты когда-нибудь бил Рона? - Однажды, - Ясмин нервно сглотнул, - когда ему было четыре года, он довел меня своими выходками до отчаянья, и я его выпорол… - Помогло? - Салах смотрел с нежностью и пониманием, Ясмин молча кивнул головой. - Вот видишь, родителям порой надо быть жесткими с детьми, это им только на пользу. Лучше, когда дети слушаются родителей, чем, когда ребенок без страха и тормозов влетит в неприятности на беду себе и окружающим. Давай я научу тебя, как правильно держать плеть, - Салах увидел, как побледнел Ясмин и, волнуясь, спросил. - Тебе плохо? Ну, хочешь, я его накажу? - Нет! - Ясмин сглотнул вязкую слюну. - Лучше я сам. Это будет честнее. Салах поцеловал Ясмина в висок и посмотрел тяжелым взглядом на Вилена. Тот на ватных ногах пошел вперед. Ему до последнего не верилось, что это все по-настоящему. Его вперед вела только гордость и слова Ясмина, что он его оттащит за волосы, очень не хотелось выглядеть нелепо. Все заготовленные словечки где-то потерялись, во рту было сухо настолько, что в горле першило. - Теперь твоя очередь, - Салах кивнул головой Вилену на правИло и отвел Ясмина так, чтобы тот оказался за его спиной. - Снимать одежду не надо. Вставай между столбов и просунь руки в петли, - Салах подошел и помог Вилену с совершенно будничным видом. - А теперь возьмись за них руками и держись крепче. Лучше кричи, будет легче. Ты понимаешь, что провинился и заслуживаешь наказания? - спросил Салах и, увидев, как Вилен кивнул головой, отошел. После того, как Салах закрепил руки Вилена в кожаных петлях, он подошел к Ясмину и бережно вынул из его рук хлыст. Ясмин проводил его тревожным взглядом, не понимая, что происходит. Но Салах с улыбкой надел ему на руку тонкий ремешок камчи - маленькой плетки с деревянной ручкой, которую использовали для обучения лошадей, у нее вместо кнутовища, как правило, была плетеная веревка, обычно с узелком на конце. Но камча в руках Ясмина была явно новой, без узла, с распущенным концом. Ясмин улыбнулся с благодарностью. Он вспомнил, как сам выпорол первый и последний раз Рона. Сын тогда вдруг начал бить малышей и вести себя ужасно, Ясмин, уставший и издерганный на работе, попытался поговорить с сыном, но тот в ответ пнул его по ноге. Ясмин тогда накричал на него и пообещал выпороть дома. И правда, когда они оказались в комнате, Ясмин выдернул ремень из брюк, не обращая внимания на рев перепуганного сына, уложил его на колени и выпорол от души, только не ремнем, а поясом от банного халата! Под конец они оба одинаково громко плакали. И, как ни странно, Рон после того, как увидел, что папа плачет, попросил у него прощения! Это был первый и последний раз, когда Дейчи поднял руку на сына. А тот, похоже, до сих пор свято верил, что его били кожаным брючным ремнем! Ясмин повеселел, так намного легче, камча, конечно, тоже плеть, но ее не сравнить с тяжелым кожаным монстром, больше похожим на настоящую змею! Ясмин прикинул мысленно, что это все равно веревка! Хотя через два слоя одежды, но все равно… - Бей со всей силы, - словно прочитав его мысли, предупредил Салах. - Увижу, что халтуришь, заберу плеть и покажу, как надо! А рука у меня, поверь, тяжелее твоей! Ясмин молча кивнул мужу и, набрав воздуха в грудь, ударил! Вилен вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли. Но Ясмин так дернулся, как будто ударили его. Если бы камча не была на ремешке, то Ясмин с перепуга потерял бы ее, а так она заболталась у него на запястье. Салах, сурово посмотрев на растерянного и близкого к обмороку супруга, вложил камчу обратно в руку омеге, напоследок сжав его руку. - Еще двадцать четыре удара! Не затягивай наказание, нет ничего тяжелее, чем ждать следующего удара! Поторопись! Давай! Я буду считать! Салах встал рядом, делясь своей силой и спокойствием. Второй удар, третий… Вилен после пятого стал кричать почти без перерыва. У Ясмина в ушах шумело, все тело было как свинцовое, потом от непривычных резких движений заболели плечо и рука. Каждый удар Ясмин ощущал так, словно стегали его самого. И только спокойный счет Салаха не давал потерять сознание. - Двадцать пять! - сказал Салах и прижал себе дрожащего Ясмина. - Ты молодец, справился! У Ясмина мелкой дрожью дрожали руки и ноги. Он схватился за одежду Салаха, чтобы не упасть. Рядом появился встревоженный жада, он взглянул в мутные глаза зятя, потрогал дрожащую руку и понимающе кивнул головой. - Ничего страшного, - успокоил он внука, - у него шок, выброс адреналина, это скоро пройдет. Просто он очень впечатлительный! Ясмин, мальчик мой, давай дыши глубже. Сейчас мы с тобой немного пройдемся. Жада подхватил омегу под руку и повел по двору. Рядом сразу появился Рафик с чашкой сладкого щербета, и как ни отмахивался от него Ясмин, но в него эту сладость залили едва ли не силой. Тем временем, двое слуг осторожно вытащили из петель Вилена, и, усадив в тень, дали напиться и умыться. Салах шел следом за Ясмином, переживая за состояние пары, но жада только шутил и зубоскалил. Он сказал, что лучший способ снять стресс - это заняться любовью! Глаза у альфы загорелись в предвкушении, по двору послышались смешки, похоже, всем стало легче, когда наказание омеги закончилось. Хотя было непонятно, кто кого наказывал. Ясмин выглядел гораздо хуже, чем Вилен, который хоть и орал на правИле, но сейчас чувствовал себя практически победителем. Салах уже подумывал, как бы половчее завершить все это и побыстрее унести супруга в спальню. Надо, пожалуй, заключительную речь сказать, чтобы плавно завершить все мероприятие на нужной воспитательной ноте! Он пошел к отцу, может эмир сам подведет итоги, а он уведет Ясмина в спальню? Но не успел Салах дойти до отца, как в него, словно снаряд, ударился маленький альфёнок. Он, очень эмоционально размахивая руками и подпрыгивая на месте от возбуждения, начал что-то бессвязно лепетать. - Там, это… этот пришел… - Салах положил ему руку на плечо и склонился, в попытке понять что тот хотел сказать. - Там, этот,… ну, как его, который книжки печатает! Вот! Он пришел, там в городе стало известно, что Вилену сегодня попадет за плохое поведение, ну вот он и прибежал! - И что? - не понял Салах. - Так он хотел во внутренний двор пройти, а его не пустили, а он в драку полез! Ну, а наши не знают, можно его бить или нет? Его там связали, чтобы он кулаками не махал! Ага! Он там кричит и обзывается нехорошими словами! И что с ним делать? Он у центральных ворот! Салах вздохнул и направился к воротам. Айюб, переглянувшись со старшими, неспешно пошел следом. Жада насторожил ушки и хотел улизнуть за ними, но Ясмин вцепился в него мертвой хваткой. - Вместе пойдем! Заодно и прогуляемся! Жада вздохнул и, подхватив Ясмина под локоть, быстро потащил его к воротам. До Вилена не сразу дошло, что что-то происходит, он еще всхлипывал и пил воду, когда двор заметно опустел. Пока он сообразил, что происходит, и как туда попасть… Словом, как ни торопился, но он появился уже практически в конце разговора. Хотя можно ли назвать разговором драку? Салах грозно возвышался над Юстасом. Было видно, что они подрались. Хотя шансов у интеллигентного альфы из хорошей семьи против боевой машины, которую натаскивали в драках с детства, не было. Но все равно Юстас и с разбитым лицом не выглядел человеком, который сдался. Он примеривался к следующему удару, сплевывая кровь из разбитой губы. Но Салах пытался донести до него простую мысль, от которой упрямец отмахивался с упрямством маньяка. - Убирайся, он не хочет тебя видеть! - Салах практически кричал на Юстаса. - Он предпочел наказание плетьми браку с тобой! - Нет! - рычал Юстас. Ему было больно не от кулаков Салаха, а от того, что сердце разрывалось пополам. - Нет! Он любит меня! Я же это точно знаю! Он моя пара, моя жизнь, моя любовь, он не мог так со мной поступить! Нет! - Его вчера дважды спрашивали и уговаривали, чтобы он согласился на этот брак, и сегодня утром жада опять предложил закончить все миром, но он отказался и предпочел принять двадцать пять плетей, лишь бы не быть твоим супругом! - Пусть он сам скажет! - вкрадчивый голос жада перекрыл шум внутреннего двора. - Вилен, мальчик мой, скажи ему сам, а то он нам не верит! Жада, не понятно, как оказавшийся за спиной Вилена, попросту вытолкнул его к двум альфам, которые сразу замерли, опустив руки. Омега машинально сделал пару шагов к Юстасу. Тот шагнул вперед, желая обнять. Он увидел припухшее, зареванное лицо омеги, прячущего от него глаза, и резко остановился. Альфа склонил голову, стараясь заглянуть в глаза Вилену, и тихо спросил: - Вилли, это правда? Вилену никогда не было так тяжело и стыдно, как сейчас. Он хотел просто провалиться под землю в самом прямом смысле этого слова, забраться куда-нибудь в норку и, свернувшись калачиком, закрыть уши, чтобы никогда не слышать этот тихий вопрос. Он оглянулся, прикидывая, куда можно сбежать, но вокруг него стояли люди и ждали его ответа. И все они смотрели на Вилена такими глазами, что он совершенно растерялся. Они смотрели на него с жалостью, словно увидели впервые. На лицах некоторых молодых альф было презрение, которое они не очень то и пытались скрыть. Если бы у Вилена в этот момент был пистолет, то он бы застрелился. - Вилен, имей мужество сказать правду, - Салах поморщился, ему было жаль Юстаса, но лучше резать «по живому» сразу, чем мучиться в неопределенности. - Ты отказался выходить замуж за Юстаса и предпочел получить наказание? Да или нет? - Да, - прошелестел Вилен, почти не открывая рот, - …прости меня, Юстас, я не хотел, все не так… Вилен пытался объясниться, что не хотел замуж только в самом начале. Он не хотел вступать в брак по принуждению, и, вообще, просто хотел доказать, хотя уже сам не понимал, кому, что и почему. Но, увидев, как глаза Юстаса в один миг помертвели и стали тусклыми, он сразу растерял все слова. Он сейчас даже собственного имени не вспомнил бы, если бы у него спросили, как его зовут. Он вдруг почувствовал эмоции Юстаса: его боль, сжигающую, как расплавленный металл, когда всё внутри просто разрывается и обугливается до кости, до пепла. Вилен даже прижал руки к животу, пытаясь унять эту боль. А потом Юстас рвано вздохнул, как будто он до этого просто не дышал, а сейчас вдруг вспомнил, что надо дышать, надо… только вот зачем? - Я пришлю тебе пустой чек, впиши туда стоимость типографии, - Салах положил руку Юстасу на плечо и тряхнул, вырывая из оцепенения. - Юстас! Давай без глупостей! - Салах ещё раз потряс альфу за плечо, пытаясь привлечь к себе внимание. - Какой смысл любить человека, который не способен никого полюбить и ничего не ценит, кроме собственных амбиций? Мир большой, уезжай, пока не стало поздно, пока ты не врос корнями в человека, который никогда тебя не полюбит и будет считать, что делает тебе большое одолжение, разрешая боготворить его. Ну же, Юстас, где твоя гордость, ты же альфа, а не тряпка! Юстас развернулся, и, как сломанная кукла, побрел, спотыкаясь и ничего не видя перед собой. Вилен чувствовал, что Юстас сейчас просто пытается осознать тот факт, что Вилен его не любил, и просто играл с ним, он пытался уговорить себя забыть Вилена, забыть его улыбку, смех, его лицо. От этих мыслей омеге стало страшно. Он вдруг понял, что Юстиниан, пожалуй, единственный человек, который действительно любил его и принимал таким как есть, со всеми недостатками! Родителям он никогда не был нужен, у них была работа, великосветские мероприятия, сыновья альфы, которыми можно было похвалиться перед другими. А Вилен жил с нянями и гувернерами, а позже в закрытых пансионах для благородных омег из высшего общества, и если он приезжал на каникулы, то сразу же оказывался на работе с вечно занятыми родителями. Да, родители заботились о нем, но не любили. И не научили любить. Они научили его побеждать и добиваться поставленных целей, но слова «любовь» не было в их словаре. Вместо такого важного слова всегда была масса других, безусловно, хороших, слов: успех, победа, лидерство. Но там не было места чувствам! И вот сейчас этот единственный человек, который его любит, пытается вырвать его из своего сердца и забыть! Юстас сейчас уйдет, и он, Вилен, никогда не узнает, что такое ЛЮБОВЬ! Юстас, такой замечательный и необыкновенный, отдаст свою любовь кому-то другому! А как же он? Он тоже хочет быть любимым и нужным! Нужным настолько, чтобы ради него бросаться в бой без страха, до крови, до боли! Он же никогда не найдет такого замечательного альфу, как Юстас! И почему он тогда молча смотрит ему вслед? Он же уйдет! Совсем уйдет, навсегда! - Юстас, - Вилен шагнул, следом протягивая руки к уходящему Юстиниану. - Юсти, милый, не бросай меня! Альфа остановился и посмотрел, как раненое животное, которое идет сдохнуть в укромном уголке, а его почему-то отвлекают бесполезными словами. - Юсти, да, я не хотел замуж, но не потому, что это ты, а потому, что по приказу, потому что должен! Я хотел сам выбрать, с кем мне быть! Юсти, я выбрал тебя, мне ни с кем не было так хорошо и легко как с тобой! Не оставляй меня! Я, может, не умею любить, я не знаю как! Но я обязательно научусь! Ты же поможешь мне, научишь любить? В глазах Юстаса появился огонек, он посмотрел на Вилена и улыбнулся. Вилен тоже улыбнулся в ответ и бросился к нему. Юстас распахнул свои объятия для своего несносного, упрямого, но такого любимого Вилли!! Омега довольно всхлипнул и бросился в них, как в защитный кокон. В этих объятиях ничего не страшно и не больно! И нет ничего в целом мире роднее этих рук, этой улыбки и смешинок в глазах!! Они сразу же стали целоваться жадно, взахлеб, как будто они были одни в целом мире! Как будто не стояли посреди площади, и не было вокруг них более сотни людей, которые растерянно наблюдали, как эти двое в очередной раз нарушают закон без всякого стеснения и сожаления. - О, Аллах! - простонал Айюб. - И вот что с ними делать? - Эти неверные такие бесстыжие! - довольно прокомментировал жада. - Надо, наконец, покончить с этим! - Айдан одернул целующуюся парочку и увидев, что эти двое благополучно отлипли друг от друга, стал рассуждать вслух, загибая пальцы на руке. - Хитба у них уже была, с приданым родители уже разобрались, не было только согласия жениха! Но и с этим разобрались - жених согласен! Осталось только провести саму церемонию бракосочетания! - Аббас, Усама, обнажите мечи! - рявкнул Айюб, показав жестом, чтобы альфы встали возле Вилена и Юстаса. - Надо покончить с этим непотребством раз и навсегда! Альфы встали по бокам от Вилена и Юстаса с обнаженными мечами. Все на площади замерли, воцарилась мертвая тишина. Жада скользнул в сторону, он твердо знал: там, где было оружие, омеге не место! - Вилен, я не хотел бы давить на тебя, - Айюб хмыкнул, - но, или мы сейчас проведем свадебную церемонию, или казним вас обоих прямо не сходя с этого места. Что выбираешь? - Свадьбу! - воскликнул Вилен тонким голоском, с испугом глядя на обнаженные ятаганы. Айюб поднял руки вверх и начал ритуальную молитву, призывающую Аллаха в свидетели происходящего. После молитвы эмир задал ритуальные вопросы о добровольном согласии на вступление в брак, он напомнил обоим брачующимся, что брак это не только радости плоти, а в первую очередь обязанности и ответственность друг за друга. И пока они живут здесь, обязаны соблюдать законы и обычаи и в одежде, и в поведении. Теперь Вилен обязан закрывать лицо перед посторонними альфами, и что, если они ещё хотя бы раз начнут целоваться прилюдно, то эмир сам лично отстегает их плетью «по настоящему, а не так как сегодня»! - Юстас, наденешь на своего омегу брачный браслет, когда купишь! Чтобы все знали, что он теперь замужний омега! - А у меня есть, вот! - Юстас стал судорожно расстегивать ворот рубашки. У его на шее, на цепочке, висело обручальное кольцо Вилена. Он встал на одно колено перед растерянным омегой и, протянув кольцо спросил. - Вилен Фламаррион, ты будешь моим любимым супругом в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас? - Да! - Вилен растроганно расплакался, пока альфа надевал ему на палец кольцо. Он потянулся поцеловать Юстаса, но услышав рык Айюба, испуганно подпрыгнул на месте. - О Аллах, дай нам всем терпения! - простонал Айюб и закончил брачную церемонию.