Зона Отчуждения, Бар. 29 августа 2012.
До заставы «Долга» на входе в бар осталось метров 150, всё вроде бы тихо, так что можно и подумать. Помнится, одиночка Лёха говорил, что будет здесь ошиваться некоторое время. Будет неплохо его найти, тем более, он тоже может оказаться источником информации по Броне. И как я сразу не догадался его спросить?.. Заодно, узнаю последние новости Зоны. А то по коммуникаторам их не рассылают ещё, а на Кордоне и Свалке почти никогда ничего особо интересного не происходит. А уж если ты пришёл сюда послушать баек и рассказов опытных сталкеров, то твоя задача будет вполне выполнена. Ведь бар − своеобразный «центр Зоны». Сюда идут из Тёмной долины, с приграничных Армейских складов, с Янтаря… И у каждого своя история или предложение. Вот как раз к предложениям стоит прислушиваться - можно обменять работу на информацию. Не факт, что своевременную и точную, но можно. А можно её получать из баек за вечерним костром, только иногда без поллитры не поймешь, это новый анекдот, сильно приукрашенная действительность с вымышленными именами, или же реальность. А погода вокруг ну никак не располагает сидеть и кропотливо перебирать истории, отделяя правду от фантазии. Сейчас выглянула из-за облаков «рыжая морда», лишь для того, чтобы через пару часов снова скрыться, ветер ласково трепет остатки листвы на деревьях. Да, остатки, это вам не мирный город, а Зона, здесь почти всегда осень… Короче, картина, достойная кисти Шишкина, если бы он только её увидел. Поэтому крайние более-менее солнечные и сухие дни лучше проводить за поисками, нежели за фильтрацией баек. А ночи созданы для сна, тем более, такие тёплые, как сейчас. Ведь такие бывают редко. А за последний месяц − всего лишь вчера и может быть, сегодня. Но вот заставе «Долга», видимо, было не до живописи. Всё те же подозревающие взгляды, всё то же отсутствие дежурных подколов, всё те же кислые лица. Да им что ли всем в суточный паёк «озверин» добавили?.. Надо выяснить у местных, что тут творится. А впереди уже маячит знакомая фигура с автоматом: Лёха собственной персоной. Теперь поспрашиваем мы его… − Будь здоров, Алексей! − И тебе не хворать. Что, порешал дела с Сидоровичем? − Иначе бы не приходил. Слушай, ты не в курсе, что у «Долга» произошло? А то у бойцов на всех двух блокпостах такие лица, как будто они сидят и курят на бочке керосина… − Не поверишь, тебя хотел спросить о том же самом, − ну как и ожидалось, до вольных сталкеров ещё не дошло ни капли информации, − «Долг» секретничает почти всегда. − Ладно, пошли в бар, накатим по маленькой, вспомним напарника твоего, да и разговоры застольные послушаем, − предложил я Лёхе. − Я не против, только ты сначала вещи сбросить не забудь, а то весь столик и займёшь. У меня тут как раз палатка неподалёку стоит, можешь перекантоваться, если надо, – вот и замечательно, свою доставать не надо. И что-то мне подсказывает, что нам с Лёхой ещё предстоит поработать вместе. Мы направились в сторону базы. Спустя час, мы встретились в баре. Я как раз успел отмыться, переодеться, простирнуть вещи и повесить их рядом с палаткой. Воров можно не бояться, на территории лагеря имеются сводные патрули из одиночек и «долговцев». Пара показательных расстрелов всяких любителей лёгкой наживы сделали своё дело. Заказываю у Бармена пол-литра водки и нехитрую закуску. Буду надеяться, что эти грибочки собирали не в Рыжем лесу. Присаживаюсь за стол и наливаю по первой. Пьём, не чокаясь, вспоминая про себя всех тех, кто был нашими знакомыми и погиб. А вот сейчас можно и начать разговоры. − Слушай, Алексеич, я тут одного человека ищу − насолил он мне сильно. Не видал такого? − А по Зоне много всякой мрази шляется, ты спрашивай конкретнее. − Броня у него кликуха, снаряжен и подготовлен уж явно лучше нас. − Ох, Горыныч, рад бы я помочь, да нечем. Я лично его не видел ни разу, да и не слышал о нём ничего особенного. По общему каналу связи такой позывной на моей памяти ни разу не мелькнул, а уж коммуникатор я всегда держу включённым. − Очень жаль. Всё, что я знаю, так это то, что сравнительно недавно он направился в этом направлении от Свалки. Так что если встретишь здесь такого, то сообщи, номер свой сейчас чиркну. − А знаешь что?.. Ты бы спросил у Бармена, не появлялся ли тут такой человек. Может, он и запомнил. − Блин горелый, Лёха, ты гений, что ж я сразу не догадался?.. Встаю, иду к стойке. Бармен опять протирает стаканы. Окликаю его. − Бармен, слушай, тут помощь твоя нужна. − Чего хотел? – смотрит на меня. − Информация о человеке по прозвищу Броня. По моим данным, он точно проходил через завод, а может, и сюда заходил горло промочить. − Сколько дашь за информацию? – с ленцой в голосе спросил он. −А ты сколько хочешь? – ага, тоже мне, хитрый выискался. − Ну за эту инфу… Семь тысяч рублей. И торг тут неуместен, скажем так. Но судя по твоим глазам, таких денег у тебя сейчас нет, – наблюдательный, зараза… − Да, ты прав, − глупо отрицать очевидное, он просчитал меня, как мальца. − Пусть и не самая большая сумма, но и такой не имеется. Всё на оружие и боеприпасы ушло. − Ну тогда смотри сюда: есть одна работёнка, довольно сложная, но хорошо оплачиваемая. Притом не только мной, но и самим Ворониным − слыхал про такого? – видимо, работа действительно серьёзная, раз за награждение глава «Долга» взялся. − Конечно же, не слышал! – хмыкнул я. − Глава крутой группировки настолько незаметный человек! − Значит так, излагаю вкратце: буквально пару дней назад у «Долга» пропала без вести группа бойцов. Конкретно ничего сказать не могу − сам знаю не больше вашего. Но сейчас они собирают поисково-спасательный отряд и добровольцами не брезгуют, что странно. Если хочешь, могу сообщить Воронину о тебе, сходишь к нему, там всё и узнаешь. − Секунду, а ещё добровольцев возьмут? − Да, приказа прекращать набор не было. − Подожди тогда минутку. – Возвращаюсь к столу. − Лёха, тут работёнка подвернулась, сам Воронин будет награждать, и Бармен может замолвить за нас словечко. − Хм, интересно. Я сейчас тоже на мели, так что поработать можно. − Тогда я иду договариваться, – подхожу к стойке. − Бармен, договорись на пропуск двух персон − мой товарищ тоже в деле. − Хорошо, тогда завтра под утро идите на их базу. Я сообщу. − А что вдруг не сегодня? − А сегодня у вас ещё водка не кончилась, а идти к генералу в пьяном виде я бы не стал. Это лучший способ нарваться на неприятности.***
Меня куда-то вели связанным. Судя по разговорам этих уродов – к их главному. Черт. Это плохо. Не думаю, что меня там ожидает радушный прием. Тот притон… Там была настоящая мясорубка. Бандитов было гораздо больше, чем мы думали, каждый был хорошо вооружен. Во время боя не было времени думать, но теперь очевидно – нас ждали. Я не знаю, кто конкретно, но нашу группу капитально подставили. Кто-то из начальства продался, больше никто не знал про операцию. И этот кто-то ответит, клянусь. Но для начала надо выжить. Я единственный выживший из всей группы. Остальные… Им не повезло. Сначала Рыжик – тот выстрел пробил бронежилет. Откуда только у бандитов SCAR-H? Потом командир. Проклятая граната... Нет, я не могу вспоминать всех, для меня это слишком. Но мы все же смогли обратить противника в бегство. Похоже, что они думают, будто там еще пара групп на штурм идет. Жалкие трусы, только толпой воевать и могут. Шакалы, одно слово. Может, решение их преследовать было неверным… Не знаю. Просто я должен был попытаться если не отомстить за павших товарищей, так хоть узнать про эту банду побольше.***
Зона Отчуждения, Бар. 30 августа 2012.
Пробуждение было не лучшим. Видимо, третья бутылка вчера была лишней. Рядом замычал Лёха – тоже трубы горят. Будить его не стал, сам проснется, будильник-то исправен. Просто оставил записку, что встречусь с ним у генерала Воронина. Приложился ко фляге с водой. О господи, это божественно! Полупустую емкость с заветной жидкостью положил на место – пусть сосед с утра порадуется, а сам пошёл в тир, пристреливать «укорот», а то мимо бить начал. Спустя два магазина патронов оглянулся на время. Пора собираться. Быстро почистил и смазал оружие, повесил его за спину и двинул к базе «Долга». На проходе особо не задержали, похоже, получили радиопередачу Бармена. Спускаюсь в подвал, там Воронин оборудовал штаб. Оружие по пути пришлось сдать. Захожу в довольно просторный зал – неплохо, но портит впечатление военно-тюремный окрас всех предметов внутри, да отсутствие окон. Вижу Лёху, машу рукой и сажусь рядом. Только хотели поделиться эмоциями от пробуждения, как в зал зашёл Воронин. Значит, надо „словить тишинуׅ“. − Товарищи бойцы «Долга» и вольнонаёмные искатели! Мы все собрались здесь, чтобы уточнить детали операции по спасению нашей разведгруппы, которая три дня назад ушла в район озера Янтарь. С тех пор связи с ними не было, и учёные из бункера об их прибытии не докладывали. Ваша задача: выдвинуться в тот же район, найти группу и доложить нам. Дальнейшие действия будут зависеть от решения штаба. Командир группы – капитан Иванцов. По поводу награды: одиночки могут быть уверены, не обманем, наградим по заслугам. Бойцы «Долга» тоже получат те или иные поощрения. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда вам полчаса на сборы, и спустя это время группа собирается у выхода на Дикую территорию. Вольно, РАЗОЙДИСЬ!Зона Отчуждения, Припять. 31 августа 2012.
***
Темная комната, заставленная стеллажами с множеством баночек, свитков, книг и прочего. Стены, увитые побегами незнакомых Эрагону растений, чьи длинные плети добрались до потолка… Хищный блеск красных глаз с верхней полки… Огромный черный кот, спрыгнувший на прилавок… Тихий голос пророчицы: − Ты никогда больше не ступишь на землю Алагезии. И этого тебе никак не избежать… Резкий укол страха… Кто-то бегает по лавке и… пищит? Прямо как стая голодных крыс. Кот? Что за?.. А женский голос уже затерялся в хоре других: угрожающих, молящих, взывающих, безразличных…***
Эрагон резко сел на своем импровизированном ложе. Пищал отнюдь не приснившийся ему кот. Уже было светло, поэтому он без труда разглядел нескольких зверьков весьма странного вида. Больше всего они были похожи на крыс-переростков. Тела этих существ были сложены непропорционально: необычайно длинные задние лапы держали костлявое тело и весьма короткие передние конечности. Передвигались эти „крысы“ исключительно на двух лапах, причем довольно длинными прыжками. Прямо сейчас они обступили тушу убитого Всадником накануне чудовища и пожирали его. Эрагон про себя порадовался, что озаботился поставить охранный круг перед сном. Тем временем, пока Всадник их разглядывал, падальщики продолжали рвать свою добычу. Эрагон аккуратно попробовал коснуться их мыслей. «Так вот кого я тогда почувствовал», − подумал он, вспоминая свою первую попытку мысленно осмотреться через портал. Как он и думал, мозг этих мелких существ был слабым и неразвитым. Ими руководили простейшие инстинкты и необъяснимая ненависть ко всему живому. «По одиночке они нестрашны, а вот стае на пути лучше не попадаться, − заключил Эрагон. – Судя по их образу мыслей, они одновременно похожи и на крыс, и на муравьев… или пчел. У них тоже есть что-то вроде общего разума. Любопытно». Просматривая отрывочную память одной из „крыс“ более подробно, но обнаружил много интересного. Во-первых, здесь были существа, обладающие способностью к мысленному контролю. Одно из них не так давно захватило разум этого зверька. А вырвался он только потому, что контролирующее его существо убил какой-то хищник. По крайней мере именно так это воспринял „крыс“. Во-вторых, на этих существ явно охотились люди. Или люди от них оборонялись, это было не очень понятно. «Тут рядом не какие-нибудь бешеные ургалы, а люди, которые могут мне объяснить где я, − с облегчением подумал Эрагон. – Это хорошо». И, наконец, в-третьих, он теперь абсолютно точно был уверен, что этот город заброшен, причем давно. Значит, отсюда надо уходить. Больше ничего толкового вытянуть из «крысы» не удалось, слишком уж несвязна была его память. Зная, что круг защищает его, Эрагон спокойно позавтракал и стал собираться в путь. Собственно, собирать было почти нечего: собрал постель, уложил все в рюкзак и готово. − Ну что же, пора, − сам себе сказал Всадник. Немного подумав, он вытащил из рюкзака латы и надел их поверх кольчуги. Кто его знает, вдруг этим грызунам мало покажется мяса, и они нападут на него. А зубы у них очень острые, не хотелось бы попасть под укус таких. Эрагон обнажил Брисингр и убрал защиту. „Крысы“ среагировали моментально: все замерли и повернули уродливые морды в сторону Всадника. «Так, они же должны быть довольно трусливыми, так? – мелькнула мысль у Эрагона. – Ну что же, попробуем». Снова войдя в мысленный контакт, но уже со всей стаей разом, Всадник передал им образ охотящегося Солембума* и ту боль, которую испытывали его жертвы. Перепуганных грызунов как ветром сдуло. − Ха, правильно, побегайте, злобная мелочь! – воскликнул Эрагон, обрадованный удачей. Прогнав грызунов-падальщиков, Всадник пошел искать выход из здания. Уже на пороге, Эрагон вспомнил о разрушенном подпространственном кармане и подумал о своих магических щитах. Ведь если исчез карман, почему бы не исчезнуть и щитам? И в самом деле, когда Эрагон проверил заклинания, оказалось, что его защищает только гномий доспех. «Вот так дождался бы стрелы в лоб, − сердясь на самого себя, подумал Эрагон. – Тоже мне, великий Всадник и повелитель дракона, ага. Даже не заметил ведь! Проклятый портал». Быстро пробормотав нужные заклинания, Эрагон отправился дальше. Сразу за выломанной дверью был длинный коридор с большими окнами. Большая часть из них было без стекол, одно вообще заколочено. Можно, конечно, вылезти через окно, но зачем? Лучше как обычно, через дверь. Да и не охота рвать одежду об осколки стекла, торчащие из рам. Тем более, Эрагону было очень интересно, что же это все-таки за загадочное здание такое. Это тюрьма с весьма оригинальными тюремщиками, или все же что-то абсолютно другое? Пройдя весь коридор, Эрагон заглянул в темную комнату с переломанной чуть ли не в труху мебелью. «Возможно, именно тут спал тот монстр, из которого так трудно было достать меч», − подумал Всадник. Воняло в комнате просто ужасно, поэтому он поспешил дальше. Эрагон опять шел по коридору, который был даже длиннее предыдущего, только теперь справа были двери. Всадник попробовал аккуратно открыть одну из них, но она была заперта. Правда, стоило только надавить чуть сильнее, и вся дверь, вместе с косяком, рухнула внутрь комнаты. Грохоту было… Кашляя и отмахиваясь от пыли, он вошел в комнату. Когда пыль осела, Эрагон осмотрелся. И снова ничего неожиданного: так же все серо и безжизненно. Четыре больших окна, все стекла выбиты, осколки лежат на полу. Очень много столов, которые когда-то были похожи друг на друга как две капли воды. Судя по тому, как стояли стулья, все люди, сидящие за этими столами, смотрели бы на одну стену. Всадник внимательно посмотрел на нее же. Там висела какая-то странная доска, состоящая из трех частей. Обе боковые сейчас лежали на полу, но центральная еще висела на положенном ей месте. Так же Эрагон увидел несколько старый портретов над доской. Они были настолько испорчены, что разглядеть что-либо было почти нереально. И все же… Всадник, хрустя всяким мусором под ногами, медленно подошел к центральному портрету. Несколько минут Эрагон сосредоточенно бормотал слова древнего языка. Сначала ничего не происходило, и он уже хотел было прекратить бесплодные попытки, но неожиданно краски на портрете стали четче. Теперь вполне можно было разглядеть человека, изображенного на нем. Его немного смуглое лицо можно назвать оригинальным, но не красивым. У него был большой открытый лоб, длинный нос, толстые губы — черты, далекие от эльфийских канонов красоты. Правда, очень впечатляли его глаза: большие, ясные, как будто тёмно-серые с синеватым отливом. Сложно передать выражение этих глаз. Они задумчиво-отрешенно смотрели куда-то в даль, таким Эрагон иногда видел учителя Оромиса. «Много людей, которые сидят и смотрят на несколько лиц на стене… − размышлял Всадник. − Возможно, смотрят подолгу, иначе, зачем стулья? Хм. Что же это может быть? Может, храм? Тогда получается, что эти люди в одном месте поклоняются богам и пытают себе подобных? – заключил Эрагон. – Пожалуй, когда я увижу местных, не стоит сразу показываться им на глаза. Вдруг они как те жрецы в Драс-Леоне…» Эрагон решил, что с него хватит загадок и направился дальше по коридору, к выходу. По дороге ему попадались еще двери, но он уже не обращал на них внимания. Вышел он во внутренний дворик, заросший кустарниками и тонкими деревцами. Лишь небольшой участок был свободен. В центре него Эрагон увидел бурое пятно, похожее на засохшую кровь. Вокруг него медленно кружились листья и, кажется, перья. А в воздухе висело марево, словно сейчас был полдень в Сурде.* − Интересно, − тихо сказал Эрагон. Он чувствовал легкие колебания магического фона, к счастью, не похожие на портал. Эрагон хорошо помнил рассказ своего учителя о дикой магии, и, судя по всему, это она и есть. Магия в своем первозданном виде. Всадник немного усилил свою защиту и медленно двинулся к пятну. Неожиданно его потянуло в кружащуюся листву. Эрагон отчаянно пытался вырваться, но ноги проскальзывали и его неумолимо несло вперед. Прямо над пятном Всадник остановился с резким рывком. Что-то стало сдавливать его со всех сторон, и так сильно, что не будь защитной магии, его тело было бы уже всего лишь маленьким комочком плоти. Эрагон дико закричал, чувствуя, как его кости выламывает из суставов неведомая сила, а магия утекает слово вода из сита. Спустя ровно один удар сердца, его откинуло в сторону со страшной силой. Пролетев несколько метров, Эрагон врезался в стену здания, из которого только что вышел. С глухим стуком он упал на землю. Сверху посыпалась штукатурка и прочий мусор. − Мое любопытство меня когда-нибудь погубит, − простонал Эрагон, добавив пару крепких словечек. Пыль лезла в глаза и нос, казалось, от нее нет спасения. Кашляя и отмахиваясь рукой, Всадник отошел от уже изрядно надоевшей ему стенки. Выходя из дворика, Эрагон обогнул явление дикой магии на почтительном расстоянии. Вскоре он вышел на широкую улицу. Мертвый город поразил Всадника до глубины души. Дома, в которых девять, а иногда даже шестнадцать этажей! Это же немыслимо. Он видел, конечно, и нечто более грандиозное: Тронжхайм, Эллесмера, Хеллгринд. Но все это чудеса Алагезии, а тут… такое ощущение, что эти люди пришли, сделали рутинную работу и ушли домой, а не создали чудо. На одном из домов Эрагон увидел табличку с едва читаемой надписью. Знай он русский, то прочитал бы „ул. Гидропроектовская, 3“. Хотя вряд ли это сказало бы ему много. Выйдя на середину улицы, Эрагон стал вертеть головой во все стороны. Конечно, сейчас город был в запустении, все заросло и сильно разрушилось, но лишь толика воображения и он оживал. По улицам ходили люди, в окнах горел свет, деревья и кустарники росли в строго определенных местах, дома приобретали строгость и стройность очертаний… Из прострации Эрагона вывел звук шагов. Всадник встрепенулся, прислушался и метнулся к ближайшим кустам. Похоже там, в отдалении, кто-то идет прямо к нему. Эрагон затаился в придорожных кустах и размышлял, слушая приближающиеся шаги. «Странно, там точно идет человек, но я не могу разобрать его мыслей! - удивился он. – Почти как зачарованные куклы Гальбаторикса. Неужели они и сюда добрались? Нет, быть того не может». Вскоре Всадник увидел человека, чьи мысли не смог понять. Он был одет как последний нищий. Рваная куртка зеленого цвета, такие же рваные и грязные штаны, тоже зеленые. Человек шел, немного подволакивая ногу. Именно поэтому Эрагон услышал его задолго до того, как увидел, хотя улица просматривается далеко в оба конца. В руках незнакомец держал какой-то предмет, назначение которого Эрагону было абсолютно незнакомо. Ему даже сравнить эту вещь не с чем было. Странная смесь металла и дерева: ближе к плечу деревянная часть, которая переходит в металл и оканчивается металлической трубкой с небольшим отверстием. На спине человек нес рюкзак, который больше походил на сеть – настолько дырявый рюкзак Эрагону видеть еще не доводилось. Пока Эрагон размышлял, что ему делать, человек уже прошел мимо его укрытия, так и не заметив Всадника. «И хотя он больше похож на безумца, это первый местный, которого я встретил. Стоит попробовать поговорить», – заключил он, бесшумно выходя из кустов за спиной оборванца. – Эмм… Здравствуйте! Я тут… случайно, – Эрагон абсолютно не знал, что ему говорить. В конце концов, даже Всадники не каждый день попадают не пойми куда в заброшенные города. Тем более, если им всего восемнадцать. Услышав за спиной чужой голос, человек с невнятным возгласом обернулся и вскинул тот предмет. Он что-то угрожающе промычал, тряся этой деревянно-металлической конструкцией. − Я не враг тебе, − по-эльфийски сказал Эрагон, держа руки на виду и стараясь не совершать резких движений. В ответ человек нечленораздельно взревел, вещь в его руках дернулась и исторгла пламя и грохот. Эрагон почувствовал, как сила толчками покидает его – защита с трудом задерживала пули. Семь или восемь кусочков металла висело прямо перед грудью Всадника, но одна все же прошла. Левую руку Эрагона прострелила страшная боль, он дернулся назад и, закричав, упал на колено. Человек со злобным бормотанием продолжал дергать оружием – теперь Эрагон был абсолютно уверен, что это оружие – но ничего не происходило. Просто сухие щелчки и все. Всадник, стоя на одном колене, зажимал здоровой рукой рану и пытался совладать с болью. Давно уже ему не случалось испытывать такое: раны от стрел и мечей не были столь болезненны, если не считать удар Дурзы. Человек, наконец осознав, что его оружие разряжено, отстегнул магазин и потянулся к поясу за новым. «Если он успеет перезарядить, мне конец!» – с пугающей ясностью осознал Эрагон. Колдовать опасно – боль почти не дает сосредоточиться, можно и себя убить нечаянно, добраться до врага и прикончить его Брисингром тоже не получится, слишком далеко, не успеть. Окровавленная правая рука Эрагона будто сама скользнула к поясу и схватилась за охотничий нож. «Только бы не соскользнул, только бы не соскользнул», − звучала в голове одна единственная мысль. Щелчок вставшего на место магазина… Вспышка боли из-за замаха… Рука оборванца тянется передернуть затвор… Резкое движение ножа вперед, и земля дернулась навстречу… Невнятный хрип… Очнулся Всадник, лежа лицом в дорожной пыли. Неудивительно, что он на несколько секунд потерял сознание от боли – метать ножи с простреленной рукой Эрагон еще не пробовал. С трудом приподнявшись на правой руке, он посмотрел на своего противника. Широкое лезвие охотничьего ножа погрузилось ему в горло до середины. И тем не менее, это человекообразное существо еще жило. Грязные пальцы отчаянно сжимали нож в тщетных попытках извлечь его. − Что ты такое? – через силу спросил Эрагон. Разумеется, ответа не последовало. Всадник кое-как встал и подошел к корчащемуся телу. Увидев его, существо потянулось к Эрагону руками, чтобы схватить. Ярости в его глазах хватило бы на пару раззаков. Эрагон прижал коленом голову существа к земле, с силой отбил его руки в сторону, и, пока оно не пришло в себя, выдернул нож и снова ударил. Теперь укол пришелся под подбородок – лезвие вошло прямо в мозг. Наконец-то, тварь затихла. − Вот и поговорили… − обессиленно сказал Эрагон, доставая нож. Теперь пора было заняться раненой рукой. Усевшись на обочине, Всадник аккуратно надрезал рукава котты. «Похоже, рана сквозная. Это хорошо, не надо доставать из себя кусочек металла», − подумал он, вспоминая нужные заклинания. Длинная фраза на древнем языке, и боль на время ушла, теперь есть время заняться лечением. Еще одно заклинание, которому Эрагона научил Оромис, позволило ему ощутить положение каждого волокна мышц, каждого нерва, каждой пластинки кости в своей руке. «И что же получается?.. Насквозь пробиты мышцы, перебита кость – так вот почему было так дико больно, – размышлял Всадник, думая как лучше все это восстановить. – Итак. Сначала вычистим из раны все лишнее…» На какую-то долю секунды кровь остановилась, а потом хлынула еще сильнее, унося с собой все, что может повредить организму. − Отлично, − выдохнул Эрагон. – А дальше… «А дальше сомкнем края кожи, − мысленно продолжил Всадник. – Я и так слишком много крови тут оставил». Любой медик, увидев, как кожа просто стягивается и не оставляет следов от раны, либо пошел бы к психиатру на проверку – вдруг галлюцинации какие, либо умер бы от зависти на месте. − Так, это сделано. Теперь самое „веселое“, – пробормотал Эрагон. Сделал несколько глубоких вздохов, Всадник, тщательно выговаривая слова, произнес заклинание. В следующую же секунду он сильно сжал зубы, чтобы не закричать от боли. Пришлось прекратить действие обезболивающего заклинания, иначе оно могло помешать лечению. Эрагону казалось, будто он видит, как мышцы чуть расходятся в стороны, как обломки кости короткими движениями становятся на место, как кость, на мгновение вспыхнув магическим светом, вновь становится одним целым… Эрагон на секунду приостановил заклинание – терпеть уже не было сил. Чуть-чуть отдышавшись, он продолжил колдовать. Теперь мышцы и нервы, извиваясь под кожей, словно змеи, соприкасались друг с другом и срастались, как и положено от природы. Через несколько минут о сквозной огнестрельной ране напоминали только испорченный рукав котты. − Очисться, − коротко приказал Эрагон на эльфийском. Ткань стала чистой, но осталась рваной. – Ладно, заштопаю на привале. Уже уходя, он подумал прихватить с собой странное оружие чужака. Взяв еще все магазины, которые у него с собой были, Эрагон вновь применил очищающее заклинание. Он понятия не имел, как эта штука называется, но прекрасно уловил связь между стрельбой и магазином. Оружие было грязное и проржавело почти насквозь. Вспомнив, как после битвы на Пылающий Равнинах он убирал ржавчину с меча Муртага, Эрагон более-менее привел оружие в порядок. Ему не хотелось оставаться рядом с трупом ни единой секунды больше необходимого. Повесив автомат на плечо, Всадник быстрым шагом пошел прочь.