Пепел Альд'Руна

      Аранлор Дирэнни вошёл в столовую удивительно невозмутимо, словно бы и не пробыл в Имперской тюрьме всё это время... Да и был ли он там? Альтмер выглядел самую малость осунувшимся, но был более прежнего преисполнен откровенного самодовольства. Одетый подчёркнуто роскошно, он сильно выделялся на фоне остальных учеников в повседневных рабочих робах неброских цветов. Двойняшки радостно бросились ему навстречу, и Аранлор, снисходительно усаживаясь за их стол, так и не заметил молча взиравших на него данмеров.       Эно выглядел изумлённым и разгневанным. Кимри испытывала нечто сходное, но ещё и — страх... Что будет, когда Аранлор увидит их, когда поймёт, что его попытка навредить им не удалась? Не попытается ли повторить своё отвратительное заклинание? А она даже не задумывалась о такой возможности и понятия не имеет, как защититься!       Кимри робко потянула Эно за рукав и хотела попросить его уйти потихоньку, незамеченными. Но тут в столовую ввалился Роггвар, раздражённый и встрёпанный после, видимо, непростого разговора с Лилиссой. Увидев прямо перед собой, напротив входа, холёную фигуру Аранлора, норд на несколько секунд остановился, ошарашенно вытаращив глаза. Альтмер встретился с ним взглядом и нагло улыбнулся, всем своим видом говоря, мол, а что, вы ожидали, будто имперские шавки могут что-то сделать сыну почтеннейшего рода независимого с сего года государства Алинор?       Роггвар хрипло выдохнул нечто неудобосказумое и прыгнул так стремительно, что Кимри в очередной раз мимолётно удивилась, как это возможно при таком сложении. Двойняшки с визгом брызнули в стороны, с грохотом роняя стулья. Аранлор тоже вскочил и, прекрасно понимая, что в рукопашной громадному норду не соперник, окутал себя защитным заклинанием: вокруг него задрожало марево щита, сухо потрескивающего разрядами молний. Роггвар, не обратив на щит внимания, толкнул Аранлора в грудь и, конечно, получил чувствительный разряд. Норда встряхнуло и отбросило на шаг. Кимри думала, Аранлор скроется, пользуясь заминкой, но взглянула на лицо альтмера — и ощутила, как по спине хлынул озноб. Аранлор остался стоять в расслабленной позе, опустив руки, и с неприкрытым любопытством наблюдал за соперником, словно бы проводил некий эксперимент в безумной лаборатории... Роггвар, придя в себя, окончательно взбесился, схватил подвернувшийся под руку стул и метнул в едва ли не улыбающегося наглеца. Тот почти лениво вытянул вперёд руку и оглушительно грохнувшим разрядом молнии разнёс стул в щепки. Роггвар швырнул следом второй стул — тот так же разлетелся.       В столовой поднялась паника. Кто-то шарахнулся к выходу, кому-то из старших хватило ума и храбрости вцепиться в яростно ревущего громилу-норда и попытаться оттащить его от ненормального второшага-альтмера. Глядя на искажённое лицо Роггвара, Кимри с ужасом осознала, что он снова впал в неконтролируемую ярость. Двинув плечами, норд легко скинул четверых учеников, подхватил тяжёлый дубовый стол и, бешено скалясь, ломанулся на Аранлора. Лицо альтмера скривило не менее неуместное в этой ситуации выражение досады. Он поджёг стол огненным шаром и стал медленно отступать, уворачиваясь от целящих прямо ему в лицо загоревшихся ножек.       Наконец, вбежали учителя. Мастер Ульрик попытался что-то втолковать Роггвару, но тот отпихнул наставника. Кто-то швырнул в бешеного норда заклинанием успокоения. Он встряхнул головой и приостановился. Этого хватило, чтобы на его плечах снова повисло несколько старших учеников. Кто-то додумался притащить кувшин воды и щедро плеснул норду в лицо. В этой сумятице Аранлор спокойно, даже лениво, развернулся и вышел из столовой.       Когда альтмер исчез, с Кимри словно слетело заклинание паралича. Она опомнилась и бросилась вызволять Роггвара, бесстрашно раздвинув толпу рассерженных учеников и учителей. Схватив обеими руками его голову, Кимри заставила норда смотреть себе прямо в лицо и тихо сказала:       – Брат. Пожалуйста, успокойся. Слышишь?       Где там эта странная третья сила? Умеет она успокаивать невменяемых братьев, бьющихся за обиженную сестру? Самое время...       Несколько долгих секунд Роггвар таращился на неё жуткими, белыми от ярости, невидящими глазами. Но вот зрачки медленно расширились, лицо перекосило болезненной судорогой. Норд замер, уже осознанно глядя в умоляющие лиловые глаза сестры-данмерки, потом освободился из её ладоней, поднял руки и глухо выговорил:       – Всё. Ладно. Пустите.       Руки державших опасливо разжались, Роггвар окинул всех виноватым взглядом, буркнул: «Извините», – развернулся и, тяжело, но быстро шагая, вышел прочь. Кимри переглянулась с Эно. Тарис чуть заметно кивнул в сторону ушедшего друга, и данмерка бросилась следом. В спальне Роггвара не оказалось. Кимриэль выбежала на двор и увидела, что брат-норд выходит за ворота.       Она догнала Роггвара только у самого подножия холма, в знакомой осиновой роще. Заслышав шаги, норд недовольно обернулся, но увидел Кимри и ничего не сказал. Уселся на так и лежащее с прошлого раза брёвнышко, поворошил ногой остатки углей, почти смешавшиеся за полтора месяца с землёй. Данмерка села рядом, восстанавливая дыхание.       Когда пауза затянулась, Кимри тронула его за плечо и попросила:       – Скажи что-нибудь...       Роггвар покосился на неё, недовольно, почти сердито скривился и молча запустил в угли пару огненных шаров. Гореть было нечему. Поднявшись, норд стал собирать сухие ветки вокруг.       – Ты что, сердишься на меня? – удивилась Кимри.       Роггвар, не ответив, даже не оглянувшись, продолжил сооружать костёр. Когда же Кимриэль собралась снова что-то сказать — обернулся резко и выговорил сквозь зубы:       – Ушла бы ты...       – Но...       – Уйди! – он поднялся, угрожающе нависнув над хрупкой данмеркой. – Праматерью Кин тебя молю!       Это оказалось неожиданно больно... Кимри, конечно, понимала, что Роггвар вряд ли может ей навредить. Но и того, как он сейчас отталкивает её, хватило, чтобы что-то болезненно натянулось и тонко, пронзительно зазвенело возле самого сердца. Кимри безотчётно стиснула руки, прижатые к груди, и зажмурилась на несколько секунд, не в силах подняться на ослабших вдруг ногах. Роггвар шумно выдохнул, швырнул обломок палки в кострище, развалив недособранный шатёр, повернулся и зашагал прочь, напролом сквозь кусты.       Кимри осталась сидеть под осиной.       Она прождала целый час, пропустив лекцию по мистицизму. Завидев данмерку издали, Роггвар приостановился, но, видимо, понял, что разговора избежать не удастся, и всё-таки подошёл. Посмотрел на рассыпанные палки, собрал-таки и разжёг костёр.       – Ну? – буркнул, наконец. – Чего тебе?       Кимри обиженно вскинула брови и ответила:       – Объяснений, конечно. За что ты сердишься на меня?       Роггвар хмыкнул, скривившись язвительно, мол, будто сама не знаешь. Но данмерка ждала ответа. Норд отвернулся, яростно втыкая в землю обломок ветки, и выговорил:       – На кой драугров зад ты ей рассказала?..       Кимриэль несколько секунд растерянно хлопала глазами, и только тут до неё дошло, что весь сыр из-за того, что она объясняла нынче за завтраком Лилиссе.       – Ну, во-первых, потому что Лис имеет право ожидать от тебя честности, – ответила она, собравшись с духом. – Знаешь, я прямо сейчас очень ясно поняла, каково ей было все эти дни. Ты замолкаешь, отворачиваешься, злишься ни с того ни с сего и ничего не объясняешь. Это, знаешь ли, мучительно — сходить с ума от непонимания, что же я натворила. Ни я, ни она не заслуживаем такого.       Роггвар насупился, продолжая дырявить землю между ними.       – Может быть... Но я ж знаю, что вам ни драугра лысого не втолкуешь!       Кимри беззвучно выдохнула, даже почти улыбнулась, радуясь, что упрямый братишка наконец-то разговаривает, и согласилась:       – Конечно. Потому что, во-вторых, я правда считаю, что ты не должен оставаться один.       Роггвар вскинулся, собираясь возражать, но Кимри, по-привычке внутренне сжимаясь от собственной дерзости, остановила его:       – Помолчи, пожалуйста! Я хочу договорить! Хотя, нет. Ответь мне на один вопрос: ты был счастлив в последние недели?       Роггвар моргнул ошарашенно и даже зубами клацнул:       – Издеваешься?!       – Нет, – ответила Кимриэль совершенно серьёзно. – Хочу услышать твой ответ.       Норд разъярённо воткнул палку глубже прежнего и не без труда выдернул.       – Ну, да! У меня берсерк, с сестрёнкой не пойми что творится, друг рядом с ней еле дышит, Лис... – Он изобразил саркастическую улыбку. – Такое, к злокрысам, счастье!       Кимри кивнула:       – Я понимаю. А теперь слушай. Знаешь, что сказал мне Мастер Элидор, когда меня начало уносить в чужие реальности? Мне нужен якорь. И ты — мой якорь. И Лис, и Ма'Даро, Эно, Мастер... – она чуть не сказала «Аши-Иддан», но поспешно поправилась, – Мастер Элидор. Понимаешь, о чём я? То, что со мной происходит, может навредить кому-то из вас — несомненно. Уже навредило: Эно пострадал из-за меня, это на меня взбесился Аранлор, потому что это я ему помешала! Мне нужно было всё бросить, убежать и жить в пещере?!       Роггвар молча сопел, перестав, наконец, дырявить землю.       – Я читала в одной книге историю о непревзойдённом воине, наёмном убийце невероятного мастерства. Ему не нравилось лишать жизни, но он не знал, как иначе защитить людей, он сумел только выбрать одну сторону в жестокой войне и убивать. Тогда один мудрый человек сказал: каждому мечу нужны ножны. Когда этот воин повстречал ту, что приняла и поняла его — он смог остановиться.       Кимри помолчала, глядя на задумавшегося брата. Потом добавила:       – И да... Ты, может быть, не помнишь, но там, в форте Серого Принца, именно Лилисса вывела тебя из транса. Больше никто не смог, даже Мастер Аши-Иддан. Так что не рассказывай мне, пожалуйста, будто вёл себя "разумно, предусмотрительно и заботливо" по отношению к ней.       Роггвар вздохнул, сломал многострадальную палку о колено и бросил в огонь.       – Якорь... ножны... – пробормотал он неуверенно. – Может, ты и права...       Кимриэль покачала головой и усмехнулась:       – Ты не представляешь, насколько странно то, что именно мне приходится объяснять тебе такие вещи... Я не знала, что такое забота, до одиннадцати лет. Я не знала, что такое дружба — до шестнадцати. И теперь, узнав, я понимаю, что в чём-то такая жизнь была проще... Но я понимаю и то, что нельзя быть неблагодарной. Мастер Элидор говорит: благодарность целительна. И он прав. Я чувствую это, и не только умом, но и... теми странными знаниями, ощущениями, что на меня свалились в последнее время... Ты не представляешь, насколько мне теперь страшно — видеть, как хрупки тонкие нити, связывающие нас, как сокрушительно малейшее натяжение... Только задумайся: ты пытался проделать с Лис то, что Аранлор сделал с нами!       Роггвар от неожиданности отшатнулся и судорожно вдохнул, уставившись на данмерку в ужасе.       – Ким!..       Она жалобно улыбнулась сквозь набежавшие слёзы:       – Прости. Я должна была это сказать. Потому что это так. И лучше — знать.       – Праматерь Кин...       – Если честно, я сама это только что поняла... Но ты ведь помиришься с ней?       Кимри умоляюще заглянула норду в лицо. Он, всё ещё осмысляя услышанное, нервно повёл плечами, потом обнял сестрёнку и пообещал, сам не замечая, сколько облегчения в его голосе:       – Да, конечно!       В форт Синода они вернулись вместе, едва успев на урок восстановления. После него и лекции по травоведению, Кимри осознала, что ей откровенно страшно идти на обед. Роггвар пообещал игнорировать альтмера, но мрачнел с каждым шагом по коридору. Эно казался, как обычно, невозмутимым, но Кимриэль чувствовала, что и он напряжён.       Почти у самой столовой их догнала Лилисса, вклинилась между данмеркой и нордом, повисла у него на руке и принялась расспрашивать об утренней стычке, кажется, не замечая, что Роггвар отвечает неохотно и скупо. В обеденный зал соклубники вошли все вместе — хаджит успел присоединиться к ним практически на пороге.       Аранлор восседал за столом в окружении компании Двойняшек и альтмеров, кажется, со всего второго шага. Сумрачно-настороженную группу археологов он едва удостоил взгляда вскользь.       Взяв еды, друзья уселись и попытались тоже сделать вид, что всё как обычно. Эно раскрыл дневник Селлуса Гравиуса и тут с удивлением обнаружил заложенный между страниц конверт, подписанный коротко: «Кимриэль». Кимри, недоумевая, вскрыла послание, и на стол скользнул хитро сплетённый из тонких кожаных шнуров изящный амулет*. Лилисса восхищённо ахнула, а Роггвар присвистнул. Амулет оказался зачарован весьма сильным заклинанием защиты от магии, скрытым в глиняной бусине над узлом кисточки.       – Это ашшхан такое сотворил? – выразил вслух общее изумление Ма'Даро.       Эно пожал плечами и сказал лишь, обращаясь к Кимри:       – Думаю, тебе стоит его носить.       Данмерка кивнула, живо припоминая странный ночной разговор с Массарапалом. Завязывая неловкими пальцами на шее шнурок, она пыталась справиться с целым букетом накативших эмоций: смущением, неловкостью, радостью, нежностью, благодарностью... Эно, наблюдавший за ней искоса, едва заметно улыбнулся, словно показывая, что понимает смятение Кимри, так же, как и её желание не выставлять его на всеобщее обозрение. Чтобы отвлечь от неё внимание, Тарис достал свиток, на который уже успел выписать все фалмерские и двемерские руны и обозначить, каким буквам они соответствуют. Похоже, он уже успел выучить большую часть шифра, потому что принялся довольно быстро разбирать первую запись в дневнике.       Речь шла о поимке контрабандистов, засевших в пещере «с непроизносимым местным названием», напротив порта силт-страйдера. Отряд легионеров привёз троих уцелевших бандитов, которых следовало допросить и переправить в тюрьму, и целый обоз конфискованных товаров, включая двемерские артефакты. А кроме того — двоих аргониан и пятерых хаджитов, закованных в рабские наручники. Селлус Гравиус писал о необходимости отправить посыльного к агенту «Ламп-Близнецов», чтобы переправить похищенных на родину.       – Вот! – обрадовалась Лилисса, дёргая хаджита за рукав. – А ты говорил, записей не найти!       Ма'Даро, впрочем, лишь скептически хмыкнул.       – Слушай, а может, нужно в архивах Легиона искать? – оживился Роггвар. – Узнал же этот... – норд скривился в сторону витийствовавшего за своим столом Аранлора, – куда Щит перевезли. Может и про рабов записи вели?       – Ессли помнишь, туда Масстера Аши-Иддана не допусстили. С чего ты взял, что нас пусстят? – проворчал хаджит.       – Ну... про нас тогда ничего не знали. А теперь мы знакомы с лейтенантом Кугарисом и его отрядом, – напомнила Кимри. – Мне кажется, стоит попытаться!       – Давайте обсудим с Мастером Аши-Идданом и, если он не будет против, сходим туда в выходные, – поддержал Эно.       – Хоррошшо, – сдался Ма'Даро и поднялся из-за стола. – Всё, я к наставнику. До вечерра.       Кимри проводила хаджита озабоченным взглядом и заметила, что он притормозил у стола альтмеров. Анарлор что-то сказал ему негромко, от чего у Ма'Даро вздыбился загривок, а хвост нервно хлестнул по коленям. Оскалившись, хаджит прошипел что-то в ответ и вышел прочь.