Пепел Альд'Руна

      Когда Кимриэль и Мастер Аши-Иддан вернулись в клуб, в обеденном зале оставались только их спутники. Почти следом вошёл лейтенант Кугарис, сгрёб со стола посуду и расстелил потрёпанную карту.       – Вот, – кивнул он Роггвару. – Что ты хотел найти?       – Для начала пик Моэсринг.       – Ммм... вот сюда, на север. Прилично топать, – проворчал лейтенант. – Тебе опять приспичило лезть на вершину?       – Не, – отмахнулся норд, вглядываясь в значки и подписи вокруг горы. – Там должна быть пещера, вход в гробницу... Скорее всего, тут она не обозначена. Но раз дед её нашёл, значит, и мы должны. Главная проблема не в этом.       – А в чём? – Лилисса почти носом уткнулась в карту, следя за пальцем Роггвара.       – В том, что дед оттуда не вернулся, – вздохнул норд. – А значит, гробницу кто-то хорошо сторожит...       – Драугры? – восхитилась рыжая. – Хоть увижу их наконец-то!       Лейтенант оторопело уставился на босмерку и покачал головой:       – Как ты жива-то до сих пор при таком характере?       – Чудом, – неожиданно согласился с Кугарисом Роггвар. – Ты, белка, и правда шальная. И я тебя люблю за это всей душой. Но знаешь что? Я тебя И'ффре твоим заклинаю – угомонись на этот раз. Тут не шутки совсем. Дед был славным воином, умным, и за щитом пошёл, разумеется, не один. Но не вышел из гробницы никто. Не знаю, что за гадость там засела, но она мне заранее очень не нравится...       – Ну, вряд ли твоего деда сопровождали профессиональные воины Имперского Легиона, – заметил лейтенант с явным оттенком превосходства. – Кроме того, с нами два серьёзных мага. Я считаю, у нас есть шанс удостоить останки твоего предка честного погребения.       Кугарис снова склонился над картой, изучая извилистые линии дорог и троп.       – Вот что я думаю. Надо выйти сейчас. Заночуем тут, – он ткнул пальцем в нарисованный домик с подписью «Охотничий приют». – Утром двинем дальше и чуть за полдень доберёмся до Моэсринга. А там — посмотрим на месте, что как. Возражения?       Мастер Элидор обернулся к Кимри и спросил:       – Ты хорошо себя чувствуешь?       Она кивнула:       – Вполне. Меня, признаюсь, тяготит близость Красной Горы, но это ничего. Я совершенно здорова.       – Массарапал? – обратился наставник к ашхану.       Тот двинул плечом и ответил коротко:       – Да.       Мастер Элидор вгляделся в лицо эшлендера и, наконец, кивнул:       – Что ж, тогда у меня нет возражений.       – Отлично, – лейтенант прихлопнул ладонью карту. – Тогда собираемся. Идём налегке, пешком. Одеваемся тепло — в горах будет снег и ветер. Янус, Грациан — позаботьтесь о провианте, Морис, Силиус — на вас палатки, Вита — как обычно, занимаешься кухней. Астия — проследишь, чтобы оружие и броня были в порядке: если что-то нуждается в починке — немедленно доложить.       Легионеры отсалютовали и стремительно исчезли, археологи тоже разошлись по комнатам одеваться и собирать вещи. Меньше, чем через час, отряд, сопровождаемый удивлёнными взглядами жителей, целеустремлённо прошагал по улице к эбонитовой шахте, поднялся по тропе сбоку на уступ окружающих Воронью Скалу базальтовых столбов и скрылся за деревьями.       Ближе к вечеру ветер потянул с юго-востока, небо затянуло серой мутью, в воздухе закружились лёгкие хлопья, но не снежные — пепельные. Кимри невольно остановилась, охваченная пугающим чувством, словно реальность опять раздвоилась, словно она была одновременно здесь, на Солстхайме — и там, в пепельных пустошах... Эно остановился рядом, обнял её за плечи, легко возвращая обратно этим простым жестом, и запрокинул голову, глядя, как крупные хлопья, лениво кружась, падают с неба. Чуть поодаль замер Массарапал, обернувшись и глядя туда, где, невидимая в пепельной мгле, должна была выситься Красная Гора.       Заметив, что данмеры отстали, отряд остановился, но, глядя на их лица — тревожные, замкнутые, напряжённые — никто не решился ни окликнуть, ни спросить, что случилось. Даже Лилисса, заметно притихшая в последние несколько дней, только шмыгнула носом и, оступившись, повисла на руке Роггвара. Мастер Элидор присел на камень, оглядывая ученицу и ашхана особенным пристальным взглядом, желая убедиться, что с ними не происходит ничего тревожного или, сохрани Мара, опасного. Лейтенант Кугарис сочувственно покачал головой, решив, видимо, что данмеры тяжело переживают обрушившуюся на их провинцию катастрофу. Махнув рукой легионерам, он не спеша пошагал дальше в гору.       Первым опомнился Эно, коснулся плеча ашхана, произнёс негромко:       – Мутсэра... пойдёмте.       Кимри, кажется, первый раз за всё время не смутилась от того, что Эно её обнимает, и все это видят — даже, наоборот, на секунду прижалась теснее, улыбнулась благодарно, потом оглянулась через плечо Тариса. Мастер Аши-Иддан смотрел теперь на них с таким выражением, какого она ещё ни разу не видела на его лице. Будь на месте Массарапала кто-то другой, Кимри, пожалуй, назвала бы это выражение отеческим... Но на суровом малоподвижном лице эшлендера оно смешивалось с чем-то ещё, чему Кимри не нашла названия — только вдруг вспомнила невыносимое чувство несбывшегося, охватившее её, когда Массарапал и наставник пытались понять, что сделало с ней заклинание Аранлора...       Азура-Мать, только бы всё получилось!.. Если бы только!..       Заметив её отчаянно сострадающий взгляд, ашхан поджал губы, отвернулся и зашагал за медленно удаляющимся отрядом. Эно и Кимри двинулись следом.       Спустя полтора часа отряд дошёл до небольшого домика. Охотники, похоже, не часто добирались сюда: крыльцо основательно замело пеплом и снегом, дверь перекосилась и открылась с трудом, внутри царила пыль и всё тот же пепел. Но поленница возле камина была полна, а в погребке даже нашлось немного непортящихся припасов, сушёных и замороженных.       Вита занялась ужином, Кимри уже привычно принялась ей помогать, остальные разворачивали и раскладывали спальники. Места в хижине было немного, но никому не хотелось ночевать в палатке на морозе — уж лучше было потесниться. Хлипкий стол оттащили в дальний угол и поставили там на бок, столешницей к стене, стулья водрузили сиденьями на буфет, освободив весь пол. Ели там же, устроившись на спальниках. Разнося миски с горячей похлёбкой, Кимри заметила, что Массарапал, кажется, чувствует себя привычнее и удобнее всех, сидя на полу, скрестив ноги, словно полжизни провёл именно так. Зато Лилисса сегодня была отчаянно неуклюжа: уронила сначала ложку, потом хлеб, наконец, едва не опрокинула на себя кипяток и чуть не разревелась от досады. Это уж совсем было на неё не похоже, и Кимриэль, продолжая помогать Вите, то и дело оглядывалась на босмерку: Роггвар укутал её в одеяло и только что с ложечки не кормил. Эно после ужина пробрался к ним и, хоть рыжая и пыталась протестовать, прочитал над ней несколько заклинаний, после чего Лис забралась с головой в спальник и моментально уснула. Кимри попыталась расспросить Тариса, что с босмеркой, но Эно только странновато улыбнулся и ответил, что с ней всё в полном порядке: устала, переживает за Ма'Даро, ничего серьёзного.       Поутру за порогом охотничьего приюта отряд встретила торжественная чистота свежевыпавшего снега. Ветер сменился, отогнав от острова пепельное облако, и Магнус ослепительно сиял в пронзительно бирюзовом небе, а снежная гладь сверкала колючими искрами. Но долго любоваться пейзажем не было времени: лейтенант безжалостно прикрикнул на застывших археологов, и отряд снова зашагал в гору.       Чуть за полдень они добрались до подножия Моэсринга. Роггвар снова достал карту и, пристально изучив её, махнул рукой — гору следовало обходить справа.       – Вход должен быть прямо в горе, слева, – пояснил он, вглядываясь в мешанину камней и огромных обломков льда, прозрачно синеющего в тенях. – Но точного места я не знаю...       – Пойдём медленно, – кивнул лейтенант. – Будем осматривать каждую трещину. Астия, Янус — отправляйтесь вперёд, убедитесь, что нас там не поджидают какие-нибудь тролли или ещё кто похуже.       – А как может выглядеть этот вход? – спросил мастер Элидор. – Если я правильно помню, речь шла не просто о пещере, а о гробнице?       – Да, – кивнул Роггвар. – Это должна быть дверь, запечатанная заклинанием.       – А! – кивнул альтмер удовлетворённо. – Но это же прекрасно! Если вы дадите мне пару десятков минут, возможно, я сумею сберечь всем силы и время. Только буду весьма признателен, если вы сохраните молчание: мне нужно сосредоточиться.       Мастер Элидор расстелил на плоском камне одеяло, сел в позу медитации лицом к горе и прикрыл глаза. Кимри попыталась посмотреть на крутые обрывистые склоны так, как она вглядывалась в людей, когда изучала связывающие их нити, но ничего особенного не увидела. Наверное, это и не удивительно, рассудила данмерка, ведь гора — это не живое, а с неживыми предметами она почти совсем не имела дела, да ей и некогда было задуматься об этом. Наставник же всё глубже погружался в медитацию, лицо его разгладилось, и только веки чуть заметно подрагивали.       Альтмер поднялся с камня спустя четверть часа. Он выглядел усталым, но довольным. Окинув взглядом склон горы и огибающую его тропу, Мастер Элидор сказал:       – Нужно пройти ещё около тысячи шагов. Вход засыпало недавним обвалом, но теперь я его увижу: это заклинание на двери сияет, словно костёр в темноте, не ошибёшься. Полагаю, вы представляете, как его снять?       Роггвар кивнул:       – В общем, да. Надеюсь, осилю.       Когда Мастер Элидор остановился перед приличным — выше роста — сугробом, Кимри показалось, что она ощущает исходящий сквозь толщу снега ток магии, даже не желая того.       – Вход прямо здесь, – указал альтмер.       – Ээ... А лопаты кто-нибудь взял? – протянула Лилисса озадаченно.       К её удивлению лейтенант Кугарис хмыкнул и потянулся к большому мешку со снаряжением, который нёс Силиус. Трагус флегматично растянул завязки и, действительно, добыл несколько лопат и две кирки. Легионеры принялись раскапывать сугроб. Роггвар, успевший ухватить кирку, присоединился к ним, с явным удовольствием разбивая слежавшиеся куски снега и льда. Остальным лейтенант велел разжечь костёр.       На то, чтобы добраться до железной двери с характерным нордским орнаментом, понадобилось почти два часа. Когда же лейтенант Кугарис попытался толкнуть тяжёлую створку, она вдруг низко загудела, словно по ней ударили изнутри тяжеленным молотом.       – Не-не, это зря, – поспешно обернулся отдыхавший у костра Роггвар. – Ещё шарахнет чем-нибудь... Я сам.       Норд встал перед дверью, закрыл глаза и некоторое время сосредоточенно, глубоко и размеренно дышал. Кимри едва успела подумать, что, видимо, именно этому и научил его Наставник Седобородых – особому заклинанию, как вдруг воздух содрогнулся от глубокого гулкого выдоха.       – LAH!       Роггвар встряхнул головой, сделал ещё несколько вдохов и опять — не произнёс, не крикнул, но особым образом выдохнул:       – AL!       Мир вокруг снова содрогнулся так, что слева от двери в гробницу с шумом сполз целый пласт снега. Норд отступил на шаг и тяжело закашлялся, но тут же упрямо выпрямился, набычился и, сжав кулаки, шагнул к двери.       – BEX!!!*       Последнее слово жахнуло таким оглушительным громом, что Лилисса испуганно пискнула, Кимри зажала уши, а легионеры невольно отпрянули подальше.       Дверь отозвалась низким гулом, задрожала и завибрировала так, что по монолитному боку горы поползли мелкие трещинки и посыпалась каменная крошка. Спустя несколько секунд гул стих, словно втянулся в базальтовую толщу, а створки натужно скрипнули и слегка качнулись внутрь, образовав непроглядно чёрную щель. Роггвар некоторое время стоял, согнувшись, упершись руками в колени, кашляя и пытаясь восстановить дыхание. Потом утёр рукавом набежавшие слёзы и шагнул ко входу в гробницу. От толчка кулаком одна из створок легко открылась внутрь.       – Добро пожаловать! – просипел норд и диковато улыбнулся, кажется, сам с трудом веря, что всё-таки сумел снять заклинание.       Вытянув из-за спины молот, Роггвар шагнул в темноту. Лейтенант Кугарис, чертыхнувшись, в несколько прыжков оказался у входа и, махнув остальным, зашёл следом. К тому времени, как в гробницу вошли археологи, легионеры уже зажгли факелы и оглядывали первую комнату. Она живо напомнила им Форелхост: те же орнаменты, та же резьба на камне колонн, те же погребальные урны. Роггвар намеревался уже двинуться дальше по узкому проходу, но тут лейтенант схватил его за плечо и велел опомниться. Угомонив нетерпеливого норда, Кугарис послал в разведку Астию и Януса, а Кимри велел поискать признаки жизни.       Поначалу Кимриэль показалось, что гробница пуста. Во всяком случае, никого живого, кроме их отряда, тут не ощущалось. Но, приблизившись к тёмному проходу в глубь, данмерка почувствовала нечто знакомое, вызвавшее дрожь отвращения: из тьмы тянуло нежитью. Не похожей на зомби, заставившего её однажды почти лишиться чувств от отвращения, но не менее отвратительной.       Смутные лиловые фигурки ушедших вперёд Астии и Януса остановились, потом задвигались резко, и Кимри показалось, что она странным образом видит и фигуры неживых — они были черны, как сама тьма, но необъяснимо отличались от окружающего мрака, ворочались и двигались. И источали невероятную злобу.       Кимри отвлеклась от легионеров, и вздрогнула, когда из прохода вдруг вывалился Янус и, чертыхаясь, выдохнул:       – Быстро! Их там до задницы! Лежали-лежали — вдруг как поднимутся все... Астия там одна — быстро!       Легионеров не нужно было просить дважды. Не пытаясь больше таиться, с факелами и оружием наголо отряд двинулся на выручку Кварре. Массарапал на ходу накладывал на каждого по очереди заклинание щита, Лис и Эно приготовились метать огненные шары, Кимри спешно призывала духа-защитника. Мастер Элидор тоже бормотал какое-то заклинание, но Кимриэль не узнавала его.       Ворвавшись в просторный зал, отряд увидел Астию, вспрыгнувшую на каменный стол и яростно отбивающуюся от целой толпы драугров — кинжалы порхали вокруг неё, словно смертоносные мотыльки. Легионеры бросились на помощь, зазвенела тетива – это Рис, взобравшись на стол в противоположном углу комнаты, по обыкновению спокойно и методично выпускал стрелы, неизменно находившие цель. Дух-защитник вломился в самую толпу нежити и принялся расшвыривать драугров сильными цепкими руками. И тут Кимри почувствовала: что-то не так. Сначала ей показалось, что она теряет сознание — реальность вокруг замедлилась и слегка поплыла. В следующую минуту данмерка с изумлением поняла, что замедлились только враги, легионеры же и маги продолжают двигаться, как обычно, да и сама она легко выпустила несколько огненных шаров. И только потом Кимриэль увидела, что Мастер Элидор стоит у самого входа, прикрыв глаза, вытянув вперёд руки и продолжая что-то тихо шептать. Вглядевшись, Кимри осознала, что альтмер творит невероятное: это именно его заклинание заставляет драугров словно бы увязать в воздухе...       Через десять минут полтора десятка драугров упокоились на холодном каменном полу, а реальность вернулась в нормальное состояние. Эно лечил шипящую, как драная кошка, и сквернословящую Астию, ашхан занимался хромым Сцелианом, крепко получившим булавой по голове, а Мастер Элидор раздавал пузырьки с исцеляющим зельем отделавшимся лёгкими ушибами легионерам. И, кажется, никто так и не понял, что произошло, или даже вовсе не заметил...       – Вы только гляньте, – Лилисса пнула ногой одного из драугров. – Сухой, как ветка!       – Зато дерутся, как живые! – отозвался Лулус, потирая ушибленное плечо.       Молодой имперец, впрочем, смотрел на поверженную нежить с не меньшим восторгом.       – П...ридурки, – выплюнул лейтенант Кугарис, явно на ходу заменив крепкое словцо на более приличное. – Р-распустились, что твои гоблины! Совсем страх забыли?! А ну, прекратили нести блаженную хрень и включили головы, пока ещё есть, что включать! Мы только зашли, — а все уже побитые и по три раза леченые! Вам это ни о чём не говорит?       – Говорит, – хмуро и сипло отозвался Роггвар. – Этой дряни тут на каждом шагу. И эти, – он кивнул на мертвяков, – были тощие, как курицы. Те, что дальше — будут сильнее.       – Значит, так. Допиваем зелья и идём дальше. Кимриэль, ты эту дрянь можешь видеть, пока они лежат?       Данмерка с сожалением покачала головой отрицательно, но тут вперёд шагнул Мастер Элидор.       – Я могу.       – Отлично. Кто-нибудь умеет накладывать невидимость?       Лилисса вскинулась с готовностью:       – Хамелеон могу! Ну, не очень сильный...       – Годится, – кивнул Кугарис. – Значит, делаешь свой хамелеон на учителя и Астию, и отправляем их в разведку. В бой не вступать. Кварра, ты слышала?!       Астия фыркнула презрительно, но кивнула:       – Так точно. В бой не вступать.       – Пока разведчики ходят, возобновите нам щит, – обернулся лейтенант к ашхану.       – А лучше — два, – вклинился Роггвар. – От физического и от магического урона.       Массарапал принялся читать заклинания — по два на каждого. А Кимри невольно поёжилась от мысли, что эти неживые, оказывается, ещё и магией владеют.       – Кстати, – добавил норд мрачно, – они ещё и Кричать умеют, имейте в виду. Вполне могут по стенке размазать. Щит от магии помогает, но не всегда... Увернуться вернее будет, в общем.       Лейтенант Кугарис пробормотал что-то неразборчиво-нецензурное, вздрогнул под заклинаниями Мастера Аши-Иддана и, наконец, коротко махнул рукой Астии и Мастеру Элидору. Разведчики, едва видимые под хамелеоном, бесшумно скользнули в тёмный коридор, ведущий в следующее помещение.