Пепел Альд'Руна

      Корабль из Блэклайта вернулся в тот же вечер, так что следующим утром, на рассвете, отряд, стоя на палубе, провожал взглядом медленно отдаляющуюся Воронью Скалу. Оставив груз на Солстхайме, пустой корабль скользил по волнам моря Призраков легко и стремительно. Ветер был попутный, и капитан обещал, что путешественники увидят «драгоценность Редорана» задолго до заката.       Редоранец именовал город данмерским названием — Баан'Малур* — и на все лады расхваливал красоту новой морровиндской столицы. Он рассказал, что к концу Третьей Эры город, долгое время бывший столицей не особенно популярного Дома Редоран, превратился в сущие трущобы. Но после Кризиса Обливиона и особенно после Красного Года, когда вознёсшийся Великий Дом объявил Баан'Малур столицей Морровинда, его принялись усиленно перестраивать. Так что сейчас, спустя полтора десятка лет с лишком, Баан'Малур стал, по мнению капитана, прекраснейшим из всех городов, что он видел.       Редоранца слушали со смешанным чувством. В первую очередь потому, что обращался он преимущественно к данмерам, демонстративно игнорируя остальных. Пуще всех бесилась Астия. Стоя рядом с лейтенантом, она то и дело шипела сквозь зубы ругательства, а когда попыталась задать капитану вопрос и не получила ответа — обернулась к Кугарису с перекошенным лицом и процедила:       – Можно я ему врежу?       Тиррус ответил ей недовольным взглядом, ясно дающим понять, что он не в восторге от перспективы рассориться с капитаном корабля. Редоранец в это время с надменным довольством повествовал о том, что в последние годы в городе мало чужестранцев, и имперка опять оскалилась.       – Какого скампа он произносит «чужестранцы», как «засранцы»!? Лейтенант! Я ему в зубы дам!       Кугарис невозмутимо обернулся:       – Давай. Потом я дам в зубы тебе.       Астия выдала витиеватую тираду, в которой пристойно звучали разве что предлоги, плюнула и ушла на корму, отобрав по пути у сидевшего рядом и откровенно ржущего Мориса бутылку флина.       Лейтенант, впрочем, тоже был не в восторге от заносчивости редоранца, предвидя предстоящие трудности с получением информации. Оставалось надеяться на нелюдимого ашхана и этих данмерских детей, один из которых был умником-книгочеем, а другая — полукровкой со странными глазами, на которые капитан посматривал с заметной подозрительностью, граничащей с неприязнью...       Когда корабль подплыл к узкому горлышку залива Баан'Малур**, путешественники потеряли дар речи. Прямо напротив входа в залив, посреди воды, величественно возвышалась круглая цитадель характерной редоранской архитектуры. Сам же город расположился вокруг залива трёхъярусной дугой, почти кольцом, ограждённым по бокам огромными скальными зубцами, изогнутыми к центру, словно каменные когти. Это было жутковатое, но потрясающее зрелище. Будто город-браслет упал с чьей-то титанической руки, и каменный всплеск навеки застыл вокруг него.       Корабль причалил к пристани у восточной окраины столицы. Капитан сообщил, что таверна находится в центре Баан'Малура, практически напротив цитадели, недалеко от единственных, южных, ворот города.       – Эпическая мощь! – просипел Роггвар, оглядывая стену из каменных клыков. – Не удивительно, что его считают абсолютно неприступным...       Путешественникам понадобился почти час, чтобы добраться до таверны. Они то и дело останавливались полюбоваться мостами, лестницами, водопадами и удивительными «ракушечными» домами, которые здесь были куда разнообразнее, чем в Вороньей Скале.       В клубе «Баан'Малур» их приняли сдержанно. На отряд легионеров, не рискнувших напрашиваться в друзья к местной страже, косились с особенным недоумением: после того, как в Кризис Обливиона Империя, в сущности, бросила Морровинд на произвол судьбы, редоранцы, вынужденные своими ничтожными силами защищать родную провинцию, пожалуй, имели право на недовольство... Впрочем, в открытую пока никого не задевали.       Оставив товарищей обживаться в комнатах, ашхан в компании Мастера Элидора устроился перед стойкой хозяина таверны и завёл беседу. Услышав, какой огромный путь проделали чужестранцы в поисках похищенного товарища, Улиен Раллис проникся уважением и тут же объяснил, как найти поместье Хлаалу Сулиса Дрена, куда «Лампы-Близнецы» и Бал Молагмер привозили своих подопечных.       В поместье Дрен отправились только маги: хоть хозяин и принадлежал дружественному Империи Дому Хлаалу, лейтенант Кугарис рассудил, что присутствие целого отряда Имперского Легиона может создать ненужное напряжение.       Шагая по улицам, археологи от волнения не решались разговаривать, только Лилисса неслась вперёд всех и досадливо оглядывалась на неспешных, как ей казалось, товарищей. В поместье их встретил управляющий, внимательно выслушал и тут же кивнул:       – Я знаю, о ком вы говорите. Его и ещё десяток бедолаг привезли несколько дней назад.       – Их никуда не отправили? – нетерпеливо влезла босмерка.       – Нет, – улыбнулся управляющий. – Пойдемте, я провожу вас в гостиницу, где их разместили.       Гостиницей оказалось целое крыло поместья, в котором были устроены небольшие, но чистые и уютные спальни, столовая и даже библиотека.       – А здесь — лазарет, – кивнул управляющий на одну из запертых дверей и, брезгливо поджав губы, пояснил: – Многих привозят не в лучшем состоянии. Если караванщики ещё как-то заботятся о... «товаре», то хозяева бывают далеко не так... бережливы.       Наконец, рука данмера в тонкой сизой перчатке постучала в одну из дверей и мягко толкнула. Не дожидаясь приглашения, Лилисса ворвалась в комнату, притормозила на мгновение и — с нечленораздельным воплем одним прыжком кинулась на шею поднявшемуся с кровати хаджиту, едва не сбив его с ног.       Несколько секунд Ма'Даро ошарашенно смотрел через её плечо на столпившихся у порога улыбающихся археологов, потом стиснул рыжую так, что она восторженно мявкнула. Спрятав лицо в её растрёпанной шевелюре, хаджит смущённо пробормотал:       – Ахх ты ж ррыжая бессстия! Как жже я рррад тебя видеть!       – Коотииик... – протянула Лис и разревелась в голос.       Управляющий удовлетворённо кивнул и оставил гостей наедине с Ма'Даро, позвав с собой лишь Мастера Аши-Иддана, чтобы уладить бумажные вопросы: Бал Молагмер, как оказалось, вели тщательный учёт прибывающих и убывающих.       Археологи окружили Ма'Даро: каждому хотелось прикоснуться к нему, чтобы поверить, что всё это происходит на самом деле. Толкового разговора не получилось. Все были слишком взбудоражены и только радостно охали, пытались, перебивая друг друга, что-то рассказывать и создавали удивительно бестолковый, но счастливый гомон. Лилиссу невозможно было отодрать от хаджита, она мёртвой хваткой вцепилась в его руку, то и дело принималась тискать его и начёсывать, но Ма'Даро безропотно терпел её буйные нежности.       Вскоре вернулся Массарапал и объявил, что они могут забрать хаджита из Бал Молагмерской гостиницы. Ма'Даро с готовностью поднялся. Вещей у него не было, так что друзья незамедлительно покинули поместье Дрен, на прощание осыпав управляющего благодарностями.       Шагая по песочного цвета тротуару, археологи, наконец, пришли в себя и притихли. В таверну вернулись только учителя — остальным не захотелось весь день сидеть взаперти, и Ма'Даро, успевший за несколько дней немного познакомиться с городом, повёл друзей посмотреть самые красивые места, начав, конечно, с цитадели.       Под ослепительным полуденным солнцем Баан'Малур выглядел живым, ярким и весёлым, и даже грозно нависающие скальные когти не казались уже такими устрашающими. Добравшись до рынка, археологи купили еды в уличной палатке и нашли, что запечённый на открытых углях пепельный батат — это удивительно вкусно. Оказавшись у изящной сторожевой башни напротив порта, друзья расселись на ступенях широкой, сбегающей прямо в воду лестницы и некоторое время молча любовались городом и морем, видневшимся за входом в залив.       Ма'Даро бездумно гладил шершавый, поблёскивающий вкраплениями слюды песчаник ступеней. И вдруг спросил с некоторым недоверием:       – Так это вы шшто, выходит... пррроехали весь Сиродиил, весь Скайрим и Солстхайм? Шштобы... найти меня?       – А чего, – хмыкнул Роггвар иронически, – ты не доволен?       – Н-не болтай чушшшь! – возмутился хаджит. – Я не недоволен. Я... гхм... смущён.       – Кооотик! – Лис снова повисла у него на шее. – Ну, мы же не могли оставить тебя этим мерзавцам!       – Послушай, – спросила Кимри, – а эти Бал Молагмер — это ведь то, что раньше называлось «Лампы-Близнецы»?       – Не совсем. «Лампы» как бы ссами по себе, и Сулис Дрен — их руководитель. Бал Молагмер пришли к нему и предложили сотрудничать. Так что Далам Хларен — упрравляющий — как раз из них.       – А ты не пытался узнать что-нибудь о своих родичах?       – Конешшно пытался, – вздохнул Ма'Даро. – Но Эно был прав: никаких архивов в то время не велось. Это сейчас Молагмеры всё записывают. Но пытаться восстановить то, что сгинуло в Красный Год?.. Так шшто...       Хаджит развёл руками, и Кимриэль искренне опечалилась. Но Ма'Даро без особой горечи пожал плечами и усмехнулся:       – Честно говорря, я и не ожидал иного. Вся эта затея изначально была только прредлогом всступить в ваш дуррацкий клуб.       – Сам ты дурацкий! – тут же возмущённо шлёпнула его по спине рыжая.       – Да шшучу я! Вы за моей дрраной шшкурой весь Тамриэль прроехали. Я вашшему клубу до конца жизни буду обрряды благоссловения в хррамах заказывать!       – Вот дурачок мохнатый, – Лис опять зашмыгала, уткнувшись хаджиту в плечо.       После недолгого молчания Роггвар задал, наконец, вопрос, в тайне занимавший всех:       – Так. Ну, и куда мы теперь?       Эно и Кимри невольно переглянулись, и Тарис ответил:       – Вообще, мы собираемся с Мастером Аши-Идданом на Вварденфелл... Но это уже наши личные дела, и остальные вполне могут ехать домой с лейтенантом Кугарисом и его отрядом.       – Ну, да-а, конечно! – просипел Роггвар саркастично. – Сестрёнка собралась в какое-то пекло, а я, значит, домой поеду?       – А шшто вы там вообще забыли? – удивился Ма'Даро. – Там же нет ничего, пусстоши...       – Ну, во-первых, не совсем, – возразил Тарис. – Аргониане ведь не пустоши приходили завоёвывать. Да и семнадцать лет прошло, что-то наверняка отстроили, кто-то вернулся... А во-вторых...       Эно, как мог коротко, рассказал хаджиту о душах, застрявших в искажённом Шигоратом Альд'Руне, и о том, как Азура призвала Кимриэль. Об интересе ашхана Тарис умолчал, резонно полагая, что учителю было бы неприятно посвящать в свою личную жизнь слишком многих. То, что он эшлендер, должно казаться достаточным объяснением.       – И ещё я надеюсь, вдруг уцелел форт Пёстрого Мотылька, в котором служил мой отец, – добавила Кимри. – Может быть, хоть что-нибудь ещё узнаю о нём...       – Меня другой вопрос заботит, – норд задумчиво постучал пальцем по ступеньке. – Как мы там передвигаться будем? Если легионеры возвращаются домой, то они, ведь, и лошадей забирают, и повозки...       – Я думаю, это нужно обсуждать с Мастером Аши-Идданом, – ответил Эно. – У него наверняка больше опыта в пеших путешествиях, чем даже у лейтенанта Кугариса.       – То ессть, то, шшто мы туда идём — это даже не вопросс, которрый нужно обсуждать? – уточнил Ма'Даро.       – Для меня — не вопрос, – кивнул Тарис. – Но, вы, повторю, не обязаны идти с нами. Тебе, – Эно кивнул хаджиту, – несомненно нужен отдых после всего случившегося. Лис я бы тоже посоветовал ехать в Синод...       – А чего — я?! – возмутилась рыжая. – Почему это я должна возвращаться?!       Тарис посмотрел на неё задумчиво, словно что-то решая про себя, и ответил неожиданно жёстко:       – Потому что это будет по-настоящему тяжёлый поход, на износ. Ты готова часами месить пепел и песок? Спать на пепле? Дышать дымом и пеплом? Красная Гора, как ты можешь заметить, до сих пор извергается, – Эно мотнул головой в сторону встающего над восточной стеной Баан'Малура пепельного столба, – а Альд'Рун был расположен едва ли не у её подножия. Ты готова рискнуть оказаться посреди потоков лавы? Или попасть под раскалённое пепельное облако, способное за минуту смести город с лица Нирна? Честно говоря, не знаю, что из этого хуже... Ещё ты должна понимать, что мы не просто идём полюбопытствовать, что осталось от города и форта. В нашей реальности всё, скорее всего, просто засыпано пеплом по самые крыши, или сожжено лавой, или разрушено землетрясением. Но мы собираемся каким-то образом выступить против Шигората, Бога Безумия. И если до сих пор все беды от него доставались только Кимри, то, как только мы ступим с этими намерениями на Вварденфелл — сдаётся мне, нам тоже придётся несладко. И наконец... если уж быть до предела честным... я вообще не знаю, вернёмся ли мы оттуда. Так что прости, Лис, но я считаю себя обязанным убедить любого, для кого это не жизненно важно, не ходить с нами.       Эно замолчал и отвернулся. Археологи, ошарашенные его речью и осознанием, насколько, действительно, опасна затея данмеров, тоже притихли. На несколько минут каждый остался наедине со своими размышлениями: только городской шум носился над склонившимися головами, да волны мягкими ладонями шлёпали по ступеням.       Наконец, Роггвар произнёс:       – Знаешь, Лис... А он прав. Ехала бы ты домой.       Рыжая подняла голову и, побледнев, проговорила едва слышно:       – А ты?..       Норд вздохнул.       – А для меня это, как выясняется — жизненно важно. Я не могу бросить названную сестру в такой опасности.       Босмерка вскочила и запальчиво выкрикнула:       – А меня, значит, бросить можешь?!!       Роггвар терпеливо взял её за руку, рыжая вырвалась, но он снова поймал её ладонь и крепко сжал.       – Лис. Вы поедете с отрядом Имперского Легиона, спокойно и не спеша, по торным дорогам. Тебе ничто не угрожает. Так что — да, мой выбор ясен и прост. И если ты хоть на секунду перестанешь считать, что я вдруг свихнулся, а ты стала для меня менее важна, чем кто-либо, то поймёшь, что этот выбор вообще единственно возможный. При любом другом я лишусь к злокрысам самоуважения. А с этим я не готов жить даже ради твоего сиюминутного счастья. Прости.       Лилисса несколько секунд молча таращилась на Роггвара, хватая ртом воздух, потом выдернула-таки руку, фыркнула, внезапно успокоилась, села и твёрдо заявила:       – Да о чём мы вообще говорим? Я еду со всеми!       Норд раскрыл было рот возразить, но рыжая обернулась к нему с такой яростью, что он счёл за лучшее смолчать.       – Ты что, в самом деле считаешь, что единственный тут имеешь представление о чести, дружбе, верности и всём вот этом? – процедила босмерка бешено. – Или для тебя одного важно — защищать любимых? Знаешь что! Я тебе не фермерская дочка, которая не знает, с какой стороны за лук и меч держаться. Если ты забыл — не далее как позавчера я не хуже других лупила грёбаных драугров! Так что сделай милость, замолчи сейчас же. А не то ещё обидится кто.       После вспышки Лилиссы снова повисло молчание. Наконец, хаджит произнёс:       – Вопрросы долга и чессти — дело серррьёзное... Роггвар прав: кем я буду, если сейчас поверрнусь и отпрравлюсь пррохлаждатьсся в Ссиноде? Ну, ушш нет.