2. Выжить в Бравиле
19 июня 2015 г. в 03:33
Вернувшись в комнату, она увидела, что Ма'Даро уже ушёл, и снова прилежно села за «Дневник».
«Бравил — дикое захолустье. Если вы хоть раз там окажетесь, вы почувствуете это с первого взгляда на его старые облезлые ворота, из которых местами повылетали гвозди, вы ощутите это с первого шага по его узким грязным улочкам, с первого взгляда на его мрачную таверну, на эти покосившиеся развалюхи-дома, нахлобученные друг на друга так, что даже странно, как это они не разваливаются от первого крепкого порыва ветра. Даже графский замок больше похож на древний разрушающийся форт: так и кажется, что из его скрипучих ворот сейчас посыплются скелеты или ещё какая-нибудь нечисть.
И ещё — запах. Вода, заполняющая ров вокруг стен, освежается и обновляется водами Нибенейской бухты и реки Ларсиус. А вот канал внутри города, разделяющий его надвое, просто ужасен. Когда-то давно, когда город только появился, и шла какая-никакая торговля, канал был частью реки Ларсиус и благополучно служил как местом для причала торговых судов, так и проточной канализацией. Но после Кризиса Обливиона, когда чокнутый граф Регулус Теренциус восстал против Империи и ввязался в войну с Лейавиином, ворота с обоих его концов были заложены наглухо. Вода в этом слепом обрезке застаивается и цветёт, а по берегам разрастается сорная осока. Жители тем временем, не особо задумываясь о необходимости изменить многолетним привычкам ради чистоты, по-прежнему сливают в него помои. Мне часто приходилось прятаться под старым полуразвалившимся причалом или возле бывших ворот для торговых шлюпок, где осока растёт гуще всего. Первое время у хаджитов мне казалось, я никогда в жизни не смою с себя эту вонь. Мне чудилось, опекуны узнают о моём появлении задолго до того, как увидят, хоть они и убеждали меня, что это лишь их чуткий хаджитский слух.
Очень скоро меня взяли в услужение в Бравильский филиал Синода. Хотя здесь его по-прежнему называют Гильдией Магов, и заправляет всем ещё с докризисных времён строгая аргонианка Куд-Ай. Своих подчинённых она держит в ежовых рукавицах, но вскоре я поняла, что при этом нет никого, кто бы более неё заботился о своих коллегах и защищал их в любой ситуации.
Конечно, я могла выполнять только самую простую работу: вымыть, убрать, принести, унести, отскоблить да отчистить. И, кажется, меня взяли только потому, что я — девочка. В Гильдии жили и работали одни женщины, все мужчины, которых я видела там, лишь приходили на время — поработать или проконсультироваться.
Очень скоро непривычный мир магов совершенно заворожил меня. Подметая пол в комнате Ардалин, я засматривалась, как она тщательно и аккуратно смешивает зелья, а прибираясь в подвальных комнатах, всякий раз пыталась понять, как Ита вызывает это странное лиловое свечение, и для чего она это делает. Дельфина Дженд меня немного пугала, её страсть к магии разрушения иногда переходила границы разумного, и другим волшебницам приходилось призывать Куд-Ай, чтобы она остановила «эту сумасшедшую, пока все мы не сгорели от её Враговзрывателя».
Конечно, я и думать не могла о том, чтобы кого-нибудь о чём-либо расспрашивать. Но в редкие свободные минуты я тайком брала какую-нибудь книжку и, спрятавшись, часами разбирала написанное. Ещё с год назад мне удалось стащить у кого-то из детей «Азбуку для варваров» и «Детский Ануад», и я выучилась по ним кое-как складывать слова. Чтение давалось мне тяжело поначалу, но желание понять, что такое магия и как ею овладеть, было столь же сильно, как и страстная жажда узнать, кто мои родители и почему я так странно выгляжу. К 14 годам я перечитала всё, что только было в Гильдии на книжных полках и прикроватных столиках. Несколько раз мне чудом удавалось быстро вернуть хозяйкам их «куда же я положила...» книжки. Наконец, однажды меня поймала сама Куд-Ай: я зачиталась «Дочеловеческой эрой», стащенной из её личного шкафа уже во второй раз. Старая аргонианка подошла так неслышно, что, увидев её вдруг прямо перед собой, мне осталось только вскочить и протянуть ей книгу, выдавив невнятные извинения. Я уже представляла, что скажет Дро'Кари, когда узнает, что меня вышвырнули за воровство, и как будет разочарована С'Мирра... Но Куд-Ай только спросила: «Интересно?» Я кивнула. Куд-Ай хмыкнула протяжно (к тому времени меня уже перестали удивлять её странные интонации), вернула мне книгу и, уже уходя, бросила через плечо: «Будь любезна, в следующий раз просто спроси». Мефала ведает, почему я, действительно, не попробовала спросить разрешения хоть раз... Мало кто обращал на меня внимание до тех пор, пока не нужно было позвать, чтобы я что-то прибрала или принесла. Я воспринимала это как должное, мне и в голову не приходило заговорить с кем-нибудь первой.
Конечно, с тех пор я всегда спрашивала разрешения. И — начала пробовать колдовать. Магия Разрушения пугала меня, и я решила начать со школы Иллюзий...»
В 11, как обычно, прозвучал гонг ко сну. Застегнув обложку блокнота, Кимриэль спрятала его в один из ящиков стола и заперла на ключ, который всегда носила с собой. Спальни учеников были общие, но огромная комната разделялась на небольшие секции, в каждой из которых размещался письменный стол со стулом, небольшой платяной шкаф и кровать с тумбочкой. На ночь каждый отгораживал свою секцию раздвижными ширмами, обтянутыми плотным бархатом, так что вдоль стен получались ряды закрытых комнат, а по центру оставался неширокий проход.
Кимри досталась секция в одной из сильно углублённых оконных ниш, поэтому закрывалась она лишь одной ширмой. Тяжёлый бархат приглушал звуки, но некоторое время всё равно слышалась возня и болтовня, особенно из угла, где располагались Двойняшки. Две альтмерки подружились с первого дня в Синоде, очень уж они были похожи буйным хулиганским нравом. И хотя одна была совсем беленькая, а другая рыжеватая блондинка, одна худая, а фигурка второй то и дело притягивала взгляды молодых людей — прозвище прилепилось к ним сразу и навсегда. Сейчас две эти желтоглазые бестии, отгородившись от общей спальни, но оставив незадвинутой ширму между их комнатками, опять возились и хихикали. Потом вдруг что-то хлопнуло, вспыхнуло, и по спальне распространился сильный запах гари. Соседи заворчали на балбесок, кто-то открыл дверь, чтобы скорее выветрилась вонь. Кимри приоткрыла окно и закуталась поплотнее в одеяло, с удовольствием вдыхая тёплый душистый воздух: в саду круглый год что-то цвело и благоухало.
Натянув одеяло на голову, Кимриэль думала, что уснёт, как обычно, быстро, но мысли о завтрашнем посещении Археологического клуба не давали покоя. Было ужасно страшно. А вдруг Мастер Аши-Иддан не примет её? Или вдруг сокурсники поднимут её на смех и будут мучить издёвками? Или... Да мало ли, что лезет в голову накануне важного для тебя дня...