Тот, кто не умеет приносить жертвы, не сможет стать королем. Тот, кто не сожалеет о принесенных жертвах, недостоин им стать. Принц-консорт Конрад, «Наследник престола — правдивая история нашего воцарения», 521 ГВ
Лорд Белондил стоял на вершине горы Сарел. Не то, чтобы отсюда он мог разглядеть что-то во тьме ночи, но ему уже и не нужно было за чем-то наблюдать — все приказы были отданы, отряды — отправлены, лагерь у подножия горы — пуст. Все, что оставалось Белондилу и его штабу — ожидать исполнения или провала их рискованного плана. Интересно, не с этого ли самого места Мал Хакар руководил первой битвой при Магнолии? Белондил читал в отчетах, что лич в конце концов не выдержал и лично вступил в сражение, тем самым обеспечив своей армии победу. Воевода хорошо понимал мотивы этого поступка — изначально он намеревался лично возглавить штурм Корон'Нере и погибнуть там вместе со всеми, но в итоге леди-командующая Золотого Листа отспорила право взять эту роль на себя — в конце концов, Золотой Лист был обречен, так или иначе. Их задачей было сдерживать королеву личей до тех пор, пока план Белондила не будет исполнен, и в процессе этого сдерживания большая часть отряда должна была погибнуть, обеспечив выжившим достаточное количество сил для того, чтобы одолеть Са'оре и Мал Хакара. Впрочем, слово «выжившим» в формулировке этого плана было самообманом — на самом деле все понимали, что достаточный уровень силы будет достигнут только тогда, как в Золотом Листе останется лишь один воин... и эльфы не стали пускать выбор этого воина на самотек — друид Варарион не отправился в битву вместе со всеми, а стоял сейчас рядом с Белондилом и ему, вероятнее, было так же тяжело, как и главнокомандующему, хотя оставили их по разным причинам — Варарион обладал мощными связывающими заклинаниями и мог копировать способности других магов, что, вкупе с неимоверной живучестью, которой его должны были обеспечить узы Золотого Листа, давало ему наилучшие шансы на победу над бессмертными противниками. Белондил же, напротив, был бесполезен — он отлично стрелял из лука и сносно дрался мечом, но эти навыки не были значимыми ни для битвы с личами, ни для задач Предвестников Зноя. Как итог, они оба стояли здесь в то время, как сотни эльфов умирали. Белондил читал в хрониках, что тысячу лет назад госпожа Мелодия пожертвовала четырьмя тысячами воинов, чтобы разбить Армию Мертвых. По сравнению с этим нынешняя жертва в восемьсот эльфов вроде как была совершенно незначительна, но те четыре тысячи, погибшие где-то когда-то уже давно стали просто записью в книге о героизме и самопожертвовании, а вот те шестьсот, которые умирали сейчас на Корон'Нере и те двести, которые через полчаса начнут умирать под Магнолией, были все еще вполне реальными живыми эльфами, у которых были где-то семьи, и Белондил знал, что, независимо от исхода сражения, эти семьи его не простят. Когда-нибудь, через пару-тройку поколений сегодняшняя жертва тоже станет записью на листе бумаги и тогда, возможно, на том же листе появится запись и о главнокомандующем линатнирской армии, уничтожившем тридцать тысяч мертвецов и спасшем Родину, но Белондил догадывался, что, в отличие от некоторых фей, он не доживет до дня, когда история оправдает его деяния. — Херумма, морна курувар аналелья'симен (эльф. «Милорд, сюда приближается темный маг»), - вдруг сообщил Варарион. Белондил, отрываясь от мрачных мыслей, быстро окинул взглядом небеса, просто чтобы убедиться, что темные маги не научились летать, а затем посмотрел в единственном направлении, откуда на самом деле мог появиться противник — в сторону узкой горной тропы, опоясывающей Сарел. Враг действительно был там — небольшая черная фигурка с магическим посохом в руках — ему оставалось идти до вершины еще с полмили, но он уже был на тропе, а других путей убраться с горы не было, так что эльфам оставалось либо просто ожидать, пока он поднимется, либо стрелять по нему из луков. — Ла пилин, - распорядился воевода. - Сэ ла лелья'симен мине ай сэ кэ на'пилин. (эльф. «Не стрелять... Он бы не пошел сюда один, если бы его можно было застрелить из лука.») — Аватарья'инье, ла минда сэ мюрэлумэ, - повинился друид. - Сина эура ла лимбэ тулка. (эльф. «Простите, я слишком поздно его заметил... Его аура не была слишком сильна.») — Ла улка, - отозвался Белондил. - Сэ харья'эура энтавэ сэ ла кэ Мал Хакар, ла ворима? (эльф. «Ничего страшного... То, что у него есть аура, означает, что это, по крайней мере не сам Мал Хакар, верно?») — Инье ла сана'сина сэ (эльф. «Да, не думаю, что это он»), - подтвердил Варарион. — Сина йандо ла анта'аматирэ, ла ворима? - усмехнулся воевода, а затем повернулся к юной ученице друида, которая, услышав о приближении неведомого темного волшебника, явно не знала, куда ей спрятаться. - Мадиа, элье иста'Алдарумал? Рума'эльетано ми малос — сарорья мюрэ ан Малин Лассэ сама. (эльф. «Все равно не слишком обнадеживает, верно? Мадия, вы ведь владеете Древесным Порталом? Переместите своего наставника в лес — его спасение необходимо для выполнения плана Золотого Листа.») — Нан... - решилась возразить девушка, хотя по ней было видно, что больше всего на свете она мечтает телепортироваться отсюда куда подальше. - Валамма ээр аан мине кар... Иинье ла кэ энтул'тар'элье... (эльф. «Нно... Ммоих сил хватит ттолько на один раз... Яя не смогу ввернуться за вами...») — Инье ханья'сина, - кивнул Белондил. - Кар'канва. (эльф. «Я знаю... Выполняйте приказ.») — Титта лу... Иинье мюрэ оонта-алда симен (эльф. «Оодну минуту... Ммне нужно сначала вырастить здесь дерево»), - друидка достала из набедренной сумочки яблоневое семечко и бросила его в землю. Несмотря на то, что почва на вершине горы была каменистой, семечко немедленно проросло и стало стремительно превращаться во взрослую яблоню... но этому превращению не суждено было свершиться, потому что рука в латной перчатке схватила деревце за ствол и выдернула его из земли, а другая такая же рука сжала правое запястье ученицы друида и сломала ей руку. — Вам не спастись, - сообщил лич, бросая визжащую от боли девушку на землю и ногой раздробляя ей кисть левой руки. На несчастную друидку лич даже не смотрел — его глаза изучали остальных противников. Схватившиеся за мечи семеро офицеров во главе с воеводой и старый друид. Это было даже слишком просто. Та фигура, которую эльфы смогли разглядеть в предрассветной мгле на горной тропке, и которой оставалось идти до вершины еще минут пять, была лишь тенью — двойником, созданным с помощью темной магии. За свою долгую жизнь лич очень много раз слышал от самых разных чародеев, что его аура слаба. На самом деле она была не просто слаба, а очень слаба — возможно, он был единственным в истории магом S-класса*, которому удалось стать личем. Враги всегда очень удивлялись тому, насколько поздно им удавалось заметить его приближение, и со временем он научился этим пользоваться. Вот и на этот раз, увидев на расстоянии полумили от себя предполагаемого противника, эльфы сразу поверили, что замеченная ранее аура принадлежит ему, в то время как настоящий лич прятался за валуном всего в пятидесяти футах от них. «Сина Мал Хакар? - подумал Белондил. - Ла кенда'сина...» (эльф. «Все-таки Мал Хакар? Вроде не похож...») Действительно, лич стоявший перед ним, был совершенно не похож на все описания Мал Хакара — это был невысокий широкоплечий скелет в золотой короне и лиловой мантии. Его правая глазница пылала кроваво-красным огнем, а левая — холодным голубым. Лич был облачен в старинный нагрудник, покрытый чародейскими письменами, оплечья и латные перчатки. — Ман мине эт Малин Лассэ йандо куалин, - прошептал друид на ухо воеводе. - Элмэ харья'лу... Инье нут'сэ, элье — мак'сэ. (эльф. «Кто-то один из Золотого Листа уже погиб... У нас есть шанс... Я свяжу его, а вы рубите мечами. ») Он стукнул посохом о землю создавая магические путы — его версия заклинания полностью отличалась от тех Пут, которыми пользовались большинство магов природы. Многочисленные лианы выросли из земли под ногами у друида и устремились к личу, заплетая его в своеобразный кокон. Но мертвый чародей с легкостью сбросил с себя лианы, а когда один из витязей подбежал к нему с мечом, лич сначала отбросил его рукой и лишь затем вытащил из ножен меч с широким клинком. Это оружие было столь причудливо изогнуто и его покрывало такое количество узоров и рун, что его можно было счесть декоративным, и любой настоящий мечник поставил бы десять золотых на то, что после пары блоков оно сломается. Но личу не пришлось ставить блоки, он неспешно замахнулся на эльфийского витязя мечом, а когда тот попытался увернуться, то вдруг споткнулся и упал, а темному магу оставалось лишь пронзить мечом лежачего. — Познайте мощь Мал Кешара! - возвестил лич, оставляя меч торчать в трупе эльфа и хлопая в ладоши. Две Волны Тени — синяя и красная — помчались к эльфам, уже в полете сливаясь в единый фиолетовый поток энергии. Мал Кешар был полной противоположностью Мал Хакара. Первый выглядел так, будто сошел с агитационного паладинского плаката «Враг не дремлет», в то время как второй на вид был достаточно безобиден. Мал Хакар вселял ужас своими разрушительными заклинаниями, а Мал Кешар — своим присутствием и даже одним фактом своего существования. Достаточно прямолинейный в своей политике Мал Хакар на поле боя, напротив, придерживался хитроумных планов и всячески старался ввести противника в заблуждение касательно своих способностей (конечно, если противнику вообще удавалось пережить его первую атаку). С другой стороны, вероломный джевьянит Кешар в сражении вел себя так, будто он — король Халдрик Драконоборец и собственноручное уничтожение всех и вся — его священный долг. У подобного поведения, разумеется, была достойная причина: аура Мал Кешара неспроста была слабой. Даже сейчас, через триста с лишним лет после превращения, разрушительная мощь его заклинаний была невысока. Он не мог стрелять магическими шарами на сотню шагов, и он не мог одним заклинанием сжечь человека дотла. Порчи и проклятия — другое дело, в них он всегда был хорош, и они не требовали огромной мощи, а лишь аккуратного исполнения и творческого подхода. Мал Кешар одним своим присутствием ослаблял силу любой магии, творимой поблизости, а прикоснувшись к человеку, мог заставить его руки трястись, а ноги — заплетаться. И чем больше сил теряли враги лича, тем больше сил получал он сам. Сражаясь с Мал Кешаром, воины становились неуклюжими, а маги — слабыми, а единственным ловким и сильным становился он. Штаб Белондила не имел ни единого шанса на победу над личем — эльфов было слишком много, и а каждый из них в отдельности был слишком слаб. Через пять минут все было кончено. — Ничего интересного, - сделал вывод лич, осмотрев тела мертвых эльфов, а затем повернулся к единственной выжившей — молодой друидке, которая на всем протяжении стычки провалялась у него под ногами, рыдая от боли и ужаса. - Древесный Портал, значит? Какая-то она хиленькая, но может и выйдет чего... Эй,ты! - позвал он, ткнув лежавшую на земле эльфийку концом посоха. - Отвечай — мне сразу превратить тебя в скелета или от тебя от живой толк будет? В этот момент на вершину горы опустились две летучие мыши. Одна из них быстро начала расти и превратилась в невысокого черноволосого юношу с красными глазами. — Наш гошподин пгыветштвует вашш в Гынтаниге, - сообщил тот. С его веснотским все было нормально, но, похоже, были проблемы с произношением нескольких звуков. — Вампир? - Мал Кешар с интересом оглянулся через плечо. - О, и мышь с аурой впятеро сильнее моей. Если ваш господин мог так запросто послать вас двоих во вражеский штаб, ему не следовало ждать, пока я сделаю за вас вашу работу. — Мал Хакар не отбирает шлаву у швоих шоюшников, - отозвалась та мышь, которая не превратилась в вампира. Удивительно, но ее произношение было значительно лучше, чем у вампиренка. — Да уж, я заметил, - отозвался лич. - Весь Север только о том и говорит, что он того и гляди завоюет мир. — Нам прикажано доштавить ваш до крепошти Магнолия, ешли вы жахотите вштретитща с Мал Хакаром, - сообщила летучая мышь. — Я приду, когда сочту нужным, - отказался лич. - Впрочем... Похоже, вы привезли мой любимый посох? — А, етот... - отозвалась мышь, и вернула предмету, который держала в правой лапе, его истинные размеры. - Мал Хакар сказал, вы захотите вштретитща. — Верно, - согласился Мал Кешар, без всякого сожаления отбрасывая в сторону посох, которым пользовался до сих пор и беря в руки костяное древко, к которому крепились человеческий череп и грудная клетка. - Ну что, ты скучала? — Разумеется, господин мой, - ответил череп. Голос не содержал эмоций, но в нем все равно сверхъестественным образом ощущался холод. — Вы двое, - обратился лич к мышам. - Я доберусь до Магнолии своим ходом, а вы возьмите эту эльфийку и заприте ее где-нибудь, я ее потом заберу — не принципиально, живой или мертвой. — А она вкушная? - спросил вампиреныш. — Иш! - зашипела на него мышиха. — Мой господин нашел себе новую игрушку? - поинтересовалась Рия. — Ревнуешь? Не бойся — ты у меня самая любимая, - усмехнулся Мал Кешар. - Полетели. Он шагнул с обрыва и взмыл в воздух, направляясь к опушке Линтанира.***
— Предлагаю один раз, - произнесла Нэвэн. - Это не твоя война. Уходи и будешь жить. — Я не уйду без твоей головы, - отозвалась Анаконда, спрыгивая с обелиска. — Отлично, - лицо леди-командующей исказила кровожадная усмешка, какую редко увидишь у эльфийки. Примерно каждый второй воин дома Селлэн рано или поздно погибает в сражении с орками, и Нэвэн, как и у большинства селлэновцев, были личные причины для ненависти к оркам. - Тогда я изуродую тебя так, что родная мать не узнает. Командующая набросилась на оркшу с мечом, но та с легкостью увернулась. — Не выйдет — без тебя уже постарались, - усмехнулась она, опуская маску с нижней части лица, так, чтобы эльфийка могла видеть ее шрамы. — Если бы я была такой уродиной, то сама бы себя убила! - воскликнула Нэвэн. На этот раз она ударила, замахнувшись из-за головы. Удар был достаточно силен, чтобы разрубить оркшу напополам, но та отпрянула в сторону и клинок глубоко вонзился в землю. — Еще чего — не вздумай красть мою работу, - отозвалась Анаконда, сильным ударом ноги по предплечьям заставляя эльфийку выпустить из рук меч, а затем серией стремительных ударов отгоняя ее от оставшегося торчать в земле оружия. Ни один из этих ударов, впрочем, не был для Нэвэн хотя бы заметен — воспользовавшись тем, что противница полностью сосредоточилась на нападении, эльфийка ударила ее левой. Поединок с Никодимом был для леди-командующей просто разминкой, а вот оркша уже успела изрядно ее разозлить, так что на этот раз Нэвэн не стала жалеть сил. Ударом в плечо она заставила Анаконду потерять равновесие, а затем пинком ноги отбросила оркшу на пятнадцать футов. После этого она вытащила из земли свой меч и намеревалась добить лежачую противницу, но оглянувшись, обнаружила ту уже стоящей на ногах. Что-то ослепительно сверкнуло оранжевым светом и оркша ударом левого кулака вправила свое вывихнутое плечо на место. — Шан гарат мар... - выругалась она. - А я-то думала, ты одна из этих акробаток, которые без железки ничего не могут. Нэвэн ожидала от ассасинши стремительного броска, но та просто подошла к ней, а когда командующая ударила мечом, Анаконда остановила лезвие рукой, резко рванула, выдергивая оружие из рук противницы, а потом сломала об колено. — У тебя такой хороший удар левой, зачем тебе эта железка? - поинтересовалась ассасинша у ошалевшей эльфийки, слизывая кровь с ладони. - Давай, покажи, как ты бьешь правой. — Вообще-то, я амбидекстр, - отозвалась Нэвэн, в свою очередь набрасываясь на оркшу с кулаками. — А я-то надеялась, что будет еще сильнее, - разочарованно потянула Анаконда. Она полностью сменила тактику, подстроившись под темп эльфийки и на каждый ее удар отвечая своим. Облаченная в доспехи Нэвэн не обращала на это особого внимания, пока после очередного удара оркши ее панцирь не разлетелся на куски. Следующий удар, нанесенный точно в солнечное сплетение, едва не выбил из эльфийки дух. В юности другие убийцы называли Анаконду «Во-ки-гарох» (ороч. «Позорница»), и вовсе не потому, что она спала с кем попало — большинству их своих партнеров она успела свернуть шею раньше, чем они успели хоть кому-то растрепать — а из-за того, что она так и не овладела ни кинжалами, ни нунчаками, ни боевой косой, ни серпами, ни сюрикенами, ни чакрами, ни духовой трубкой. Из всего бесконечно обширного арсенала орочьих убийц она сносно сражалась лишь посохом, а уверенней всего чувствовала себя, когда дралась голыми руками. Если бы Анаконда была мужчиной, она уже стала бы вождем, а с годами смогла бы побороться и за титул императора, но вождь должен быть воином, а женщины орков воинами не бывают. Единственной орочьей организацией, которая сквозь пальцы смотрела на участие женщин в сражениях, было Братство Убийц — помимо выполнения заказов, агенты Братства поддерживали армию Великой и Обширной Империи в качестве войск особого назначения. Как итог, Анаконда вступила в Братство, но там она подвергалась постоянным насмешкам, несмотря на свою огромную силу — ведь ее убогие навыки не позволяли ей ни использовать в бою яд, ни хотя бы атаковать врага на расстоянии, оставаясь в укрытии. Все это продолжалось до тех пор, пока однажды Анаконда голыми руками не оторвала голову троллю. После этого случая желающих посмеяться над ней стало гораздо меньше, а затем она публично заявила что намерена разыскать и забить до смерти каждого, кто когда-либо называл ее Во-ки-гарох. После этого орки со всех концов страны стали посылать ей золото и ценные подарки, стремясь избежать расправы. Используя эти ресурсы и пробив несколько голов, предприимчивая оркша стала главой Братства, заняв пост более высокий, чем любая женщина-орк до нее. — Да ты того и гляди загнешься... - проворчала Анаконда. - Давай, у тебя в сиськах еще полно неиспользованного жира — напряги их и вставай, я с тобой еще не закончила. В этот момент до оркши донеслось пение спущенной тетивы. Левый глаз ассасинши ослепительно сверкнул и она рукой поймала выпущенную в нее стрелу. Нэвэн воспользовалась моментом, чтобы выпрямиться и засветить Анаконде в челюсть. Оркша полетела кувырком, но приземлилась на ноги и сердито зашипела. Эльфийка оглянулась — по склону холма ей на помощь спешил небольшой отряд эльфов. — Элье мюрэ энвинйата, хери'кано, - сказал предводитель этого отряда, подбегая к Нэвэн. - Элмэ маба'урко. (эльф. «Вам необходимо лечение, леди-командующая... Мы разберемся с орком.») — Ма инье мюрэ — ларлумэ, - отозвалась командующая. - Анта'инье лэ фалкуан. (эльф. «То, что мне сейчас нужно, это время на подготовку... Дай сюда свой меч.») Как она и предполагала, Анаконде даже в голову не пришло отступить — окинув дополнительных противников стремительным взглядом, она нашла то, что искала. Во мгновение ока оркша поднырнула под стрелы лучников, оббежала мечников и оказалась рядом с высокой рыжеволосой колдуньей. Прежде, чем кто-то успел что-то понять, она отобрала у девушки посох, а потом ударила ее ногой в челюсть. В отличие от предыдущего удара Нэвэн, этот был произведен безупречно — эльфийка рухнула замертво. Посох, которым училась драться Анаконда, был обычным деревянным шестом, но магические посохи эльфов, как правило, было отлично сбалансированы и вполне могли использоваться в качестве оружия. Обычно Анаконда брала за свою работу большие деньги и оттого не любила убивать кого-то кроме тех, кого ей заказали. Убийство чародейки было необходимо для собственной безопасности, но простые воины угрожать ассасинше не могли, так что она просто вывела их из строя. На то, чтобы с помощью посоха сломать девятерым эльфам руки и ноги, оркше потребовалось две с половиной минуты. После этого он снова повернулась к Нэвэн. Леди-командующая ожидала ее. С самого начала она знала, что отряду из десяти воинов не сдержать Анаконду. Смириться с этой мыслью было не так уж сложно — в конце концов и сама Нэвэн, и Золотой Лист, и шесть сотен воинов, осадивших Корон'Нере были частью приманки и тянули время для исполнения более грандиозного плана, и мысль о том, что некоторые из них могут заодно потянуть время и для Нэвэн, не казалась слишком злодейской. Леди-командующая успела полностью освободиться от доспехов, которые все равно не могли защитить ее от ударов в лицо и корпус, зато стесняли движения, и теперь ждала Анаконду с мечом в руках. Ушибы и переломы от ударов оркши уже почти не беспокоили эльфийку — Варарион погиб и этого вполне хватило на исцеление несерьезных ранений. Другие члены Золотого Листа могли лишь понять, что их живучесть возросла, но командующая могла точно определить, кто именно из ее товарищей был повержен. «Сэ найкэ йалумэ'эстолад йа илкуэн элмэ апалумэ куалин, - недоумевала Нэвэн. - Ма йалумэ пелла? Нан мине кэ мине — инье кэ кар'сина урко... Инье ворима кен'сина неуна — хенрья тин а сэ на'йур линтанэ, нан на'куэл ан драми. Инье йалумэ кенда'ос'синанолвэ, нан урко эт синавала... Интья сэ харья'тадканти — массэ сэ линтанэ йур'а'нурта, а массэ сэ тулканэ палпа'а'бронья. Сэ эккат'сина канти тер эккат'хенкалима. Инье мюрэ реми'сэ ми эккат — инье палпа линтанэ сэ тап'инье, а сэ эккат ми линта канта. А инье хехта'махта, талта'сэ, хам'сэ а палпа карья йа сэ куалин.» (эльф. «Он же должен был оставаться в штабе до тех пор, пока мы все не умрем... Что у них там случилось? В любом случае, сначала надо расправиться с этой оркшей... Во второй раз я точно это видела — ее глаз сверкнул и она стала двигаться быстрее, но это сделало ее уязвимой для моих ударов. Приходилось читать о такой магии, хотя я и не ожидала увидеть такого у оркши... Вероятно, у нее есть два состояния — то, в котором она быстрее передвигается и обладает ускоренной реакцией, и то, в котором она сильнее бьет и лучше держит удар. Переход между этими состояниями обозначается сменой цвета глаза. Мне нужно просто поймать ее на переходе — я нанесу ей удар, который она не успеет блокировать, и ей придется перейти в ускоренное состояние, чтобы увернуться. Сразу же после этого я выброшу оружие, собью ее с ног, сяду сверху и буду бить по голове, пока не помрет.») —Ты снова какую-то железку себе нашла... - покачала головой Анаконда. - Ну хоть не сбежала, хвалю. Отбросив в сторону посох, она стремительно переместилась к эльфийке и ударила в челюсть. Этот удар имел все шансы оказаться столь же эффективным, как тот, что убил чародейку, но почему-то не стал смертельным для Нэвэн. — Это тебе, чтобы не била, когда противник смотрит в другую сторону, - пояснила оркша, когда эльфийка поднялась на ноги после головокружительного полета. - А теперь продолжим. Нэвэн очень быстро поняла недостаток своего плана: Анаконда атаковала столь часто и эффективно, что леди-командующей оставалось лишь защищаться — она не была уверена, что переживет еще один удар в корпус или в голову. Меч приходилось пускать в дело осторожно — если бы оркша перехватила удар, то запросто могла сломать оружие. «Сина райкэ, - подумала теснимая ассасиншей эльфийка. - Урко лайта'тулка лимбэнэ, нан манан нис манен сэ кар'макар? Эт илкуэн уркокалло инье йалумэ кен, укуэн перин сина тулка.» (эльф. «Это несправедливо... Орки более всего ценят силу, так почему кто-то вроде нее работает наемной убийцей? Среди всех известных мне орочьих витязей, ни один не был в половину так силен.») В этот момент удача наконец улыбнулась Нэвэн — если гибель друга можно было считать удачей. Унолиф пал, сраженный клинком Сар'ара, и леди-командующая ощутила прилив сил. «Унолиф, дурак...» (эльф. «Унолиф, аласайла...»), - печально подумала та ее часть, что была эльфийкой. «Сейчас» (эльф. «Сина лу»), - приказала та ее часть, что была воительницей. Нэвэн позволила оркше нанести удар в живот и, выдержав его, схватила Анаконду за руку. Теперь эльфийка куда лучше, чем в начала поединка, осознавала, насколько стремительными могут быть удары ассасинши, и потому отказалась от первоначального плана в пользу менее рискованного — вместо того, чтобы попытаться ударить оркшу в сердце, она нанесла удар в предплечье, намереваясь отсечь противнице кисть. Но за мгновение до того, как сталь должна была разрубить плоть Анаконды, левый глаз оркши вспыхнул, и клинок разлетелся на куски. Разбираться было некогда, и эльфийка просто бросилась вперед, увлекая противницу на землю своим весом. Оказавшись сверху, Нэвэн ударила оркшу в челюсть кулаком правой руки, левой продолжая удерживать руку Анаконды... Раздался хруст, и воительница поняла, что сломала по крайней мере два пальца — кожа ассасинши была тверда, как камень. И в этот момент Анаконда разинула пасть... не открыла рот, а именно разинула пасть. Швы, скреплявшие края разрезов на ее щеках, разорвались и Нэвэн увидела самый чудовищный оскал, какой только можно было вообразить — хотя раньше ей доводилось смотреть в пасть крокодилу. Вместо обычных для орка сорока зубов (двадцать-тридцать из которых у большинства орков оказывались выбиты еще в юности), у Анаконды были все шестьдесят. Клыки и резцы, чередуясь, покрывали челюсти до самого конца. — Хорошо быть уродиной, не так ли? - поинтересовалась оркша. Нэвэн что было силы вцепилась в плечи ассасинши, чтобы не дать той подняться. Но Анаконда рывком преодолела ее сопротивление и ее чудовищные зубы вонзились в плечо эльфийки. В три укуса она отделила голову воительницы от тела. — Мур барут... Мар ко-рох? Мар хат марадар-варох мур хугр башгу. Кобра хат ко... (ороч. «Мы молодцы... Что это со мной? Обычно это Кобра забирает головы своих жертв, а не я...» Фразу «Мур барут» — «мы молодцы» — верные традициям орки говорят после каждого успешного дела, в том числе убийства. Она не подразумевает похвалы кому-то конкретному, а скорее означает «хорошая работа».) - произнесла оркша, скидывая с себя обезглавленный труп. Подняв голову Нэвэн за косичку, она заглянула в мертвые глаза эльфийки. - Ты оказалась не сложной, но приятной работой. Вот бы моя сестра была хоть в половину так хороша, как ты...***
Когда Са'оре исчезла с поля боя, а друид использовал одно из окружавших храм вишневых деревьев, чтобы телепортировать членов Золотого Листа следом за ней, Дафейс, Амелия и Полиандр остались втроем против толпы эльфов и троих йети... один из которых, впрочем, должен был быть союзником, но это не делало ситуацию менее опасной. — Насколько все плохо? - осторожно поинтересовалась Ариша, выглядывая из-за колонны. — Хуже некуда... - отозвалась Амелия, и в тот же момент Дафейс ответил: — Лучше некуда! Сейчас мы их покрошим! С этими словами он направил на лежащего на полу Кумара палку, полученную от Сао'ре. Однорукий лучник распался на косточки, которые помчались по воздуху к Дафейсу. Но вместо того, чтобы сложиться в костяной доспех, как это обычно случается под воздействием способностей дрога, кости образовали грудную клетку, две конечности и позвоночный столб, а затем приросли к скелету Дафейса возле правой лопатки. Оставшиеся кости собрались во что-то вроде хвоста. — Ты наконец получил его, командир? - спросил Кумар, нагибаясь и подбирая с пола копье. — Ага... - отозвался Дафейс. - Три из пяти Костяных Властей мертвец может заслужить сам, но две последних можно получить лишь в дар от могущественного некроманта, и старый господин не был склонен делать такие подарки... Но теперь Оссис Витис у меня. — Ого... - произнес Полиандр. - И скольких ты сможешь соединить? — За кого ты меня принимаешь? Я легко смогу соединить всех здесь, - Дафейс направил палку на на лежащих возле дверей скелетов, павших в бою с Золотым Листом. Многие их кости, включая и черепа, были раздроблены, так что полноценного подкрепления из них не вышло, однако они смогли добавить пару дополнительных рук и ног, и несколько удлинить хвост. — Что он делает? - спросила Мелисса, выглядывая из-за алтаря, за которым он пряталась на протяжении всего сражения. — Оссис Витис — это разрешение для скелета сформировать Легион, - объяснил чернокнижник. - Количество соединяемых воинов обычно зависит от силы получившего Оссис Витис, и способности Клинка Смерти или дрога могут значительно увеличить это количество. Раз Дафейс сразу является и тем и другим, мы можем увидеть нечто действительно поразительное. — Госпожа Вакилла рассказывала об этом, - закивала Амелия. - Легион, с которым она сражалась был очень силен и она не смогла бы победить его, если бы не использовала боевую магию. — Тот Легион, о котором рассказывала госпожа Вакилла, состоял лишь из двух скелетов, - напомнила Ариша. - Невозможно представить, насколько силен будет составленный из многих. — Согласен, давайте посмотрим, - предложил Полиандр. Он выскочил в дверной проем. Эльфы обступили храм, но держались на почтительном расстоянии, опасаясь бушующих йети. Чернокнижник выпустил из ладоней мощную струю воды, сбивая эльфов с ног и пробивая брешь в их строю. — Дафейс! - распорядился он. - Беги и собери еще! — Ага! - отозвался дрог, устремляясь вниз по склону холма. Он пробежал по пытавшимся подняться с земли эльфам, топча их ногами и круша хвостом. Ниже по склону было разбросано немало поврежденных и даже вполне боеспособных скелетов и Легион начал стремительно расти. — Жалко, что к Легиону можно присоединить только воскрешенных скелетов — те три тысячи могли бы неплохо его дополнить, - процедил Полиандр, снова прячась за косяком храма — те из эльфов, кого не затронуло его заклинание, уже начали выцеливать его из луков. — Дайте я, - предложила Мелисса, выбрасывая за дверь небольшой черный цилиндр. Раздался хлопок, и окрестности храма заволокло густым дымом. — Что это за штуковина? - спросила Амелия. — Дымовая шашка. Мы с Никодимом придумали, как создавать их с помощью Дара Тьмы. — И как теперь прикажешь стрелять? - поинтересовалась старшая ведьма. — Сойдет, - произнес Полиандр. Хлопнув ладонями по полу, он создал прямо на пороге храма родник, который водопадом устремился к подножью холма. Затем другим заклинанием чернокнижник заставил воду перестать течь вниз и собраться вокруг храма, создав что-то вроде огромной лужи. - Вы... Мелисса, верно? Теневой Разрушитель сделать сможете? Ведьма поняла, что он планировал атаковать эльфов электричеством через воду, но покачала головой. — Нет, что вы... Я же обычная ведьма... — Простите, я слишком привык иметь дело с лордом Кешаром... - произнес Полиандр. — Молниями я не стреляю, но могу заморозить, - предложила Амелия. — Точно справишься? — Пока это вода, проблем нет, - отозвалась девочка, опуская руку в родник. Поток воды замерз за пару мгновений. Судя по негодующим возгласам, донесшимся снаружи, эльфы оказались надежно приморожены к земле. — Итак, мы их ослепили и обездвижили, теперь нужно перебить их, пока дым не развеялся, - подвел итог Полиандр. - Сколько у нас времени, кстати? — Немного, - ответила Мелисса. - Минуты две-три, я думаю. — Ты ведь можешь видеть, где они стоят с помощью своего Туманного Покрывала? - спросила Амелия. — Я же просил тебя не давать моим заклинаниям девчачьи названия... - вздохнул юноша. — Что за покрывало? - спросила Ариша. — Взвесь малых частиц воды в воздухе, - объяснил чародей. - Ощущая их отклонения, я могу определять местоположение объектов поблизости... В радиусе полутора миль, приблизительно. — Вы ведь знаете, что это заклинание уровня Великого Мага? - покачала головой огненная ведьма. - Впрочем, неважно... Если скажете мне, где они стоят, я смогу подстрелить их управляемыми снарядами. — Хорошо, - сказал Полиандр. Взмахом руки он создал водяной шар, который тут же разделился на множество маленьких шариков, повисших в воздухе. - Вот мы, - он указал на четыре шарика, повисших особняком от остальных, - Вон Дафейс со своим Легионом, - большой шарик летал кругами где-то в отдалении, - А это — наши враги. Ариша вызвала рой огненных снарядов, которые сразу же вылетели за дверь и скрылись в облаке дыма. Один из малых водяных шариков исчез. — Попадание, - сообщил Полиандр. Ведьма немедленно создала еще две группы снарядов. — Слишком долго! - воскликнула Амелия, видя, что дым за дверьми стал рассеиваться. - Дайте я! Она выскочила из дверей храма и выстрелила ледяными иглами, подстрелив сразу шестерых эльфов, местоположение которых она запомнила по схеме Полиандра... Яростный рев, донесшийся из дыма возвестил, что одна из целей оказалась вовсе не эльфом... Огромная нога появилась из темноты и опустилась на голову девочки... Но в этот момент Моох наконец выпустил из рук мертвое тело своего забитого насмерть противника — запустив им как раз в угрожавшего Амелии йети. Оба чудовища — живое и мертвое — покатились по льду, а юной ведьме помог подняться подоспевший Полиандр. — Дым рассеивается, - сказал он. - Надо укрыться в храме... В этот момент огромная костяная сороконожка, покрытая щитами, словно чешуей, ощетинившаяся мечами и копьями, взбежала на распростертого на земле йети и Дафейс, представляющий собой «голову» костяного монстра, пронзил чудовище ударом в глаз. — Так вот как выглядит Легион... - произнесла Амелия. За спиной дрога, словно крылья, распростерлись два скелета, прикрепленные за позвоночник к лопаткам Дафейса. От поясницы тянулся пятидесятифутовый костяной хвост, к которому попарно крепились ноги и туловища воинов-скелетов. Вооружен Легион был чем попало, и девочке подумалось, что если бы скелеты заранее знали, что им предстоит объединиться, они взяли бы с собой более подходящее оружие. На данный момент наиболее опасной частью костяного монстра казался низ — выжить, после того, как по тебе промаршируют двадцать пар ног и без того непросто, но помимо ног к «хребту» Легиона крепились дополнительные руки — без туловищ — вооруженные короткими мечами, кинжалами, булавами и даже безоружные, они резали, крушили и рвали на части любого, кто оказывался под ногами у Легиона. Убийством йети Дафейс не ограничился, и костяная сороконожка обрушилась на примерзших к земле эльфов, пренебрегая их стрелами и заклинаниями. На другом фланге бушевал Моох — его противник-йети слишком быстро умер, и у призрака остался избыток невыплеснутой ярости. Полиандру и Амелии оставалось лишь отойти в укрытие и наблюдать, как два чудовища завершают сражение при Корон'Нере. — Ну что, мы победили? - осторожно поинтересовалась Мелисса, выглядывая из дверей храма. — Похоже на то, - отозвался Дафейс, отделяясь от Легиона. Он просто вышел из костяной сороконожки, и она тут же распалась, а затем вновь начала собираться, становясь отдельными воинами-скелетами. - Армия Древней Королевы разбила большую часть эльфийского войска, но теперь они просто стоят и ничего не делают — надо будет пойти и проверить, не угодила ли Она снова в какую-нибудь тюрьму. Но сначала... - он внимательно посмотрел на Мелиссу. - Пойдем со мной, женщина. У ведьмы дрогнуло сердце. — Что-то случилось? - спросила она. — Идем, - повторил скелет и повел ее по склону холма туда, где лежали два мертвых тела — однорукий некромант и обезглавленная воительница.***
— Никодим погиб, Повелитель, - доложила Амелия. Хотелось бы знать, передает ли Печать Тьмы только ее слова, или лич слышит еще и рыдания Мелиссы фоновым звуком. Так или иначе, реакция Мал Хакара была именно такой, какой и ожидала девочка — то есть ее не было вовсе. Ответ Повелителя последовал через пару мгновений: — Что с остальными? - спросил он. Амелии хотелось верить, что лич действительно беспокоится за своих подчиненных, но в глубине души она была уверена, что на самом деле Мал Хакар спрашивает о текущей обстановке. — Вторая сотня понесла ощутимые потери, но Ку'ман'дан Дафейс цел, и мы с Аришей тоже, - сказала юная ведьма, ответив таким образом на оба вопроса сразу. - Еще здесь Полиандр и Моох. — Сражение закончилось? - уточнил Мал Хакар. «Так и думала, ему до нас дела нет, - решила Амелия. - Только госпожа Вакилла имеет для него какое-то значение.» — Неблагодарный ребенок, я тебе жизнь спас как минимум трижды, - отозвался лич. Девочка ойкнула и Повелитель Тьмы усмехнулся. - Дурочка, Печать Тьмы — это телепатическая связь. Постарайся не думать глупостей, когда пользуешься ею. — Ааа... эмм... - потянула ведьма. — Худшая часть сражения еще впереди, - произнес Мал Хакар. - Вы ведь так и не видели ни одного всадника? — Нет, но основное сражение вели воины госпожи Са'оре. Может быть там... — Нет, и там их не было. Сколько приблизительно эльфов вы убили? — Около полутора сотен. — И воины Armi Ofded убили около пятисот. Это означает, что где-то еще остаются двести предвестников и столько же пехотинцев. И раз у вас сражение уже закончилось... — То что? - спросила Амелия. — То оно начнется где-то еще. Оставайтесь на месте и ждите распоряжений, мы обсудим это. Закончив разговор с юной ведьмой, Мал Хакар повернулся к своим советницам. — Этот воевода Белондил, похоже, умеет добиваться своего, - произнес он. - Са'оре предупреждала, что в критических ситуациях эльфы способны на грандиозные жертвы, но я не ожидал, что он отдаст большую часть своей армии, даже не введя в бой остальные силы. — Не нужно быть гением, чтобы понять, куда они ударят теперь, - сказала Церцея. - Мы отправили армию Маленькой Хозяйки к кургану и отвели ее от Магнолии, - Змея деликатно умолчала о том, что она была той, кто выступала против этого плана. - Теперь предвестники прорвутся между Магнолией и нашим войском и войдут в лес. — Не слишком ли многим они для этого пожертвовали? - спросила Вакилла. - Они могли бы одновременно с нападением на курган осадить Магнолию или, если они хотели просто прорваться, то зачем было ждать столько часов? — Действительно странно, - согласился лич. — Вы не понимаете, - покачала головой Церцея. - Это не архимаги Академии, а эльфы. Они очень трепетно относятся к численности своего народа, даже когда речь о сотнях. Командующий-человек мог бы пожертвовать более многочисленными силами, чтобы сохранить более обученные, но эльф не может так поступить. Куйле кэ ван ан саро атта (эльф. «Жизнью можно пожертвовать, чтобы спасти две»), не наоборот. Такая жертва будет для эльфов оправданной, только если она является частью еще большей жертвы... в результате которой они выиграют это сражение. — Каким это образом? - поинтересовалась огненная ведьма. — Думаешь, ты обладаешь монополией на сжигание людей заживо? - мрачно отозвалась Змея. - У эльфов есть шаманы, способные вызывать духов ростом по сто футов, друиды, раскалывающие горы напополам, и феи... ну вы сами знаете, какие у них феи. Но из всех эльфов только Предвестникам Зноя запрещено сражаться в пределах Линтанира, и это неспроста. — Думаешь, они собираются преступить этот запрет? - спросил Мал Хакар. — Взгляни на карту, хозяин. Мы сосредоточили тридцать тысяч скелетов вокруг Корон'Нере — разумеется, мы сделали это, ведь это было естественным ответом на действия эльфов, и мы не могли рассредоточить силы, потому что способности Маленькой Хозяйки так не работают — теперь Предвестники Зноя въедут в лес и обогнут курган, поджигая лес на своем пути. Через пару часов двести тысяч акров станут одним большим костром. Маленькой Хозяйке, конечно, ничего не будет, но даже эльфы понимают, что она не сможет быстро восстановить сгоревшую армию. У них будет достаточно времени, чтобы схватить ее, и тогда уже они смогут спокойно осадить Магнолию. — Са'оре, - обратился лич к Королеве Мертвых через Печать Тьмы. - Ты тут? — Да, я здесь, но слегка занята, - ответила жрица. — Ты можешь приказать своей армии выйти за пределы леса? — Это слегка затруднительно. Они сделали заклинание, которое не позволяет мне отдавать приказы мертвым. Я восстановлю связь, когда убью их всех. Насколько это срочно? — Есть версия, что эльфы собираются сжечь лес вместе с нашей армией. — Что она сказала? - спросила Церцея, увидев, что лич закатил глаза к небу. «Мертвых меньше не станет. Пусть горят», - передал Мал Хакар. — Она уверена, что в случае необходимости сможет одолеть двести предвестников и в одиночку? - спросила Вакилла. — Каждый уважающий себя лич в этом уверен, - усмехнулся Повелитель Тьмы. - Но проверять этого не стоит — в прошлый раз, когда ей захотелось рискнуть, ее посадили в темницу на тысячу лет. — И что будем делать? - поинтересовалась Церцея. — Пусть Са'оре разбирается с Золотым Листом и остальными, кого эльфы пошлют ее пленить, а мы остановим предвестников. — Каким, интересно, образом? У тебя завалялись лишние две тысячи воинов, Хозяин? — Господин, во внутреннем дворе появились скелеты, - доложил Гакир, появляясь в дверях. - Штук пятьсот. — Пойдемте посмотрим, - предложил лич. Они спустились во двор. «Двором» это помещение люди называли чисто по привычке: скорее это был огромный внутренний зал, так как здесь были крыша и пол. Сейчас на полу рядами лежали скелеты — рослые эльфийские воины с мечами и луками в церемониальных бронзовых кирасах. — Откуда это? - спросила Вакилла. — Никодим телепортировал, я полагаю, - предположил Мал Хакар. Что-то привлекло его внимание и он нагнулся, грустно усмехнувшись. - Если бы он не погиб, мне стоило бы назначить его новым Форефингером после этого сражения — план противника он разгадал еще раньше, чем ты, Церцея. — И как это нам поможет? - спросила Змея, с самыми худшими предчувствиями разглядывая предмет, который протягивал ей лич. - Захотелось погеройствовать перед смертью — так лучше бы ведро воды наколдовал. — Возьми это, Первую сотню и всех тех скелетов, которых я воскресил ранее, - распорядился Мал Хакар. - Остановите продвижение предвестников любой ценой... Любой разумной ценой, - поправился он, увидев мрачный взгляд девушки. - Я воскрешу присланных Никодимом скелетов и приду вам на помощь. — Поняла, Хозяин, - вздохнула Церцея. И добавила, повернувшись к Вакилле: - Береги его, Курочка. Через двадцать минут, после того, как Церцея и скелеты Первой сотни покинули крепость, оставив Мал Хакара наедине с Вакиллой и огромной горой мертвых эльфов, Пыщь доложила, что к Магнолии приближаются двести пятьдесят эльфийских рейнджеров. — Все верно, - кивнул лич. - Перед атакой предвестников они хотят заблокировать наши войска в крепости. Хорошо, что Церцея и Никодим вовремя разгадали их план. — Вы бы тоже догадались, Повелитель, - уверенно сказала Вакилла. — Все личи склонны переоценивать свою значимость в масштабах вселенной, - произнес Мал Хакар. - Моим предположением было, что предвестники вместе с пехотой атакуют и подожгут крепость Магнолии, чтобы добраться до меня, вместо того, чтобы связываться с бесконечной армией скелетов. — А если они действительно так и сделают? - обеспокоенно спросила ведьма. — Огненная королева может сгореть? - поинтересовался лич. — Ну... - протянула Вакилла, покраснев, как она краснела каждый раз, когда ее называли «королевой». - Скорее всего не могу... Если я сделаю Огненный Щит, он защитит меня от любого пламени, которое холоднее, чем расплавленная сталь. В тот раз, когда паладины хотели сжечь меня, они использовали специальную реликвию, чтобы не позволить мне колдовать, но у эльфов навряд ли есть такая — они не мастера сжигать людей, в конце концов. — Ну вот, - отозвался Мал Хакар. - Ты не можешь сгореть, я не могу сгореть, а больше здесь никого нет, кроме мертвых эльфов. На случай, если Церцея права, я воскрешу две сотни скелетов — столько я смогу контролировать без проблем. Если эльфы явятся без предвестников, мы выйдем из замка, разобьем их и пойдем на помощь Церцее. Если они явятся с предвестниками, мы дадим им поджечь замок и выиграем для Са'оре время, чтобы расправится с Золотым Листом и привести нам подмогу. — Мой Повелитель как всегда предусмотрителен, - восхитилась ведьма. - Какими будут ваши инструкции для меня? — Возьми тех, кого я уже воскресил, и идите к бойницам. Развлеките эльфов немного — мне потребуется еще минут сорок, чтобы набралось две сотни. Ну а там — посмотрим насколько высокого мнения обо мне Предвестники Зноя. Предвестники Зноя, похоже, были о Мал Хакаре очень невысокого мнения — ни через сорок минут, ни через шестьдесят они не появились. Через час десять, с первыми лучами солнца, лич толкнул изнутри ворота крепости. Обычно ворота открывались механизмом в надвратной башне, но Мал Хакару такое появление показалось недостаточно пафосным, и не было никакой причины, по которой ему могли бы еще понадобиться эти ворота. Волна Тени сорвала створки с петель и швырнула их шагов на пятьдесят. А затем явился Повелитель Тьмы — во главе своих воинов, сопровождаемый черным облаком Мира Теней. — Забавно, - произнес Мал Кешар, наблюдавший эту картину с холма неподалеку. - Ломает ворота он красиво, посмотрим, кто лучше убивает эльфов, - он кивнул стоявшему рядом Кротышу. - Вперед.***
— Мертвых меньше не станет. Пусть горят, - произнесла Са'оре, заканчивая свой разговор с Мал Хакаром, а затем повернулась к членам Золотого Листа. - Простите, я отвлеклась. Что у нас нового? — Ничего интересного, - отозвался Сар'ар. - Право, не знаю, научились ли они хоть чему-то за тысячу лет. Королева Мертвых еще раз внимательно осмотрела эльфов. Насколько она запомнила со слов Мал Хакара, друида с заклинанием Древесного Портала звали Аниором. Мечница, шепчущаяся с ним, должно быть, мастер клинка Ревиэль. — Лю, сина минья умбарья, - донесся до Са'оре обрывок фразы друида. - Сэ йалумэ ми сэ. Инье эстел сэ ла кэ йал'анфирини йандо ор сина лант. (эльф. «Нет, это первый призрак... Он все это время прятался внутри нее. Я уверен, она не сможет призвать других мертвецов, пока находится на этой поляне.») На другом конце поляны лучник рядом с волшебницей. Должно быть, это Слепой Охотник Нил'Галиф и Солнце Севера Сендра. Оба уже достаточно известные своими подвигами, особенно для почти невоевавшего поколения линтанирцев. Пятая противница — наездница, которая притащила ее сюда на грифоне — Ломедия из загадочного дома Памир. Лишившись «скакуна» она не должна быть слишком опасной, но с другой стороны, про памировских эльфов рассказывали, что они зимой купаются в проруби без трусов, питаются собственноручно задушенными полярными медведями, а пьют незамерзающую жидкость, смертельную в пятидесяти процентах случаев. Са'оре опасалась, что по крайней мере половина из этих рассказов может оказаться правдой — не может же такое количество глупостей совсем не иметь под собой оснований. Она невольно представила Ломедию ныряющей в прорубь верхом на медведе и подавила смешок. «Мало ли что она может, - решила некромантка. - Начать стоит с колдуньи и лучника — их способности заведомо неэффективны против нас. Напав на них, заставим других эльфов защищать их — это всегда сложнее, чем защищаться самому. Измотаем и убьем сильных, а этих двоих оставим напоследок.» Решив так, она направила Теневой Разрушитель в Сендру, но золотистая полусфера окружила эльфийку и остановила поток молний. — Нет уж, не выйдет, - сказала Са'оре, подключая к атаке вторую руку. - Это Теневой Разрушитель, как-никак. Усиленный поток молний разбил магическую оболочку вдребезги, но под ней вдруг обнаружился второй слой. — А это не просто Магический Щит, - отозвалась колдунья. - Он будет возобновляться снова и снова, быстрее чем любое заклинание сможет пробить его. — После вашей победы над Золотым Листом требования к членам были изменены, - добавил Слепой Охотник. - Теперь каждый из нас обладает способностью, которая будет эффективна против бессмертного противника. — Да неужели... - усмехнулась Са'оре. Во мгновение ока она разогналась и оказалась рядом с лучником, замахиваясь на него мечом. Но прежде, чем она успела ударить, Ревиэль оказалась рядом и правой рукой схватила королеву за руку, а левой взяла на удушающий. — Я не могу задохнутся, ты в курсе? - поинтересовалась некромантка. Сар'ар, в свою очередь ускорившись, помчался освобождать свою королеву, но межу ним и Ревиэль мгновенно оказалась наездница Ломедия. Тем временем Нил'Галиф достал моток веревки и, похоже, собирался связать Са'оре ноги. Королева не удержалась и прыснула от смеха, на мгновение прикрыв глаза. В воздухе у нее над головой появилось огромное лезвие, похожее на нож мясника или на орудие казни, недавно изобретенное в Кналга. Ревиэль и Нил'Галиф едва успели отскочить, и железяка рухнула на Са'оре, расколовшись от удара напополам. — Ну вы даете... - покачала головой Королева Мертвых, легким движением руки заменяя разорвавшееся платье на новое — черное с голыми плечами и без рукавов. - Похоже, за последнюю тысячу лет у меня сложилась репутация какой-то хулиганки, которую легко можно скрутить и посадить за решетку. До уровня Пяти Фей Линтанира вам пятерым как до луны, и парочка новых приемов этого не изменит — да и из тех пяти лишь две действительно могли мне противостоять. Взмахнув рукой, Са'оре вызвала Покров Тьмы. Эльфы, опасаясь, что в темноте их перебьют по одиночке, выскочили из облака и встали вокруг него. Сар'ар воспользовался этим и сразу же оказался рядом с королевой. — Видел? Они украли наш прием, - усмехнулась Са'оре. — Да, - кивнул Сар'ар. - Хотя Эл'дэрал'нагил исчез, его беговые техники сохранились в других стилях. Мастер клинка чуть помедленнее вас, а наездница — быстрее вас, но все еще медленнее меня. Интересно, зачем ей вообще конь, если она пешком быстрее бегает. — Кто бы говорил... - фыркнула некромантка. - К тому же, она ведь на грифоне ездила, а не на коне. — Мой Араука куда сильнее и лучше любого грифона, - заявил призрак. — До сих пор не могу понять, откуда он у тебя взялся, если честно. Не помню, чтобы воскрешала каких-то коней... Касательно этих эльфов — похоже чародейка заблокирует любое заклинание прямого воздействия, а эти бегуньи не дадут нам до нее добраться. — Новый план, - предложил Сар'ар. - Заставим их гоняться за нами, пока они не упадут от истощения или не переломают ноги. — Нам нужно потянуть время, пока эти пятеро не останутся последними членами Золотого Листа и затем убить всех пятерых одной атакой, - напомнила Са'оре. - Если останутся двое или трое, убить их будет очень трудно. — В прошлый раз вы справились, - напомнил эльф. — А... Я не хотела тебе об этом говорить, но твоих товарищей нам пришлось порезать на куски, чтобы они умерли. А ты замучил сам себя, позволив всей твоей крови вытечь из тела — вряд ли кто-то еще на такое способен. — Понятно. Тогда я использую Клинок Тысячелетней Муки, чтобы покончить со всеми сразу, когда они устанут. — Не нужно, - покачала головой некромантка. - У тебя и так уже одно лишнее использование в этом тысячелетии. Я сама решу эту проблему — просто вымотай их. — Глупостей не делайте, - напомнил Бледный Рыцарь. — Не буду, - пообещала королева, убирая Покров Тьмы. - Начнем. Стоило тьме развеяться, как Ревиэль и Ломедия желтыми молниями устремились к Са'оре. Королева и призрак, ускорившись, разбежались в разные стороны. Обе эльфийки бросились вслед за Са'оре. Тогда Сар'ар развернулся, с легкостью настиг Ломедию и, схватив ее за стянутые в конский хвост волосы, бросил на землю. Наездница сразу же вскочила, но призрак снова пустился наутек. На этот раз эльфийка со вздохом последовала за ним — это было столь же необходимо, сколь и бесполезно. Тем временем, Са'оре, убегая от Ревиэль, заходила прямиком на Сендру. Прикрывать чародейку было некому — Нил'Галиф был на другом конце поляны, а друид трудился на опушке, спешно возводя магический барьер красного цвета, который, вероятно, должен был помешать Са'оре покинуть ту область, в которой использование некромантии было запрещено. Увидев мчащуюся на нее Королеву Мертвых, Сендра направила прямо в нее Луч Света. Са'оре была готова к подобному и парировала Теневым Разрушителем — магический щит эльфийки он не пробил, но с легкостью загасил луч — ни одно заклинание магии Света не могло выдержать столкновения с ним. — Это тебе не по скелетам стрелять, красавица, - усмехнулась некромантка, проносясь мимо колдуньи и на ходу нанося ей удар мечом. Удар вышел не слишком точным, да и вряд ли одним ударом меча можно было убить кого-то из восьми последних членов Золотого Листа, но атака королевы по крайней мере временно вывела памирскую чародейку из строя — та повалилась на землю с распоротым боком и начала со стонами бормотать слова лечебных заклинаний. Тем временем Сар'ар подгадал момент, чтобы внезапно развернуться и сбить гнавшуюся за ним эльфийку с ног. — Убивать тебя пока не буду, но ноги, пожалуй, отрежу, - сказал он, ставя ногу девушке на живот и занося меч. В этот миг у него за спиной зазвенела тетива. Призрак успел отскочить и стрела просвистела мимо, но следующая, выпущенная сразу же после первой, вонзилась ему в ногу. — Я слышу твои шаги, - сообщил Нил'Галиф. На протяжении четырнадцати лет Сар'ар служил в Золотом Листе под началом вице-командира Даллерна, который тоже был Слепым Охотником, так что призраку не составило труда понять, что эльфийский лучник пытается ввести его в заблуждение — эффективная стрельба вслепую по движущейся цели была невозможна лишь при помощи слуха и мысленной реконструкции поля боя. Она строилась на изучении безусловных рефлексов противника и предугадывании его движений, а Сар'ар, даже будучи призраком, оставался эльфийским мастером клинка традиционной школы, так что его повадки должны были быть хорошо знакомы кому-то вроде Слепого Охотника с двадцатилетним стажем. Третья стрела была направлена призраку в грудь, и лучник сразу же наложил на тетиву четвертую, чтобы выстрелить туда, куда Сар'ар отскочит при уклонении, так что рыцарь не стал уклоняться, а просто дематериализовался, пропустив снаряд сквозь себя. В это время Ломедия, вскочив на ноги, бегом бросилась прочь от призрака — к Са'оре. Прежде, чем Сар'ар последовал за ней, королева остановила его: — Займись лучником, - крикнула она. - Я разберусь с блондиночками. Она резко остановилась и присела, из-за чего Ревиэль столкнулась с ней, кувырком перелетела через нее и бухнулась на землю. В подбегавшую Ломедию некромантка направила Теневой Разрушитель. Сендра все еще лежала на земле, полностью поглощенная излечением нанесенной ей раны, так что защитить наездницу не могла. Учитывая скорость Ломедии, та, возможно, и смогла бы увернуться, но у привыкшей сражаться верхом эльфийки не был развит рефлекс отпрыгивания в сторону при приближении опасности — вместо этого она лишь пригнулась, как делала, когда укрывалась от стрел за шеей коня... и в итоге получила молниями по полной. Прежде, чем распростертые на земле воительницы смогли встать на ноги, Королева Мертвых снова начала убегать. Погоня продолжалась. К тому моменту, как Сендра смогла залечить свою рану и вернутся в битву, Ломедия и Ревиэль были уже окончательно истощены погоней за постоянно отстреливающейся заклинаниями Са'оре. Сар'ар и Нил'Галиф неподвижно застыли друг напротив друга — каждый ожидал ошибки соперника. — Элмэ ингэм (эльф. «Мы устали»), - честно сообщила Ревиэль. — Теркен, - кивнул Аниор. Он ударил посохом по земле, и по всей поляне из-под земли стали появляться древесные корни. Са'оре подумала было, что это — улучшенная версия заклинания Пут, но корни не стали никого оплетать, а просто хитро переплелись на земле. Любой, кто попытался бы теперь пробежаться по поляне, непременно споткнулся бы и разбил себе нос. «Так, ну нам ты конечно палки в колеса вставил, - подумала некромантка. - Но как вы сами-то теперь нападать будете?» Ответ пришел мгновением позже — Ревиэль вдруг исчезла и появилась прямо за спиной у Са'оре и приготовилась взять ту в захват... лишь для того, чтобы получить Теневым Разрушителем в упор. С такого расстояния Сендра, разумеется, не успела защитить соратницу Магическим Щитом и мастер клинка растянулась на земле. — Дурочка, - произнесла Са'оре, вонзая меч в ладонь правой руки Ревиэль и тем самым пригвождая ее к земле. - Когда дерешься с достойным противником, не пытаясь применить на нем один прием дважды. Она уселась на распростертую эльфийку и, взявшись правой рукой за плечо воительницы, создала в левой разделочный нож, явно намереваясь отрезать Ревиэль руку. В то же мгновение Ломедия, Сендра и даже Аниор оказались рядом, занося оружие... но торчавший в руке Ревиэль костяной меч распался на тысячу мушек, которые закружились вокруг эльфов норовя залезть в нос и под веки. Са'оре ускользнула, а затем еще и создала Покров Тьмы, окончательно спутав все на поле боя. — Ты можешь использовать заклинания через древесные корни, друид, - произнесла она из темноты. - Но ты должен был знать, что Мал Хакар тоже обладает похожей способностью — тебе не застать меня врасплох таким образом. Древесным порталом он, впрочем, не владеет, но такой ход нетрудно было предугадать. — А ман сэ куэт'ос'сина? (эльф. «А как тебе это?») - прорычала Сендра. - Одог, паэ'а'канад, тафаэ'а'нел... Нинкуэ анар ми лунэ фаньярэ... Харана'а'энег, лебефаэ'а'нел, укуа... Фаньярэ на'нинкуэ, кемен на'карнэ... Толлуфаэ'а'канад, харан'а'тафаэ'а'энег, недер... Халья'анар, халья'исил, халья'элени... Нел, недер, паэ'а'недер... Рамба! Красный барьер, окружавший поляну, исчез. Зато появился другой — огромный куб, светящий, словно солнце. Находясь внутри, смотреть можно было, разве что, себе под ноги... а помимо света, был еще и жар. Сар'ар выронил меч и согнулся пополам рыча от боли. Лучник немедленно всадил ему в грудь стрелу, затем вторую, третью... Покров Тьмы начал развеиваться, и эльфы увидели Са'оре — на нее Солнечный Барьер, видимо, действовал не так сильно: она просто стояла, прикрыв глаза рукой... но и этого было достаточно для атаки. Аниор телепортировал к ней Ломедию, Сендру, затем понемногу приходящую в себя Ревиэль и себя. Четверо эльфов схватили некромантку за руки и за ноги и... — Сейчас! - крикнула Са'оре. Сар'ар издал душераздирающий вопль и эльфы на мгновение замерли. К этому звуку можно было со временем привыкнуть, но на любое живое существо, услышавшие его впервые, он действовал безотказно. Всего секунда шока — но для кого-то вроде Сар'ара секунды было более чем достаточно. Он мгновенно оказался рядом с Нил'Галифом, и, вонзив латную перчатку ему в грудь, вырвал у эльфа сердце... А через мгновение вторая Са'оре, появившись из окончательно осевшего Покрова Тьмы, заставила рой костяных мушек вновь соединиться в меч и взмахнула им. Свет померк, Солнечный Барьер погас, и темно-красная волна обрушилась на четверых эльфов, сгрудившихся вокруг подделки — двойника Са'оре, созданного заклинанием Тени. В лучах восходящего солнца на поляне стояли лишь Са'оре и Сар'ар. — Ну чего ты на меня так уставился? - спросила королева. - Да, это был Клинок Тысячелетней Муки. А ты думал, ты один страдал тысячу лет? — Думаете, мы достаточно потянули время? - поинтересовался призрак вместо ответа. — Если нет, я не виновата, - отозвалась Са'оре. - Мы тут больше часа круги нарезали — если они за это время не смогли троих эльфов отловить, то пусть теперь сами разбираются.***
Церцея сидела, прислонившись к сосне, и наблюдала за предвестниками. Теперь не было нужды гадать, как эльфийский полководец распорядился своими силами — двести конников выстроились клином на Лиственном поле напротив позиций Первой сотни. Над верхушками деревьев засияли первые лучи солнца и можно было видеть, как блестят золотые доспехи Предвестников Зноя и серебряные — Предвестников Снегопада. Змея вздохнула. Несмотря на то, что суммарное количество сражавшихся у Корон'Нере было в девять раз больше числа предвестников и скелетов Первой Сотни, исход сегодняшнего дня должна была решить именно эта битва — вторая битва при Магнолии, в которой Церцее предстояло командовать всеми силами нежити — честь, от которой она предпочла бы отказаться. У нее было сто шестьдесят пехотинцев против примерно того же количества всадников — самых лучших всадников северных земель. И чтобы достичь победы ей нужно было убить всех, в то время как врагу было достаточно лишь добиться, чтобы полсотни предвестников прорвались в лес, и тогда за каждого погибшего сегодня эльфа армия мертвых лишиться тридцатерых воинов. Скелетам следовало оцепить Линтанир так, чтобы не дать эльфам обойти их и при этом сохранить достаточную концентрацию сил, чтобы остановить предвестников, когда те начнут прорываться. При этом каждый предвестник даже без коня превосходил скелета в бою один на один, а верхом на коне стоил десятерых пехотинцев — и это не говоря о чудовищной способности предвестников повелевать погодой. Церцея Силверщилд понятия не имела, как ей решить такую задачку. Но кроме нее — дочери графа, без вести пропавшей, авантюристки, ведьмы, беглой преступницы, — была и другая Церцея. Змея. Чудовище. Древнее божество охоты, требующее кровавых жертв. И эта Церцея знала ответ на вопрос — ответ, который был к тому же ее единственным побуждением, которое она сдерживала каждое мгновение своей жизни: «Просто убей их всех». Для этой Церцеи расклад сил в сражении был совершенно иным: предвестники были первоклассными воинами, но не были ровней ей — они не были чудовищами. Разумеется, множество охотников, собравшись вместе, могли одолеть даже чудовище, но белая змея была в представлении орков особым зверем: гостьей из мира духов, охота на которую является великой честью, но которая за право убить себя требует в жертву жизнь — и порой не одну. И сегодня Церцея собиралась насытиться жертвами вдоволь. Клин предвестников сорвался с места. Как и ожидала Церцея, они собирались прорываться прямо по центру ее позиции: в одной миле к северу от Магнолии. Впрочем, Змея в любом случае подготовилась к неожиданностям: она разделила свои силы на четыре отряда по сорок воинов и расставила их через промежутки в полмили, прикрыв, таким образом, участок в две с половиной мили. Севернее располагались отряды Армии Мертвых и предвестники не сунулись бы туда: в конце концов весь их план с поджиганием леса был затеян для того, чтобы победить войско Са'оре без прямого столкновения. Церцея жестами показала Старику, что теперь построение можно уплотнять. Ку'ман'дан выпустил в небо сигнальную стрелу и отряды начали сходиться к центру. Предвестники набирали скорость, намереваясь прорваться в лес прямо через строй скелетов. Теперь Церцея увидела их сильнейшее оружие: раньше, когда она только узнала, что Предвестники Зноя не имеют права сражаться в Линтанире, она подумала, что все они — просто очень сильные маги огня без других талантов, из-за чего запрет на использование огненной магии делает их бесполезными. Но все оказалось куда удивительней — предвестники создавали огонь непроизвольно. Пламя вырывалось из под копыт их коней, когда они мчались на полной скорости и тянулось за их клином багровым шлейфом. Запретить Предвестникам Зноя извергать огонь было просто невозможно — атакуя, они оставляли за собой выжженную землю. На левом фланге Предвестники Снегопада точно таким же образом создавали буран. План эльфов стал ясен как день: скакавшие слева Предвестники Зноя создавали лесной пожар, а буран Предвестников Снегопада должен был его загасить — но лишь с одной стороны от клина всадников. Все, что построение эльфов оставляло по левую руку, обречено было пылать. Когда до всадников оставалось двести футов, Церцея дала отмашку. Старик выпустил в небо еще одну стрелу — на этот раз зажженную, и скелеты в крайних отрядах начали поднимать цепь. Цепь была последним даром Никодима своему наставнику — увидев, что предвестники отсутствуют при Корон'Нере, чернокнижник разгадал их план и придумал свой: простой и безумный. Моток толстой цепи длинной в три мили — навряд ли кто-то когда-то тратил магическую энергию на создание столь брутальной вещи. Цепь надлежало натянуть перед строем предвестников, чтобы остановить их продвижение: если они не остановятся, то их собственный разгон выбьет их из седел. Разумеется, чернокнижник предполагал, что у его господина окажется достаточно сил, чтобы уничтожить остановившихся всадников. Это было неверно, но звериная сущность Церцеи подсказала ей, как нужно доработать план, чтобы все получилось. Итак, цепь была натянута. Времени на то, чтобы тормозить, у эльфийских всадников уже не оставалось, и первые ряды просто налетели на цепь. Удивительно, но она выдержала. Несколько эльфов выпали из седел, другие упали на землю вместе с лошадьми. Некоторые попытались перепрыгнуть цепь, но идея делать это в плотном строю была не из лучших. Задние ряды эльфов принялись тормозить, лошади, лишившиеся всадников попытались развернуться и убежать. Началась давка. — Сейчас! - крикнула Церцея и выскочила из леса. Следом за ней побежали скелеты. Нарушив строй, они выбежали на опушку, окружая сбившихся в кучу эльфов. Стоило предвестникам остановиться, как огненно-снежный шлейф исчез. Для скелетов это был лучший шанс, но и он не сулил им ничего хорошего: начинали бой они с восемьюдесятью воинами против ста семидесяти, еще два отряда по сорок скелетов должны были подойти минут через десять. Как только эльфы слегка опомнятся, это превратится в резню, где против каждого скелета будет по одному эльфу — и даже в пешем строю шансы предвестников на победу были очень велики. Зная это, Церцея перед боем дала скелетам установку, которая окончательно лишала ее воинов шанса на победу, но позволяла с гарантией разрушить планы эльфов: — Убить всех лошадей. Пешком предвестникам никогда не удастся обойти Армию Мертвых по окружности до того, как их перехватят и убьют. А судя по методу, которым они вызывали лесной пожар, без коней у них даже этого не получится — что, впрочем, не помешает им отыграться на Первой сотне. — Дальше каждый сам за себя, - сказала Змея Старику. - Постараемся выжить. Сама она собиралась выживать самым надежным методом, который был ей известен. Хорошо, что поблизости нет живых людей, а стыд перед скелетами она уж как-нибудь забудет, тем более что большинство из них сегодня умрут. — Храшк, подержи меч, - приказала она скелету, и, бросив ему клинок вместе с ножнами, обернулась змеей и устремилась в гущу сражения. Примечания: * Как уже указывалось ранее, ауры магов и они сами делятся на три уровня по одаренности: S (standart), A (archmage) и G (great mage) - поэтому маг S-класса самый бездарный, а не наоборот.