Чтобы прослыть героем или трусом, достаточно просто погибнуть славной или жалкой смертью. Чтобы прославиться своей жизнью, а не смертью, нужно быть поистине великим человеком. Принц-консорт Конрад, Речь на похоронах Делфадора Великого, 533 ГВ
— Согласно последним сводкам, мы потеряли семьсот восемьдесят пять человек, из которых шестьсот восемьдесят приходятся на Северную Дивизию. Судя по всему, противник не имеет желания продолжать сражение, так что эти цифры можно считать окончательными или очень близкими к окончательным. Этими словами Феодосий Грейфлейм закончил свой доклад Великому Магу и двум вновьприбывшим архимагам — Леорцину и печально известному Гадариусу. Эти двое во всем были противоположностями — седой семидесятилетний волшебник, известный своими консервативными взглядами, и, как говорили, попавший в Совет за изобретение волшебных хлопушек, и сорокалетний бунтарь, которого прочили в следующие Великие Маги, человек, заслуживший своими талантами в огненной и ледяной боевой магии прозвище «Архимаг-армия». Они все время спорили между собой по малейшему поводу, но, тем не менее, неплохо ладили. — Противник отступил, а мы потеряли всего — сколько? — сто пять человек из трехсот? Это можно считать победой, - сделал вывод архимаг Гадариус. — Не сто пять из трехсот, а семьсот восемьдесят пять из тысячи трехсот, - тут же поправил его Леорцин. - Согласитесь, это далеко не одно и то же. — Ладно, я уточню. Мы потеряли сто пять из трехсот магов и шестьсот восемьдесят из тысячи солдат. Это не такие уж большие потери для Королевской Армии, их восполнят за весенний рекрутский набор. С другой стороны, противник... — Скрылся в неизвестном направлении со все еще большими силами, - прервал не успевшую начаться дискуссию о сравнительной ценности магов и не-магов Теодорик. - Честно говоря, меня больше интересует причина, почему они вдруг решили прервать бой, чем то, насколько блестящей победой это для нас является. — Относительно этого мы можем только теряться в догадках, - отозвался Феодосий. - Во время сражения многие из белых магов ощутили использование Высшего Темного Заклинания в районе штаба противника. Так что гипотеза номер один — мятеж в стане врага. — Из истории мы знаем, что некроманты нередко сражаются между собой за власть, - заметил Гадариус. - Вероятно, восстание одного из их военачальников помешало им вовремя закончить сражение, а затем они оценили результаты и решили отступить. — А может ли быть так, что они нашли способ обойти наши позиции и необходимость продолжать сражение для них отпала? - предположил Леорцин. - Или ее не было изначально, и сражение было дано только чтобы сбить нас с толку. — Мы могли бы понять это, если бы имели представление о конечной цели противника. К сожалению, на данный момент мы не можем оценить, насколько то ли или иное столкновение целесообразно для нашего противника, - сообщил Феодосий. — А еще, мы не имеем представления, кто теперь руководит неприятельскими силами, - заметил Великий Маг. — Неужели вы думаете, что тот мятеж, если он и впрямь имел место, мог быть успешен? - скептически поинтересовался Леорцин. — Все не так просто, архимаг Леорцин, - ответил вместо Теодорика Грейфлейм. - Белые маги расходятся в оценке наблюдавшегося ими темного заклятия. По крайней мере двое из них, известные своей опытностью, предполагают что это мог быть Мир Теней... - увидев реакцию слушателей, он уточнил. - Имеется ввиду не сам Мир Теней, а одноименное Высшее Заклинание, создающее область с очень мощной темной аурой. Проблема в том, что за всю историю Академии нашим магам лишь дважды удавалось увидеть это заклятие в действии и выбраться живыми, да и случаев его использования известно не более десятка, так что точно установить, оно ли это было или нет, возможным не представляется. Однако, многие маги отмечают, что через некоторое время после появления ауры этого Высшего Заклинания, появилась и вторая аура, схожего типа, но еще более мощная, и, вскоре после ее появления, обе ауры исчезли. — То есть, противники могли просто уничтожить друг друга? — Это нам неизвестно, однако сам факт наличия двух аур такой силы позволяет предположить, что Мал Ксан встретился с противником, не уступавшим ему в силе. Так что результат боя мог быть любым. — Кроме того, - добавил Великий Маг. - Все маги, которые сообщали об обнаружении ими второй ауры, свидетельствовали о том, что она была беспрецедентно сильной. Некоторые из них классифицировали ее, как класс D, а другие утверждали, что она еще сильнее. Тут, конечно, сказывается тот факт, что ауры класса D никто из нынеживущих никогда не наблюдал. — А разве неправда, что вы сами обладаете аурой Разрушения класса D? - осведомился Грейфлейм. — Нет, неправда. Неправда также и то, что Мал Раванал и Дацин якобы обладали аурами Созидания класса D. Моя аура относится к классу G, у них тоже были ауры класса G, хоть и несколько более сильные, чем у всех прочих. — Это в любом случае абсурд, - вмешался Гадариус. - Ауры делятся на три класса — S, A и G. Класс D был придуман, чтобы как-то классифицировать ауру Делфадора Великого, потому она и называется «классом D». Никто из людей не может обладать такой аурой и, тем более, никто не может обладать еще большей аурой. — Полагаю, мы слишком часто забываем, что Делфадор Великий, при всем его величии, тоже был человеком, - задумчиво произнес Теодорик. - Все, что было достигнуто одним человеком, может быть повторено другим. Кстати, Кидд Слепой из барьерного отряда сказал, будто в той беспрецедентной ауре можно было различить не только темную, но и светлую составляющую, и еще две других. — Он сумасшедший, - хором отозвались Гадариус и Леорцин, и затем сердито переглянулись — это был первый раз за достаточно долгое время, когда они сошлись во мнениях по какому-то вопросу. — А по-моему, он очень интересный старичок, - возразил Теодорик. Феодосий за его спиной сердито кашлянул. — Осмелюсь заметить... — Да, нам нужно выработать стратегию, - согласился Великий Маг. - Ну, предлагаю для начала установить, куда именно подевался противник. В любом случае, оставшимися у нас пятью сотнями преследовать армию нежити, в которой все еще больше тысячи воинов, не особо разумно. — Скоро подоспеют паладины, пошлем их в погоню, - предложил Леорцин. — Я возражаю! - тут же заявил Гадариус. - Это будет воспринято, как неспособность Академии решить проблему самостоятельно. Пошлем за ними серебряных магов. — Технически, серебряные маги тоже не являются частью Академии, - напомнил Леорцин. — Важно не то, кто чем является, а то, как это воспринимают люди... Феодосий под шумок выскользнул из палатки, и, обойдя ее, застукал Асию именно там, где и ожидал ее увидеть. — Подслушиваешь совещание архимагов? - поинтересовался он. — Перебранка это, а не совещание, - отмахнулась серебряная волшебница. — Тем не менее... — Молчать! - бесцеремонно оборвала старшего товарища Асия. - Я ухожу. — Отправляешься на поиски Нортваллея, - это даже не было вопросом, а просто констатацией факта. — Отправляюсь. — Нельзя. К тому же, никто не знает, где их искать. — Я найду, - пообещала Асия. — Асия, ты не должна... — Хватит. Я уже послушалась один раз Великого Мага, когда он сказал, что я не должна искать Хасана, и вот что из этого вышло! Если у тебя какие-то проблемы с тем, что я ухожу, давай я стукну тебя по башке, и ты сможешь потом сообщить, что действительно пытался меня остановить. — В этом нет необходимости, - угрюмо отозвался Грейфлейм. - Я лишь хочу сказать, что все это произошло с Нортваллеем потому, что он не желал следовать правилам и не доверял Академии. Если бы он сразу доложил, что обнаружил у себя таланты темного мага, ему бы смогли помочь. Но он предпочел тайно совершенствовать эти запретные способности и в итоге встал на путь Тьмы. Мы, его товарищи, должны учится на его ошибках и не повторять их. Асия с горькой усмешкой повернулась и пошла прочь. — Ошибка Хасана была в том, что он был слишком благороден и позволил себя поймать, - прошептала она, убедившись, что Грейфлейм слишком далеко, чтобы ее услышать. - Я ее не повторю. Она накинула капюшон своего серого дорожного плаща и телепортировалась.***
Первый переход армии нежити после Великого Царцинского Сражения продолжался всю ночь и большую часть следующего утра. В конце концов силы мертвецов натолкнулись на небольшую заставу Северной Дивизии, в результате чего между авангардом-обозом Хасана и гарнизоном заставы произошла стычка. Ни одна из сторон не имела особого желания затягивать бой или сражаться до последней капли крови, так что после двадцатиминутного сражения гарнизон отступил. Тем не менее, походный порядок уже был нарушен, и Хасан объявил пятичасовой привал. Еще раз осмотрев поле боя, некромант вдруг заметил знакомое лицо, вернее череп. — Кротыш, это ты? - спросил он у скелета-гнома. — Да, начальник, - отозвался тот. - Как вы сказали, стало быть, пятьдесят лучших стрелков собрать, Старик сразу нас троих отыскал и зачислил в отряд. Оглядевшись, Хасан понял, каких «троих» имел ввиду гном — еще два бывших члена его штурмового отряда — лучник, захватывавший вместе с ним Длинный Мост и арбалетчик, отличившийся в сражении против Красного Батальона, — тоже были здесь. — А как остальные наши? - спросил он у гнома. - Ну, в смысле, Мардока-то больше нет... — Да, мы уже слышали, - ответил скелет. - Такой был человек, всегда знал, где в деревнях затарено пиво... Мы трое и Храшк... ну, помните орка — клинка смерти? Вот он... Мы сейчас здесь, в этом отряде. Мурцин погиб еще у Перекрестка. Про упырей ничего не знаю... Музыкант до сих пор служит где-то у господина Зазингела. — Я скажу, чтобы его перевели к вам, - пообещал Хасан. - Он забавные песни пел. Он отыскал Старика и дал ему задание восполнить потери авангарда за счет остальных отрядов, в том числе забрав из отряда Зазингела музыканта и несколько упырей. Он неопределенно сказал «несколько», но Старик отлично понял, кого именно из упырей Хасан хочет видеть в своем окружении и, через пятнадцать минут, заходя в штабную палатку, некромант краем глаза заметил возвышающуюся над строем скелетов громаду упыря-огра, а рядом с ним (разглядеть его Хасан не смог, но он и так знал, кто там будет стоять) стоял тот самый первый упырь, воскрешенный им в деревне Глубокие Ямы к югу от Перекрестка. Привал планировался довольно короткий, так что разбивать полноценный лагерь не стали. Нежить просто кольцом окружила небольшой холм, на котором расположились чернокнижники и ведьмы, а у подножья этого холма остановился обоз и поставили штабную палатку. Церцея предложила поставить отдельную палатку для Хасана, но он сказал, что коль скоро для остальных членов Кисти палаток не планируется, он отдохнет в штабной вместе со всеми. Впрочем, далеко не все собирались отдыхать — Сар'ар в своей обычной манере отправился поразмышлять в одиночестве, а Змея решила лично проруководить выдачей из обоза пайков чернокнижникам, после чего направилась в лазарет — проверить состояние Мелипсихоны и Никодима Однорукого. Семасцион, Зазингел и Хасан расположились в штабной палатке. Хасан устроился в кресле рядом с большой стопкой книг — для удобства транспортировки все книги, принадлежавшие членам Кисти, перевозили вместе и на привалах они хранились в штабной палатке, так что владельцы не должны были бегать по обозу, разыскивая, куда же запихали вдруг понадобившуюся книжку. Большая часть книг принадлежала Мал Ксану, и, хотя он нередко делился ими с младшими чернокнижниками, многие из этих книг Хасан видел впервые. Спать в штабной палатке он считал слишком опасным — вдруг кому-то из некромантов придет в голову придушить его во сне — к тому же, он, в отличие от остальных, имел возможность вздремнуть в повозке во время ночного перехода. Так что молодой некромант принялся разглядывать книги. Первый же открытый им манускрипт был посвящен исследованиям Темного Ритуала, и Хасан, не исключавший, что по политическим причинам ему рано или поздно придется превратится в лича, погрузился в чтение. Минут через двадцать его оторвало от этого занятия появление Церцеи. — Хозяин, твои ведьмы слишком много едят, - пожаловалась она. - Наши запасы не были рассчитаны на дополнительные тридцать ртов. — Предложи им сесть на диету, - отозвался Хасан, пытаясь не отрываться от книги. — Уже. Вернее, я пообещала отравить половину пайков. — И что тебе ответили? — Пригрозили поджарить, заморозить, проклясть и наслать порчу, - ответила девушка, устало опускаясь в кресло напротив Хасана. - Уффф... нелегко быть Арз'ман'дан, скажу я тебе. Некромант понял, что если он немедленно не отложит книжку и не посочувствует Церцее, первым же отравленным пайком может оказаться его собственный. — Не беспокойся, это ведь временно, - сказал он. - Когда Мелипсихона поправится, мы сможем сделать тебя Форефингером, а ее — снова Арз'ман'дан. Если захочешь, конечно. — Кстати насчет Мелипсихоны, я не уверена, что она поправится. Она по прежнему не подает признаков жизни, помимо пульса и дыхания. Если так продолжится еще несколько дней, она может умереть от жажды. — Есть версии, что это может быть такое? — Не знаю. Ир'шаз, как я слышала, обладал способностью вселятся в тела людей. Судя по всему, в момент гибели лорда Ксана он воспользовался этой способностью, чтобы избежать смерти — ведь призраки исчезают со смертью вызвавшего их. — Если Ир'шаз и правда в теле Мелипсихоны, почему он никак не проявит себя? - спросил некромант. — Я не знаю. Эта способность очень редкая и информации о ней очень мало. Очевидно, что-то пошло не так. Может быть, они оба умерли... всмысле, духовно. А может, все еще сражаются где-то внутри за власть над телом. — Понятно. А что с твоим вторым пациентом? Никодим, кажется? — А, этот... Ну, по его собственным словам, он угодил под Высшее Заклинание Великого Мага. На нем живого места нет — понятия не имею, как он смог уползти с поля боя и добраться до лагеря. Тем не менее, его состояние стабильно и он даже сможет ходить... со временем. — Я о нем почти ничего не знаю, - признался Хасан. - Ну, кроме того, что он однорукий... — Ну, он особо не чем пока не отличился. Он — один из учеников Мелипсихоны. Никаких особых талантов у него не обнаружено, разве что он умеет драться ногами и создавать волну тени одной рукой. Хотя, судя по последним событиям, он еще и живуч, как бык. Думаю, к нему стоит присмотреться. Возможно, если ты станешь его обучать, из него и получится что-то путное. — Я — обучать? Ах, да, мне же теперь можно брать учеников... — Не только можно, но и нужно. У всех старших чернокнижников они есть. — То есть тебе теперь тоже полагаются ученики. — Не-не-не, - замахала руками Церцея. - Я скорее мечница, чем колдунья, так что вряд ли мне стоит обучать чернокнижников. — Кажется я знаю кое-кого, кто тебе подойдет, - задумчиво произнес Хасан. - Есть одна девочка... Впрочем, - осекся он, заметив что Церцея трет рукой глаза. - Я вас потом познакомлю, а сейчас тебе стоит отдохнуть. Он собирался вернуться к чтению манускрипта о Темном Ритуале, как вдруг другая книга привлекла его внимание. Вернее, не сама книга, а символ на ее обложке — две змеи, каждая из которых, свернувшись кольцом кусала другую за хвост, так что вместе они образовывали цифру восемь. Хасан не мог понять, где он раньше видел эту эмблему, а кроме самого символа на обложке ничего не было. Некромант отложил то, что читал и открыл странную книгу. Однако, содержимое было еще более таинственно, чем обложка — похоже, это было что-то вроде дневника исследований. Хасан понял, что исследования описывают какие-то магические ритуалы, однако автор нигде не изъяснялся прямо, а говорил метафорами. На третьей странице некромант наконец обнаружил фразу, объясняющую значение заинтересовавшего его символа. — Две змеи, кусающие друг друга за хвосты, образуют фигуру, имеющую точку отсчета, которая при этом не является ни началом, ни концом. Любой путь по этой фигуре в итоге возвращается к этой точке... - прочитал Хасан. - Где-то я уже такое слышал... С кем я говорил о фигурах и концах? Стоп! Если подумать, всеми теми же свойствами обладает и круг — у него нет начала и конца и любой путь по нему вернется туда, откуда был начат. Но только на круге можно любую точку сделать точкой отсчета, а у этой фигуры из змей сразу ясно, где самая главная точка. Главная точка, точка отсчета, без которой фигура распадется на две... Несомненно, это то же самое, о чем говорил Он. Символ, который, как и круг, изображает магию Времени. Даже более удачный, на мог взгляд... отлично передает важность Точки Отсчета. Однако... если это — книга о магии Времени, значит есть и другие... Как он и сказал, «у лорда Ксана есть маг Времени, даже двое». И, судя по тому, как написана эта книга, это дневник исследований, а значит, скорее всего, владелец книги и есть ее автор. Маг Времени в Кисти... нет, в этой палатке — сейчас, со мной! Хасан внимательно осмотрелся, надеясь, что он говорил не в слух. Вроде бы, пока все было спокойно — Семасцион спал, укрывшись волчьей шкурой, Зазингел сидел в углу, и, судя по позе, медитировал, Церцея заснула прямо в своем кресле. «И, который из них? - мрачно подумал Хасан. - Будь это лорд Ксан, я бы сейчас был уже мертв, так что это не он... Мелипсихона? Лучше всего, если бы это была именно она, по крайней мере, сейчас она относительно безвредна. Семасцион? Зазингел? Это запросто может быть любой из них или даже оба. Церцея? Тогда, когда я сказал, что она не может овладеть магией Созидания, она как-то странно улыбнулась...» Хасан собирался положить книгу на место и притвориться, что ни о чем не подозревает, но в этот момент Зазингел открыл глаза и поднялся на ноги. «Поздно, - решил Хасан. - Если я сейчас ее слишком поспешно отложу, они поймут, что я их разоблачил.» — Я нашел какую-то странную книгу, - сказал он вслух. - Не знаете, чья она? Немой бросил взгляд на книгу, потом внимательно(или так только казалось?) посмотрел на Хасана и покачал головой. — Ну тогда, наверное, это лорда Ксана, так что я пока возьму себе, - продолжал разыгрывать любопытного студента Хасан. - Попытаюсь понять, о чем здесь написано. С этими словами он положил книгу в свою походную сумку и вышел из палатки. «Все в порядке, - сказал он себе. - Они не знают, что я тоже маг Времени и решат, что я ничего не пойму в этой книге. Тем временем мне нужно поскорее понять, кто именно из них маг Времени. И, заодно, книгу тоже прочесть, чтобы понять, на что он способен. Гоблин подери, он же может отправится в прошлое и убить меня там. Главное не спугнуть... Если он поймет, что я — маг Времени и сможет вычислить мою Точку Отсчета, то мне конец... С другой стороны, если он просто попробует убить меня в прошлом и выберет точку неправильно, у него ничего не выйдет и он выдаст себя... Или нет? Узнаю ли я сейчас, что кто-то попытался убить меня в прошлом? Так или иначе, любое столкновение между нами в настоящем не будет иметь смысла, а значит... убедить его, что в настоящем он мне не ровня и вынудить выдать себя магией Времени — раньше, чем я выдам себя!» Приняв такое решение, Хасан мысленно набросал план запугивания конкурентов, и этот план ему не понравился. «Ладно, сначала установим, сколько именно у нас потенциальных противников и кто они такие», - решил он и направился в лазарет. Как он и ожидал, рядом с «койкой »(на самом деле никакая это была не койка — кровати в походном лазарете состояли лишь из циновки, одеяла и валика под голову) Мелипсихоны сидел гном. — Напомни, как тебя зовут, - обратился к нему Хасан. — Питер, господин, - с поклоном ответил гном. — Я вижу, ты очень предан своей госпоже... - сказал некромант просто для вступления. — Я служу семье госпожи Мелипсихоны долгих сто восемь лет, - в голосе гнома слышалась гордость. - Я служил ее прабабушке, затем ее бабушке и старшей сестре. Но больше у госпожи нет живых родственников, поэтому я должен защитить ее жизнь любой ценой. Хасан внимательно посмотрел на второго пациента лазарета — обмотанного бинтами однорукого юношу лет восемнадцати. — Никодим, верно? Я должен быть уверен, что все, сказанное мной Питеру не покинет стен этой палатки. — Если вы хотите поговорить без свидетелей, я могу выйти, - предложил чернокнижник, приподнимаясь. — Эмм... я не уверен, что тебе действительно стоит... - начал было Хасан, но больной уже встал на ноги. — Во дела... Похоже, Церцея его недооценила. Это даже не бык, а прямо медведь какой-то, - восхищенно подумал некромант. — Я прослежу, чтобы вас не беспокоили, - пообещал Никодим и, хромая, вышел из палатки. — Господину повезло, что у него есть такие слуги, - заметил гном. — Я и сам не знаю, что вызвало такую преданность... - признался Хасан. - Однако, вернемся к тебе и твоей госпоже, Питер. Как ее состояние? — С момента гибели господина Раксана она не приходила в сознание, - угрюмо ответил гном. - Господину должно быть известно, что между госпожой и господином Раксаном была сильная духовная связь, - на этом месте Хасан наконец понял, что Раксан — это, видимо, настоящее имя Мал Ксана. - Однако, когда господин Раксан умирал, чтобы стать личем, все было по-другому — тогда госпожа кричала от боли и билась в судорогах, но она была в сознании и полностью пришла в себя через несколько часов. — Это может быть связано с тем, что теперь лорд Ксан умер окончательно? — Нет, это так не работает, - покачал головой гном. - Духовная связь разрывается при смерти одного из связанных — неважно, воскреснет он потом или нет. Разрыв связи вызывает чудовищную боль, я видел это много-много раз, но никто никогда не впадал в такое состояние. — Постой-постой. Ты хочешь сказать, что Мелипсихона уже проходила через разрыв связи, когда лорд Ксан стал личем, и затем возобновила связь, зная, что это может произойти снова? — Госпожа сделала это, потому что очень-очень любила господина Раксана и хотела быть с ним единым целым, даже когда он стал личем, - всем своим видом Питер показывал, как гордится своей хозяйкой. — Может ли быть, что после гибели лорда Ксана она просто потеряла желание жить? - предположил Хасан. — Нет, моя госпожа не такая слабая! - возмутился гном. - Трусливый Ир'шаз не хотел умирать и поэтому попытался захватить тело моей госпожи. Но она продолжает бороться за жизнь, и их сражение идет до сих пор — вот, что я думаю! Хасан кивнул, потому что мнение гнома совпадало с его собственными предположениями. — Раз так, думаю, что я смогу ее спасти, - произнес он. Гном посмотрел на него с недоверием. — Послушай, Питер. Ты ведь знаешь, что некроманты могут видеть — а кое-кто и вызывать — Врата Мира Теней. Так вот, эти врата одни для всех. Когда я убил... одного лича, я видел, как его душа пролетела через них в Мир Теней. Это значит, что если Ир'шаз и Мелипсихона действительно все еще сражаются, а Ир'шаза при этом постепенно затягивает в Мир Теней — а его должно туда затягивать, ведь он призрак, оставшийся без хозяина — то, скорее всего, он тянет Мелипсихону за собой и, рано или поздно, они оба должны оказаться возле Врат, где я смогу их перехватить. — Я понял, господин, - кивнул Питер. - Я никогда не слышал, чтобы кто-то так делал, но, похоже, это и правда возможно. Однако я не понимаю, почему вы хотите пойти на такое отчаянное предприятие ради моей госпожи. Вы хотите что-то взамен? — Хочу, и немало, - подтвердил Хасан. - Во-первых, мне нужна Арз'ман'дан, которая сможет спасти живую часть моей армии от голодной смерти. Церцея может распределить наличные ресурсы, но вряд ли сумеет обеспечить поставки в необходимом количестве, тут нужен кто-то более профессиональный. Во-вторых, и это главное, меня интересует твоя способность передавать магическую энергию. — Господин хочет совершить какое-то заклинание, на которое у него недостаточно сил? - догадался гном. — Не совсем так. Я хочу совершить заклинание, которое я все равно или поздно совершил бы. Однако есть некоторая вероятность, что мне придется воспользоваться им ранее, чем я планировал, и на тот момент я еще не буду достаточно силен. В этом случае ты мне поможешь. — Господину должно быть известно, что у передачи сил есть предел. Нельзя сделать кого-то сильнее, чем он уже есть — можно только помогать быстрее восстанавливать затраченные силы. — Мне так же известно, что ты способен обойти это ограничение, - Хасан попытался говорить как можно более страшным голосом в стиле «я знаю про тебя все». На самом деле, всего он, конечно же, не знал. В Академии им говорили, что рунная магия гномов способна создавать «совершенный поток силы» — энергетический канал, позволяющий практически неограниченно накачивать объект магической энергией. Хасан уже неоднократно замечал, что лорд Ксан собрал для своего плана по уничтожению солнца замечательную команду магов, и было бы логично, если бы он постарался раздобыть такую достопримечательность, как «совершенный поток». А с того момента, как Хасан узнал, что у Мелипсихоны есть гном, владеющий потоком силы, он почти не сомневался, что этот поток окажется именно совершенным. — Да, это так, - неохотно подтвердил гном. — Ну так вот. Я хочу, чтобы ты поклялся, что когда мне потребуется твоя помощь, ты немедленно, независимо от обстоятельств, передашь мне всю магическую энергию, которая будет на тот момент в твоем распоряжении. — Я клянусь, что если вы сможете привести госпожу Мелипсихону в сознание, я один раз передам вам всю мою магическую энергию по первому же вашему требованию, - осторожно произнес гном. Гномы всегда клянутся очень осторожно, но если ты все-таки сможешь вытянуть из них нужные слова, нет сомнения, что они будут буквально следовать условиям сделки. — Хорошо, - сказал Хасан, садясь на землю. - Я начинаю. Если кто-нибудь войдет — разбуди меня. Гном кивнул, и Хасан погрузился в медитацию.***
Мелипсихона оказалась именно там, где и предполагал Хасан — она ухватилась за край Врат, пытаясь отцепить от себя Ир'шаза. Призрака, видимо, затягивало внутрь, но он крепко ухватился за женщину, так что внутрь затягивало их обоих. Хасан подоспел как раз вовремя, чтобы схватить некромантку за руку. Она немедленно вцепилась в его руку обеими своими. Не было до конца понятно, было ли это вызвано инстинктивным желанием выжить или намерением отомстить Хасану за смерть Мал Ксана, утащив его вслед за собой на тот свет. Скорее это было все-таки первое, так как Мелипсихона никак не показала, что узнала Хасана — в ее глазах был виден только страх. Зато некроманта узнал Ир'шаз. — Хасан Нортваллей, что ты здесь делаешь? - крикнул он. Сила притяжения врат подействовала и на Хасана и теперь они были похожи на цепочку — Хасан правой рукой схвативший Мелипсихону, а левой держащийся за воткнутый в землю посох, Мелипсихона, ухватившаяся за руку Хасана, и Ир'шаз, вцепившийся в ноги некромантки. — А что — непонятно? - некромант попытался найти в себе силы шутить. - Шел мимо и решил помочь утопающим — Эта дура, похоже, в конец спятила, - сообщил призрак. - Я пытался втолковать ей, что если мы не объединим силы, то утянет нас обоих, но она ничего не понимает, а только бубнит «Господин, не уходи». — Ну, по крайней мере она достаточно добросовестно пытается выжить, - отозвался Хасан. - А ты сам уверен, что знаешь, что делаешь? Нас сейчас утягивает в Мир Теней из-за того, что ты пытаешься пережить своего хозяина. Не то чтобы я не понимал твоего желания выжить, но это вообще возможно? — Возможно, - уверенно сказал Ир'шаз. - Но для этого мне нужно не просто прикрепить себя к какому-нибудь телу, а спрятаться в чьей-нибудь душе. — Разницу объяснишь как-нибудь в другой раз, - ответил некромант. - Я правильно понял, что либо я вытяну вас обоих, либо ты утянешь ее вслед за тобой? — Не только ее, но и тебя, - усмехнулся призрак. — Ну, меня ты никуда не утянешь. В самом крайнем случае, я всегда успею оттолкнуть вас двоих волной тени. Кстати, волна тени — это мысль... Отвечай — что будет с Мелипсихоной, если я вытяну вас обоих? — Я согласен оставить ей половину ее тела. — Что еще за половина? - возмутился некромант. - С тебя хватит того, что тебе разрешат в нем пожить. — Какая тебе разница? - сердито ответил призрак. - Эта женщина — твой враг, если ты забыл. Я обещаю, что если ты меня вытащишь, я не позволю ей вредить тебе. — И сам не будешь? - уточнил Хасан, уже начавший догадываться, насколько коварен Ир'шаз. — И сам не буду. — Ладно, тогда... Постарайтесь не помереть, - сказал Хасан, выдергивая свой посох из земли и поднося к правой руке. — Что ты делаешь? - испуганно воскликнул призрак. Когда посох перестал удерживать Хасана, все трое полетели во Врата, но уже через мгновения им навстречу из Мира Теней вырвалась волна темной энергии, отбросившая их в обратном направлении. Врата захлопнулись и некромант вновь оказался в походном лазарете. Снаружи палатки доносились какие-то голоса. — Что там такое, Питер? — Не знаю, господин, - отозвался гном. - А как госпожа Мелипсихона? — Я не дал им пройти через врата, а что будет дальше от меня уже не зависит. В этот момент Мелипсихона зашевелилась и Питер бросился к ней, а Хасан вышел из палатки, чтобы увидеть источник все нарастающего шума. У входа в палатку Никодим заступил дорогу какому-то скелету, который, похоже, намеревался любой ценой проникнуть в лазарет. Спор уже дошел до точки, когда в ход идут аргументы из дерева и металла. Скелет поднял руку и рассек ею воздух... вернее, попытался рассечь, но Хасан поймал его за кисть. Внимательней взглянув на того, кого поймал, он замер... Скелет был одет в темно-серый плащ и как две капли воды походил на того, с кем Хасан многократно встречался в Мире Теней и вместе с кем они одолели Мал Ксана. Первая пришедшая в голову мысль была слишком безумной, так что Хасан сразу перешел ко второй — он столкнулся с каким-то хитроумным магическим зеркалом. Отбросив и этот вариант, он начал обдумывать версию о временной аномалии, однако пойманный скелет вел себя подозрительно тихо, даже испуганно, и Хасан, за двадцать секунд перебрав в уме все варианты возвратился к первому — безумному. — Никодим, что тут происходит? - обратился он к чернокнижнику, продолжая крепко держать свою жертву. — Этот скелет утверждал, что ему срочно необходимо видеть вас, а вы сказали никого не пускать, - ответил калека. — Ты все правильно сделал. Продолжай следить, чтобы никто не входил. С этими словами некромант буквально втащил пойманного в палатку. — Господин, госпожа Мелипсихона, она... - начал было говорить гном, но Хасан прервал его. — Подожди пять минут, Питер. А ты, - обратился он к скелету. - Превратись обратно. — Но я не... — На свете только два зеленоглазых лича, и я отлично знаю, где кто из них сейчас находится. Превращайся. Скелет издал звук, похожий на вздох, и его кости вдруг стали обрастать мыщцами, затем мясом, затем покрылись кожей... и, под изумленный выдох Питера, в лазарете появилась Асия Корнер. — Моя превращенная форма сильно изменилась с того раза, а ты все равно меня узнал, - немного разочарованно сказала она. Ее форма действительно несколько отличалась от «того раза» — если раньше она почти в точности повторяла обычный человеческий скелет, то теперь лицевая часть черепа больше напоминала костяную маску какого-нибудь древнего темного жреца, чем настоящее лицо. На лбу и висках появилась цепочка костяных наростов, напоминающая корону — иными словами, если раньше Асия напоминала одного знакомого Хасану мага Времени только ростом, комплекцией и «живыми» зелеными глазами, то теперь она была почти полной его копией, не говоря о том, что носила абсолютно такой же плащ. Возможно, их можно было различить по ширине бедер и другим признакам, отличающим мужские скелеты от женских, но, одетые в одинаковые плащи, они были неотличимы. — Зачем ты пришла? - спросил Хасан. — Узнать, что за безобразие ты учинил, разумеется! - воскликнула Асия. - Это правда, что ты сверг Мал Ксана и сам стал лордом-личем? — Ну, так скажем, лордом я стал, а личем пока нет, но, думаю ты и сама это видишь... — Молчать! Ты хоть понимаешь, что с тобой теперь будет? Тебя убьют! — Да неужто? — Раньше ты был мелкой просто сошкой, и был шанс, что на тебя не обратят внимания. Вообще-то, я собиралась сделать, чтобы так и случилось. А теперь, как только станет известно, что ты тут всем заправляешь, Великий Маг явится за твоей головой вкупе с половиной Совета Архимагов! — Кто? Учитель? Думаю, из всех людей он менее всего желает моей смерти. — А ты, балбес, вынуждаешь его тебя убивать! — Не вынуждаю. На самом деле, раз уж ты здесь, было бы неплохо, если бы ты передала ему следующее: «Мои силы отходят в северные земли. Если не будете мешать нам и преследовать нас, мы не причиним вреда.» — Ты думаешь, он на это купится? — Думаю, да. Он не хуже меня понимает, что мой народ заслуживает лучшего. Нам нужно место, где мы могли бы начать все с начала, и в Весноте этого места для нас нет, поэтому мы уходим. Девушка грустно усмехнулась. — Твой народ? Заслуживает лучшего, да? Это тоже самое что ты сказал, когда тебя отчисляли. Я заслуживаю лучшего. Народ заслуживает лучшего. Ты когда-нибудь будешь думать о себе? О том, что ты сам заслуживаешь лучшего? Посмотри, во что ты превратился. Ты предатель, мятежник, узурпатор, Темный Властелин, в конце концов! Тебя будет ненавидеть весь мир. Паладины — за то, что ты некромант. Некроманты — за то, что ты загораживаешь им дорогу к власти. Солдаты Веснота — за то, что им приходится сражаться против тебя. Нежить — за то, что ты гонишь их в бой. Маги — за то, что ты, ничему не обучаясь и не подчиняясь никаким правилам, стал сильнее любого из них. Простые люди — просто за то, что в твоем титуле есть слово «Темный». В конце концов, тебя начнут считать исчадием ада и врагом всего человечества. Девушка слегка выдохлась, перечисляя ожидающие Хасана напасти, и, когда она сделала паузу, чтобы вдохнуть побольше воздуха, некромант положил руку ей на плечо. — Асия, я все это знаю, - спокойно сказал он. - И, тем не менее, я собираюсь это сделать. — Одному человеку не изменить мир, - покачала головой Асия. — А откуда взяться многим, если никто не попробует первым? В любом случае, я с тобой согласен — любого, кто попробует бросить вызов всему миру, ждет смерть и вечное осмеяние. Но это не значит, что он обречен на поражение. — Какой же ты... дурак. Ты говоришь, как герои каких-то романов. Даже если я тебя попрошу, ты ведь все равно не остановишься? — Нет, - тихо ответил Хасан. — Прости, я не смогу пойти за тобой, - еще тише произнесла Асия. - Жить ради каких-то идеалов, ненавидимой всеми вокруг — я так не могу. Но я буду помнить тебя не таким, каким тебя изобразят в легендах о Злом и Черном Властелине, а таким, каким ты был на самом деле. Пожалуйста, хотя бы меня не заставляй себя ненавидеть. — Не заставлю, - сказал Хасан, обнимая девушку. - Проживи хорошую жизнь, Асия. Не ненавидь никого, не срывай злость на идиотах и стань великой волшебницей, которой будет гордиться вся Академия. Прощай. — Прощай, - прошептала Асия и исчезла. Некромант слишком сильно сжал ее плечи, так что плащ девушки не телепортировался и остался у него в руках. В этот момент Хасан окончательно принял решение. Он вышел из палатки и осмотрелся. Запланированный пятичасовой привал подходил к концу и солнце приближалось к закату. Некромант окинул глазами поросшие лесом холмы и петлявшую меж ними пыльную дорогу. Смерти он не боялся — знакомство с такими мертвецами, как Старик и Сар'ар давно заставило его смирится с мыслью, что ему предстоит присоединится к ним по ту сторону Врат. Никогда больше не почувствовать вкус питья и пищи было не так уж страшно - за всеми заботами в последние дни он питался в основном силой собственного Си'ях'кана и не теперь уже не мог вспомнить, когда последний раз что-то ел. Но зрение — совсем другое дело. Из книг Хасан знал, что мертвые видят как-то иначе, воспринимая световые волны всей поверхностью тела, так же, как звуковые, но все описания того, на что это похоже, были весьма расплывчаты — вероятно потому, что книги писались не мертвыми. Юный некромант серьезно опасался того, что личи на самом деле не видят ничего, ориентируясь на слух и по аурам, но скрывают эту слабость от своих многочисленных врагов... Бросив на окрестности свой последний взгляд, чернокнижник усмехнулся собственному страху. Темному магу боятся темноты было, пожалуй так же глупо, как некроманту — боятся нежити. Сделав глубокий вдох, Хасан вернулся в палатку. Мелипсихона сидела на своей койке, однако с того момента, как Хасан последний раз ее видел, ее внешний вид сильно изменился. Вся правая половина лица, и, насколько мог судить некромант, вся правая половина тела как будто омертвела. Это был не просто паралич — кожа буквально стала бледно-синего цвета, как у заправского зомби. Черты лица были мертвенно спокойны, а правый глаз закрыт. В то же самое время, левая часть лица была живой, и прямо таки пылала эмоциями — губы дрожали, глаз был наполнен слезами. — Она что-нибудь сказала? - спросил некромант у Питера. — Она сказала мне замолчать, - отозвался гном. В этот момент голос подала сама чернокнижница. — Я не ожидал от тебя такой сопливой сцены, Хасан Нортваллей, - произнесла Мелипсихона гулким голосом, который явно принадлежал не ей. — Ир'шаз? - одновременно спросили Питер и Хасан. — Да, я. Эта дура тоже тут, но не хочет разговаривать. Думаю, она вас всех ненавидит. — Я и не ждал другого отношения, но не могли бы мы как то убедиться, что она действительно здесь? - поинтересовался некромант. — Да легко, - ответили губы Мелипсихоны голосом Ир'шаза. - Эй, женщина, скажи им что-нибудь, или я расскажу про тебя и Мал Ксана — я ведь теперь знаю все, что знаешь ты. В общем, эта геронто... В этот момент на левой стороне лица женщины отобразилось усилие — видимо, она заставила свой рот замолчать. А затем из ее губ раздался другой голос, лишенный всяких эмоций и полный безразличия, но все-таки принадлежащий живому человеку. — Оставьте меня... - тихо, но отчетливо произнесла она. - Он умер, его больше нет. Хасан с Питером переглянулись. — Мы не на такое договаривались, господин, - мрачно сказал гном. — Я сделал все, что от меня зависело, - отозвался Хасан. - Не то, чтобы я был доволен результатом, но она по крайней мере жива. Думаю, нам обоим будет легче, если ты немедленно выполнишь свою часть нашей сделки и мы не будем друг другу ничем обязаны. Гном неохотно кивнул. — Мне передать вам энергию прямо сейчас? — Да, начинай, - ответил Хасан, садясь на землю и кладя посох на колени. Питер протянул руку и коснулся груди некроманта. — Тар, Таракар, Тарзуд, Тарм, Тарнорт... Тартания Эдда! - произнес он и Хасан почувствовал, как поток энергии вливается в него через руку гнома. Он вдохнул в себя эту энергию и подошел к Вратам Мира Теней... Как и каждый раз, когда он приходил к ним, Врата были открыты. Был рядом с ними и знакомый скелет в плаще, но на этот раз он стоял по другую сторону Врат. — Я начинаю, - сообщил ему Хасан, подойдя к Вратам. Скелет ответил молчаливым кивком. Среди десятков Высших Заклятий, секреты каждого из которых ревностно охраняются архимагами, личами, феями и прочими могущественными волшебниками, есть два заклинания, называемых Тайными. Не сыскать книги, где были бы записаны слова этих заклятий и не найти мудреца, который научил бы, как ими воспользоваться. Каждый маг, захотевший применить одно из этих заклятий, заново пересоздает его, придавая своему желанию словесную форму — свою собственную формулу заклинания, подходящую только ему. Тайных Заклинания только два, они были известны еще до Основания Веснота и, несмотря на постоянные попытки ученых Академии изобрести какое-то новое Тайное Заклятие, скорее всего их и останется два до самого конца времен. Одно из них принадлежит Свету, другое — Тьме, но служат они схожей цели — позволяют душе человека сбежать из Мира Теней, умершему — снова жить. — Я начинаю, - повторил Хасан. - Я завершаю жизненный путь человека, со смирением принимая все, что встретил на этом пути. Я не сбегаю и не ищу бессмертия, чтобы избежать рук своих врагов. Я не прохожу через эти Врата, как вор убегает из ограбленного дома через черный ход, но я прохожу через них, как воин, идущий на битву. Я не буду использовать бессмертие, чтобы пережить всех своих врагов, или силу мертвых, чтобы одолеть их, но выйду на честный бой и сокрушу их своей собственной силой. Я не покушаюсь на законы мироздания или на власть над всеми народами, но собираюсь изменить лишь собственный народ. Ради общего блага я прохожу через эти Врата и принимаю на себя ненависть этого мира, как Повелитель Тьмы. Я принимаю путь Природы, извилистый, вечно меняющийся и остающийся неизменным, и подчиняюсь его законам. Я принимаю путь Времени, бесконечный и безначальный, и отдаюсь его течению. Я принимаю путь Света и вижу, что он хорош. Я принимаю также и путь Тьмы... этот путь я прошел до конца. В лазарете Хасан, не открывая глаз, произнес: — Ар'ак'ша. Призрачная девушка немедленно сделала шаг вперед из тени, откуда она постоянно наблюдала за своим хозяином. — Да, господин мой? — Убей меня, - приказал некромант. Мелипсихона, до того безучастно сидевшая на своей койке, услышав эту фразу, вытаращила глаза (вернее, левый глаз — правый ей больше не подчинялся) и крикнула: — Питер, останови его! - хотя было непонятно, как это можно было остановить. В тот самый момент, когда когти Ар'ак'ша вонзились ему в грудь, Хасан сделал шаг вперед, прошел во врата Мира Теней и исчез. Лич с зелеными живыми глазами, стоявший за Вратами, сделал шаг вперед и прошел в Мир Живых, произнеся два последних слова Темного Ритуала — свое новое имя: — Мал Хакар.