Многие говорят, будто эльфы пострадали в борьбе с Тьмой больше всех. Это неверно. На протяжении тысяч лет мы — паладины — были теми, кто вели постоянную борьбу с Тьмой. Много раз мы думали, что скоро рассвет, и Тьме придет конец. И потому мы лучше всех осознали горькую истину — Рассвета не будет. Тьма вечна, и вечной будет наша борьба. Гроссмейстер Аврелий V, «История Ордена, том XIX», 676 ГВ
На берегу реки Листры, у корней большого дуба сидел призрак по имени Сар'ар. Прошло пятьдесят шесть лет с того дня, когда он перестал быть витязем Линтанира и стал первым призраком Королевы Мертвых. Линтанир, казавшийся некогда вечным, изменился — леса дома Тессен превратились в огромный некрополь, эльфы дома Эдан после пятнадцати лет бесплодной борьбы оставили свои владения и нашли приют в землях дома Финдэн. Дом Клиада и вовсе переселился в Весмир. Леса вдоль берега Листры были теперь безжизненными — даже птицы и насекомые сторонились владений Темной Королевы. Где-то далеко на северо-востоке еще оставались живые леса, Эльфийский Линтанир, но и они более не казались незыблемыми — в любой момент мертвые леса могли поглотить и остатки эльфийских земель. Тень страха пала на Линтанир. Единственным эльфом, который не испытывал этого страха был он — Сардарлионар. Он мог чувствовать, как течет время — течет мимо него, не затрагивая его самого. Пятьдесят шесть лет не были для него огромным сроком — он прожил уже почти четыре раза столько и его полный возраст — сто девяносто семь лет — не был большим для эльфа. Но первые сто сорок лет своей жизни Сар'ар замечал, как годы меняют его. Теперь для него больше не было ни годов, ни даже дней — время тянулось, как один бесконечный день. Плывущие по небу облака, деревья, животные, эльфы — все меняющееся и конечное — воспринималось теперь призраком как нечеткие и расплывчатые. Единственной, кто была рядом с ним в вечности, кто оставалась незатронутой ходом времени, кто была яркой и заметной, была Королева. Сар'ар ненавидел ее, но где-то внутри него была часть ее души, и он уже не мог определить, где именно. Кроме того, она была, как призрак с удивлением обнаружил, наделена совершенно невероятным терпением, столь несвойственным большинству женщин. Первые пять лет Сар'ар пытался игнорировать ее, но она все равно продолжала заговаривать с ним, и в конце концов эльф сдался — он стал отвечать на ее пространные рассуждения короткими репликами. — Khrim sots ekhen? (этерем. «Снова мрачные мысли?») - оторвала Сар'ара от размышлений Са'оре. Она выглянула из-за дерева, и призрак отругал себя за то, что снова не заметил ее приближения. При жизни он мог узнавать о чужом присутствии с помощью слуха и осязания, а после смерти научился чувствовать силы живых и волю мертвых. Но мощь Королевы Мертвых была столь огромна, что даже через полвека он продолжал теряться в ней. Призрак постоянно ощущал, что его хозяйка где-то поблизости и от того-то не мог почувствовать, когда она оказывалась рядом. — Ifu dunot laik zem, dunot rid zem (этерем. «Если вам не нравятся, можете их не читать»), - сухо ответил эльф. Чтобы говорить на этом языке ему даже не нужно было думать — это знание попало к нему в голову само и он уже давно понял как пользоваться им — как и другими навыками своей королевы, такими как шитье саванов и украшение могил — хотя конечно не стал бы ничем подобным заниматься. — Ifit ve sou izi... Io mudiz past tumi, ensou ai kanot kamli kheze flauez. (этерем. «Если бы это было так просто... Твое настроение передается мне, и я не могу спокойно пособирать цветы.») — Faluez dunot khrou hie fo fifti iez, - холодно отметил призрак. - Enai hed noimpretchn zetu laik tukheze flauez. (этерем. «Цветы не растут здесь уже пятьдесят лет... И у меня не возникало впечатления, что вы любите их собирать.») — Dekoreitchn ofnecropolis vizflauez isimpotent duti ofpristes. Ofdzunie pristes, ofkoz, bat vi dunot hev eni, soi aihev tudu it maiself... Enivei, dzast ez u set, faluez dunot khrou hie enimo. Aiem khouin tusvim ekros Listra enkheze onaze said. (этерем. «Украшение некрополя цветами — одна из важных обязанностей жрицы. Впрочем, этим должны заниматься младшие жрицы, но у нас таких нет и все приходится делать мне... В любом случае, как ты и сказал, цветы здесь больше не растут. Я собиралась переплыть Листру и пособирать их на другом берегу.») — U dunot hev tusvim ekros rive elon. Fiost, Armi Ofded kenot helpu onaze said. Sekend, rive kan kary u evei. Last taim it hepanid u keim Intulintaniri, du rimembe? (этерем. «Вам не следует переплывать реку в одиночку. Прежде всего, на том берегу Армия Мертвых не сможет прийти вам на выручку. Кроме того, вас может унести течением. Прошлый раз, когда это случилось, вас как раз и занесло в Линтанир — помните?») — Aidu — envot? - беззаботно спросила Са'оре. - Fromvan pleis tuenaze — notbet. (этерем. «Помню, ну и что? В одном месте унесет — в другом принесет.») — Zetiz bikoz ofsatch nekhledzens u kam tu anoun pleisis endistroi hol neitchnz! - возмутился Сар'ар, - Infakt, hau samvan sou paveful meibi sou kelis... (этерем. «Вот из-за такой халатности вы потом оказываетесь неизвестно где и уничтожаете целые народы! Право, кто-то столь могущественный может быть столь беспечным...») — Sar'аr! - воскликнула Са'оре. - Stop khremblin etmi! Anlaik u elves, humenz anot sut foemotaliti. Itiz venom foue souls. Aiem olredi livin faiv taimz lonkhe zenai tchud, enif aihed olvaiz bin ankhri enseries laik u, aivul hev kgon mad! (этерем. «Хватит меня пилить! Люди, в отличие от эльфов, не созданы для бессмертия. Оно — яд для наших душ. Я живу уже в пять с половиной раз дольше, чем должна бы была, и если я буду все время сердитой и серьезной, как ты, то сойду с ума!») Она сердито отвернулась, задрав нос. Несмотря на то, что Королева походила сейчас на обиженную девочку, призрак чувствовал через их связь, что ее слова были наполнены не обидой или злостью, а лишь горечью. — Ifsin zetu kolin «venom» iz sens ofditatchment, esif voldiz khoin foved vizautu, ai filin seim... (этерем. «Если то, что вы называете «ядом» - это чувство отстраненности и мира, идущего вперед без вас, то я тоже это чувствую...») — Pss, - фыркнула Королева Мертвых. - Ua spikin ebautbaklok ofrialeti, komen sin fol lonlivin beinkz. Aiem spikin ebautsin vitch hepan onli vishumenz. Itiz... dunot nou hau tuiksplein... dis... koridzment fromonoteni eninabiliti tutchendz. (этерем. «То, о чем ты говоришь — это отставание от реальности, оно бывает у всех, кто живет уже долго. То, о чем говорю я, бывает только с людьми. Это... как бы тебе объяснить... уныние от однообразия и невозможности измениться.») — Ai dunot andestend (этерем. «Я не понимаю»), - покачал головой эльф. — Humenz anot laik elves. Via ribelies reis vitch konstent inoveitchenz. Bat bikamin emotl, vi lusin abiliti tutchendz and stebility draivs as mad inend. (этерем. «Люди не похожи на эльфов. Мы — мятежная раса, которая нуждается в постоянных новшествах. Но становясь бессмертными, мы теряем возможность меняться и постоянство постепенно сводит нас с ума.») — If ua sou notsutid tulon ikzistens, vai u stiltrain tubikam emotl? (этерем. «Если вы настолько не приспособлены к длительному существованию, то зачем вообще становитесь бессмертными?») - поинтересовался Сар'ар. — Bikoz via olvaiz lukin fosamsin niu enbete, - вздохнула Са'оре. - Evri man bon tudrim fohapines, bat notevri izeibl tuandestend zetvi pesiv pezetchen ofsam khud eshapines, onli ifemaunt otaim ofpezetchen ofzis khud izlimitid. Setch foinfenit blis iventchueli lids as tuemotaliti, vitch izmein kes ofoue reis. Vi kannot tusetch, bat venvi faind, vi safe. (этерем. «Потому что все время ищем чего-то нового и лучшего... Каждый человек рожден мечтать о счастье, но не каждый способен понять, что мы воспринимаем обладание каким-то благом, как счастье, лишь когда количество этого блага или время обладания им конечно. Поиски бесконечного блаженства в конечном счете приводят нас к бессмертию, и это — главное проклятие нашего народа. Мы не можем не искать, а когда находим — страдаем.») — Ai kannot andestend it, - повторил призрак. - Sin vitch i kan andestend izu ikstemenaeit reises, vitch hev nasin tudu visio emotaliti en anot khilti inio safrin. (этерем. «Я этого не понимаю... То, что я понимаю — это то, что вы уничтожаете народы, которые не имеют никакого отношения к вашему бессмертию и не повинны в ваших страданиях.») — Du sink sou? - невинно улыбнулась Са'оре. - Meibi ai nou hau tuhelp u. Hevu eve hantid vasilisk?(этерем. «Ты так считаешь? Думаю, я знаю, что тебе поможет. Ты когда-нибудь раньше охотился на василиска?») — Ies, - кивнул Сар'ар. — Didu notis hau aze anemalz laiv niebai vasilisk? (этерем. «А ты обращал внимание, как живут другие животные по соседству с василиском?») — Nou, - честно признался эльф. — Ai hiod zea sam vasilisks indrekhn mauntinz. Ze bouns averi re en uzful fokraft. Flai enbrin mi zis bouns enmeibi u len samsin niu. (этерем. «Я слышала, что василиски водятся в Драконовых горах. Их кости — большая редкость, из которых можно изготовить много всего полезного. Слетай и раздобудь мне костей, заодно может и узнаешь что-нибудь новое.») — U min, ifai dunot bikam stoun. Vasilisk tchud bihantid viz spetchil skil, vitch iznot noun tumi. Eniven vitch satch skil u nid vel traint bites tubrin bist streit tuarou. (этерем. «Если меня не превратят в камень, вы хотели сказать. На василиска охотятся с помощью специального умения, которым я не владею. И даже с этим умением нужны обученные загонщики, чтобы выгнать василиска прямо на стрелка.») — Sou bourin... Veiz io fentasi? - пожаловалась Королева. - Vel, u kan khet Mis'tar en Ki'tchin vizu — Zeu mei hant vasilisk fou, - она небрежно взмахнула рукой и два дрога появились из земли рядом с ней. - Esfo spetchil skil... Haumeni iez hev u bin vizmi? (этерем. «Какой ты скучный, никакой фантазии... Ладно, можешь взять Мис'тара и Ки'шина с собой — они смогут выкурить василиска из логова... А вместо специального умения... Сколько лет ты уже со мной?») — Fiftisiks. (этерем. «Пятьдесят шесть.») — Sou ai khes, u olredi kan iuz zetsin... Ai kan khivu pave tutransfom io safrin tustrenkt. U vil inhanse io blouz viz Bleid Ofpain, envans sauzend iez — viz Bleid Ofmileniel Toment. It vil elou tuhit vizsord onbou tchutin rendz, bat onli vans. Eim etpous — ifu hit vasilisk tubodi, u vil brinmi hizdast, notbouns. Bat dunot iven de tuiuz it sekend taim! (этерем. «Тогда, я думаю, ты уже сможешь использовать это... Я дам тебе силу превращать свои страдания в оружие. Ты сможешь усиливать свои удары с помощью Клинка Боли, а раз в тысячу лет — Клинком Тысячелетней Муки. Он позволит тебе поразить врага мечом на дистанции выстрела из лука, но только один раз. Целься василиску по лапам — попадание по корпусу превратит его в пыль, и тогда никаких костей тебе не достанется. И не вздумай использовать это повторно!») — Andestud, - кивнул призрак. - Khiv io pave tumi. (этерем. «Я понял... Давайте уже свою силу.») — Ai nou vat u sot, - усмехнулась Са'оре. - «Ifzet paveiz sou khreit, it kan hiot iven emotl». Ua stiltrain tufaind vei tukil mi entel elves ebautit... Vel, ai vil tchou satch vei. Pave ofsafrin izveri khreit enmeibi it kan distroi iven mi. Enu iven kan tche zispave viz enivan u vont... But nou — vailu, ded, safrin hie vizmi, io elven frendz ve elaiv. Meibi notveri hepeli, bat zei livd — zei eit enslept, zei ve hepi ensad. Iven foten sauzend iez zei kudnot safe enaf fovan blou Ofbleid Ofmileniel Toment! Enivan kan khet zis pave, bat zea onli tu kan iuz it — mi enu, hu dunot eibl tuhiot mi. Bat u stilrili vont tuknou en tche zispave viz io elfi. Ensins zetiz imposebel, u vil safe ivenmo en it vil meik io Bleid Ofmileniel Toment mo enmo paveful. Khud fou. (этерем. «Я знаю о чем ты подумал... «Если эта сила так велика, то ею можно навредить даже бессмертной». Все еще ищешь способ убить меня, чтобы потом сообщить о нем эльфам... Хорошо, я дам тебе его. Сила страданий очень велика, и весьма возможно, что ею можно сразить даже меня. И ты даже сможешь поделиться этой силой с любым, с кем пожелаешь... Вот только пока ты страдал эти пятьдесят шесть лет вместе со мной, мертвый, твои друзья-эльфы были живы. Может и не очень хорошо, но они жили — ели, спали, радовалась и грустили. Им и за десять тысяч лет не настрадать на один удар Клинка Тысячелетней Муки. Получить эту силу может каждый, а использовать — только я и ты, который неспособен обратить оружие против меня. Но ты, конечно, очень захочешь пойти и поделиться этой силой со своей эльфиечкой. И от того, что это невозможно, ты будешь страдать еще больше и твой Клинок Тысячелетней Муки будет становиться еще сильнее. Это пойдет тебе на пользу.») Эти слова были произнесены с такой доброй улыбкой и сочувствующим, что Сар'ар невольно отшатнулся от девушки с лицом, светившимся лучами чистого добра, и сердцем из чистого зла. А Королева Мертвых, воспользовавшись его замешательством, схватила его за полы плаща и, притянув к себе, впилась в него губами. — Redi, - произнесла она, отрываясь от ошарашенного эльфа. - Pave ofsafrin izioz. Nau io enemiz kan tche zishel vizu. (этерем. «Готово... Сила страдания у тебя. Теперь твои враги смогут разделить этот ад с тобой.»)***
В полусотне миль от границы бывших владений дома Тессен, возле города Эленсирии, стояла лагерем Армия Эльфов Линтанира (прим. по-эльфийски она называется «Линтанири Элдахоссе»). Мелодия сидела на ветвях дерева и любовалась творением рук своих. Всего пятьдесят лет назад на свете не существовало ни этого города, ни линтанирской армии. Все это было плодом полувековых трудов колдуньи Боны Кейтии Фарисанны дель Мелодии из дома Финдэн, которая теперь являлась феей-сильфидой и главнокомандующей Армии Эльфов Линтанира. Эленесирия была выстроена на землях дома Финдэн в качестве новой столицы и резиденции Ка'лиан. Вместо отдельных боевых отрядов, собираемых теми или иными домами, была создана единая армия из более чем десяти тысяч воинов. Кроме того, Мелодия собрала вокруг себя других молодых фей, а дому Феа каким-то чудом удалось сохранить традиции Золотого Листа и восстановить этот отряд. — Хери Мелодиа, телла охтарихаран эт Амарил тулессэ. (эльф. «Госпожа Мелодия, прибыла последняя сотня стрелков из дома Амарил»), - высокая блондинка в длинном черном платье стояла под деревом, обращаясь к сильфиде. Это была саламандра — огненная фея — Аллия из Пяти Фей Линтанира. Все время сосредоточенная, расчетливая и обладающая огромной разрушительной силой, она пользовалась уважением других фей и куда более походила на лидера отряда, чем вечно печальная, молчаливая Мелодия. — Манен о'лимбэ, уйуг'а'лебефаэ? (эльф. «Сколько всего, двенадцать пятьсот?») - спросила сильфида. — Уйуг менеги а канафаэ, - строго поправила Аллия. - Инье ла сана'элмэ ахост'лимбеве сина лайрэ. Элмэ кэ дарта'апалумэ корнанар а туву'йандо энег экар одог харани... (эльф. «Двенадцать тысяч четыреста... Навряд ли удастся набрать больше этим летом. Мы можем подождать до следующего года, это даст нам еще сотен шесть-семь...») — Ла мюрэ (эльф. «Не нужно»), - отозвалась Мелодия, спрыгивая с дерева и грациозно приземляясь на траву рядом с саламандрой. — Ананта орохалла... (эльф. «Но было бы лучше...») — Котумомма туву'хоссе эт нойрэ. Кар'айкуэн, ойо куйни ла лимбеве фирини. (эльф. «Наш противник получает армию прямиком из могилы. Как ни старайся, живых всегда будет меньше, чем мертвецов.») — Нан энтаве... (эльф. «Но тогда...») — Элмэ ла мюрэ хоссе, Аллиа, - саламандра выпучила глаза и сильфида позволила себе слабую улыбку. - Инье сана'лэ ханья'сина. Илкуэн элме мюрэ эт сина уйуг менеги а лебефаэ охтари — тулья'анфирини тенна элмэ нангвэ гулдур. (эльф. «Нам не нужна армия, Аллия... Я думала, ты это понимаешь. Все, что требуется от этих двенадцати тысяч пятисот воинов, — отвлечь мертвецов, пока мы не расправимся с некроманткой.») — Уйуг менеги а канафаэ - машинально поправила огненная фея, потрясенная словами Мелодии. - Элье ла куэт'ма элье осанвэ... Йалумэ Малин Лассэ ла кар'сина... (эльф. «Двенадцати тысяч четырехсот... Вы никогда не говорили, что планируете... Даже у Золотого Листа не получилось...») — Аласайла куэтти, Аллиа, - отозвалась сильфида. - Элмэ лебен тулкавэ Малин Лассэ на'илумэ. Ай сина гулдур акуа илфирин а акуа лахарна ан махта, элмэ ананта нангвэ. Селена, Тенвен... - она повернулась к двум другим феям, которые стояли поодаль и внимательно прислушивались к разговору. - Сина лу этелэ улко эт ардамма. (эльф. «Какие глупости, Аллия... Мы впятером намного сильнее, чем Золотой Лист. Даже если эта некромантка окажется совершенно бессмертна и полностью неуязвима для любых атак, мы все равно победим. Селена, Тенвен... Приготовьтесь — мы начинаем. Пришло время изгнать скверну из наших земель.»)***
Са'оре проводила взглядом Сар'ара и дрогов. Стоило тем скрыться из виду, из-за дерева появился еще один призрак — чуть пониже Сар'ара и в плаще без рукавов. — Elven Armi preperin tudipat fromze niu kepitl, Mailedi (этерем. «Армия Эльфов готовится выступить из новой столицы со дня на день, Госпожа»), - сообщил он. В отличие от Сар'ара, обычные призраки были не столь прочно связаны с некромантами, чтобы позаимствовать их знания, и ему пришлось учить этеремский самому - в чем он, впрочем, немало преуспел. — Ai nou, Kraie (этерем. «Я знаю, Крикун»), - отозвалась королева. — Batu stil sendin Sardarlionar ouf? (этерем. «И все же вы отослали Сардарлионара?») — Zetiz vai ai sendin him, - пробормотала Са'оре. - Itvud bi anesesari ikspiens fohim... (этерем. «Потому и отослала... Ему это ненужно...») Как бы тихо она ни говорила, призрак, конечно же, услышал ее слова. — Umin hiz stil taid tuhiz old comreids? (этерем. «Вы считаете, что он все еще привязан к своим старым товарищам?») — Andautidli. Hiz veri stoben. (этерем. «Несомненно. Он очень упрям.») — Bat vai u samond sou anrilaibl fiost khost? (этерем. «Зачем же вы призвали себе первого призрака, который настолько ненадежен?») - удивился Крикун. — Aiem probebli khudenaf tusevaiv fiu elven inveitchenz iven vizaut Ilk'ha'ua'let, - усмехнулась королева. - U kannot iven emdzen hau mani taimz ai sozet. Enkhri elves, enkhri humenz, enkhri dvorfs — ol ofzem a sou abdzekt ensou vilin tupanitch zous hu eledzidli stoul ze pisful enhapi laif. Zei emdzend zet rait tupis enhapines bilonz tuzem baize bio, enven zeia dipraivt ofzis raits, zeia redi tuikstemenaeit hol neitchnz tuteik zem bak. Bat zea noueni raits. Tuoun samsin vinid tu dizev ostil it. Bat hapines iznot samsin u kan dizev ostil — iven ifsamvan invold pozes it, itiz aksidenteli entemporarily. Zoushu belivin zethapines ize anelienebl rait en anot redi tuliuz it eteni taim, enzous hu faitin, belivin zetzei vilbi hapi ifzei von, enzous hu train tuivendz zelost hapines — ol ofzem a vik. Zoushu safrin nouin zet zesafrin vilbi last foreve — zousa stron. (этерем. «Думаю, я достаточно хороша, чтобы пережить парочку эльфийских вторжений и без помощи Илк'ха'йа'лет... Ты даже не представляешь, сколько раз я уже все это видела. Разгневанные эльфы, разгневанные люди, разгневанные гномы — все они такие жалкие и так мечтают покарать тех, кто якобы украл у них их счастливую и мирную жизнь. Они возомнили, что от рождения имеют право на счастье и мир, и когда их лишают этих прав, они готовы уничтожать целые народы, чтобы вернуть себе утраченное. Но нет никаких прав. Все, чем мы владеем, мы должны либо заслужить, либо украсть. Счастье же нельзя ни заслужить, ни украсть — если кто-то в мире и владеет им, то временно и случайно. Те, кто считают, что счастье является их неотъемлемым правом и не готовы лишиться его в любой момент, и те, кто сражаются, надеясь что будут счастливы, если победят, и те, кто пытаются мстить за счастье, которого лишились — все они слабы. Тот, кто страдает, и знает, что его страдания будут длиться вечно — силен.») — Souol andids astron? (этерем. «То есть все мертвецы сильны?») — Notol, bat mani ofzem. Most ofmi Armi Ofded izsoldies ofmi netiv kindem. Rikhadles ofze belifz, ol ofzem a veldiseplind enprofetchenl. Ai train turikrut azes zetvei tukomeseit lak ofskilz viz pave ofsafrin. Baivei itiz taim tusamen Armi Ofded — lukz laik vi kannot koup vizis sikstin ofas zistaim. (этерем. «Не все. Многие. Большая часть моей Армии Мертвых — это солдаты моего родного королевства. Независимо от их убеждений, все они очень дисциплинированы и профессиональны. Остальных я стараюсь набирать так, чтобы сила страдания компенсировала им недостаток навыков. Кстати, полагаю мне стоит начать призыв Армии Мертвых — на этот раз вшестнадцатером мы навряд ли управимся.») — En haumeni u plenin tusamen zistaim? (этерем. «Скольких же вы призовете на этот раз?») - поинтересовался призрак. — Haumeni ofelves? Tvelv sauzend, dunot zei? Sou letas olsou samen tvelv sauzend. (этерем. «А сколько там эльфов? Двенадцать тысяч, не так ли? Тогда пусть нас тоже будет двенадцать тысяч.») — U kan samen asmatch asu vont, dunot u? (этерем. «Вы могли бы призвать сколько угодно, разве не так?») — Ai kan bat vatiz point? - пожала плечами Са'оре. - Itiz enlaikli zeia plenin tudistroi hol Armi Ofded. Aiem ze khoul, sou zei plenin tufait mi vail zearmi daiviotin mein. Sou ai nid dzast difit zeki faitez vail azes vilbi difitidbai Armi Ofded oritrit ven zehoup ofviktri vilbi lost. Letus khou tuopen pleis, Kraie. Vi nid tusamen armi. (этерем. «Могла бы, но какой смысл? Навряд ли они собираются уничтожать Армию Мертвых целиком. Их цель — я, и они собираются сразиться со мной, пока их армия отвлекает мою. Все, что мне нужно — победить их ключевых бойцов, а затем Армия Мертвых так или иначе разберется с остальными, либо они сами отступят, утратив надежду на победу. Пойдем на открытое место, Крикун, нам нужно призвать армию.») — Mailedi, - наконец решился спросить Крикун. - Vai didu tchuz Sardarlionar tubi io fiost khost? Hi daznot tche io belifz en, dispait hiz skilz, hiz stil vike zanmi askhost. (этерем. «Госпожа... Почему вы выбрали своим первым призраком Сардарлионара? Он не разделяет ваших убеждений, и, несмотря на его мастерство, он слабее меня, как призрак.») — Au dzeles? - с усмешкой посмотрела на него королева. - Pave Ofsar'ar vil inkriz viztaim. Ua oldredi veri iuzful fomi, enai kannot khetmo ofu iven ifai meidu mai Ilk'ha'ua'let. Bat Sar'ar hez samsin moimpotent. Hi voliuz laif, hi heit antrus, minis enkaudis, hiz redi tumeik sakrifaisiz foseik ofvat hi konsides rait. Itiz pipl laik him hu bikam rusles dak voriez enbladi dikteitez, krietin endistoin kindems enterifain neitchnz. (этерем. «Ты завидуешь? Сила Сар'ара возрастет со временем. Ты полезен мне и так, и даже сделав тебя Илк'ха'йа'лет, я навряд ли смогла бы получить больше. Но у Сар'ара есть нечто более важное. Он ценит жизнь, ненавидит неправду, подлость и трусость и готов идти на жертвы ради того, что считает верным. Именно такие, как он, становятся беспощадными темными воинами и кровавыми диктаторами, создают и сокрушают царства и наводят ужас на народы.»)***
Тьма расползлась во все стороны от Сар'ара. Это не было похоже на Волну Тени — густая темная энергия плавно распространилась и окутала все в радиусе двадцати шагов, не причинив никому вреда, но затуманив воздух настолько густой пеленой, что нельзя было увидеть ладонь собственной вытянутой руки. Это не было похоже и на Покров Тьмы — пелена походила не на клубы дыма, а на полусферу с четкими границами и распространилась почти мгновенно. Сар'ар перестал видеть свою цель, но в данном случае это было к лучшему — смотреть на василиска ему было совершено незачем, а расположение цели и направление движения он запомнил еще до удара. Призрак взмахнул мечом и во тьме вспыхнул яркий свет. Василиск завизжал и отвернулся. Темно-красная волна сорвалась с лезвия клинка и рассекла пространство пополам, отделяя лапы василиска от туловища, затем промчалась дальше и, врезавшись в землю, оставила разлом шириной в полшага, длиной шагов в десять и достаточно глубокий, чтобы в нем могло скрыться копье. Отрубленные лапы чудовища обратились в пыль и василиск с воплем рухнул на землю. Темная полусфера развеялась и Сар'ар, подойдя к монстру, отрубил ему голову. — Син сэ куэт'йалумэ... (эльф. «Все так, как она и сказала...») - пробормотал эльф, окидывая взглядом трещину в земле и кровавую полосу, протянувшуюся вдоль линии удара от того самого места, где он стоял, когда воспользовался Клинком Тысячелетней Муки. - Mis'tar, Ki'tchin! Teik bouns — via kamin bak. (этерем. «Мис'тар, Ки'шин! Заберите кости — мы возвращаемся.») Дроги подчинились — слово Илк'ха'йа'лет также весомо для мертвецов, как и слово самого хозяина, и обычно они подчиняются первому призраку своего господина, даже не получив приказа о переподчинении. Два дрога действительно неплохо выполнили свою работу, выгнав василиска из логова прямо на поджидавшего в засаде Сар'ара. Призрак невольно сравнил костяных воинов со своими старыми товарищами из Золотого Листа и пришел к выводу, что дроги как минимум не уступают лучшим из эльфийских витязей в силе и сноровке, при этом имея куда больше боевого опыта. Им немного недоставало ловкости и скорости, но в строю, где эти качества не требуются, они были бы идеальными солдатами. Сар'ар привык к эльфийским отрядам, где ценились индивидуальные навыки каждого бойца, и ему была в новинку холодная надежность мертвых воинов, единственной функцией некоторых из которых было прикрытие товарищей щитом или даже простое блокирование атак своим телом. «Си инье кэ кар-'анен той, - подумалось эльфу. - Ай намо хокири'перин инье, инье апалумэ энтул-куйлэ. Укуэн кирисси ла айка инье — уэранко экар уэртелко инье ла нейта'туо. Най куэн драм туву'мюрэ, эккат'нангвэкуи сеннуй йур'той... Ананта сина акка лахаймэ. Инье сана'сэ куэт'унат — инье титта илфирин а лимбэ куйна элда... Танкавэ сина манэ. Улка амбар — кар-лимбэмакар манен сэ.» (эльф. «Я ведь и сам теперь мог бы так делать... Даже если меня разрубить напополам, я все равно буду возрожден. Ранения мне тоже не страшны — без руки и на одной ноге я буду так же силен, как и всегда. Возможно, некоторые атаки лучше принимать на себя, сохраняя возможность контратаковать, чем тратить время на уклонение... Но это слишком уж непривычно. Похоже, что бы она не говорила, во мне слишком мало от бессмертного и слишком много от живого эльфа... Что к лучшему, несомненно. Не хватало еще стать массовым убийцей, как она.») Обратный путь от Драконовых гор до бывших владений дома Тессен занял у Сар'ара и дрогов четыре дня. Один Сар'ар преодолел бы это расстояние за день, но огромные дроги не только передвигались медленней, но вдобавок еще и не умели летать. Наконец, они достигли границы мертвых земель — пожалуй, самой заметной и четкой из всех государственных границ, - линии, за которой переставала расти трава, а деревья становились сухими и безжизненными. Отсюда призрак мог явственно чувствовать присутствие своей госпожи. Но на этот раз помимо привычной печальной и неумолимой воли он почувствовал еще чье-то присутствие... Противник атаковал стремительно и точно — прием стиля Эл'Сэдэрал был выполнен безукоризненно — но Сар'ар отпрянул в строну, позволяя клинку пройти на два пальца от края его капюшона. Враг — эльф на вид лет ста-ста двадцати, — не предпринял повторной попытки атаковать и отскочил в строну. — Ман лэ? (эльф. «Кто ты?») - поинтересовался призрак, доставая из ножен меч и с интересом изучая противника — первого мастера Эл'Сэдэрал, которого он повстречал со дня своей смерти. — Инье ла йеста'куэт улка умбар... - с пренебрежем бросил в ответ эльфийский воитель, но тут же осекся. - Эл'дэрал'нагил Телкономэ? Ман лэ, умбар, а ман сайта лэ Линтанири элдали арамацили куру? (эльф. «Я не собираюсь разговаривать со злым духом... Стойка Эл'дэрал'нагил? Кто ты, призрак, и кто обучил тебя благородному искусству фехтования эльфов Линтанира?») Это был первый раз, когда Сар'ар стыдился назвать соотечественнику свое имя. Тем не менее, он отсалютовал клинком и ответил: — Ни эссэ Сардарлионар эт Эдан араноссэ. Тинир эт Клиада араноссэ йалумэ сина ман сайта инье. (эльф. «Я — Сардарлионар из дома Эдан. Тинимир из дома Клиада был тем, кто обучил меня.») — Элье — калло эт Малин Лассэ? - поразился эльф. - Аватьяра'инье наланта'элье усуйлие. Ни эссэ Соладт эт Амарил араноссэ, анва Эл'Сэдэрал эт Малин Лассэ, манен элье йалумэ. (эльф. «Ты — герой Золотого Листа? Прости, что напал на тебя без приветствия. Я — Солад из дома Амарил, занимаю пост Эл'Сэдэрал Золотого Листа, как некогда и ты.») Теперь настал черед Сардарлионара удивляться. — Малин Лассэ на'анва? Ман элье кар'синья нолвэкуэтта апа илкуэн кол'сина куалин? (эльф. «Золотой Лист все еще существует? Как вы смогли возобновить заклинание после того, как все его носители погибли?») — Ла кэ куэт'сина ламма, ананта ла мюрэ фур'сина элье ман йалумэ нюта Малин Лассэ, - ответил Солад. - Феа араноссэ хеп'фолэ нолвэкуэтта. Инье сана'канохеру Ломадриэриль йалмуэ кар'леста лерина. Авакуэт'сина, нан апалумэ аватьяра'сэ. (эльф. «Об этом не следует говорить с чужаком, но нет смысла скрывать это от того, кто сам был некогда связан узами Золотого Листа... Секрет заклинания сохранился в доме Феа. Вероятно, командующий Ломадриэриль принял таким образом меры предосторожности, пусть и запретные, но оказавшиеся оправданными.») — Сэ йалмуэ син куэн... - усмехнулся Сар'ар. - Син элье йаллумэ энтулессэ — апа —лебефаэ'а'энег коранари — тул'энутл эльэ мар, манен араэлдали найкэ кар'иллумэ. (эльф. «В этом был весь он... Так значит вы наконец вернулись — через пятьдесят шесть лет — чтобы отбить ваши земли, как и подобает поступить благородным эльфам?») — Илкуэн ла манен йалумэ, - отозвался Солад. - Си илкуэн Линтанири араносси эрта'алта Линтанири Элдахоссе унду'кано хери Мелодиа эт Финдэн араноссэ йа кэ энтул сина ванва. (эльф. «Все не так как прежде... Ныне все благородные дома Линтанира объединились, и единая Армия Эльфов Линтанира под командованием госпожи Мелодии из дома Финдэн готова вернуть то, что было потеряно.») Если бы у Сар'ара было сердце, оно бы сжалось, но его не было. Он не почувствовал ничего — даже удивления, потому что это была как раз та новость, которую он и ожидал услышать о женщине, которую любил. — Элье а илкуэн куэалин Малин Лассэ охтари лайта'манен'калло, - продолжил Солад. - Лав'инье, элье хилдэ, миттанья'элье ми Ойрайалье Аркои. (эльф. «Тебя и прочих павших воинов Золотого Листа почитают, как героев... Позволь мне, как твоему преемнику, отправить тебя в Чертоги Вечной Осени.») — Ла кэ, - покачал головой призрак. - Илк'ха'йа'лет нолвэкуэтта кайта'инье. Ай лэ маха'инье, инье апалумэ йал'ми Фиринитари. (эльф. «Не выйдет... На меня действует заклятие Илк'ха'йа'лет. Если ты убьешь меня, я вновь буду призван туда, где находится Королева Мертвых.») — Интья-дагор эпелло'харья, - предположил витязь. - Хери Мелодиа апалумэ кар'гулдур ми сар тер-алтатехта а элье кэ туву'эсте. Ми алкар элье, Линтанири калло а Эл'дэрал'нагил тано, инье йухта'туэлимакурве Эл'Ласселанте. (эльф. «Полагаю, сражение уже началось... Госпожа Мелодия превратит некромантку в камень с помощью Великой Печати и ты сможешь обрести упокоение. Из уважения к тебе, как герою Линтанира и мастеру стиля Эл'дэрал'нагил, я воспользуюсь совершенной техникой Эл'Ласселанте.») Сар'ар усмехнулся — это был тот же прием стиля Эл'дэрал'нагил, который он использовал, когда пытался убить Са'оре. — Най энтавэ (эльф. «Да будет так.»), - произнес он и бросил дрогам. - Dunot intefie! (этерем. «Не вмешивайтесь.») Он не был уверен, станут ли дроги выполнять подобный приказ, но надеялся, что они в любом случае не успеют перехватить столь стремительную атаку. Смерть, которую предлагал ему Солад, была почетной — куда более почетной, чем он, по его собственному мнению, заслуживал. «Ай ла алма, най ла алма — манан ла кар... - решил призрак. - Мане ай илкуэн туэл'сина...» (эльф. «Не выйдет, так не выйдет — почему бы не попробовать... Было бы славно, если бы все закончилось вот так...») В любом случае, Сар'ар не владел защитными приемами, способными угнаться за скоростью Эл'Ласселанте — все, что он смог бы сделать, если бы захотел — это поразить противника, использовав Эл'Ласселанте первым, что навряд ли получилось бы, раз Солад уже приготовился к атаке. Призрак просто стоял, глядя на то, как молодой мастер клинка срывается с места, устремляясь к нему. Мчащийся в атаку эльфийский воитель до боли напомнил Сар'ару его самого. И в этот момент призраку открылось будущее: не будет никакого превращения в камень. Эльфы, казалось бы, должны куда лучше понимать смысл слова «бессмертие», чем короткоживущие расы, но, вероятно, именно поэтому они никак не могли осознать, сколь непреодолимой была сила бессмертия Са'оре. Ее бессмертие не было какой-то способностью, требующей выполнения условий или магической энергии для поддержки. Оно не было неуязвимостью для каких-то определенных типов атак, или вечной молодостью, или сверхбыстрой регенерацией, или способностью выдержать без вреда для себя определенное число атак. Это было бессмертие — абсолютное бессмертие без слабых мест. Королеву Мертвых нельзя было превратить в камень, заморозить, испепелить, расчленить, задушить, утопить или замучить до смерти. И в отличие от остальных эльфов, Сар'ар хорошо понимал это. Даже если каким-то невообразимым приемом или заклинанием эльфам удастся убить его самого, Са'оре просто возьмет себе нового Илк'ха'йа'лет... и первой кандидатурой будет как раз мастер клинка Солад. Поняв это, призрак пожалел, что не убил молодого эльфа сразу же, как увидел. В любом случае, уклоняться или контратаковать было уже поздно... Удар... и клинок замер на волосок от груди Сар'ара, остановленный неведомой силой. Яркий свет залил все вокруг и призрак с удивлением увидел, что облачен в доспех, буквально сотканный из света и, вдобавок, окутан кроваво-красной дымкой. «Ма сина? Нвалмэвала кар'варнассэ? Сэ ла куэт'ос сина...» (эльф. «Что это? Сила страданий превратилась в доспех? Она ничего о таком не говорила...») - мысленно удивился Сар'ар, а затем, впервые со дня своей смерти, он явственно почувствовал боль — страшную боль, как будто его разрывали на куски, будто что-то внутри него оторвалось и умчалось прочь, во тьму. Когда он использовал силу страданий против василиска, ничего подобного не происходило. «Сина тьярвэ манан сэ куэт'ла'йухта неуна... Сина мина ла хоста'нвалмэ менег коронари найко анта'найкэ... - догадался призрак. - Сина менег коронари найкэ, тенья'мине...» (эльф. «Так вот почему она сказала не использовать это повторно... Те, кто не накапливал страдания тысячу лет, должны отдать плату... Вот какова боль тысячелетних страданий, испытанных за одно мгновение...») Солад замер, не в силах ни пробить защиту призрака, ни отвести застывший в воздухе меч. — Инье ханья, - произнес Сар'ар, рассекая грудь эльфа ударом с плеча. - Фирэ ла кэ метья'сина онта'илфирин. Сина нвалмэ апалумэ ойра, а ми сэ номэ ан атта — илифирин а йандо мине. Ай намо найкэ термар'артари, варья-сина кола илкуэн, инье кар сина. (эльф. «Все ясно... Смертному не дано уничтожить то, что что создал бессмертный. Этот ад будет вечным и в нем есть место только для двоих — бессмертной и еще одного. Раз кто-то должен занять место рядом с королевой, чтобы избавить от этой ноши остальных, это сделаю я.»)