***
Уже начинало темнеть, когда Хаус припарковался и пошел к океану. Ему явно стоило приехать пораньше, потому что на пляже уже почти никого не осталось. Вдалеке Хаус увидел несколько человек в гидрокостюмах. Даже с такого дальнего расстояния было понятно, что атмосфера между ними накалена. Хаус уже хотел было пойти дальше, но тут в одном из спорящих он узнал Чейза. Теперь присмотревшись, Хаус явно видел, что Чейз просто стоял и спокойно слушал, в то время как пятеро других что-то кричали и махали руками. Пока ситуация была под контролем, но Хаус прекрасно знал, как быстро все может измениться. Он окинул взглядом пляж в поисках помощи, но спасатели уже закрыли свои посты, а в ближайшем кафе не было никого кроме официанта. Это означало, что Хаус мог рассчитывать только на себя. Он двинулся вперед, стараясь убедить себя, что волнуется напрасно, но тут двое из парней, обошли Чейза и встали у него за спиной. Хаус постарался идти быстрее. Уж чего-чего, а второго избиения Чейзу лучше было бы избежать. Его трость проваливалась в песок, затрудняя продвижение, и Хаус с горечью осознал, что при всем желании просто не успеет дойти, чтобы помочь. Если бы только у него было две здоровых ноги... Он еще раз поднял голову в сторону Чейза, готовясь к худшему, и к удивлению увидел, как парни один за другим, стали удаляться. Хаус выдохнул с облегчением и остановился. Когда, наконец, последний из группы скрылся из виду, Чейз подобрал свою доску и пошел прочь от берега, не поднимая головы. Еще немного и он бы прошел мимо Хауса, даже не заметив его. - А я думал, вы сторонники любви и мира во всем мире. Услышав голос Хауса, Чейз повернулся. На его лице была улыбка и выглядел он вполне спокойным для того, кто только что выбрался из неприятной стычки. Но Хаус знал его слишком хорошо, чтобы поверить этой маске. - Что вы не поделили? Океан? Он же огромный. Моя вина, задел одного из ребят доской. И делим мы не океан, а волну, - Чейз еще раз улыбнулся и пошел переодеваться. Было очевидно, что он не хочет обсуждать случившееся, но Хаус не был готов оставить эту тему. Он наблюдал за ним весь вечер, пока они ужинали и ехали домой, и только устроившись на диване с банкой пива в руках, Хаус решил, что пришло время поговорить. - Ты легко отделался сегодня. Я уже боялся, что без кулаков вам не обойтись. - Хаус, они не хулиганы, просто устанавливают границы. Я объяснил, что это произошло случайно и больше не повторится, – ответил Чейз устало, он надеялся, что эта тема была закрыта. - А почему ты не смог это объяснить в прошлый раз? - В какой прошлый раз? - В прошлый раз, когда тебя избили. - Меня ограбили. - Вот именно. Легко ограбить пьяного в стельку, но избивать его бессмысленно. Если, конечно, он сам не довел до этого. - Хаус, к чему ты клонишь? - К тому, чтобы ты прекратил искать приключения на свою голову. - По-твоему я делаю это специально? – Чейз спросил резко. - Именно так. – Хаус знал по собственному опыту, чего именно добивался Чейз, пусть и не хотел в этом себе признаваться. Но это был путь в никуда, и он не собирался позволять ему идти по нему. Чейз ничего не ответил и отвернулся, но Хаус не собирался успокаиваться. - Ладно, если ты хочешь это услышать, я скажу. Ты убил! Уже дважды, и это не считая случаев, когда ты делал это не специально. Я знаю, что ты винишь себя, и пытаешься наказать, но ты поступил правильно. И тогда, и сейчас! – Хаус говорил спокойно, но твердо, не оставляя Чейзу возможности для протеста. - То, что ты испытываешь вину, лишь доказывает, что ты хороший человек. Скорее всего, это чувство останется с тобой навсегда, поэтому я не буду говорить тебе, что не надо переживать. Просто постарайся не разрушать себе жизнь из-за этого. Ты уже расплатился сполна. Чейз опустил голову. Он так долго бежал от этого, старался не думать о том, что сделал, и как с этим жить. Но все, что Хаус сказал, было правдой, а то, как он это говорил… Знал ли он из личного опыта, проходил ли через то же самое? - Ты убивал? - еле слышно спросил Чейз. Хаус поднял на него глаза, стараясь удержать его взгляд. Он не убивал никого лично, хотя и сидел за дверью, прекрасно зная, что человек в комнате собирался повеситься и именно он, Хаус, убедил его пойти на это. Он был виноват в его смерти, но он знал, что Чейзу было этого недостаточно. Хаус не убивал никого своими руками, а Чейз убил. Он не мог сказать ему правду, но и солгать не мог, так что Хаус осторожно подбирал слова для ответа. - Я иногда завидую тебе, Чейз. Несмотря на твое образование и опыт в науке, ты продолжаешь верить. Я точно знаю, что и сейчас в глубине души ты надеешься, что Уилсон где-то в лучшем месте, чем мы. - Я просто считаю, что это слишком самонадеянно думать, что наша жизнь единственная и там больше ничего нет. - Значит, я самонадеянный ублюдок, - Хаус слегка улыбнулся, надеясь, что Чейз понял ответ на свой вопрос. - То есть, по-твоему, я на самом деле не убиваю людей, а помогаю им перейти в другой мир. Ты же считаешь, что это конец, и лучше дерьмовая жизнь, чем ее полное отсутствие, и потому не в состоянии пойти на убийство. - Что-то типа того. Я обрекаю их на дерьмовую жизнь, а ты пытаешься сделать их жизнь лучше, пусть и не на этом свете. - Когда ты так говоришь, сохранить кому-то жизнь звучит большим преступлением, чем отнять ее. - Иногда бывает и так, - Хаус горько усмехнулся. Он тоже лишал людей жизни, просто не буквально. Все, кто оставался рядом с ним, рано или поздно превращались в одиноких и несчастных людей, которые не жили, а существовали. - Тебе не за что себя наказывать, - Чейз был не согласен с Хаусом. Его учитель не портил никому жизнь, а просто заставлял увидеть правду. Это было их решением, что с этой правдой делать. Кто-то продолжал жить в иллюзии, а кто-то предпочитал выйти и начать жизнь заново. Он хотел бы объяснить это Хаусу, заставить его понять, что он был ни при чем, но он был не самым лучшим примером. А от слов было мало пользы. Хаус все так же будет винить себя, сколько бы ему ни говорили обратного. А он сам, все так же будет ненавидеть себя, не смотря на то, поступил он правильно или нет. - Зачем ты оставил подсказку Форману, что ты жив? - Чейз решил сменить тему. Он давно хотел задать этот вопрос, и сейчас время было подходящим. - Имеешь ввиду, почему я не оставил ее тебе? - усмехнулся Хаус. - Я знаю, почему ты не оставил ее мне. Я спросил то, что спросил.- Он помолчал, давая Хаусу возможность ответить, но не услышав ничего, продолжил. - Может ты хотел, чтобы он знал, что ты жив и подкидывал тебе интересные диагностические загадки? - Зачем мне это? - Хаус искренне удивился предположению Чейза, - У него теперь есть ты. Тем более, для того чтобы о чем-то меня спросить, нужно было сначала меня найти, а мы оба знаем, что Форман никогда не смог бы это сделать. Они замолчали. Чейз раздумывал над ответом на поставленный им же вопрос, а Хаус знал ответ, но боялся признаться в нем. - Может быть, я знал, что он рано или поздно проговорится тебе, - осторожно начал он, пытаясь встретиться взглядом с Чейзом, чтобы оценить его реакцию, - это же Форман, он должен был похвастаться тебе. Продолжать было не нужно. Чейз все понял и так. Хаус хотел, чтобы он нашел его. Не важно, как сильно он старался показать, что ему никто не нужен, и убедить всех оставить его в покое. На самом деле Хаус отчаянно боялся одиночества. Чейз прекрасно знал, каково это. - Мы можем вернуться вместе, - предложил он. Теперь, когда Хаус практически признался, он просто не мог оставить его одного. Все это время Хаус цеплялся за него не потому, что у него не было другого варианта, а потому что он хотел, чтобы именно Чейз остался с ним рядом после смерти Уилсона. Чейз знал, что Хаус не попросит его ни о чем открыто, не желая лишать его нормальной жизни, которая у него могла быть в Принстоне. Что бы там ни говорили, а Хаус умел заботиться о дорогих ему людях, принося в жертву собственное благополучие. - Ты хочешь, чтобы я вернулся в Принстон? Ты спятил. - Не обязательно в Принстон. Можно поселиться в Нью-Йорк. Это огромный город там всем на всех наплевать. В таких местах легче всего затеряться. И это достаточно близко, чтобы я мог приезжать к тебе регулярно. Хаус удивлялся, что Чейз до сих пор сохранил детский идеализм и надежду на хэппи-енд. Он улыбнулся. - Хочешь сделать меня своим маленьким грязным секретом. Я польщен, но все не так просто. - А что ты предлагаешь? - Конкретно сейчас? Пойти спать. Я устал, словно не ты там катался по волнам, а я. Чейз не стал настаивать на продолжении. Такие разговоры выматывали больше любой физической нагрузки. Тем более он сказал все, что мог, оставалось лишь ждать и надеяться, что Хаус согласится на его предложение.***
Дети! Эти маленькие существа, которые считали, что им позволено абсолютно все! Они вели себя так же как он, но если ему за аналогичное поведение доставалось по полной программе, то их хвалили и восхищались каждой шалостью. И не важно, кричали ли они посреди ночи, били в барабан или играли в мяч, для всех это было так мило. Как же он это ненавидел! Его единственным жестким условием при выборе дома было, чтобы у ближайших соседей не было детей. Он был согласен на однокомнатную квартиру, на второй этаж, но только никаких детей. Единственное, чёрт побери, условие! И все же кто-то монотонно бил мячом о стену, мешая ему спать?! Хаус мог различить этот звук из тысячи других, потому что сам частенько любил этим заниматься. Он лежал, отчаянно надеясь, что вот сейчас все закончится и он сможет снова вернуться ко сну, но конечно этого не случилось. Кто бы ни был с ребенком, явно считал, что игры в мяч очень полезны. Хаус резко откинул одеяло и поднялся. Все, что ему оставалось в такую рань, это пойти на кухню, заварить себе кофе и включить музыку погромче, чтобы не слышать этот монотонный звук. Однако, переступив порог, Хаус остановился и уставился на представившуюся его взгляду картину. За столом сидел Чейз и ритмично бросал и ловил мяч. Все оказалось гораздо проще, "ребенок" был у него в доме. Но это было еще не все, стена, о которую ударялся мяч, была вся исписана маркером. Еще одна черта детей, рисовать там, где заблагорассудится. Хаус не хотел даже думать о том, как он объяснит это хозяину. Он присмотрелся к надписям - это были симптомы очередного пациента. Чейз явно давно встал, если вообще ложился. - Я надеюсь это не перманентный маркер? - спросил он, чтобы привлечь внимание австралийца, погруженного в свои мысли. - Это не имеет никакого смысла, - пробормотал про себя Чейз, словно не замечая Хауса. Хаус вновь посмотрел на стену и стал вчитываться внимательнее. Чейз был прав - симптомы противоречили друг другу. - Я же говорю, это невозможно. – повторил Чейз, теперь уже глядя прямо на Хауса. Не смотря на то, что с момента появления Хауса на кухне Чейз только сейчас обратил на него внимание, он судя по всему прекрасно осознавал его присутствие и просто давал ему время изучить симптомы и возможно дать объяснение необъяснимому, которое Чейз просмотрел. Сделав очевидный вывод из молчания Хауса, он со вздохом вытащил свой новый телефон и набрал номер Принстон Плейсборо. Прошло некоторое время, прежде чем на звонок ответили. Трубку взяла Парк. - Адамс там? Включи громкую связь. – сказал он, сразу переходя к делу. - Здесь не только Адамс, но и Форман, - Парк решила заработать очки у Чейза, предупредив его заранее. - Ну, что ты думаешь? - не желая тратить драгоценное время, спросил Форман. Пациент сейчас был важнее, чем их игры с Чейзом аля начальник/блудный подчиненный. - Вы были у него в квартире? - В квартире, на работе, в автосервисе, где ремонтировали его машину, и где ему стало плохо. Все чисто, - ответила Адамс, слегка раздраженная тем, что Чейз сомневался в приложенных ими усилиях. - Я бы всё равно назначил стероиды. – задумчиво произнес Чейз. Что-то во всем этом деле не давало ему покоя. - Но у нас нет подтверждения, что это аллергия! - опять возмутилась Адамс, - А если это инфекция, мы только усугубим его состояние. - Зато это даст нам информацию, - резко ответил Чейз. Он был не в настроении разбираться с плохим настроением Адамс, а что им делать он и так уже сказал. - Чейз, подожди, не бросай трубку, - Форман остановил его прежде, чем он смог закончить разговор, и переключил звонок на кабинет Чейза, чтобы поговорить с ним без свидетелей. - Что думает Хаус? - спросил Форман, прикрывая рот рукой, чтобы девочки случайно не расслышали его. - Хаус согласен со мной, нам нужно больше информации, – ответил Чейз, бросив короткий взгляд на старого диагноста, но тот делал вид, что поглощен приготовлением кофе и не прислушивается к разговору. - Какой ценой. - А какие еще есть варианты? Здоровьем он особо не пышет, если ничего не делать, я даю ему пару дней. - Тебе надо приехать, - неожиданно потребовал Форман. - Ты нужен здесь, посмотри на него сам, может, увидишь то, что мы все просмотрели. Когда закончишь, можешь улететь обратно, я оплачу билет. Чейз задумался, не так часто Форман признавал, что Чейз может больше, чем он сам. Наверное, ему действительно стоило увидеть пациента самому, а не только полагаться на мнение команды. Чейз посмотрел на Хауса. Он не планировал уезжать от него так скоро, но случай был особый, да и Хаус вроде бы вполне пришел в себя после смерти Уилсона. В любом случае рано или поздно ему пришлось бы уехать, так почему не попробовать сейчас. - Ладно, я вылечу ближайшим рейсом. Напишу тебе, – сказал он, наконец, решившись. Чейз вызвал такси и убрал телефон в карман. Однако прежде чем, выйти из кухни, он еще раз посмотрел на Хауса. Он не сомневался, что тот, все понял, и хотел убедиться, что все было в порядке и он не против его отъезда. Вместо ответа, Хаус взял со стола мяч и бросил его Чейзу. Это было как передача эстафетной палочки. Они оба были диагностами, и оба знали, когда можно обойтись консультацией, а когда нужно личное присутствие. Чейз поймал мяч, кивнул Хаусу, благодаря за понимание, и пошел собираться. Хаус остался стоять на кухне. Его рука все еще чувствовала ворсистое покрытие мяча, который всего пару секунд назад был у него, а теперь у Чейза. Помимо всего прочего, что Чейз умудрился перенять у него, он унаследовал его детище - отдел диагностики. И вот теперь была очередь Чейза не спать ночами, разгадывая загадки. Завидовал ли он ему? Жалел ли, что больше никогда не сможет заниматься любимым делом? Больше никогда не почувствует этот драйв от процесса дифференциального диагноза, от правильного предположения и наконец от правильно поставленного диагноза? Нет. Сейчас смотря в след своему молодому другу, Хаус думал совершенно о другом. Вернется ли он к нему? Захочет ли променять все, от чего он, так же как и Хаус, ловил кайф, на жизнь с разбитым судьбой старым калекой? К сожалению, ответ никак не зависел от его желаний или действий. Вернуться или нет, должно было стать решением Чейза, и, учитывая, что он скрыл от Чейза письмо Формана, Хаус не ждал ничего хорошего для себя. Хаус не жалел, что не сказал Чейзу в тот день о найденных правах. На тот момент это было правильным решением. Им о многом надо было поговорить, многое обсудить, прежде чем он мог бы отпустить Чейза со спокойным сердцем. Даже сейчас было слишком рано для его отъезда. Хаусу еще столько всего нужно было ему сказать, что он откладывал на потом, и вот не успел. Но он не мог предположить, что Чейзу придется так скоропалительно уехать. Он еще раз посмотрел на список симптомов на стене. Если бы только, у него была идея, что это может быть. Тогда Чейзу не пришлось бы уезжать. Но, как и пять минут назад, написанное противоречило друг другу, не желая складываться в единую картину. Это был конец. Он не мог попросить Чейза остаться, понимая всю важность этой поездки, но прекрасно знал, что обратно тот не вернется. У него не было сомнений, что Форман расскажет Чейзу о своем письме. Он мог бы попросить Формана молчать, но скорее всего это даст тому лишь дополнительный козырь, чтобы рассорить Чейза с Хаусом и вернуть своего начальника отделения на работу. Несмотря на все эти годы совместной работы, Хаус не сомневался, что выбирая между личными отношениями и работой, Форман выберет последнее. Не став сам прекрасным врачом, Форману оставалось лишь гордиться тем, что именно в его больнице располагался один из лучших диагностических отделов страны. А для продолжения работы отдела ему нужен был Чейз. Хаус поднял голову и увидел в дверях кухни Чейза. Он был уже в куртке, но до сих пор держал в руках тот самый мяч. Судя по всему, он стоял там уже некоторое время и то, что Хаус не заметил его прихода, явно обеспокоило австралийца и заставило лишний раз задуматься о правильности своего отъезда. Это расстроило Хауса еще больше. Он не хотел держать его при себе насильно, Чейз не был ему ничем обязан. - Я вернусь, как только все прояснится, - сказал Чейз. Хаус должен был понимать, что он его не бросит, и его предложение переехать в Нью-Йорк, не было пустыми словами. Он хотел, чтобы старый диагност был рядом, действительно хотел. В знак того, что он обязательно вернется, Чейз подкинул мяч и бросил его Хаусу. Он хотел снять напряжение этим жестом, но Хаус не шелохнулся, позволив мячу удариться о кухонный шкаф и упасть на пол. Чейзу совсем не нравился настрой Хауса, он будто прощался с ним навсегда, но это было не так. В любом случае он уже принял решение и не собирался ничего менять. Хаусу надо было научиться оставаться одному. Ведь какой бы план действий они ни выбрали, Чейз не мог оставаться с ним 24 часа 7 дней в неделю. - Все исходные симптомы на стене, я буду сообщать тебе новую информацию, и если появятся идеи, позвони мне, ладно? – сказал он, прежде чем уйти, надеясь, что медицинская загадка хоть немного отвлечет Хауса. Несмотря на внешнее спокойствие, Хаус злился - на себя, на свое ребячество, на то, что не смог проводить Чейза, как подобало взрослому человеку. Он должен был поймать этот мяч. Он быстро направился вслед за австралийцем, но пока он дошел до прихожей, входная дверь уже захлопнулась. Хаус беспомощно опустил руки и подошел к окну в гостиной, откуда было видно, как Чейз садится в такси и уезжает. Он смотрел, пока такси не скрылось из виду, увозя его единственного друга, потом Хаус медленно развернулся и оглядел пустую комнату. Он снова остался один. Его взгляд упал на сумку Чейза, валявшуюся на полу, а также на вещи, разложенные по всей комнате. Он не стал ничего брать с собой, и это лишь подтверждало намерение Чейза вернуться, намерение, которое изменится, как только он поговорит с Форманом. Хаус давно перестал верить в счастливые финалы.