...
Страшным недугом оказался аппендицит. — Что-то мне подсказывает, что это не самый эстетичный способ умереть, — провыл Баки в свою больничную рубаху с дурацкой дырой на заднице. — Достал ныть. Эту операцию переносят даже малые дети, — проворчал Логан, скрещивая руки на груди. Было видно, что он отчаянно скучал в этой обстановке. Баки не обратил внимания на его недовольный тон. Ему поставили капельницу с чем-то очень расслабляющим; это притупляло боль, но и состояние у него было своеобразное. Он не помнил, как долго находился в больнице и что происходило за этими белыми стенами. Краем сознания Барнс понимал, что скоро придёт анестезиолог, чтобы ввести ему наркоз перед операцией, а ещё через пару часов он потеряет свой аппендикс. Баки помнил потери и похуже, но сейчас, под действием наркотиков, ему стало грустно от одной мысли о маленьком отросточке, который навсегда покинет его тело. — Как думаешь, они разрешат мне сохранить его? — задумчиво протянул он. Логан непонимающе посмотрел в сторону его койки. — Я имею в виду аппендикс. — Зачем? Ты что, сожрать его собираешься? Барнс слабо рассмеялся. — О, это была бы хорошая шутка. «Эй, Стив, у меня для тебя сегодня ужи-и-ин». Знаешь, а он и не подозревает, что я здесь. В ответ Логан лишь раздражённо выдохнул, ёжась в слишком маленьком для него кресле. — Ох, да, Стив будет недоволен, ещё и расстроится наверняка. Это будет так мило. Я хотел бы его увидеть. Но его нельзя отвлекать, и так на труп похож. В дверь постучали: — Вы готовы, мистер Барнс? Баки снова печально вздохнул, да так, что всю глубину разыгрывающейся трагедии прочувствовал бы даже сухарь-Логан. — Готов как никогда. Наверное....
Стив был так зол на Баки. Так, так зол на Баки. Он узнал, что его парень потерял сознание во время съёмок и попал в больницу из Твиттера. Конечно, Логан позвонил ему, как только привёз Барнса больницу, но к тому моменту Стив уже видел все фотографии. И для него не было ничего хуже, чем тот факт, что первыми его оповестили совершенно незнакомые ему люди из Интернета. Хорошо хоть, что он успел купить последний билет на ночной самолёт до Атланты и к моменту завершения операции уже дежурил у кабинета хирурга, который должен был оперировать Барнса. — Мистер Роджерс? Услышав свою фамилию, Стив вскочил с неудобного железного стула в комнате ожидания, на котором он нервно ёрзал последние полчаса, и подошёл к доктору. — Как он? — спросил Стив, слыша лишь судорожные удары собственного сердца. Доктор безразлично посмотрел в свой планшет, а потом снял очки и взглянул прямо в глаза дёргающегося напротив него Стива. — В порядке. Стандартная процедура, никаких осложнений. Сейчас он отходит от наркоза, вот-вот должен очнуться. Если хотите... — Да, если можно. Врач добродушно усмехнулся. — Выглядишь так, будто не спал неделю, сынок. Стив пожал плечами: — Были дела поважнее. — Идём. Сам увидишь, он в полном порядке. Но имей в виду, твой Баки может быть немного не в себе, когда очнётся. Просто будь к этому готов. Не исключена временная потеря памяти, но это нормально. Через пару часов будет, как новенький. Стив кивнул и вошёл в палату, нервно обхватив себя руками....
Баки открыл глаза и... Уоу... — Бак, Баки, как ты? Кто бы это ни был, он уже ему нравился. Незнакомец мягко сжимал его руку и обеспокоенно смотрел своими огромными голубыми глазами. — Ты похож на золотистого ретривера. — Баки почувствовал, как его губы растягиваются в улыбку. От этого человека исходили тепло и свет. — Милый, милый, милый. Барнс подумал, что хотел бы смотреть на него вечно. А ещё этот парень не улыбался, и Баки очень хотелось, чтобы он наконец улыбнулся. Больше всего на свете. Он наверняка становился ещё прекрасней, когда улыбался. — Баки, ты знаешь, кто я? Барнс смог лишь слабо покачать головой. Голова была тяжёлой. Беспокойство незнакомого парня стало заметнее, он нахмурился, а и без того бледное лицо стало ещё белее. Баки тоже расстроился, потому что, ну, только он мог расстроить кого-то такого... такого замечательного. — Баки, это я — Стив. Стив Роджерс. — Тогда ты должен улыбнуться, Стив. И он улыбнулся, коротко, но очень ярко, а потом робко потянулся к Баки, осторожно убирая его лохматые волосы со лба и... Ох! Барнс был в восторге от этих ощущений. Такие большие, тёплые ладони. Пожалуй, ему нравился Стив, даже если у него была личная вендетта против улыбок. — Как я могу улыбаться, когда ты в таком состоянии? — Я? Я в порядке. В порядке, в порядке, в порядке. — Рука Стива спустилась от его лба к щеке, и Баки уткнулся в неё носом. Такая тёплая...— Боже, как хорошо, что ты здесь, — Барнс прикрыл глаза. — Я думаю, ты хороший. Роджерс дернулся и на секунду убрал руку, Баки тут же недовольно приоткрыл один глаз. Стив вздохнул, возвращая руку на место, и Баки снова разулыбался. — Я твой парень. Помнишь? Барнс распахнул глаза от неожиданности. — Ты мой парень?! — Стив хихикнул, тут же краснея и становясь ещё очаровательнее. — Правда? — Баки почти икнул, увидев, как этот незнакомый, но ужасно привлекательный парень кивает. — Ну них-чего себе. Ты уверен? — Мы вместе уже несколько лет, Бак. Так что, да, я уверен. — Но ты же... Встречаться с тобой — это, это как выигрыш в лотерею, — нахмурился Баки. — Что же ты делаешь рядом с такой фрикаделькой, как я? Тебе нужно встречаться с кем-то реально крутым. С Джеймсом Бондом, например. Или с Бэтменом... Хотя, нет, Бэтмен слишком угрюмый. Стив улыбнулся в ответ на эту сбивчивую речь — наконец-то улыбнулся по-настоящему, — и Баки почувствовал себя самым важным человеком во вселенной. — Ты моя любимая фрикаделька. И я не хочу встречаться ни с кем другим. — Правда? — Да, Бак, правда, — Стив снова наклонился и поцеловал его в щёку. Барнс почувствовал, как покраснел. Кардиомонитор, всё ещё считывающий удары его сердца, начал пищать чаще. Пульс подскочил до девяноста ударов в минуту. Стив рассмеялся. — Я всё ещё не уверен, — Баки непроизвольно зевнул, — что знаю тебя, но каждый был бы взволнован, получив поцелуй от такого парня, как ты. Роджерс чуть отодвинулся, приглушённо смеясь. Он смотрел на Баки влюблёнными глазами, отчего тот смущался ещё больше. — Я был так зол на тебя, Бак, но у меня не получается злиться, когда ты рядом. — Ты злился на меня? — обеспокоенно спросил Барнс. Стив кивнул. — Я не хочу, чтобы ты злился на меня. — Ну извини, ничего не могу с собой поделать. — Не злись на меня, — начал умолять Баки. Он высунул руку из-под больничного одеяла, чтобы схватить Роджерса за локоть. — Я не знаю, что я сделал, но я больше всего на свете хочу, чтобы ты не расстраивался. Стив накрыл его руку своей и легко сжал. — Ты заставил меня волноваться, только и всего. — Я всё ещё не могу поверить, что ты встречаешься со мной, — восхищённо выдохнул Баки, и Роджерс покачал головой. — Ты как... модель или что-то вроде того. Ты модель? Стив снова отрицательно мотнул головой, улыбаясь. — Правда? Потому что ты, — у Баки снова не получилось сдержаться, и он зевнул, — потому что ты самый красивый парень из всех, кого я когда-либо видел. Я был говнюком в наших отношениях? Если да — брось того Баки ради меня, потому что я буду самым лучшим парнем, обещаю. — Ты и так самый лучший парень. Просто иногда ты сначала делаешь, а потом думаешь, — Стив специально выделил последнее слово, как будто именно это обидело его больше всего. — Ну, не грусти, Стив... — Вдруг Барнс прервался, что-то вспыхнуло в его глазах. — Думаю, я знаю, что может поднять тебе настроение. — Ну и что же? Баки очень хитро ухмыльнулся. — Выходи за меня, а? Стив закатил глаза, но Барнс заметил, как они блеснули. — Ты устал? — Я не буду тебе врать, потому что я хочу за тебя замуж, ты мой парень и всё такое, так что... Да, я очень устал. Стив переплёл их пальцы и подоткнул больничное одеяло. — Тебе бы ещё поспать, Бак. — Не хочу-у. — Почему? Тебе неудобно? Я могу принести ещё... — тут же начал беспокоиться Роджерс, но Баки прервал его, отрицательно мотнув головой. — Я не хочу проснуться, когда ты уйдёшь. Стив улыбнулся и снова вплёл пальцы в его волосы, успокаивающе поглаживая Баки по голове. — Я клянусь, что с места не сдвинусь, пока ты не проснёшься. Буду сидеть вот на этом стуле, идёт? — Но что, если ты просто... мой самый прекрасный сон? — Я не сон. — Стив нежно поцеловал его в лоб, укрывая одеялом до самых плеч. Барнс почувствовал, как приятное тепло растекается по всему телу. — И я буду здесь. Ты знаешь это. — Если это неправда, то я буду очень недоволен, когда проснусь, — пробормотал Баки, умиротворённо закрывая глаза....
Первым, что обнаружил Баки, очнувшись во второй раз, был Стивен, сидящий на стуле рядом с его кроватью. Роджерс читал журнал, на обложке которого он рассмотрел фотографию собственного усталого лица с кричащим заголовком: «Баки Барнс госпитализирован! Это рак? Читайте на стр. 16!» — Ложная тревога, — прохрипел Баки, приподнимаясь. — Это не рак. Стив резко опустил журнал, придвигаясь ближе к кровати, чтобы поправить подушку за его спиной. — Как ты? — Барнс пожал плечами, изо всех сил пытаясь выглядеть так, будто это не он ещё вчера еле говорил от боли. Он и сейчас чувствовал себя одной сплошной болячкой. — Ну, я не в восторге от того, что попал сюда. Кто бы мог подумать, что какой-то кусок кишки может... — Он замолк, замечая, как Стив смотрит на него поверх своих очков. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего. — Что? — с опаской спросил он. — Я... сделал что-то не то? — Скорее, ты забыл что-то сделать. Баки тяжело сглотнул, ему совсем не нравился тон, которым Стив произнёс эту безобидную фразу. Спустя несколько секунд затянувшегося молчания Роджерс добавил: — Так что? Скажешь, будто собирался сообщить мне, что попал в больницу? Или я действительно должен был узнать об этом из Твиттера? Желудок Баки исполнил пару кульбитов и напоследок крутанул мертвую петлю. — Стив, я... — Парень всё ещё злобно смотрел на него через стёкла своих очков, и Барнс всерьёз подумал, что если его не прикончит аппендицит, то это сделает разъярённый Стив Роджерс. — Это же не смертельно. К тому же, осталось меньше недели до выхода твоего мультфильма, я не хотел отрывать тебя от работы. — Меня могло бы здесь не быть, Баки. Если бы Логан не позвонил мне, пока ты благополучно забил на меня... Баки вздрогнул от такого предположения. — Но ничего ведь не случилось, Стив! Видишь? Я в порядке. В полном порядке. Чувствую себя так, будто, не знаю, готов пойти прыгнуть с парашютом или что-то вроде этого. — Ты мог... — Роджерс опустил взгляд в пол, а его голос окончательно сломался. — Боже, Бак, я так перепугался. Не важно, серьёзно это или нет. Я хочу знать, что с тобой происходит, когда меня нет рядом, понимаешь? Хорошо, может быть разъярённый Стив Роджерс и не мог убить его, но вот расстроенный... — Стив, — дрожащим голосом прошептал Баки. Стивен с трудом посмотрел на него. — Прости. Я не подумал об этом. — Вдруг с тобой что-нибудь случилось бы? — совсем тихо произнёс Роджерс. — Вдруг тебе было бы плохо, и ты был один, а я даже не знал бы, где тебя искать? А что, если случилось бы... Я не хочу... Стив снял очки, начиная тереть глаза рукавом своего свитера. Баки попробовал до него дотянуться, но положение койки позволяло лишь кое-как положить ладонь на подрагивающее колено. Почувствовав, как Баки настойчиво дергает его за штанину, Роджерс ухватился за протянутую руку, постепенно успокаиваясь. — Я правда думал, что поступаю правильно, не беспокоя тебя понапрасну, Стив. — Ага, правильно он поступает, как же. — Теперь я понимаю, что был неправ. Прости меня, пожалуйста. — Баки не помнил, когда последний раз чувствовал себя так паршиво. Стив посмотрел на него; белки вокруг голубых глаз покраснели от слёз. Это первый раз, когда Баки видел, как он плачет. Не считая совместных просмотров грустных фильмов и ночных кошмаров, о которых он предпочёл бы забыть. — Я постараюсь сделать так, чтобы ты больше никогда не расстраивался из-за меня, Стив. Никогда. Стив улыбнулся ему сквозь слёзы. — Ловлю на слове. Они смотрели друг на друга ещё пару мгновений, а потом Баки пришлось разрушить момент их духовной идиллии. — Эм, я знаю, что сейчас не самое время, но... Где наша собака? Ты ведь не оставил его одного в пустой квартире, да? Потому что он... — Всё с твоей собакой в порядке, Бак, — с усмешкой ответил Стив. И только Баки расслабился, как он добавил: «Наташа за ним присмотрит». У Барнса на секунду закружилась голова. — О нет, Стив, нет... Она же его сожрёт. Она ненавидит Клада. Стив пожал плечами. — Ну, если бы ты потрудился сообщить мне о своём состоянии, то я, может быть, успел бы отвезти его к Сэму. — Ну так нечестно, ну Стив, ну я же извинился! — Надеюсь, ты любишь шашлыки из бульдогов....
На следующий же день Баки выписали из больницы; правда, с условием, что он будет соблюдать постельный режим в течение всей следующей недели и на целый месяц откажется от физических нагрузок. Стив, пообещавший его врачу лично следить за состоянием «не заботящегося о своём здоровье оболтуса», взял внеплановый отпуск, чтобы перевезти Баки в ближайшую гостиницу и заботиться о нём уже там. Обязанности свои Стив выполнял очень ревностно, поэтому первые два дня Баки был лишён такой роскоши, как ходьба, и всю дорогу от больницы до их гостиничного номера преодолел на руках Роджерса. Всё это сопровождалось строгой диетой из слабого куриного бульона и жиденьких вегетарианских супов, за которыми Стив бегал в ресторанчик на первом этаже. В отместку Барнс заставлял его смотреть Twin Peaks вместе с ним, и, пускай Роджерс не понимал большей части происходящего на экране, он мужественно смотрел серию за серией, осторожно привалившись к боку своего парня. Стив, кстати, довольно быстро простил ему эту неприятную историю с больницей, и это прощение было подобно Божьей Благодати, серьёзно. Потому что... Потому что Баки кое-что прятал в своём ящике с носками в Лос-Анджелесе (в том месте, куда не осмеливалась заглянуть даже вездесущая Наташа), кое-что, купленное им по зову сердца, то, о чём он думал каждый раз, когда видел немного запыхавшегося Стивена с тарелкой отвратительного тёплого («Тебе нельзя горячее, Бак!») супа. Теперь ему оставалось лишь найти подходящий момент.