...
Баки заказал ром с колой и острые крылышки. Стив взял пиво и мясной бургер. Перед ними стояла огромная тарелка с пирожными, в баре транслировали футбольный матч: никаких глупых ситкомов, и никто из местных бородатых мужиков не удостоил их парочку вторым взглядом. Они сидели там некоторое время, пока Баки не захмелел окончательно и не начал приставать к Стиву под столом. И всё было нормально, всё было хорошо, реальность расплывалась неоновыми огнями, путаясь в отблесках барных вывесок этого маленького городка. Стив улыбался ему из-за наполовину полной кружки охлаждённого «Сэма Адамса», и Баки вдруг подумал, что вот он. Тот самый момент. Запишите его в чёртов официальный фан-клуб Стивена Роджерса и выдайте пластиковую карточку, доказывающую его вечную безграничную преданность. Он знал, что рано иди поздно озарение настигнет его, но и не подозревал, что это произойдёт в старом баре ЭплБи, в Неваде....
Баки был очень пьяненький и не менее сексуально озабоченный в тот момент, когда они ввалились в свой номер. — Давай включим джакузи, — тут же оживился Барнс, с предвкушающим выражением лица стягивая с себя футболку. — Я думаю, мы немного испачкались. — Он бросил вещи на пол и, нисколько не стесняясь своей наготы, направился к джакузи в углу комнаты. — Я думаю, ты немного пьян, — парировал Стив. Он умилялся, глядя на Баки, пытающегося включить эту адскую ванную, но раздеваться отчего-то не спешил. Барнс отказов не принимал, а потому лишь ухмыльнулся, поманив Роджерса пальцем. — Я думаю, ты немного горяч. Стив тихо рассмеялся, покачав головой. — Ну, принимая во внимание твою на меня реакцию... я догадывался об этом. Стив опять надел эти свои старые-старые вещи, до последней нитки напоминающие Баки одежду собственного дедушки, заправлявшего рубашки в рейтузы на резинках... И сейчас больше всего на свете Барнс хотел сорвать их с парня, обнажая его идеальное тело и касаясь сразу всего. Он подошёл к Стиву и мягко обхватил его затылок левой рукой, большим пальцем попадая в ямку под мгновенно заалевшим ухом; но вместо того, чтобы целовать, Баки просто смотрел в глаза своего парня, а Стив смотрел на Баки, как будто он — самое невероятное, что ему когда-либо доводилось увидеть. — Завтра, — медленно начал Баки, не зная точно, как далеко сможет зайти. — Завтра мы могли бы поехать в Вегас. — Баки... — Мы могли бы пожениться там. Стив перестал улыбаться, вмиг становясь совершенно серьёзным. — Баки... — тихо произнёс он, нежно убирая мешающие пряди Барнса назад. — Ты знаешь, что я люблю тебя. — Тогда... — Но я не смогу выйти за тебя на этих выходных, — выдохнул Роджерс, перед тем как поцеловать Баки в макушку. — У нас нет колец, да и... — В Вегасе много ювелирных магазинов, — тут же нашёлся Барнс, но его голос уже не звучал так уверенно. — Погоди. Ты что, сомневаешься, что я выйду за тебя? — так искренне удивился Стив, что Баки не смог даже фыркнуть на это, а только лишь положил голову на плечо Роджерса, оборачивая руки вокруг его поясницы и вдыхая запах кожи и мыла. — Давай просто переживём две следующие недели, Бак. — Ты беспокоишься, что я облажаюсь, — сказал Барнс теперь уже совершенно безжизненным голосом. И скорее почувствовал, нежели увидел, как Стив отрицательно закачал головой. — Нет, Бак. Я беспокоюсь о тебе. Сегодняшний вечер прошёл отлично, но кто знает, какая куча дерьма будет поджидать нас в Лос-Анджелесе. Это хорошо, что мы уехали на пару дней, но когда мы вернёмся, всё не сразу встанет на свои места. Мы должны быть к этому готовы. — Они будут нападать на меня, Стив, я знаю. — Баки на секунду замолчал, чтобы поцеловать Стива в шею, а потом с горечью выдохнул. — Но я сделал всё правильно, и я... Знаешь, как хорошо мне после этого? После того, как я сбросил с себя этот груз. Когда мне больше не нужно держать всё в себе, волнуясь, что кто-нибудь узнает. Сейчас я чувствую облегчение, Стив. Я чувствую себя хорошо. Да, люди будут тыкать меня в это носом при каждом удобном случае, стараясь унизить меня. Да, я не выиграю Золотой Глобус и не буду номинирован на Оскар, но я уже получил свою награду... — он вдруг понизил голос. — Ты же видел этого мальчишку, да? Стив кивнул. — Он был один, но я думаю, что хоть как-то помог ему. И мне повезло, Стив, действительно повезло. У меня есть ты. И Сэм, и Наташа. Я долгое время был один, я жил в страхе, но, — он чуть отодвинулся, смотря на глупое и одновременно идеальное лицо своего Стиви, — ты вроде как мой герой. — Вот сейчас было совсем по-ботански, — тихо сказал Роджерс, выглядя донельзя влюблённым. — Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, Бак. Я тоже. — Ну, раз так — вернёмся к разговору о джакузи......
Александр Пирс был арестован рано утром. В это время Баки крепко спал, закинув все свои немаленькие конечности (а позже и полностью перебравшись) прямо на Стива; недоступный для всего мира после «джакузи» и просмотра My Cat From Hell под аккомпанемент шуршания эскизов Роджерса. Это были лучшие выходные Баки за долгие, долгие годы.…
Когда они вернулись в Лос-Анджелес, Баки первым делом встретился с Филом и Клинтом. Фил с самого начала выглядел не лучшим образом, а позже рассказал, что Барнса исключили из каста следующего проекта. — Режиссёр сказал, что не может вынести всей этой суматохи вокруг тебя и этого ублюдка Пирса, — прошипел Фил, перебирая бумаги и смотря куда угодно, но не на Баки. — Ещё сказал что-то о своём «художественном видении» фильма и сокращении бюджета картины. — Он замолк, вздохнул и всё-таки поднял взгляд на Барнса. — Мы найдём тебе что-нибудь получше. Ты заслуживаешь лучшего. СМИ с самого начала разделились в своём мнении относительно Баки. Но с тех пор, как суд официально причислил то видео к доказательствам вины Пирса, большинство Барнсу симпатизировало. Хотя, конечно, не обошлось и без скептически настроенных журналистов, неоднократно акцентировавших внимание на дате публикации видеоматериала. «Действительно странно, что дата номинации Барнса на Золотой глобус и дата обвинения Пирса совпали». Карьера Кристины Эверхарт достигла небывалых высот, теперь журналистка чуть ли не каждый день появлялась в ток-шоу, на камеру защищая интересы Баки. К сожалению, у Пирса тоже были заступники — а они, в свою очередь, всерьёз ухватились за идею представить неожиданное исчезновение Баки и его отказ давать какие-либо комментарии по этому поводу в качестве доказательства недобрых намерений парня. — Нам нужно, чтобы ты появился в прямом эфире, — напомнил Клинт во время их собрания. — Люди должны понять, что ты не прячешься. — Баки закатил глаза, но спорить не стал. — И они также должны понять, что ты как был занозой в заднице, так ею и остался. Так что, мои поздравления — можешь выплеснуть на журналистов весь свой запас сарказма. — Ладно. Подбери мне что-нибудь подходящее, — неохотно согласился Баки. — Но я не буду устраивать гастроли по всем телешоу. Только одно. Всё остальное должно относиться только к «Увертюре». Никакого пирсовского дерьма. Клинт подозрительно хитро усмехнулся, а через пару часов прислал ему письмо, в котором торжественно сообщил, что Баки уже записан на следующий эфир шоу Доктора Беннера. Барнс разумно предположил, что это расплата за все пропущенные от Клинта на этих выходных. «Доктор Брюс Беннер» было одним из самых скандальных телешоу на западном побережье. Несколько лет назад его ведущий, мистер Беннер, отличился тем, что сломал стул об одного из гостей, разгромил добрую половину студии и, отделавшись лёгким сотрясением мозга, стал участником программы по снижению уровня агрессии. Он забросил шоу и стал заниматься йогой, но, в конце концов, получив роль ведущего в дневном шоу, рассчитанном в основном на домохозяек и детишек, оставшихся дома из-за насморка, ему удалось снова вернуться на телевидение. Если сесть и как следует подумать, этот вариант не был таким уж плохим, потому что аудитория шоу почти наверняка будет благосклонна к Баки, пусть даже Барнс не горит желанием говорить об «этом» с немного неуравновешенным мужиком, устраивающим чайные паузы каждые пятнадцать минут. Как бы там ни было, он же должен был выступить на телевидении, так ведь?...
— А теперь давайте поприветствуем специального гостя нашей программы, Баки Барнса! — ровно на сорок пятой секунде выкрикнул Брюс, и Баки вышел из-за кулис, приветливо помахивая рукой зрителям и надеясь, что его улыбка не кажется слишком натянутой. Сегодня на нём был идеально подогнанный под фигуру синий костюм и тонна макияжа, скрывающая мешки под глазами. Из-за пудры Баки чувствовал себя липким и... каким-то грязным, что ли. Как будто его лицо измазали глиной, и она застыла. Впрочем, если для того, чтобы его перестали обвинять в намеренной клевете против Пирса, ему нужно пройти эту телевизионную экзекуцию, он это сделает. Барнс сел на один из небольших белых диванчиков студии и вежливо поздоровался с ведущим. Стоило им пожать друг другу руки, как Беннер начал: — Бурные выходные, да? Тут уж Баки не мог не ухмыльнуться. — О да, разумеется. Я два дня демонтировал посудомоечную машину, и она залила мне полкухни. — Да-да, за эти выходные они со Стивом много и долго «демонтировали»... Беннер рассмеялся, из зала тоже послышались смешки. Каждый понял шутку по-своему. — Очень смешно, Баки, но это не то, что я имел в виду. — Беннер наклонился в его сторону, незаметно для себя садясь на самый край дивана. Барнс подумал, что рано или поздно Брюс всё-таки шлёпнется. — Как насчёт комментариев по поводу последних событий? Баки тяжело сглотнул, но быстро вспомнил, зачем он здесь, и заговорил: — Для начала, я бы хотел поблагодарить всех за поддержку. Это относится и к моей номинации и... К ситуации с Александром Пирсом. Тот отклик, который я получил на своё заявление... Это просто невероятно. В таком ключе прошло двенадцать минут интервью. И, к сожалению, Баки мог бы сравнить такую беседу только с процессом вырывания зубов без наркоза или ещё чем-нибудь более ужасным....
По иронии судьбы (довольно жестокой, надо заметить), Глобус выиграл Ник Фьюри. Баки уступил ему всего пару очков, а этот ниггер даже не явился на церемонию награждения. Пока зал взрывался аплодисментами в адрес отсутствующего Фьюри, Стив — который сегодня якобы был парнем Наташи, но почему-то сидел между Баки и ней — наклонился к нему и прошептал на ухо: «Ты мой победитель». Баки улыбнулся, думая, что получил свою награду ещё в тот вечер, когда встретил этого придурка. А что касается Глобуса... Что ж, эта роль — далеко не последняя, и у него ещё будет шанс ухватить свою статуэтку. Вдруг однажды ночью Стив позволит покрыть себя золотой краской и представить, что он и есть чёртов Оскар?...
Прошло три дня. Баки не был номинирован на Оскар. Хотя, если опустить этот факт — его дела шли не так плохо, как он ожидал. Он блестяще прошёл прослушивание на фильм «Большая Фигура», и теперь его имя гордо стояло на одном из первых мест в кастинге. Да, это была очередная биографическая драма, в этот раз о дружбе (хотя Баки подозревал, что на «дружбе» сценаристы не ограничились) между поэтом Уильямом Карлсом Уильямсом и художником Чарльзом Демутом. Изначально Баки не хотел идти на эти пробы, чтобы не посвящать себя нескольким ролям одновременно, но после того, как его лишили одного из контрактов, проблема недостатка времени решилась сама собой. К тому же, Демут — один из любимых художников Стива, и не важно, что Баки будет играть роль поэта. Так или иначе, ему предложили роль сразу после прослушивания. Баки согласился и уже выходя из здания набрал Стива. Роджерс тут же взял трубку, но на радостное известие о новой работе отреагировал странно. Барнс даже умилился, представляя, как Стив трёт шею от удушающего смущения: — Бак, ты только не злись, но... — виновато начал он. — Но что? — напрягся Баки. — Сценарий очень хороший. Да и... Это точно не та причина, по которой я хотел, чтобы ты пошел на пробы... — Иисусе, Стив, что не так? — Наташа собирается играть Джорджию О'Кеффи, а это значит, что я тоже буду на съёмках и... — Так это же отлично! — Ты правда так думаешь? Просто, знаешь, вдруг бы ты решил, что я слежу за тобой или... — А ты следишь? Пожалуй, Баки слишком громко хохотал, когда Стив неразборчиво промычал что-то в ответ....
Барнс знал, что не был номинирован на Оскар, но всё равно появился на награждении. Наташа, Чарльз и Пегги — все они были номинированы, а у самого фильма по-прежнему были все шансы завоевать приз за Лучший Фильм, поэтому, если бы Баки не показался сегодня на публике, это выглядело бы так, будто он уязвлён, и политика Академии действительно его задела. Но, ступив на красную дорожку, он почти споткнулся, увидев, как Пирс, отпущенный на время судебного разбирательства под залог, практически пробежал мимо него к журналистам. Надо сказать, что голос у этого ублюдка был громкий, и уже через несколько секунд большая часть присутствующих знала, что именно он хотел сообщить представителям прессы. — Ни одна мстительная, бесталанная шлюха не отнимет у меня Оскар. Здесь везде мои люди, мои друзья, и они уже показали свою преданность. Барнс мысленно поблагодарил Фила, убедившего его нанять команду телохранителей («Только без участия Стива Роджерса, Баки. Если ты забыл, в последний раз этот парень разбил нос папарацци, который слишком настойчиво приставал к тебе с расспросами о Пирсе. Мне тоже не нравятся папарацци, но такими темпами мы отпугнём от тебя даже нужных людей». (с) Фил), так что Баки пришлось нанять какого-то парня по имени Логан, и этот новый охранник был самым жутким из всех канадцев, которых Баки когда-либо встречал. Он вообще не уверен, что рискнул бы остаться со своим телохранителем один на один. И да, какое счастье, что Беки получила свой долгожданный отпуск два дня назад, и он очень предусмотрительно пригласил её составить ему компанию в качестве пары. Кажется, журналисты думают, что они влюблённые; Барнс пока что не собирается разрушать их иллюзии: это его маленькая сестра, и он действительно очень любит её. А ещё, зная Беки, можно быть уверенным, что она врежет Пирсу с ноги в случае чего./флэшбэк/
Во всяком случае, вчера идея пойти с Беки казалась ему замечательной. Но только до тех пор, пока сестрёнка не увидела Стива. Стоит ли говорить, что она раскусила их с первой секунды? Это было неловко. Потому что Баки три дня готовил речь, в которой он объяснял ей, что ему трудно оставаться на связи, пока Беки находится на другом материке. И что это неправда, будто он хотел скрыть свои отношения от сестры, просто из-за всей этой шумихи в прессе ему не хотелось лишний раз пугать её. И что он собирался рассказать ей, правда; просто это не телефонный разговор, а она приехала в Лос-Анджелес за день до церемонии, и Баки хотел признаться ей ещё в такси, когда они отъехали от аэропорта, но таксист, конечно же, узнал его и всю дорогу говорил, как сильно ему понравилась Увертюра, а ещё давал советы по выработке русского акцента и... Баки честно хотел сказать ей за обедом, но там их настигли фанаты из официального фан-клуба Баки Барнса с просьбами подписать их пластиковые карточки, и Баки было как-то неудобно начать говорить о своём парне, пока эти озабоченные подростки подслушивали их разговор и постили все детали на Тамблере. Потом по плану он должен был сделать большие грустные глаза и виновато вздохнуть, а сестра тут же бы его простила и поняла, какой же Стив замечательный, но... Но Беки хватило шести секунд, чтобы войти в квартиру, увидеть Стива, листающего журнал на диване и понять, что происходит. Она направилась прямо к Роджерсу, остановилась в двух шагах от него, сложила руки на груди, набрала в грудь побольше воздуха и: (О Господи, Барнсу было так стыдно) — Кто ты, и как долго вы с Баки трахаетесь? Наташа фыркнула со своего любимого стула, Сэм продолжил переключать каналы, тихо матеря современное телевидение, а Баки в тот момент подумал, что ещё никогда не ненавидел свою сестру так сильно. Стив, конечно же, моментально покрылся красными пятнами и почти выронил журнал. Подвиснув на пару секунд, он встал и отдал Беки честь: — Капитан Стив Роджерс, мэм, — представился он, по-военному вытянувшись в струну. — И, умх, около полугода, — уже не так уверенно добавил он. После этой сцены Беки оттаяла, и они впятером пошли ужинать. Баки всё ещё дулся на выпад сестры, а Сэм весь вечер пародировал Роджерса, деловито отдавая честь прохожим и официантам. Этой же ночью, когда Стив, Сэм и Наташа уже ушли, Беки пришла к брату в комнату и села на край кровати. — Мне он понравился, — как бы между прочим сказала она, придирчиво рассматривая собственные ногти. Баки широко улыбнулся в темноте. Привычка изучать свой маникюр во время важных для неё разговоров преследовала Беки с детства. — И мне. Даже больше, чем следовало бы. Беки покачала головой. — Ты заслуживаешь этого, Баки. Его ухмылка исчезла. — Он хороший, Бекс, действительно очень хороший. Лучше меня. — Нет, никто не может быть лучше тебя, идиот. И даже если ты этого не понимаешь, то это хорошо понимает Стив. И, я думаю, это самое главное. — Она вдруг задумалась. — Как это началось? — Помнишь, как ты смеялась надо мной, когда я выпил на премьере, а потом весь вечер пел песни о любви в каком-то клубе? Даже видео осталось. — Беки кивнула, а её губы расплылись в понимающей улыбке. — Я встретил его за два часа до этого. Беки тихо хихикнула, а потом её лицо приняло серьёзное, сосредоточенное выражение. — Когда вы собираетесь рассказать всем? Баки пожал плечами. — Последние месяцы были довольно тяжёлыми... — Баки, ты же по уши в него влюблён. Ты весь вечер пялился на него, беспокоясь, что он исчезнет из твоего поля зрения хотя бы на секунду. И ты не хочешь держать его за руку на улице? — Конечно же я хочу, — тихо сказал Барнс. Беки вздохнула, похлопывая его по плечу. — Я не говорю, что ты должен сейчас же бежать и рассказывать всё репортёрам. Но ты должен подумать об этом, Баки. В твоей жизни было много дерьма, и я не хочу, чтобы ты упустил что-то хорошее....
Баки надел Tom Ford. Это большой секрет, он всегда надевает что-нибудь этой марки каждый раз, когда выходит в люди. Во-первых, потому что в этом ателье уже есть его мерки, и эти говнюки не втыкают в него иглы при каждом удобном случае, и во-вторых, из-за прессы, ведь журналисты — одни и те же, кстати, — каждый раз спрашивают: — Что на вас сегодня? А потом неизменно делают изумлённое лицо, когда он отвечает: — Том Форд. И так раз за разом. Вскоре эта фраза превращается в штамп, а улыбка Баки становится всё притворнее и притворнее. Вот и сейчас один из репортёров с загадочным видом очень оригинально начал беседу: — Знаете, наши зрители устроили онлайн голосование и почти единодушно решили, что вы сегодня наденете Том Форд. Баки хотелось сказать, что в голосовании принимали участие только жена и тёща этого интервьюера, но он тактично промолчал. Когда журналист наконец-то понял, что парень не собирается отвечать, его внимание переключилось на Беки: — Кто ваша спутница? — А, это моя младшая сестра, сержант Ребекка Барнс. Она совсем недавно вернулась из-за границы и решила составить мне компанию сегодня. — Вот как? — спросил интервьюер, открыто намекая на продолжение своеобразного допроса. Баки неплохо сымитировал смех. — Ну, раз уж у меня нет настоящей пары... — Ох, не слушайте его, есть у него пара, — вклинилась Беки, а Барнс повернулся к ней с таким лицом, что этот момент съёмки наверняка поставят на стоп-кадр и сделают из этого кучу мемов на Тамблере. — И сегодня, когда они... Баки понял, что ситуация выходит из-под контроля, и пошёл на крайние меры — несильно пихнул сестру в бок, да так, что девушка ощутимо пошатнулась и почти упала со своих каблуков. — Не густо, учитывая твои тренировки в армии, — пробубнил он, поймав её за секунду до падения. — Я полевой хирург, придурок, — прошипела Беки в ответ. — И вообще, сам бы попробовал на этом устоять. — Извините? — перебил их журналист с широко раскрытыми голодными глазами: всем своим видом он напоминал Барнсу собаку, которой показали свежий кусок мяса. — У вас есть девушка, Баки? И Баки, предельно честный Баки, довольно ухмыльнулся и произнёс: — Нет, никакой девушки, мадам. Ни одной девушки в моей жизни на данный момент. А теперь, если вы позволите. Мы спешим. Он взял Беки под руку, и они зашли в театр, игнорируя выкрикивающих вопросы репортёров. В своё время Баки уделил прессе достаточно внимания, а сейчас ему нужно сказать своей сестре пару ласковых слов....
Даже несмотря на то, что его не номинировали, место Баки находилось во втором ряду первой секции. Всё-таки «Увертюра» имела успех, а он сыграл в этом фильме далеко не последнюю роль. Беки сидела справа от него, а Стив — по левую руку, рядом с Наташей, что расположилась в проходе. Жёсткие спинки кресел заставляли зрителей сидеть так, будто они проглотили лом, и Баки по-прежнему не был уверен, что их не подслушивают, поэтому он лишь повернулся к Беки и злобно зашептал: — Что за чертовщину ты там устроила, Бекс? — Что-то случилось? — тут же спросил Стив, слыша слишком хорошо даже для него самого. — Беки сказала журналистам, что у меня есть пара. — На самом деле, ты сам себя сдал, — хмыкнула сестра, житейски пожимая плечами. — По твоей роже и без слов было всё понятно. «Нет, никакой девушки, мадам», — противным голоском передразнила сестра. — Просто сядь и расслабься; вы больше палитесь, когда вот так смотрите друг на друга. Я права, Капитан? Щёки Стива заметно порозовели, и он тихо рассмеялся, потому что Баки уж очень умилительно нахмурился после таких слов. Барнс посмотрел на своего Капитана и понял, что сестра была права — больше всего на свете он хочет держать его за руку. Желательно всегда.