Три цвета надежды

Не зная, что принесёт ему завтрашний день и получится ли вырвать из Юны информацию, Хосок решил, пока ещё есть время для себя и удовольствий, отвлечься от нервных раздумий своим любимым способом – он поехал в бордель. Поднявшись на лифте знакомого здания, отделанного со вкусом и шиком, молодой человек дошёл до нужных апартаментов и постучал в дверь. Надушенный и свежевымытый дома, Джей-Хоуп одевался как на праздник даже к путанам. Вернее, чаще всего он наряжался именно сюда, в обиходе и серых буднях без женского присутствия не видя смысла красоваться, поскольку круг общения его был в основном мужским, да и род деятельности требовал удобства и простоты, а так же максимальной защищенности, ради чего «золотые» носили плотную кожаную одежду, уплотненную, иногда со специальным подкладом, оберегающим от какого-либо рода увечий, чтобы её не так-то просто было продырявить или прорезать. Но сейчас Хосок стоял в синем, приятном на ощупь пиджаке, не яркого, но насыщенного и глубокого цвета. Белый пуловер под ним и белые узкие брюки зрительно удлиняли ноги и увеличивали рост, и без того немалый. Дверь открыла Нури, изобразившая на лице радостное удивление, хотя на самом деле удивляться чьему-либо прибытию она уже давно перестала. Таких, как она, удивить очень трудно, но есть и положительная сторона – разочаровать их тоже уже нельзя. - Надо же! – поправила она поднятый вдоль шеи воротничок длинного обтягивающего до бедер, а потом расходящегося свободнее шелкового платья, напоминающего китайские традиции даже раскраской, красно-зеленое, вышитое золотом и розовыми пионами и отделанное по краю золотистой витой тесьмой. Как монолитный чехол, оно прятало на спине незаметную полоску молнии, что казалось, его можно только разорвать, а снять – никак. – Так скоро увидеть тебя вновь… ты меня балуешь. - Мне сказали, что у тебя никого нет, - вытащил одну из сунутых в карманы рук Хоуп и откинул назад свою челку, глядя в глаза девушке. Его плечо привалилось к стене. - Да, но через двадцать минут ко мне должны прийти, - улыбка на лице парня показала, что его это известие не радует. – Зная тебя, не могу предложить тебе попытаться успеть… к тому же, женщины приводят себя в порядок дольше, чем вы. Я бы не успела прийти в себя через двадцать минут, даже если бы сейчас пришёл не ты. - Отмени этого клиента, – едва сдержался, чтобы не выдать это приказным тоном Хосок. - При всём расположении к тебе, - Нури томно и почти покорно опустила глаза. – Я не умею отказывать мужчинам. Такова моя профессия, и потому меня в ней ценят, что я могу лишь ублажать, а не ставить условия. - Нури, хватит мне чесать эти отмазки, - сменил голос на более просительный посетитель и немного наклонился, чтобы смотреть на работницу публичного дома ближе. – Отменяй. - Хоуп, я готова сделать для тебя что угодно, но в свободное время. А сейчас… - Хорошо, если ты не умеешь отказывать, то я сделаю это за тебя, - он достал телефон и стал искать номер хозяина заведения, его приятеля и тоже золотого, следящего за районом и теневой информацией в городе через своих девочек. Впрочем, они ему не совсем принадлежали. Скорее он выбирал и оставлял лишь тех, кто были способны добровольно и ответственно отдаваться этому осуждаемому обществом делу, тем не менее, весьма доходному, благодаря правильному распорядительству сутенера, ничем не ущемляющего «ночных бабочек». - Что ты делаешь? – оживилась Нури, скидывая свою напускную манерность, с которой сроднилась так, что нельзя было и подумать о других составляющих её характера, если она сама не желала их показать. - Организовываю себе досуг, - листал Хосок контакты в телефонной книжке. - Почему бы тебе не взять другую девушку сегодня, как ты делаешь это всегда? – нахмурились тонкие величественные брови. Она положила ладонь ему на запястье, призывая прекратить самовольство, и обычно это производило усмиряющий эффект, но сегодня Джей-Хоуп не собирался сдаваться. - Мне сегодня хочется и секса, и друга, - посмотрел на неё он и приложил трубку к уху. – Алло? Привет, Серин, ты в клубе? – только галантные участники любовных утех именовали это при проститутках «клубом», чтобы не задевать их достоинство лишний раз. Не все относились с уважением к этой специальности, но Хоуп был одним из таковых. - Тут в тридцать седьмом номере карантин. Да, эпидемия, пандемия! Бубонная чума, дифтерия, проказа. Сюда никому нельзя, скажи там внизу на ресепшене, ладно? Спасибо, - попытавшаяся прервать этот разговор Нури уперлась в повернутую к ней спину, ловко подставленную, чтобы она не вырвала телефон. Сведя губы недовольным узлом, она дождалась, когда Хоуп повернулся обратно. Она была рада, что вместо другого мужчины сейчас проведет время с этим, но показывать ему, что он её фаворит было непозволительно. – Ну, что ты? Я же плачу не меньше, ты ничего не потеряешь от моей наглости. - А клиента? – всё ещё строго уточнила она. - Но я же лучше, - подкупающе протянул Хоуп, двинувшись навстречу девушке и, упершись в неё, заставил задом отступить в номер. Заведя руку назад, он прикрыл за ними дверь. - Тебе ответить честно, как друг, или хвалебно, как куртизанка? – медленно оттаивала она, смотря в его игривые глаза и ощущая его руки, подцепившие её слету, притянувшие к себе. - Вот зачем ты ставишь под сомнение мои постельные умения, а? – он закрыл её губы поцелуем, стискивая в объятьях теснее. Как же было легко и комфортно с Нури! Нет, в самом деле, если бы не отец, то рано или поздно, если бы он на ком и женился, то на ком-то вроде неё. Никакого жеманства, никакой глупости, никаких слез и непонимания. Ему хотелось мудрой женщины рядом с собой, но притом она должна быть сексуальной. Да и… если ей быть матерью будущих детей – очень будущих, потому что в ближайшее время он всё ещё не готов, - то чуточку непорочности в ней всё-таки должно было быть. К сожалению, именно этого он в Нури, наверное, уже не находил. Сарказм, хоть и роскошно прикрываемый, давно задушил в её душе всякую невинность. И дело даже не в том, скольким мужчинам она отдавалась, а именно в том, что порой она казалась даже мудрее самого Хоупа. Она была прекрасная актриса и мастерица пантомимы, но он догадывался, что сердце её трудно очаровать романтикой, или вызвать в нём искрение доверчивые чувства. Нури никому не доверяла, и этот железный барьер, воздвигнутый жизнью, но укрепленный ею самой, делал невозможным представление её в роли супруги. По крайней мере для рассудительного, и желающего больше открытости Хосока. Кому-нибудь, возможно, менее внимательному и пустому, сгодится и это. - Разве это возможно? – сияющими и восторженными глазами посмотрела она на него, когда их лица немного отстранились. То, с каким пылом она принимала и обслуживала, заставляло хотеть возвращаться вновь и вновь. – Ты самый долгоиграющий мужчина, которого я знала на своем веку. Но самоуверенность и гордыня никого не красят. - И всё-таки, скажи мне, как человек опытный, - доведя её до кровати, о которую она уперлась икрами, Хоуп остановился и принялся снимать пиджак, поедая её точеные формы взглядом. Нури опустилась на постель и посмотрела на него снизу вверх. – Как отличить, когда женщина имитирует, что ей хорошо, а когда ей на самом деле хорошо? - О, какие вещи тебя волнуют! – она взялась за пряжку его ремня и принялась расстегивать его. Хоуп скинул с себя пуловер. – Я не верю, что ты не способен почувствовать это сам. - Знаешь, у других чувствую, - толкнув её несильно в плечи, чтобы она упала, молодой человек забрался сверху. – А тебя иногда совершенно не понять, - с расстегнутыми штанами, он прижал её всем телом к покрывалу, ложась на неё и проводя рукой по щеке Нури. – У тебя умеют обманывать даже глаза. - Мне кажется, ты приписываешь женщинам больше неискренности, чем они имеют, - улыбнулась девушка, и её губы так позвали овладеть ими, что Хоуп на несколько минут забыл обо всем на свете. Хотелось немедленно вонзиться в это тело, распластать его под собой, вжаться своими бедрами до предела. Он провел ладонями по её рукам, закинув их ей за голову. Погладив их, он вернул свои ладони вниз, не прекращая поцелуя, ухватился за платье и стал тянуть его вверх, задирая подол. Нури на миг остановилась. – Давай сниму? - Нет, не хочу никаких церемоний, - снова не дал ей говорить Хосок и продолжил задирать платье. Поскольку он лежал на девушке, в него облаченной, то ткань не могла не натянуться. Где-то послышался треск шва. - Ты же его сейчас порвешь! – высвободилась на секунду Нури и попыталась привстать, чтобы расстегнуть молнию на спине. – Дай мне минуту… - но Джей-Хоуп перехватывал её руки и, в несерьёзной борьбе, укладывал обратно, прижимая за запястья к постели. – Хоуп, ну дай же раздеться! – засмеялась она. Он с хитрой ухмылкой покачал головой. - Я его на тебе порву в клочья! - Нет! – округлила Нури глаза. - Да! – схватившись за воротник, молодой человек рванул его в две стороны и, с драным звуком и трещанием, красивая материя поползла по лоскуткам. Девушка завизжала, не испугано, а всего лишь жалея красивую вещь. Хоуп дернул ещё сильнее, разрывая его напополам и, когда грудь в атласном черном бюстгальтере предстала перед его взором, он лёг обратно. – Я куплю тебе десять таких же, если хочешь, - задрав окончательно подол, тоже надорвавшийся с краю, Хосок резко стащил черные трусики вниз, откинул их в сторону и продолжил упиваться устами Нури, простонавшей от его пальцев, пробравшихся вниз. - Что с тобой сегодня? Ты давно не был таким нетерпеливым, - парень приостановился и приподнялся на руках. - Помнишь, я говорил, что отец решил меня женить, но я, скорее всего, выкручусь? – девушка кивнула. – Завтра будет решающий день… Если у меня не получится задуманного, то мне придётся, всё-таки, жениться. Я не хочу, но вынужден буду это сделать, Нури. И тогда вся моя жизнь невольно изменится, - они посмотрели друг другу в глаза. Понимающая, но подумавшая о чем-то своём, проститутка сама приподняла лицо и продолжила поцелуи, возвращая Хоупа в то забвение, ради которого он пришёл. Утопая в её раскрывшихся и гостеприимных объятьях, он потянулся в карман за презервативом. Нури перехватила его руку. - Не нужно, я знаю, что ты не шляешься абы где и ничего мне не притащишь, - Хосок, сомневающимся движением, оставил пальцы в заднем кармане брюк. Его выражение как бы спрашивало и о другом факте. – Я пью таблетки, всё в порядке, - поспешила уточнить Нури. Замерший ещё на секунду, Хоуп сдался перед этими доводами и, обнажив жаждущую плоть, осторожно вошёл в девушку, и, добравшись до упора, резко повторил движение обратно и внутрь. Нури вскрикнула и молодой человек, ловя её звонкие возгласы, повелительно и властно задвигался, вколачиваясь в любовницу, захватывая её, как дикарь, впиваясь губами в её кожу, кусая и засасывая её губы. Пальцы стискивали её руки, плечи, прижимали к себе и ласкали. Обхватывая её, Джей-Хоуп начинал выбивать бедрами громкие стоны из Нури, не забывая покрывать поцелуями её грудь, щеки, изящную шею. С другими шлюхами он мог удовлетворять себя проще, но здесь ему всегда было интересно взаимное участие. Открывшая ему многие тайны женского наслаждения, Нури являлась для него равноценной партнершей, перед чьим искусством он не хотел упасть лицом в грязь, а порой, как сейчас, он и вовсе не давал ей проявлять инициативы, подавляя все попытки сделать хоть что-то. Он просто накидывался на неё и владел, пока спустя продолжительное время не выдыхались оба. Рыча, как рёв мотора его Феррари, Хоуп безудержно спустил страсть с поводка. По прошествии трёх часов, они лежали, изможденные, откинувшись на подушку. Только-только закончившийся секс ещё позволял минуты три побыть, хотя бы физическими, возлюбленными, и Хосок прижал левой рукой к себе Нури, целуя в макушку и поглаживая её спину и плечо. Мысли о своих проблемах вот-вот должны были вернуться, поэтому срочно нужна была тема, не касавшаяся бы его жизни. - А ты когда-нибудь думала, чем будешь заниматься лет через десять? – поправив её волосы, Хоуп поцеловал её висок и откинулся на спину, уставившись в потолок. Рука ещё не отпустила девушку и привлекла её к себе, под бок. - Ты тоже считаешь, что путана под сорок не будет иметь спроса? – тихо посмеялась она. - Почему же? Если ты будешь ещё в строю, то я дороги не забуду, - пошутил и он. Нури подумала с полминуты, и первая отстранилась, ложась отдельно, на вторую, соседнюю подушку. - Я коплю деньги, чтобы открыть небольшое дело, где-нибудь в провинции. Уеду и открою маленький магазинчик, - поделилась она своими планами, о которых ещё ни с кем, кроме как с собой, не говорила. – Может быть, это будет кафе. - Вот как… а замуж? – посмотрел на неё Хосок. - Замуж? Может быть, и выйду, - она пожала плечами. – Если получится встать на ноги, то заведу для себя ребенка. А муж… ну где я ещё найду мужчину, который не просит прыгать на нём сверху? – в форме комплимента сообщила Нури. - Не переношу быть снизу, - улыбнулся Хоуп. – Неужели я один такой? - Как минимум один на сотню, - девушка произнесла это и тут же поняла, что в её случае подобное заявление можно воспринять непосредственно, как то, что у неё уже была не одна сотня мужчин. На самом деле, точное число она не могла бы назвать и сама, но ста, наверное, ещё не набралось. Многие клиенты были постоянными, из года в год одними и теми же, а потому для новых времени не оставалось. – Не знаю, в общем, это редкость. Ты же знаешь, ты уникален. - Это лесть куртизанки, или честность друга? – напомнил ей Хосок. - Прими, как больше нравится, - заинтриговала она, не став раскрывать секрета. Хоуп перевернулся на бок и вновь навис над девушкой. - Если ты вдруг уедешь, и тебе понадобится помощь, пожалуйста, не забывай меня и не стесняйся обращаться. - Хорошо, - поцеловав его, Нури подумала о том, что он её, наверное, забудет быстрее, особенно если женится. А ещё о том, что никогда и ни у кого не привыкла просить помощи, поэтому если она и уедет, то никогда уже не даст о себе знать.

* * *

Помыв посуду после ужина, Джин тщательно мыл руки: врачебная привычка, приобретенная ещё после занятий по гигиене в университете. Мыть не только ладони, но и между пальцами, и чуть ли не до половины расстояния до локтя. Развернувшись к полотенцу, висевшему на крючке у входа, он обнаружил там Юну. Вода помешала ему расслышать её шаги, какое упущение! Он не думал, что сегодня она ещё выйдет из спальни. А если бы она решила огреть его вазой по голове? Не важно, ключа она всё равно не найдет. - Не спится? – спросил Джин, высушив руки. - С тобой в одной квартире? Нет, - пленница прошла до подоконника и присела на него. - Спеть колыбельную? – мужчина улыбался и решительно не выходил из себя (да и не умел он этого толком делать). - Я думала, что опять предложишь что-нибудь из серии «уложить в постель лично». - А я думал, что мы уже решили, что по этому направлению у нас продвижений не намечается. - Плохо старался, - хмыкнула Юна, иронизируя, и не собираясь подталкивать никого на что-то подобное. - Ты тоже не преуспела, - парировал Джин. - Я?! – сдержав возмущение, девушка приняла свойственную ей перекрестную позу: закинула ногу на ногу и руки на груди скрестила накрепко. – Вот они, современные мужчины… Ничего не хотят делать и ждут от женщин первых шагов, - покосившись на мужчину у раковины, она поспешила заверить: - Не надо на меня так смотреть, я не тебя обвиняю, а рассуждаю в целом. Такая тенденция присуща многим, повсеместно. - Тебе ли об этом говорить? Ты должна выйти замуж с честью, поэтому к себе никого не подпускаешь. Зачем же тебе добивающиеся тебя мужчины? Это противоречиво. - Я не про себя! Я про общество, - Юна задумалась и добавила: - И да, я противоречивый человек. - Или вынужденный быть таковым? – подсказал Джин, подразумевая то, что над Квон Дами довлеет невидимое присутствие её грозного брата, который, возможно, и управляет её жизнью. - Ладно, попробую уснуть, - прекращая беседу, встала девушка. – Надеюсь, что ты шуметь не будешь. И заходить ко мне тоже, ведь дверь без замка. Спокойной ночи! Выспавшись и не став оттягивать терзающее и тревожащее его, Хосок ещё до обеда двинулся к Юне. Отворив квартиру, он обнаружил дремлющего на диване Джина. Разбудив его и отведя на кухню, чтобы из спальни не было слышно разговора, Джей-Хоуп начал с вопроса: - Ну как, она поддаётся? - Это тяжелый случай, - честно признал Джин. – Её трудно понять. Очень. Но, мне кажется, ей действительно не хватает любви и какого-то рыцарства в жизни. Сидя в четырёх стенах и охраняя её, как цербер, я себе имиджа не сделаю. - Рыцарства? – Хосок прищурился и, посоображав, щелкнул пальцами. – Давай сделаем так. Я иду, спрашиваю у неё последний раз, что ей от меня нужно, и если она не прокалывается, то начинаю её… ну, пытать что ли. В шутку, конечно, главное, чтобы она поверила в это и испугалась. Едва она закричит, ты ворвёшься и спасёшь её. А? - Знаешь, она может не закричать и терпеть до последнего, - вспомнив её поведение накануне, и как она достоверно прикидывается бревном, предвкушал Джин небыструю победу. Если таковая вообще изволит случиться. – Как бы её реально пытать не пришлось для этого. - Да ладно тебе, всё получится! – в который раз сказал себе Джей-Хоуп, хотя прежней уверенности уже не было. – Она выходила уже из комнаты? - Завтракала утром, - Джин посмотрел в сторону спальни и, молча пожелав другу удачи поднятием сжатого кулака, осторожно прошёл обратно в зал, из которого всё происходящее через стенку слышалось лучше. Набрав полную грудь воздуха, Хосок постучал и вошёл к своей невесте, которая никак не прекращала ею быть. Та лежала на кровати с какой-то найденной где-то здесь книжкой. - Добрый день! - Не такой уж он и добрый, - Юна отложила дешевое и бессмысленное чтиво, воззрившись на Хоупа. - Тебе начинает тут надоедать? – издеваясь, полюбопытствовал он. - Я могу проторчать тут хоть вечность, но это не исправит того момента, что занять себя совершенно нечем, а я не привыкла проводить время впустую. - Ты знаешь, что можешь всё исправить одним своим коротким словом «нет» нашему браку, - Хосок пододвинул стул к кровати и сел на него. – Я надеюсь, что ты всё обдумала и приняла правильное решение. - Я не привыкла менять их, если приняла один раз, - поджала губы Дами. - Это означает, что ты не готова пойти навстречу и сказать, зачем собралась так рьяно за меня замуж? - У меня нет никаких особых причин, - Хоуп скрипнул зубами. Так хотелось, чтоб она по-мирному призналась, чтобы не пришлось устраивать клоунаду. А если Джин прав, и она крепкий орешек? Да как же он выбьет из неё правду? А правда есть, какая-то сокрытая, но есть. - Юна, я ведь перестану уговаривать и поступлю по-плохому, - он поднялся. Она, не теряя самообладания, посмотрела на него и надменно ухмыльнулась. – Ты веришь в то, что я безобидный? Ты не веришь, что я могу разозлиться? - Мне нечего тебе рассказывать, Хосок. Незачем меня запугивать. – Застыв, Джей-Хоуп мысленно призвал все свои силы, попытался активизировать в себе беспардонность и жестокость, попросил справедливость и его моральные устои закрыть ненадолго глаза и простить ему вынужденные прегрешения. - Что ж, я предупреждал. – Подойдя к кровати и схватив Юну за локоть, он швырнул её попрек, ловко забравшись сверху. Девушка несколько ошарашено окинула его взглядом, но не проронила и звука, не обросла возмущениями. – Врать и скрывать что-либо от будущего мужа не хорошо, сейчас ты это поймёшь, - Хоуп взял её за плечи и вдавил в постель. Что с ней делать дальше? Что? Насиловать? Черт, черт! Она ведь ни в чем не виновата, она будет жертвой. Разве она плохая? Ударить её? Хосок занес руку, на которую Юна шокировано выпучила глаза. Куда бить? Куда можно ударить так, чтобы не почувствовать себя ублюдком, поднявшим руку на женщину? Поняв, что выглядит, как выронивший снаряд ядротолкатель, Хоуп опустил руку. Да что ж за соплежуйство-то! Для дела же нужно. Взять, и стукнуть разок, в воспитательных целях. Нет, пока она на него смотрит – ничего не выйдет. Опять взяв её за плечи, Хосок перевернул её на живот и, выдохнув, со всей силы зарядил по заднице. Она не издала ни звука, а ему самому захотелось смеяться. Отличная пытка – просто ролевые постельные игры! Так и переспать по обоюдному согласию ближе, чем напугать её и что-либо выжать. Шлепнув её ещё раз сильнее, он понял, что либо сейчас же пробудит в себе сволочь, либо сорвет последнее спасение и выход из создавшейся ситуации. - Что, это всё? – спокойно через плечо обернулась Дами. Убедив себя, что он рассвирепел и разгневавшись этой постоянной безмятежности сестры Дракона, Хосок схватил её за волосы и, заставив выгнуться и приподняться, швырнул обратно к спинке кровати, куда тут же примостился сам, зажав её. Тихо айкнувшая и перехватившая свои локоны, Юна напряженнее взглянула на него, а когда он принялся разрывать на ней блузку (как пригодилась практика вчера вечером!), то уже более живо принялась реагировать и брыкаться. Хосок, чтобы не почувствовать вины, пытался представить, что перед ним Нури, поддающаяся, играющая с ним, принимающая подобные забавы с довольством опыта, жаждущая.- Прекрати! Пусти меня! – кажется, начиная верить в то, что с ней больше не шутят, Юна пыталась отбиваться и убирать от себя руки Джей-Хоупа, но он её не слушал и, раскидывая ошметки тонкой белой блузки, принялся за узкую юбку. – Прекрати сейчас же! Хосок! Это не смешно! – она не кричала. Она ещё пыталась уговаривать его, говорить ровной интонацией, но она срывалась на фальцет и начинала звенеть, как ломающийся весной лёд. – Хосок! Хосок, остановись! Ты же знаешь, кто мой брат! Не делай этого! Хосок! – взяв за две стороны шва юбку, Джей-Хоуп, как бумажный лист, разодрал её на две части и, мгновение посмотрев на девушку в нижнем белье, ухватил её за бретельку лифчика. – Хосок! – взвизгнула она, но он стянул её под себя и, грубо впившись в скулу поцелуем, оставляющим синяк, сжал в руке грудь Юны. Лягающаяся ногами, она ещё пыталась храбриться, но осознав, что никаких шансов на победу перед ним у неё нет, вдруг всхлипнула. Джей-Хоупа затрясло самого. Только не смотреть ей в лицо! Он знал, что на глазах сейчас появятся слезы, а если он увидит её слёзы, то всё, он убежит и спрячется, а потом придёт извиняться. Прикусив мочку её уха, Хоуп стегнул её по бедру ещё раз. Юна закричала. - Хоуп! – раздалось сзади и молодой человек, благодаря за то, что спасение близко, сделал вид, что не слышит голоса Джина. – Хоуп, что ты делаешь, господи?! – натурально возмущался позади тот, приближаясь. Голые ноги Юны трепыхались под предводителем сеульских золотых. Из её глаз уже потекли слезы, хотя рыдания были сдавленными. Джин поднесся к кровати и, схватив друга, принялся оттаскивать, якобы уговаривая остановиться. Едва ему удалось отвести Хосока от девушки, как та пулей соскочила с кровати, растерянно прикрывая себя. Джин оттолкнул сына ювелира к окну и ринулся к Юне. – Боже, он ничего не успел с тобой сделать? – мужчина обернулся к приятелю. – Что на тебя нашло? Ты совсем? – стянув с себя рубашку, под которой ничего не было, он накинул её на плечи Квон Дами. Стучащая зубами и всхлипывающая, инстинктивно, она вдруг уткнулась в голую грудь Джина носом, словно спрятавшись там, и лишь тогда позволив себе свободно заплакать. Джей-Хоуп облегченно выдохнул и, показав другу большой палец, пока его затылком не видели, придав голосу борзости и дерзости, произнес: - В следующий раз, когда здесь не будет его, я закончу начатое, Юна, не сомневайся! - Не надо! – помотала она головой и тихо прошептала, не поворачиваясь. – Я скажу, почему я выбрала тебя…