Три цвета надежды

Почувствовав податливость перепуганного тела, Джин осторожно взял Юну за плечи и усадил на кровать, сев перед ней на корточки. Она неохотно оторвалась от него, выглядя очень потерянной и заторможенной после того, как он погладил её по волосам и вытер слезы со щёк. Хосок подошёл к ним ближе и внимательно воззрился на невесту. Наконец-то, она озвучила то, что он и подозревал: причина её настойчивости всё-таки имелась. - Что ж, я слушаю, - Джин осуждающе (но, разумеется, понарошку) посмотрел на него, требуя пощадить чувства девушки и подождать немного. Квон Дами, приходя в себя, вежливо убрала почему-то задержавшуюся на её голой коленке ладонь спасителя. - Я никогда бы не рассказала, если бы ты не узнал, кто мой брат, - она как-то вражески покосилась на Хосока, не понятно уже, за что больше его виня, за попытку насилия или за разгаданный секрет? – Я не знаю, как ты это сделал, но, поверь, никто в мире больше, кроме наших родителей и ещё человек трех-четырех, не знает об этом. - Я польщён, но перейдём к делу, - Джей-Хоуп подтащил за собой стул и сел рядом. – Зачем я тебе? - Джиён… мы с братом редко видимся, но постоянно поддерживаем связь, - девушка сосредоточилась на том, чтобы выстроить грамотный монолог. – С тех пор, как он приобщился к криминальному миру и сделал нашу семью богатой, меня постоянно приучали к тому, что я всем обязана ему, и должна помогать ему по мере сил. Когда я немного повзрослела, то Джиён познакомил меня со всеми противозаконными и преступными делами нашей страны. Я стала в курсе всего. Я была его глазами и ушами, осведомительницей. И являюсь ей до сих пор, - видя немой вопрос на лицах молодых людей, забежала вперед и призналась Юна. – Нет, я не совершала никаких мошенничеств и убийств, я всего лишь заводила дружбу и знакомства с людьми, вытягивала информацию, узнавала всё, что могло быть полезным, чтобы Джиён знал обо всём, что происходит в легальном и нелегальном бизнесе Южной Кореи. Я тайно сотрудничала с его людьми, из которых всего один знал, кто я на самом деле. Но в основном я была светской девушкой, вхожей в высшие круги благодаря тому, что мои родители оттуда же… Таким был мой образ, закрывающий то, что я делала на самом деле: следила и докладывала. У меня даже нормальных подруг не было. Я дружила лишь с теми, к кому нужно было пробраться в доверие, выяснить всё об их отцах, братьях, мужьях. Большинство до сих пор со мной общаются, не подозревая, для каких целей я с ними завела знакомство, - Юна перевела дыхание. – Но больше двух лет назад масштабная преступность в нашей стране почти иссякла. Сначала казалось, что просто прекратились разборки между бандами, вечно делящими районы. Но когда в течение года всё по-прежнему было тихо, мы поняли, что появились какие-то невидимые силы, охраняющие законы и порядок. Джиён был знаком с одним из вас, Ёнгуком, но тот уехал в Нью-Йорк, а покой продолжал не нарушаться. Джиён уважает чужую власть и, догадавшись, что править всё равно остались «золотые», больше не стал вмешиваться. Но и нужда во мне, казалось бы, закончилась. И вот… буквально полгода назад, брат сказал мне, что в Сеуле мне больше нечего делать, что ему не нужны тут больше шпионы. Наверное, потому что шпионить не за чем. У него вечные конфликты с китайскими мафиозными кланами, из которых усиливаются и возвышаются попеременно то одни, то другие. Он сказал мне, что я нужна ему там. Чтобы теперь держать под контролем одну из союзных группировок, - девушка поглядела поочередно на Джина и на Хосока, не надеясь, что её поймут. – Только теперь контроль должен был осуществляться другим образом. Брат сказал, что я должна выйти замуж за главу того клана. Ему около пятидесяти лет. Он некрасив и злобен, но даже не это пугает меня и останавливает, - Юна покачала головой. – Я не хочу всю жизнь быть серым кардиналом. Я никогда не стремилась к занятию разведкой, к тому, чтобы предавать людей и обманывать их. Да, я способна это делать, иногда даже с легкостью. Но я не хочу этого, мне не нравится, - Квон Дами развела руками. – Я призналась в этом Джиёну, и он поставил мне условие, найти себе такой брак, которой принесёт не меньшую пользу, тогда мне не придётся выходить замуж за его кандидата, - девушка встретилась глазами с Хосоком. Теперь там было больше сопереживания. – Я не могу просто ослушаться его, пойми. Он сделал всё для нас. Он сделал всё для меня и родителей, поэтому, когда велит он – а мать и отец поддерживают его беспрекословно, - я не могу отказаться, сбежать, бросить все дела. Я должна исполнить его волю. Я воспользовалась всеми связями и осведомителями, чтобы узнать, кто же ликвидировал преступность почти во всей стране, из-за чего даже людям моего брата пришлось уехать отсюда тогда. И я нашла тебя, - сказала она Джей-Хоупу. – У меня было два варианта, либо выдать ему эту информацию, показывая, что ещё могу пригождаться здесь – но это было бы недолговечно, либо выйти за тебя замуж, чтобы поставить шах и мат Джиёну. Я замужем за главой местных «золотых», и это несомненная польза в таких делах. - Ты собиралась следить за мной? – негодуя, покачал головой Хосок. – Ты даже не попыталась сказать о себе всего. - Да, я не пыталась сказать этого, - твердо подтвердила Юна. – Скажи сам, ты бы доверился мне, признайся я, что лазутчица Дракона, но раскаявшаяся? Никогда. - Я и сейчас, после того, как половину разузнал сам, не знаю, чему верить. - Я и хотела, чтобы ты разоблачил меня, - заявила Юна. – По тем сведениям, которые я на вас нашла, я поняла, что вы сумеете это сделать. Вы меня переиграете, разоблачите, но это должно было случиться, когда я уже была бы твоей женой. Обратного хода не было бы. Джиён бы принял, как данность, что я нашла место, в котором могла бы приносить пользу, но оказалась безоружной, потому что меня раскрыли. - Как всё запутанно, - промолвил Джин. - Это нормально в тех сферах, где мы вращаемся, - хмыкнул Хосок. – И что же ты предлагаешь теперь? - То же, что и раньше: женись на мне, - произнесла Юна. – Ты теперь всё обо мне знаешь, никак не сможешь пострадать от моего присутствия, я ничего не смогу предпринимать против тебя, ведь ты меня будешь видеть насквозь. А я получу свободу от власти Джиёна. Сбудется моя мечта: я останусь в Сеуле и буду предоставлена сама себе. - А я что получу? – повел бровью Джей-Хоуп. - Наследство отца? – напомнила девушка. Парень недовольно присмирел. – И разве тебе самому не выгодно породниться с Драконом? Подумай сам, это неплохие связи. После свадьбы мы можем разъехаться и больше не встречаться. Я не собираюсь надоедать тебе или требовать чего-либо. - А если я откажусь? – Хосок вопросительно посмотрел на Джина, как бы спрашивая мнение того, но тот был в не меньшей растерянности. Что тут было выбрать? - Как я поняла, отец в любом случае лишит тебя денег без брака. Так не всё ли равно с кем его заключить? К тому же, ты создал себе проблем моим похищением. Я лукавила, когда говорила, что брату, возможно, нет до меня дела. Естественно, он узнал о моей пропаже в течение часа-двух после того, как она произошла. Скорее всего, его люди уже где-то рядом и разыскивают меня. Если они узнают, кто это делал, то тебе придётся как-то урегулировать конфликт, а как это будет сделать лучше всего, если не согласием жениться на мне? – Джей-Хоуп замолчал, поджав губы. Ему плевать было на себя. Главной его задачей стало защитить своих ребят от ненужных травм и схваток. Если драконы уже на подходе, то надо прекращать торг и идти на мировую. - Но почему ты предпочла пытаться договариваться со мной, пусть даже уже в браке, а не с китайским мафиозой? Неужели дело только в том, что я моложе и симпатичнее? Зная твоё равнодушие к чему-либо физического характера, сомневаюсь, что тебя сильно бы покоробило лечь с кем угодно, кого сунет брат. - Да, дело не только во внешности, - Юна поплотнее свела рубашку на груди, быстро покосившись на голого до пояса Джина, всё ещё сидевшего у её ног и внимательно слушавшего. – Я скопила множество фактов и историй о золотых. Меня заинтриговала ваша банда, якобы эталон мужества, чести, доблести и справедливости. Я почти уверовала в светлое волшебство и добро, когда осознала реальность вашего существования, ведь вы легенда, - девушка устало покривила уголок рта. – Но, видимо, я немного ошиблась, судя по твоему сегодняшнему поведению. Ума и сноровки вам, в самом деле, не занимать. Но вот с джентльменством и добротой явные провалы. Сказка осталась сказкой. - И, тем не менее, ты настаиваешь на свадьбе? – ещё раз уточнил Хосок, прежде чем подняться. - Настаиваю, - парню показалось, что у неё появились ещё какие-то причины, но организовывать новую пытку для добычи правды сил уже не было. Он встал. - Ладно, теперь я беру время подумать для себя. Завтра я окончательно решу, да или нет, - Джей-Хоуп не знал, зачем ему это нужно, ведь стало почти очевидно, что свадьба с Квон Дами единственный и необходимый выход. Но ему нужны были ещё сутки для того, чтобы смириться, чтобы ощутить себя неприкаянным, холостым. Он взял Джина под локоть и вывел за собой в коридор, подальше. – Что ты думаешь об этом всём? - Не верю во всё до конца, а ты? - Аналогично. Даже если женюсь, это будет подобно жизни у подножия вулкана. Всё время ждать подвоха. Детей я с ней делать точно не буду, не дождётся папа внуков, - выдохнул Хосок. – И ей не позволю выдавать за моих то, что она решит нагулять. Короче, пиздец полный, Джин. Хотя, какое нагулять с её фригидностью! - Знаешь, мне и самому теперь хочется, чтобы она полюбила кого-то из нас. Это бы её обезвредило. - Хорошо бы, - печально опустив голову, Хосок попрощался с другом и, пожав ему руку, отбыл развеиваться напоследок. Если получится теперь. Скорее, ему нужно будет просто посидеть и тщательно всё обдумать. Джин подождал минуту, потоптавшись в прихожей, и вернулся в спальню, где Юна сидела всё там же, перебирая пальцами пальцы, и разглядывая их в плотной задумчивости. - Ты знаешь, что такое врачебная тайна? – спросил он, облокотившись на проём. Девушка подняла взгляд. - Да, это клятва, приносимая докторами. Что они не раскроют секретов пациентов, - ей явно было не до шуток. - Я, конечно, не твой врач. Но я вхожу в ассоциацию медиков нашей страны, и у меня среди них много друзей, - стоматолог вновь сел перед Юной на корточки. – Сегодня всё утро я интересовался там и тут, через интернет, показывая в сообщениях твоё фото, не видел ли тебя кто из них, под другим именем, под фальшивыми документами, - сестра Джи-Драгона сглотнула слюну, заволновавшись. – Оказалось, что ты дважды прибегала к гименопластике*. Второй раз – около месяца назад. Не хочешь поделиться подробностями? – покрасневшие щеки на бледном лице придали вид горячки. Джин покивал, как бы демонстрируя, что понимает, что не дождётся быстрого и точного ответа. – Сколько мужчин у тебя было? Честность взамен сохранения медицинской тайны. - Однако мужчина уже решил, что даже не разболтав Джей-Хоупу об опытности Юны, всё равно сделает всё возможное, чтобы тот не доверял ей. - Четверо, - тихо сказала она. – С первым я встречалась на самом деле… а потом были связи ради информации. Я делала вид, что влюблена, встречалась, была любовницей, обманывала и добывала то, что нужно. Первый раз я восстановила невинность для типа, который был очень подозрительным, и ему нужно было пустить пыль в глаза. Месяц назад я это сделала для того, чтобы попытаться начать новую жизнь. - Господи, неужели Джиён заставлял спать абы с кем даже родную сестру? - Он не заставлял. Мне было нетрудно, - безразлично пошевелилась Юна. – С первым молодым человеком… мне не было приятно. Я поняла, что секс – это глупое механическое действие, не приносящее удовольствие. Поэтому когда Джиён говорил, кого нужно расколоть, я выбирала методы сама. Мне было всё равно. Все мужчины в постели одинаковы, даже если пытаются что-то делать. Главное потерпеть, изобразить что-то, и всё. - Жаль, - спокойно взял её за руку Джин. - Жаль – что? - Что тебе попадались такие персоны, - резко поднявшись, он остановил лицо на уровне её лица и, подавшись вперед, одновременно коснулся её губ своими и рукой взял девушку за подбородок. Пальцы погладили его и, пройдясь под ухом, зашли за шею и надавили сзади, прижимая губы к своим губам. Изумленная Юна распахнула глаза, но не успела воспротивиться. Она всё ещё была подавлена и немного вымучена нуждой вести нескончаемую игру и переговоры, где необходимо побеждать. Поэтому её уста легко разомкнулись, и Джин завладел ими, вбирая в себя губы девушки всё сильнее и жарче. Отдавшийся его напору рот был поначалу безволен, и позволял делать с ним всё, что угодно, никак не отвечая, но едва язык Джина скользнул внутрь, как Юна, видимо, вспомнила о профессии дантиста и попыталась отстраниться. Не позволяя ей уходить от ласк, Джин опустил руки и обнял её крепче, прижав к себе. Удивленная, пленница замерла, сжавшись в обескураженный комок. Нежно проведя пальцами по шее и скользнув под воротничок своей же рубашки на стройном теле в его руках, мужчина погладил прохладную кожу, не прекращая целовать Юну, и поцелуй этот был всё смелее и глубже. Подключив свой язык, она хотела сопротивляться, но вместо этого вышла только ещё более страстная пляска плоти, охотящейся на другую. Джин завалил её на спину, не давая никакой возможности заговорить до тех пор, пока не услышал, как участился у неё пульс, и сбилось дыхание. Оторвавшись от губ, он отвел край рубашки и приник к изгибу между шеей и плечом. Язык вывел тонкую линию и череда мелких, но ощутимых поцелуев прошлась до самой вершины груди, скрытой бюстгальтером. Пальцы шажками догнали губы, перегнали их и, дойдя до живота, опустились на него всей исследующей пятернёй, поглаживая и двинувшись ещё ниже. Юна в последний момент приподнялась и схватила его за запястье. - Ээ.. эй! Как там тебя? Джин? – опомнилась она. – Прекрати! Да, как оказалось, я не так невинна, но это не значит, что я сплю со всеми подряд! - Я не прошу спать со всеми подряд, - чуть приподнялся мужчина и улыбнулся ей. – Я прошу сменить тех, с кем надо спать ради дела на тех, с кем надо спать ради удовольствия, - и, не дав продолжиться возмущениям, опять заткнул ей рот своим, упорным и знающим. Обрушившись на неё, поцелуй изображал на её губах настоящее искусство, искусство любви и наслаждения. Юне приходилось целоваться, но с такой самоотдачей – никогда. Она не могла толком разобрать, в чем состояло отличие от предыдущих мужчин, но то, что спустя пять минут непрекращающихся сладких пыток её уст у неё пошла кругом голова – она почувствовала, причем настолько проникнувшись этим ощущением, что не сразу заметила, как оказались ладони Джина на её обнаженной талии. Подмяв её под себя, он уперся ширинкой брюк ниже её живота, и упругая грубость, давящая из-под неё, остро ощутилась чувствительной кожей сквозь тонкие трусики. Пытаясь совладать с ситуацией, Юна отпихнула Джина с себя и выскочила, хотя на этот раз её никто не неволил и не принуждал силой. Никакого хамства, никаких ударов и ограничений свободы. Она просто умудрилась растаять от полёта его языка, движения губ и умелых рук, введших её в оцепенение. - Хватит! – выставила она вперед руки. – Между нами ничего не будет, тебе ясно? - А после свадьбы? – сверкнул он глазами. – Ну, не нашей с тобой. А твоей с Хоупом. Он всё равно к тебе не прикоснется. И, поверь, я буду этому способствовать, если ты не надумаешь сказать ему о себе всё честно. - Ничего не будет! Я же сказала, что меня не прельщают все эти постельные забавы… - И ты скажешь, что тебе стало ясно по поцелую, что со мной будет вот здесь плохо? - Похлопал Джин по покрывалу, хищно глядя на Юну, раздетый по пояс, с заметно сгорбившимися в известном месте брюками. Если когда-либо перед девушкой и бывали соблазны, то сейчас был самый сильный из всех встречавшихся ранее. Она давно разуверилась в том, что существуют какие-то мифические оргазмы, доставляемые мужчинами женщинам, но этот запретный поцелуй стоматолога подал надежду. Если он специалист не только в ротовой полости… - У меня нет желания проверять. - Врёшь, - улыбнулся Джин. Юна отвернулась, скрестив руки на груди. – Не имея одежды до тех пор, пока Хоуп не привезет тебе что-нибудь взамен испорченной, ты теряешь столько времени, которое можно употребить с пользой! Голыми так приятно не выбираться из кровати… - По-моему, я ясно дала понять, что хочу начать жизнь с чистого листа. - Но ты должна понимать, что это невозможно, - Джин немного посерьёзнел и сел, подогнув одну ногу и опершись на неё. – Прошлое можно забыть и игнорировать, но ликвидировать его последствия – никак нельзя, потому что они являются настоящим, в котором мы и живем. - Тебе никогда не хотелось изменить что-нибудь в прошлом? - Я почти никогда не делал ничего, не подумав о будущем, - мужчина встал, освободив кровать. – Это избавило от внезапных угрызений совести по прошествии времени, - Юна оценила его слова и отошла, показывая, что ему пора выйти.

* * *

Близился вечер и Хосок, обдумав всё до последней мелочи, взвесив и попытавшись составить хоть какие-нибудь прогнозы, пришел к выводу, что Квон Дами не сможет нанести вреда деятельности золотых. Они будут жить раздельно, он не станет делиться с ней никакими сведениями. Почему он не верит, что это её решение, а не наущение Джи-Драгона? Она может заговаривать зубы, чтобы рассеять внимание и не подумалось об объявлении войны и вторжении на территорию. После того, как «золотые» вытеснили все банды из Сеула, а посаженный в тюрьму Тэян – человек Джиёна - освободил последнее важное место, дающее власть над частью города, Хоуп был фактически смотрящим за всем, только более насущные проблемы постоянно отвлекали его, вызывали в разъезды, и в Сеуле в основном находился Серин. Захотелось ли сингапурской мафии вновь вернуть утерянное? Что бы ни делала и ни говорила Юна, Хосок никогда не поверит полностью в то, что она честна. Джей-Хоуп, припарковавшись на ровном месте, устав от мелькания дороги, сидел в машине и думал, в какой бы бар заехать, чтобы выпить и забыться до утра, когда необходимо будет посмотреть в глаза Юне и сказать, что он согласен. Согласен! Черт возьми, он женится, и это будет скоро. Кто бы мог подумать? Как всё стремительно и быстро… мобильный завибрировал в его кармане и Хоуп, достав его, ответил на звонок. Это была Джинни, и обычно поднимающееся от её голоса настроение почему-то осталось на прежнем уровне. Сестра Рэпмона была веселой и оптимистичной девчонкой, что распространялось и на тех, кто находился в её окружении. Но трудности слегка подкосили собственную позитивность Хосока. Джинни спросила его, как дела, где он и не занят ли. Признав, что пока совершенно свободен («пока совершенно свободен» звучало уже как-то по-роковому, с мрачным оттенком), Хоуп получил просьбу подвезти подругу от университета, где она задержалась, до дома. Это было не очень далеко от той точки, где он находился, да и надо было себя чем-то занять, поэтому наследник ювелира быстро согласился и тронулся в путь. Джинни долго решалась на этот звонок и ему предшествовали часы раздумий на лекциях, которые прошли сквозь ум, не задержавшись. Предложение Шуги грело, льстило, подкупало. Вспоминая его храбрость во время защиты малознакомой девушки, его доброту, безотказность и симпатию, девчонка хотела согласиться, но ускользающий шанс добиться всё-таки самого завидного жениха из всех, каких она знала, не отпускал её мысли. В результате, прежде чем ответить Юнги, чтобы никого не обманывать и обрубить все в правильной поочередности, Джинни расхрабрилась сделать последнюю попытку по прощупыванию почвы – удастся ли ей заинтересовать Хосока? Если он хотя бы намекнёт, что между ними смогут быть отношения, то она ответит Шуге отказом, попытавшись сохранить дружбу. Хоуп подхватил её недалеко от автобусной остановки, до которой ездила Джинни, приезжая по утрам на учебу. Сначала она ничего не заметила, но когда несколько раз попыталась завести непринужденную беседу, то обнаружилась с удивлением непривычная для Хосока молчаливость. Девчонка спросила, всё ли у него в порядке? Он заверил, что да, но его обычной улыбки не засияло. Его что-то гложило. Или нет? Или ей кажется, потому что предстоит задать важный для неё вопрос. Со скоростью езды молодого человека, они доехали быстро, так что Джинни не успела морально подготовиться. Впрочем, в таких вещах времени всегда мало, сколько не готовься. Возникла неловкость, потому что нужно было выбираться из автомобиля, но она не могла уйти ни с чем. Хоуп принялся настраивать радиоволну, будто бы забыв о присутствии пассажирки. - Ты сегодня какой-то другой, - попыталась в очередной раз вывести его на дружескую болтовню Джинни. - Да? Разве? – наконец, он понял, что совершенно выдохся сегодня, и постарался навести веселье на выражение лица. Как бы ни было неприятно от того, что грозит свадьба с девушкой, которая его совершенно не трогает, ему ещё было немного стыдно за то, что он напугал её. Испортил имидж золотых. Ну обалдеть! Оказывается, легенды о них ещё где-то живут, притом хорошие, а он возьми, да обгадь всё это дело. Куда это годится? – Немного устал. - В спортзале был? - Нет, - Хосок подумал, что не стоит скрывать от подруги грядущее, она и так всё узнает от Намджуна или Шуги, с которым встречается – так продолжал думать Хоуп. – Я всё-таки решил быть хорошим сыном, и согласился жениться, - поскольку он не смотрел на Джинни, а щелкал кнопки, то не видел, как упало её настроение. Задор пропал, и глаза перестали светиться. Губы вздрогнули, чтобы не изогнуться полумесяцем вниз. - Жениться? Но ты же… не хотел… - Да, но пора уж, наверное. Годы-то идут, - беззаботно расплылся Хосок и откинулся на сиденье, зарядив бодрый мотив. Джинни замолчала, не зная, что и сказать. Они полностью поменялись ролями. Он заговорил и заулыбался, а она онемела и загрустила. Проснулась на конце какого-то его рассуждения: - … так что, скоро погуляем на славу! Придёшь? - Нет, - резко сказала сестра Рэпмона. Сейчас или никогда, сейчас или никогда! Если это хоть что-то изменит, то пусть сейчас, пока он не женился, пока не потерян безвозвратно. Джинни посмотрела ему в глаза. – Если бы я хотела присутствовать на твоей свадьбе, то невестой, - четко сказала она, поставив точку. Хосок спрятал улыбку назад, и ответил таким же серьёзным взором. Некоторое время прикидывая, как реагировать, он шумно вздохнул и подложил под щеку руку, не отводя винно-медовых глаз, не то прилепляющих к нему, не то пьянящих, но точно красивых. - Джинни, - начал он, и остановился. Нет, он не скажет «встречаешься с Шугой, вот и встречайся», потому что она воспримет это так, что друг служит помехой между ней и ним, и не будь Сахарного, Хосок бы на что-то решился. Ничего подобного. Да, Джинни нравилась ему, и моментами он её хотел, но всё это несерьёзно, как и все его связи. И он не мог включить в эту череду девиц сестру товарища, потому что она заслуживает лучшего, даже если влюблена в него. – Я думал, что это всё осталось в прошлом… - Ты же сам говорил, что всё может возвращаться. - Я предупреждал, чтобы этого не произошло. - Так, я тебе совсем не нравлюсь? – упрямо посмотрела Джинни на него. Она ему нравилась. И не сложись на данный момент в его жизни такая задница, кто знает, как далеко его унесла бы беззаботность? Возможно, Джинни была бы первой девственницей в его жизни, и он повстречался бы с ней продолжительное время. А если бы симпатия увеличилась, то лучше бы, в самом деле, и женился на ней, а не на Квон Дами, но теперь уже об этом не говорить. - Я люблю тебя, как сестру, Джинни, - покривил душой во благо всеобщего спокойствия парень. – Ступай. Тебе пора домой, а мне ещё нужно кое-куда съездить, - девчонка послушно выбралась и сошла на тротуар. Хосок плавно вдавил газ и отъехал. Глядя на удаляющиеся красные габариты, Джинни вдруг поняла, что ей впервые разбили сердце. Глубоко ли? Она чувствовала, что ей больно и обидно, но не могла начать страдать и сокрушаться, она не могла заставить себя злиться на Хосока. Всё же, они все были её друзьями, и он поступил с ней честно и открыто. Лампочки скрылись за поворотом, а она всё ещё стояла, не двигаясь. Вечер был относительно теплым. Домой идти не хотелось. Нельзя, когда горько и одиноко, запираться в комнате и ныть – будет хуже. Желая облегчения и того, чтобы никому не было обидно так же, как сейчас ей, Джинни достала телефон и нашла номер Юнги. Он классный, он заботливый, он ждет её ответа. Но разве она влюблена в него? Нет. А смогла бы она в него влюбиться? Потерев нос, который зачесался от того, что глаза на секунду защипало от слез, девчонка нажала вызов. А что она теряет, если попробует в него влюбиться? Это молодость, и если не совершать серьёзных ошибок, то хоть маленькие-то можно. В конце концов, они ведь всегда могут расстаться, если не подойдут друг другу? Это же не навсегда. Ну, может на лето, пока каникулы будут. Или у Шуги первого дела какие-нибудь появятся. Они же часто в разъездах каких-то. Расстанутся, чтобы не томиться в разлуке. - Алло? – послышался напряженный голос Сахарного, севший от волнения, ниже обычного. - Привет. Помнится, я обещала кое над чем подумать, - бодрясь и стараясь говорить весело, начала Джинни. - Да… - ещё сильнее стал сдавленным голос Шуги. - Так… что насчет прогуляться со своей девушкой? – полюбопытствовала она и возникла тишина. – Алло? Юнги? Ты тут? Алло?! - Где ты? Я буду через пять минут. - Я у дома… - Блин, меньше минуты женихаюсь, а уже не сдерживаю обещаний. За пять минут до туда не успею. - Не торопись, я никуда не денусь, - засмеялась Джинни над ощущаемой и слышимой суетой по ту сторону. - Джинни. - Что? - Я счастлив. Спасибо, - более уравновешенно сказал парень. - Но я ничего не сделала. - Ты сделала мне счастье, - улыбнулся он по ту сторону. Джинни ответила беззвучной улыбкой и, сказав, что ждёт его, положила трубку. Ожидание – не самое приятное времяпрепровождение, но если бы ждать было уже совсем нечего, было бы гораздо хуже. И быть чьим-то счастьем, упустив собственное, тоже не самый плохой результат. Джинни похвалила свой положительный взгляд на жизнь, не давший пасть духом. И пусть мысли о Хосоке покинут её нескоро, всё же, надо пытаться забыть его. Надо пытаться влюбиться в Юнги. Он теперь её парень. У неё есть парень! Без Феррари, без состояния… её родители и Намджун ничего не скажут по этому поводу и даже не подумают, их семья не как семья Чон – тут всё демократично. Неважно, у неё самой достаточно денег, которые дают ей то брат, то отец. Не в них радость. Думая об этом всём, Джинни не простояла и десяти минут, как к ней подлетело такси и, затормозив с визгом, поскольку явно неслось на всех скоростях, выпустило из себя Шугу. Выпрыгнув с переднего пассажирского, он сунул букет цветов в руки девушки. Та удивленно посмотрела на них. - Господи, ты так быстро добрался, ещё и цветы купить успел по дороге? Как ты умудрился? - Магия! – улыбнулся Сахарный, стараясь не показывать одышки. Он явно летел на всех скоростях. Джинни стало даже неловко. Неужели она так сильно ему нравилась? – Куда пойдём? В кино? Посидим где-нибудь? - Юнги, давай для начала просто пройдёмся, - она сделала шаг и остановилась. Посмотрела на молодого человека, посмотревшего на неё. Они оглядели друг друга. Глаза остановились на руках. Её глаза – на его, его глаза – на её. После смущенных ухмылок, они осторожно взялись за руки. - Блин, я как школьник, - потрепал свои волосы Шуга и выровнялся, чтобы идти с Джинни в ногу. – Больше десяти лет точно так себя не вел. - Я вообще никогда ни с кем не встречалась, так что… - она притормозила и давяще на него уставилась. – Поэтому если мне что-то не понравится, то мы расстанемся, ладно? То есть, я не знаю, как это – состоять в отношениях. Я не знаю, надолго ли меня хватит. Ну… мало ли, всякое же бывает, да? - Ну да, всякое, - подтвердил Шуга и они пошли дальше. – Только если тебе что-то не понравится, ты лучше скажи, и я исправлю. - Хорошо. - И будем дальше встречаться, - подытожил Юнги. - Ладно, - бросила Джинни и опять остановилась. – Но если всё-таки что-то не так пойдёт, то разойдёмся без обид, да? И дальше будем просто дружить. - Да-да, конечно. Без проблем. Или, опять же, можно же компромисс какой-то найти, - предложил Юнги. - Можно, - покивала Джинни. – А если кому-то из нас понравится кто-то другой, то прямо скажем. И разойдёмся. - Ну, это понятно, - Сахарный крепче сжал ладонь, которую держал. – А вообще, если так подумать, то можно выяснить, что такого есть в других, что нам понравилось, чего нам не хватает друг в друге. И постараться обновиться. - Ты надолго настроен, да? – осознала девчонка, не зная, нахмуриться или улыбнуться. Лицо выражало какое-то странное смешение эмоций. - Примерно до старости мне б хватило, - серьёзно сообщил Юнги, облизнув губы. – Если раньше копыта не откину. - Вот этого не надо, - покачала головой Джинни. – Я к тебе привыкну, а ты копыта откинешь. Нет, пожалуйста, даму вперед. Я не хочу, чтобы меня бросили внезапно. - Такие вещи всегда внезапны, - Шуга вспомнил о том, почему не позволял заводить себе отношений. Ему нельзя было ввязывать никого в это. Почему он не удержался? Почему не подумал ещё сто раз о том, что на каждом задании его поджидает смерть. А кто-то будет его ждать обратно. И Джинни, которую он побоялся заставить ждать себя дольше десяти минут, будет ждать и ждать, и может не дождаться. – Я должен сказать тебе… - Юнги, - строго посмотрела на него она. – Я не хочу безответственного жениха. Давай договоримся, если уж ты со мной, то не смей внезапно пропадать. Ни по каким причинам, - услышав её наигранно воспитательный тон, Шуга расплылся. Они ещё не перестали до конца быть друзьями, но начали быть возлюбленными. Разве мог он посметь нарушить её четкий указ? Будто луч света озарил его судьбу, или в ней завёлся личный ангел-хранитель, но золотой вдруг понял, что с ним теперь, действительно, ничего не случится. Потянув к себе за руку Джинни, он приобнял её и поцеловал.