Деструктор

      Легкий, в меру теплый ветерок чуть всколыхнул его волосы и донес слабый и приятный аромат цветов. Волны лениво ласкали берег, их шум успокаивал. Согревающий напиток с необычным вкусом приободрял. Чувствовалась мята, и что-то вроде цитрусовых. Наверное, Джим бы впервые сказал, что наконец-то расслабился и отодвинул на задний план все проблемы, если бы не одно «но».       Огромный окама со светлыми волосами, сидящий напротив него за столиком, перечеркивал весь эффект умиротворения, а, как, наверное, казалось хозяину — или хозяйке? — дома, милая улыбочка только заставляла больше нервничать. Но бегать Джим устал, да и попробуй удрать от этих людей. Медик задумался даже, что все, кто попал на этот остров, проходят какой-то адский курс тренировок. Потому как другой причины, объясняющей необычайные выносливость и скорость окам он не находил.       — Ну что ты скуксился, сладенький? — игриво поинтересовался ряженый блондин напротив. Джим посмотрел в неестественно-голубые глаза собеседника и крепко сжал кулаки. Впервые за последнее время он пожалел, что принял препарат. С другой стороны, не сделай он этого, то точно бы пустил кому-нибудь, или даже себе, кровь — лишь только затем, чтобы всех перекусать к чертям.

***

      Когда Джим, будучи уже на Орлице с Жизель и Лами и отчалив от берега, узнал, куда именно они направляются, то сначала не поверил своим ушам. Потом поверил, и несколько минут от медика ничего нельзя было добиться, кроме отборного мата и сильного желания спрыгнуть с судна и вернуться на Ардиэнте вплавь. Только крепкая хватка Жизель и напоминание навигатора о том, что Кразет опасен не только плотоядными растениями, но и всякими морскими кусачими тварями в прибрежных водах, остановили доктора от столь глупого поступка.       — Джиммичка, ну нельзя же так нервничать! — отчитывал его кок. — Ты же врач, в конце концов, и должен себя беречь.       — Не поплыву я в вашу розовую херовую страну, и точка, — бурчал Нобл. — Не хватало еще стать таким же, как вы, — тут он с небольшим опозданием понял, что мог обидеть товарища своими словами и добавил: — Без обид, Жизель, ты нормальный. Но мне хватает в жизни одного придурка, — он небрежно указал на Лами. Тот, не долго думая, тут же полез обниматься, приговаривая, что очень рад тому, что «Джимми-нэно» предпочел его, а не ряженых мужчин. За что тут же был опять отправлен задницей на палубу через бросок.       — Ох, не переживай ты так, — смеясь, сказал окама. — Я бывала там один раз, это — добрейшей души люди, и тебя не обидят. Но если ты так боишься, Джиммичка, я тебя защищу.       И игриво подмигнул, от чего Джиму стало вмиг плохо.       В конечном итоге желание заполучить редкие лекарства и растения дабы помочь Ниппи вкупе с инстинктом пытливого ученого победили, и остаток пути Нобл терпел свою участь молча. Лами уверенно вел Орлицу по проложенному курсу, и вскоре на горизонте показался остров чудной формы. От обилия розового Джим на мгновение подумал, что может еще не поздно все же спрыгнуть в воду и уплыть от местечка куда подальше. Но глупость данной мысли была слишком очевидной.       Момоиро встретил их какой-то неестественной приторной атмосферой. Будь Нобл здесь один, то его паранойя перешла бы на новый уровень. Но с товарищами было спокойнее. Ламиго сменил свое привычное дуракаваляние на сосредоточенность, то и дело оглядываясь по сторонам. Но никого, кроме похотливо смотрящего на них радужного попугая, вокруг не было. Птица даже звуки издавала какие-то мерзкие — больше походило на хихиканье умалишенного.       — Ты чего это? — спросил Джим у навигатора, наблюдая за его непривычно настороженным поведением.       — Джимми-нэно так боялся этого острова, вот и слежу, чтобы все прошло хорошо и никто тебя не тронул, — спокойно ответил Гарса.       — И ничего я не боялся! — тут же недовольно возразил медик.       — Хммм, — задумался Жизель. Окама уже прошел дальше и стоял посреди одной из тропинок, петлявших меж деревьев. — Когда я здесь была в прошлый раз, пляж встретил меня более оживленно…       Вдруг кок резко повернул голову вправо, прищурившись, будто всматриваясь в даль. А когда разглядел, то широко улыбнулся и побежал в ту сторону, довольно вопя:       — Сколько лет, сколько зим, дорогуша!       В тот момент Джим понял, что совершенно не хочет знать, к кому так радостно несся Жизель. Невольно он отступил на шаг, и тут же на плечо опустилась рука Лами.       — Все в порядке, — попытался подбодрить товарища навигатор. От подобного Джимми только больше убедился в обратном.       Вскоре Жизель вернулся, и не один: бок о бок с ним шел другой окама, и из-за своих габаритов он казался крупнее кока. От вида этого человека Джима едва не вырвало — девчачье розовое платье в оборочках на шкафоподобной фигуре выглядело отвратительно. Окама поправил волосы блондинистого парика, как ему казалось наверняка — изящным жестом, и внимательно изучил друзей Жизель.       — Какие пупсики, Жизелечка, — грубый голос, которому странная «спутница» кока изо всех сил пыталась придать женственности и кокетства, ошарашил медика не меньше, чем экстравагантный наряд. — Новое пополнение? Я всегда знала, что ты вернешься к нам, дорогуша, да еще со свеженькими.       — Миледи, — с полной серьезностью взглянул в голубые глаза незнакомки Ламиго. Джим обратил внимание на то, что он — единственный здесь низкого роста, троица была примерно на одном уровне. — С прискорбием сообщаю, что мой ум, сердце и душу занимают сплошные мужики. Не в платьях.       — Охохохо! — звонко засмеялся окама. — Давненько у нас не было таких симпатяжек с наклонностями! — сказав это, «сударыня» потрепала Гарсу за щеку, как любящая бабушка. Лами ухватился за тут же покрасневшее лицо, и с некоторой злобой уставился на трансвестита. А тот, словно не заметив реакции, повернулся к Жизель и довольно добавил: — Дорогуша, она будет очень довольна тобой. А сейчас предлагаю направиться ко мне — у меня есть подходящие туфельки нашему недотроге… А блондинчику пойдет зеленый.       Джима как холодной водой окатило, и в ту же минуту его подхватили на руки. Легкий шелест крыльев — и вот они уже в воздухе над окамами, а Ламиго сердито кричит:       — Убрала от него руки! Это — мой Джимми!       «Блять», — только и подумал медик. Навигатор злобно сверлил глазами подругу Жизель и отказывался спускаться до тех пор, пока «его Джимми» не гарантируют безопасность и неприкосновенность. Иначе он разнесет весь остров к чертям собачьим. Кок вздохнул и повернулся к товарищу:       — Тибаниичка*, боюсь, в этот раз придется обойтись без примерки. Это — мои новые товарищи по команде, и они здесь не затем, чтобы стать одними из нас.       Тибани, картинно вздохнув, смирилась и сказала:       — Хорошо, Жизелечка, но только — по старой дружбе. К тому же не думаю, что Королева примет их в подобном виде.       Джиму все это не нравилось — какая-то еще королева, которая наверняка очередной накачанный мужик в женском тряпье. Но уже то, что никто не собирается их рядить в платья и туфли, немного его успокоило, как и навигатора — тот опустился на землю, возвращаясь в человеческую форму. Но по-прежнему злился и не отходил от доктора ни на шаг. Джимми заметил какое-то беспокойство на лице Жизель после упоминания этой пресловутой королевы.       — Нам нужны только лекарственные растения, что растут только на Момоиро, — попробовал начать переговоры Нобл. Окама-блондин сразу же оживился, и на какой-то миг на его лице промелькнула та похабная улыбочка.       К счастью, больше никаких конфликтов не возникало. Тибани повел их за собой к своему дому, по пути воркуя с Жизель — наверняка обсуждали все, что произошло с ними после расставания. Как потом сказал кок — с Тибани они не виделись минимум пять лет. Около дома их «спутницы» оказались еще окамы, каждый — пестрее и вычурнее предыдущего. Но все, как один, очень крепкие и хитро улыбавшиеся вслед гостям.       — Слушай, может, прекратишь меня придерживать, как эпилептика, а? — недовольно поинтересовался Джим у Ламиго. Тот, к его удивлению, покачал головой, и руки с плеча не убрал.       Оказавшись внутри, Тибани предложила гостям расслабиться в ванне после долгой дороги. Нобл, что все это время был как на иголках, где-то с минуту думал над тем, что опаснее — остаться с окамами, или мыться с извращенным навигатором. Решив, что Лами он знает больше, выбрал последнее. Но и там их не оставили в покое. Некоторые гостьи Тибани украдкой подглядывали за ними, из-за чего Джим из воды вообще не показывался, а Ламиго, наплевав на все рамки приличия, выскочил в чем мать родила, на ходу вытащил из оставленной сумки один из шариков-бомб для устрашения и подбежал к двери. Со злобой пнув ее, не задумываясь, успели ли отпрянуть любопытные окамы, закрыл изнутри и крикнул:       — Хорош, блять, пялиться, на свои причиндалы смотрите, мать вашу!       Для надежности Гарса подпер дверь какой-то небольшой доской. А Джим был рад тому, что ни бомбы он не стал взрывать, ни приставать под шумок. Навигатор оказался слишком зол для этого, и просто плюхнулся обратно в воду, устало выдохнув. Потом вдруг внезапно посмотрел на Нобла и сказал:       — Не отходи от меня.       — Да пошел ты, — тут же обозлился медик, ругаясь на то, что только-только подумаешь о человеке хорошо, как он опять к тебе клеится. Гарса лишь вздохнул.       Когда ребята вернулись, Жизель и Тибани уже вовсю попивали что-то вроде мохито. Завидев гостей, окама-блондин поднялся с места и, хлопнув в ладоши, радостно сказал:       — Замечательно!       Что именно замечательного увидел в этом трансвестит — Джим не знал, да и не хотел знать. Возможно, у этой Тибани была склонность к полуголым парням из душа. Дабы успокоиться, медик поправил полотенце на шее так, чтобы не было видно клеймо раба на груди.       Весь ужас происходящего дошел до Джимми тогда, когда окама-блондин выудил откуда-то короткое зеленое платье на одной бретельке. Внутри у доктора все похолодело.       — Прости, Джиммичка, я пыталась, — с горечью в голосе сказал Жизель. — Но, к сожалению, касательно лекарственных трав лучше всего знает Королева, а потому придется соблюсти некоторые условия…       — Да черта с два! — вскочил Джим и в порыве эмоций швырнул полотенце на пол. Оба окамы с удивлением уставились на него, и только тогда до него дошло, что впервые за все это время его позор увидел кто-либо еще, кроме Ламиго. Но навигатор тут же закрыл рукой выжженный на груди треугольник с завитками по краям.       — Нам придется согласиться, — серьезность Гарсы уже пугала. — У нас не так много времени, если мы хотим помочь Ниппи-нэно. И если это кратчайший путь…       — Да черта с два! — повторился Нобл и сиганул через диван, несясь к выходу. Тут же, как по команде, показались другие окамы, и каждый из них держал в руках что-нибудь из женского гардероба зеленого цвета. Но Джим сумел увернуться от всех и, оказавшись у ближайшего окна, коварно посмеялся напоследок, показал средний палец желавшим приодеть его трансвеститам и выпрыгнул.       Обитательницы острова Момоиро довольно быстро его догнали, как бы Джим ни пытался запутать след и петлять в странных джунглях. Несколько раз на пути ему попадались животные, таращившиеся на него так же, как тот попугай-извращенец с пляжа. Только один раз медик остановился, чтобы вколоть новую дозу подавителя, но очень быстро ему пришлось скрыться — минуту спустя там пронеслась толпа шушукающихся окам.       «Если так пойдет дальше, то меня поймают», — в какой-то момент Джим понял, что еще немного — и начнет сдавать, в то время как у его преследователей силы и не думали кончаться. Когда медик пытался лихорадочно придумать какой-нибудь план, то в него кто-то врезался. Нос защекотал странный сладковатый запах, в котором Джимми распознал духи. Доктор в который раз пожалел, что не захватил с собой свои шипы, да и все препараты остались в сумке в доме Тибани. В кармане брюк были лишь одна ампула подавителя да пустой пузырек болеутоляющего с одинокой таблеткой внутри. Пальцами Джим нашарил на земле булыжник и приготовился пустить его в ход.       Окама, с которым он столкнулся, потирал ушибленную макушку и ворчал что-то невнятное. Он был худее и ниже всех прочих. Искусственные золотистые локоны спадали на плечи, а подол бледно-розового платья испачкался в земле и листьях. Голос показался Джиму знакомым, но он не придал этому значения, так как милое воркование окам приближалось. Медик сорвался с места, но через пару поворотов врезался в особо крупного окаму с черными, как воронье крыло, волосами. Недобро ухмыляясь, мужчина в черном платье в белый горошек крепко схватил Нобла, да так, что тот сразу вырубился. Прочие «женщины» догнали их и, увидев успех своей сестры, радостно воскликнули:       — Молодец, Берточка!       И теперь Джим сидел напротив Тибани на фоне заката и без каких-либо эмоций смотрел то на почти остывший напиток, то на окаму, мило ему подмигивавшего. Но внутренне злился. Поразмыслив и взвесив все «за» и «против», медик пришел к неутешительному выводу, что Ламиго был прав и придется чем-то пожертвовать.       — Ладно, я согласен, — похоронным голосом выдавил из себя Нобл. — Но я сам выберу одежду, если уж ваша королева отказывается принимать нас такими, какие мы есть.       Тибони лишь радостно захлопала в ладоши, поняв, что в очередной раз удача оказалась на их стороне.       Ламиго же давно терпел суетящихся вокруг себя окам, с наслаждением копошащихся в белье. К счастью, Жизель был здесь же и хоть как-то контролировал процесс, держал его в разумных рамках. Но не забыл деликатно сообщить коку, что все это — сущий бред.       — Прости, Ламмичка, но — таковы местные порядки.       — Что ж это за извращенка такая, ваша королева, — проворчал навигатор.       — О, она — великий человек! — с восхищением в голосе встрял в беседу один из окам, в темном кудрявом парике, бледно-желтой блузе и красной мини-юбке.       Лами закатил глаза. Весь его вид говорил о том, что он нисколько не «сомневался» в подобном.       — Милашка-блондинчик не может тебя понять, да, бабочка моя? — с сочувствием поинтересовался другой окама, подбиравший навигатору туфли. Ламиго недовольно уставился на него, но тот продолжил: — А ведь наша королева может помочь тебе с этой проблемой, и тогда блондинчик обратит на тебя внимание.       Вновь Жизель напрягся при упоминании загадочной правительницы. А Лами, совершенно не понимая происходящего, посмотрел на сказавшего ему эти слова трансвестита с удивлением. В тот же момент возня с одеждой наконец закончилась. Навигатор из всего барахла смог лишь принять кожаные обтягивающие брюки да черные туфли на платформе. От каблуков он открещивался, а так и вроде одежда женская, и не придерешься. Но было жутко некомфортно.       — Ну, твой Джимми же интересуется девочками, не мальчиками? — продолжал окама. — А Королева может это исправить…       Гарса не поверил своим ушам, когда услышал, в чем тут была соль. И в тот момент открылся ящик Пандоры.