***
Такого буйства красок Ламиго еще не видел. Его привели в огромный зал, который несмотря на довольно мрачные черные и фиолетовые оттенки, выглядел броско и ярко. Повсюду, куда ни глянь — окамы в пестрых костюмах, и по сравнению с ними те, кто их встречал возле дома Тибани, выглядели еще прилично. Гарса готов был поклясться, что замечал в толпе людей с заячьими ушами, в женских чулках или эротичном костюме кошки. Окамы шушукались между собой, многие из них поглядывали на навигатора с любопытством, а порой и с вожделением. Лами старался сохранить спокойное лицо, внутренне желая променять этот цирк на Джима. Громкий стук от платформы обуви по плитке перекрывал разговоры вокруг, тем самым привлекая к гостю лишнее внимание. Когда Ламиго дошел до середины зала в сопровождении двух «подруг» Тибани, все уже прекратили свои беседы и смотрели только на него. Толпа расступилась, образовав вокруг пирата кольцо, отчего последнему стало несколько неуютно. — Охохо, кажется, к нам пожаловал сладкий пирожочек! Сей громкий крик, казалось, звучал рядом, словно усиленный рупором, и в то же время — издалека. И он тут же потонул в радостных возгласах и аплодисментах. Приглушили свет, выделяя тем самым в конце зала большой вычурный трон. Лами не сразу смог понять, по форме сердца он или вообще неведомая фигура, но уже в следующее мгновение он напрочь про это забыл. Та, кого местные жители с благоговением называли королевой, оказалась огромным мужиком в весьма экстравагантной одежде — красном не то купальнике, не то изрядно покромсанном боди с воротником. Гарса даже отчасти проникся всем негативом Джима по отношению к окамам. «Королева» вальяжно сидел на троне с фужером вина, подперев лицо кулаком и с довольной улыбкой смотрел на гостя. На синем афро была закреплена корона, лихо сдвинутая на бок. «Королева» вдруг поднялся с места, оставив бокал на подлокотнике трона и быстро прошел в центр зала, остановившись в двух шагах от навигатора. Вблизи сей кадр вообще походил больше на великана. Окама осмотрел его с головы до ног, задержавшись на тату Крика — в тот момент ярко накрашенные губы чуть скривились от недовольства. Но уже в следующую секунду он улыбался. — Что-то зачастили к нам гости, — от этого голоса Лами едва не оглох. «Королева» вновь переменился в настроении и подозрительно сощурился, вглядываясь в лицо парня. — А ведь это тихое местечко, о котором мало кто знает… Выдворить его! Ламиго опешил от такого отношения. Пусть все эти окамы и были с прибабахом, но они его даже не выслушали, хотя до этого так активно навязывали идею, что ему стоит посетить правительницу острова. Двое крепких ребят в чулках тут же подхватили навигатора под руки, но Лами в корне был не согласен с подобным исходом. И когда уже собирался хорошенько заехать одному из окам в челюсть, «королева» вдруг развернулся и с лихой улыбочкой крикнул на весь зал: — А куда это вы тащите нашего миленького гостя? — и засмеялся. — Что, блять, простите? — от всей этой ситуации Гарса не нашелся, что сказать. Но его недовольный вопрос тут же потонул во всеобщем ликовании и возгласах «купились, Ива-сама!»*, а потом навигатора подхватили на руки и потащили в конец зала, к трону. Лами оглянуться не успел, как в руках у него оказалась чашка с капучино, а сам «королева» вновь вальяжно расселся на своем законном месте. — И что же привело тебя сюда, пирожочек из Крика? — кокетливо спросил он. — Я там больше не состою, — недовольно буркнул Гарса, отвернувшись. Подобные слова удивили Иву, он даже подался чуть вперед, опираясь на подлокотники и с какой-то пугающе-хитрой улыбкой уточнил: — И тебя так просто отпустили? Стоп, погоди-погоди! — вдруг «королева» артистичным жестом закрыл лицо и махнул ладонью. Лами даже ожидал, что тот скажет «я попробую сам угадать». — Я помню это… Тут же, словно по щелчку, рядом с окамой появился один из его свиты — с обнаженным торсом, в тигровых трусах и в чулках в сеточку. Мужчина подал ему поднос со стопкой газет, и Ива стал их просматривать. Дошел до пачки листовок и через несколько секунд выудил оттуда постеры с лицами Лами и Жизель. — А, так ты — друг Жизелечки? — довольно произнес «королева», просматривая дальше листовки. На одной из них он остановился и улыбка сошла на нет. Но вдруг Ива подбросил в воздух все бумаги и газеты, поднялся с трона и несколько вызывающе спросил: — Так зачем ты пришел, мальчик из Крика? Лами попытался объяснить про поиски трав для лекарства и против растения-паразита у сестры, но на середине разговора его вновь перебили. Навигатор начинал злиться — вся эта обстановка, неизвестность о том, что стало с Джимом, и это эпатажное нечто, поведение которого в следующую секунду могло кардинально поменяться — все это просто выводило из себя. — Если вы пришли за лекарствами, то почему ты здесь без своего малыша доктора? И я вижу, ты хочешь попросить о чем-то еще… Ламиго несколько опешил. Тут же вспомнил про слова одного из окам — о том, что их «королева» может спокойно поменять пол человеку. На какой-то краткий миг Гарса еще подумал — может, действительно было бы лучше, если Джим или он сам станет девушкой — тогда никаких проблем не возникнет. Но эту мысль навигатор тут же отбросил — слишком отвратной она показалась ему после. Да и Нобл должен оставаться самим собой. Возможно, смятение отразилось на его лице, но «королева» вдруг лукаво улыбнулся и сел обратно на трон. — Приводи малыша медика, тогда и поговорим, — с легкой скукой произнес Ива, лениво махнув рукой. Лами попытался возразить, хоть и сам не понимал — почему, но его уже подталкивали к выходу окамы. Поняв, что сейчас он ничего не добьется, Ламиго развернулся, и несколько грубо бросил своим сопровождающим, что и сам дойдет. Боль пронзила шею внезапно — будто оса ужалила. Гарса инстинктивно дотронулся до уколотого места, ощущая небольшой набухший бугорок, из которого вытекал излишек какого-то препарата вперемешку с кровью. Голова резко закружилась, и Лами повело в сторону. Он вроде бы оперся на кого-то из окам в толпе, но с каждой секундой нарастающий жар ухудшал восприятие. Брюки соскользнули вниз, а в следующее мгновение Лами, не в силах сопротивляться одолевшему его недугу, вырубился.***
Уже на подходе к резиденции королевы окам — Джима до сих пор пробивало на нервный смех от одного титула — медик понял, что его ожидают большие проблемы. Кто-то мог бы назвать это шестым чувством, Джимми же понимал, что от точного названия подобного явления ему самому лучше не станет. Парень чувствовал себя крайне нелепо в зеленом длинном платье, брюках и босоножках, готов был проклинать Жизель и Тибани, его сопровождавших, всех окам острова и сам Момоиро, дурную королеву с подобными замашками, и не менее дурную свою голову — по причине того, что как следует все не обдумал, прежде чем соглашаться на это путешествие. Жизель попытался разговорить своего товарища, но очень быстро понял, что Джима в данный момент лучше не трогать. Пусть молчит, иначе от него будут сплошные ругательства. На входе их встретила толпа, от пестроты костюмов которой Нобл даже зажмурился. До него долетали обрывки фраз — в основном об обыденных вещах, последних новостях, и кокетливые беседы об одежде. — Где ваша королева? — угрюмо спросил у Жизель медик. Тот лишь печально вздохнул и указал вперед. Среди людей Джим заприметил небольшое возвышение с троном, на котором восседал человек с синим афро. Нобл его сразу узнал, так как следил за последними газетами. Кто бы сказал ему ранее, что пресловутая королева окам — это Эмпорио Иванков, то нервным смешком дело бы явно не ограничилось. «По крайней мере, ясно хоть, откуда такие закидоны с платьем и остальным пошли», — догадался парень, и тут же себя отругал за то, что уже с таким спокойствием относится к подобным выходкам. Многие из окам на него уже оборачивались, подмигивали и пытались заигрывать. Среди этого ужаса Джим разобрал одну фразу «а этот тоже симпатяга». Значит, Ламиго уже успел побывать здесь, но медик его нигде не мог разглядеть. Люди перед Джимом и его сопровождающими расступились, и тот предстал перед Иванковым, лениво рассматривающим остатки вина в бокале. Потом будто бы только заметил своего посетителя и поднялся с места. — А, малыш доктор! — Ива игриво подмигнул гостю, и Ноблу это стоило немалых усилий проигнорировать. — Знаю, знаю: вы, цыплятки, приплыли сюда за травами для лекарств вашему капитану. Скажи спасибо, пупсик, что вы не плывете уже обратно. Я дозволяю вам остаться здесь лишь благодаря тому, что вы приютили у себя Жизелечку и малыша Эрика, да и твой друг мне все уже объяснил. Джим вздохнул с облегчением и хотел было уже идти, горя желанием поскорее избавиться от женских тряпок, как вдруг Иванков лукавым голосом добавил: — Ох, грех пропадать такому красивому платью. Малыш доктор, оставайся с нами, — после таких слов «королева» улыбнулся и лихо подмигнул. При этом несколько окам поблизости заблаговременно отдалилась. — Предпочитаю брюки, рубашку, белый халат и лабораторию, — крайне сухо произнес Джимми, несмотря на жесты Жизель, призывающие к молчанию. Иванков от услышанного помрачнел и спрятал лицо в ладонях, замерев в трагичной позе. — Ах, пупсик, ты ранил меня! — сдерживая рыдания, крикнул на весь зал «королева». Многие из его свиты тут же бросились утешать его и приговаривать, что гость сказал это не со зла. «Вообще-то я как раз зол от всего этого цирка», — подумал Джим. Но от произошедшего ему стало неловко — возможно, он и впрямь был слишком груб с этим человеком. И вдруг Иванков поднимается с колен и с широкой улыбкой бодро сообщает окружению: — Все просто замечательно! Джим с недоверием посмотрел на «королеву» и окруживших его окам, что радовались, смеялись и вопили о том, что он вновь их провел, и понял, что хочет завершить свои дела по поиску растений как можно скорее. Иначе он тут быстро поседеет и его сердце откажет. Тут он вспомнил слова Эмпорио. — Я прошу прощения, — уже более осторожно — новых выкидонов со правителя-правительницы Момоиро Джим не хотел. — Но я не понял, причем тут наш механик, и где мой товарищ? — О, пупсик, а ты разве еще не заметил? — с хитрой улыбкой произнес Иванков. «Если бы заметил, то не спрашивал бы», — внутренне злился Нобл. Но сказать что-либо в ответ он не успел: с ног его кто-то сшиб из толпы, крепко при этом обняв. Этот некто врезался ему головой в подбородок, отчего Джим едва не прикусил язык. Девушка — а судя по упиравшейся в него нехилой груди это была именно девушка, чего медик никак не ожидал в царстве окам — тянулась к нему, что-то довольно бормоча грудным голосом. — Женщина, отвалите от меня, иначе я задохнусь, — прохрипел Нобл, чувствуя, что у дамочки недюжинная сила. На мгновение особа затихла и доктор встретился с ней взглядом — расстроенные карие глаза с длинными ресницами. Девушка собиралась что-то сказать, но Джим сумел вырваться из объятий. Придерживая длинный подол платья и проклиная все на свете, Нобл помчался как можно дальше от царства разврата и совратительниц. Одна из босоножек соскользнула с его ноги и смачно впечаталась в окаму в блестящем розовом жилете. — Ноги моей здесь не будет! — орал Джим на эмоциях, сбегая по ступенькам. Иванков с довольной улыбкой посмотрел вслед убегающему пирату и томно произнес: — Ох, вечно они не ценят моих даров… А девушка, успокоившись, поднялась с пола и перешла в гибридную форму бабочки, после чего полетела следом за Джимом.