Деструктор

      Кожу покалывало от горячей воды. Волосы под струями душа прилипли по всей шее; часть прядей попала в рот, но Ниппи не обращала на это внимания. Пальцами провела по плитке, стирая конденсат. Матовая кремовая поверхность вмиг стала блестящей, отразив в узкой полоске ее глаз. Желудок крутило, шрамы на животе ныли, вызывая воспоминания об Акуто. Рука чуть прибавила горячей воды, но спиной Ниппи по-прежнему ощущала холод, пробиравший до костей.       С того случая, как она пыталась получить совет от Азарая, прошло два дня. Ничем не примечательные, разве что Кид вновь вел себя тихо. Наученная горьким опытом предыдущего, Ниппи знала, что эта тишина чревата последующими проблемами. Она старалась не упускать этого человека из виду, беспокоясь о том, как бы никто из ребят не нарвался. Яго все время проводил на корабле Кида в качестве «залога», Дегэйр к мечу не прибегал, так что все мысленные заботы были о Хантере. Косатка оказался довольно импульсивным товарищем. И если в ее обществе он вел себя спокойно и вполне приветливо, то с мечником и Эриком постоянно был на взводе. Стоило ей подняться на палубу, как до нее доносились слова очередной перепалки с тем или другим, в котором слово «ублюдок» встречалось чаще всего. Однако, едва ее завидев, фараон тут же забывал о ссорах из-за пустяков и вел себя чуть ли не как пай-мальчик.       На Юстасса Хантер злился гораздо серьезнее. Стоило ему завидеть пирата вблизи своей кадки, как забывал про всех и неотрывно следил, хитро при этом скалясь. Ниппи иногда оказывалась в подобной ситуации поблизости и в такие моменты могла сказать, нисколько не привирая: позволь Крайпу остаться с ним один на один, без всяких ограничений, то он вмиг попытается вонзить зубы и отгрызть кусок от противника. Оставалось лишь надеяться и не допускать таких ситуаций.       Ко всему прочему галлюцинации вернулись, но теперь они тяготили больше. Не так чтоб завлекали в свой мир до такой степени, что она потом приходила в себя, не понимая, где находится и что происходит. Но Лэз будто высасывал из нее последние силы. А возможно дело было в растении, которое с того случая стало сильнее жечь и сдавливать запястье, словно не желало расставаться с добычей. Горячий душ помогал временно заглушить эту боль; конечно, лекарства Джима могли оказаться вариантом получше, но кроме выделенной микстуры Ниппи не знала других препаратов, и разбираться, что от чего, не рискнула. Приходилось терпеть до возвращения медика.       Вдоль позвоночника словно провели ледяной рукой, отчего девушка поежилась и отпрянула от невидимого призрака, спешно прибавляя воды. Но крутить кран больше было некуда. Плитка вновь запотела, спрятав отражение, и Ниппи быстро стерла влагу. На какую-то долю секунды ей привиделось в блестящей поверхности знакомое бледноватое лицо с торчащим как рог, темным вихром, отчего пиратке стало не по себе. Моргнув, она уже ничего этого не видела. Только саму себя. Памятуя совет Азарая, Ниппи попыталась задавить в себе это чувство беспомощности.       — Проваливай, — холодно сказала она вслух.       — Не хочу, — тут же последовал ответ. — Да и не могу, покуда ты не сделаешь того, что требуется.       — Моя смерть тебе не требуется. Это ничего не изменит.       — Ты обманываешь — и главное, кого? Себя же.       Она чувствовала, что он стоит сзади, но оборачиваться и проверять не хотела. Ногти царапнули по плитке, чуть скрипнув. Поверхность быстро запотевала, и невозможно было понять, что в отражении.       — Ты же думала об этом много раз, — продолжил Лэз. Ниппи даже почудилось, что позади плещется вода, словно кто-то топнул ногой. — Просто признай, что тебе никого не вытащить из приюта. Дальнейшее путешествие не имеет смысла, лекарства не существует. Погляди на себя: не можешь коснуться, не ранив, не знаешь, есть ли такой чудо препарат, а как только встретила кого-то сильнее себя — что получилось? Одна продырявила тебя, другой сделал игрушкой, и я не говорю про прочих.       Это задело. Немного, но ощутимо и неприятно.       — С чего ты решил, что я боюсь кого-либо из них? — обернулась Ниппи.       Лэз стоял все в том же виде, что и несколько лет назад, недобро ухмыляясь, но сохранив тот дружелюбный взгляд.       — Но я же не говорил этого вслух, — заметил он. — Ты сама только что озвучила это. Вот и скажи мне, почему ты боишься кого-либо из них? Почему ты боишься его?       Ниппи открыла рот, намереваясь возразить, но остановилась. Она вспомнила выражение лица Кида, когда тот говорил про возмещение долгов. Он явно не шутил. За все время, что они торчали на Кразете, то был единственный момент, когда пиратка не могла себе толком объяснить ни ситуацию, ни своих эмоций. Может, это и впрямь был страх, но он не походил на тот же страх перед Акуто. Желудок скрутило по новой, на мгновение Ниппи ощутила, как холодные стеклянные пальцы проникают под кожу, распарывая внутренности. Тошнота подкатила к горлу моментально, и пиратка согнулась над сливом ванной. Остатки завтрака утекали с водой, оставляя после себя лишь неприятный запах.       — Ее-то ты боишься? — раздался над ухом шепот. Холод сковал тело, вода совершенно не чувствовалась. — Твое тело боится новой встречи, ведь она сильна. И он силен, так что нужно его убить и все закончить.       — Я не буду этого делать, — сдавленно сказала Ниппи.       — Но почему? — удивился Лэз. — Ты веришь в эту чушь об исцелении? Цепляешься за наивную идею не убивать? Вот последним не смеши меня. Если ты не сделаешь этого сейчас, дальше тебе плыть точно нет смысла, ведь потом будут встречаться люди более сильные, чем эта дозорная или Юстасс…       — Заткнись, — холодно процедила она, цепляясь за край ванны в попытке выбраться.       Холод пропал, Ниппи вновь чувствовала душ и то, что здесь стало слишком жарко. Она убавила горячую воду, а секунду подумав — выключила вообще. Ведя рукой по стене, опираясь, девушка вылезла, обернулась полотенцем и направилась к зеркалу. По стеклу скатывались капельки, оставляя после себя кривые разводы. Раздраженно Ниппи вытерла поверхность и тут же увидела в отражении позади себя все то же лицо.       — А может быть, ты не только за свою жизнь цепляешься? — совершенно спокойно спросил Лэз. — Но и за его? Опять спасаешь?       — Заткнись! — не помня себя, Ниппи развернулась, намереваясь ударить. Ничего вокруг не видя, желая лишь врезать по этому коварно ухмыляющемуся лицу.       Когда ее руку кто-то перехватывает, то девушка чувствует лишь собственное тяжелое дыхание и колотящееся сердце. Пелена спадает с ее глаз, и Ниппи обращает внимание на разбитую в осколки плитку перед собой на полу. Бежевое перемешалось с алыми брызгами на кусочках — где преобразованные детали, где — обломки плитки. Чуть погодя она понимает, что удерживает ее от очередного удара Пиррет, быстро что-то говоря. «Не надо, капитан» — единственное, что пиратка улавливает, и тогда-то ее отпускает. Приходит ощущение боли в разодранной ладони.       — Я в порядке, — хрипло говорит Ниппи, но тут же ее встречает то, чего она никак не ожидала увидеть — злоба Пиррет.       — Никакое это не «в порядке»! Капитан не должен поддаваться подобным проблемам, иначе как команда потом на него посмотрит? Яго остался с вами не ради этого!       Ее щеки покраснели от злости, коса немного растрепалась, и Ниппи могла понять этот взгляд неодобрения. Да, капитан себя так вести не должен, и сумасшедшие выходки Эмери ничему ее не научили.       Пиррет помогла ей подняться, и чуть более спокойным, привычным тоном сказала:       — Я не скажу об этом Яго, он ведь вдохновился первыми подвигами вашей команды и захотел продолжить путешествие, когда у него уже опустились руки, но пообещайте мне больше не творить ничего подобного. Иначе вы будете иметь дело со мной.       И Ниппи не сомневалась, что проблемы в этом случае у нее будут. Потому, взяв себя в руки, пообещала с усталой улыбкой:       — Обещаю. Прости, Пиррет.       — Другой разговор, — облегченно вздохнула девушка. — А сейчас следует перевязать руку.       Только тогда Ниппи посмотрела на свою правую ладонь. Осколки плитки разодрали кожу в нескольких местах, причем до такой степени, что она задиралась лохмотьями. Вся кисть была в крови, и в ранах можно было разглядеть мелкую плиточную крошку. С помощью Пиррет весь мусор был промыт, а ладонь — перевязана с помощью бинта и препаратов, которые Джим оставил в аптечном шкафчике. После этого Ниппи худо-бедно переоделась и направилась к своей каюте. По пути ей встретился Кид — в последнее время из-за душа растение обычно не сильно растягивалось, и им поочередно приходилось дожидаться другого в коридоре. Пират умудрился заснуть даже несмотря на явно отвратительные ощущения, передаваемые через паразита. Ниппи посмотрела на его руку, что он положил на грудь. Полоса стина сморщилась гармошкой, въедаясь в кожу, а запястье вокруг по цвету напоминало помидор. Девушка посмотрела на свое, где из-под паразита уже виднелись мелкие язвочки, и подумала о том, что, когда Юстасс проснется, ей за такие «подарочки» достанется.       Пиррет предложила перекусить, так как понимала, что необходимо восполнить силы, но Ниппи попросила только флягу воды и еще орехов. После рвоты ничего в горло не лезло.       В каюте все осталось так, как было утром, за исключением того, что дверь на вторую половину открыта. Выпив пару глотков из бутылки и засыпав в рот горсть орехов, пиратка ложится на свою кровать, стараясь расслабиться и отогнать прочь мысли о Лэзе. Но не получается, снова и снова — тот же разговор, тот же холод, та же боль. И одна фраза, которая еще в ванной покоробила ее слух.       «Опять спасаешь?»       — Кого я спасаю? О чем вообще речь? — не понимала Ниппи. В памяти вертелось что-то знакомое, но что именно — вспомнить не получалось. Вместо этого в голову упорно лезли образы из сна — про пустыню, руины и непонятного мальчика. За раздумьями Ниппи не заметила, как заснула, но образы продолжали преследовать ее и там. Она видела и Ичиро — на Салаиме в саду, и в пустыне, в заброшенном здании. Они действительно останавливались где-то в знойном климате, и она тренировалась, прыгая по зданиям, пока желудок не начинал прилипать к позвоночнику от голода. Последнее ощущение во сне было особенно сильно, и память подкинула странный образ — чья-то рука протягивала лепешку. Выглядело так, будто она лежала на земле. Очень хотелось есть, и она потянулась к лепешке. Перед глазами маячило чье-то лицо, неулыбчивое, со знакомыми чертами. Все тот же мальчик, но впервые Ниппи может отчетливо его разглядеть.       Алые волосы в лучах полуденного солнца — словно окаймленные пламенной нитью. И злобные янтарные глаза.       Ниппи проснулась, не понимая, что она только что увидела. Возможно, из-за последних событий все в голове перемешалось, но мальчик отчетливо напоминал пирата, храпящего сейчас в коридоре. Не до конца, но многие черты совпадали. Очень многие.       — Нет, это бред, — сказала самой себе Ниппи. Она просто перенапряглась в эти дни, вот и наложилось одно на другое. — Однозначно бред.       Пиратка поднялась с кровати и допила остатки воды. Орехи еще оставались, но их не хотелось. Ниппи раздумывала о том, не отправиться ли на камбуз за полноценным обедом, но ее отвлекла все та же открытая дверь на половину Юстасса. Его там не было. Каюта до сих пор озадачивала своей пустотой — только матрас, стул и тумбочка. На корабле Кида почти все жилые помещения были такими, если не более скудными, и это не так бросалось в глаза. Здесь же Ниппи не покидало ощущение, что чего-то не хватает.       А потом она вспомнила, как на днях ночью видела Кида с непонятным шаром в руках, и отвлеклась от предыдущих мыслей. К сожалению, девушка не успела узнать, что это, но чутье подсказывало — шар связан с ночными переговорами Кида и Паленке. А Ниппи хотела четко знать, куда придется плыть их команде, и чему в этом путешествии подвергнуться. Просто так вести их на риск не желала, и Пиррет была права.       Решив воспользоваться моментом, пока Кида не было на месте, Ниппи пробралась на его половину. Конечно, если та вещь была ценной, то пират наверняка держит ее при себе или на своем корабле, но попытать счастья стоило. В тумбочке было всего три ящика, два из которых пустовали. В третьем обнаружились карты, которые Юстасс поначалу рассматривал, когда попал к ним на борт. Из того, что Ниппи могла понять, так это курс к Паленке — и то лишь по названиям и проведенным линиям. Было еще несколько листов с записями, но почерк оказался настолько мелким, что разобрать с ходу не представлялось возможным.       — Какого черта ты тут делаешь?       Ровный, прохладный голос Юстасса вывел ее из задумчивости, отчего Ниппи чертыхнулась, поняв, что за своими поисками утратила бдительность. Но, едва только повернулась и заметила это недобро ухмылявшееся лицо, как позади, где осталась злополучная тумбочка, послышался треск, словно что-то вырывали из дерева. А в следующую секунду ее руки оказались прикованы по обе стороны предмета мебели металлическими ручками. «Надо было без них оставлять» — злилась на такую оплошность девушка, но кто же знал, что ее приспичит сюда залезть.       Кид, тихо посмеявшись над ее попытками вырваться из полученных оков, подошел к ней; Ниппи попробовала сделать хоть какой-то шажок, чтобы отдалиться, но получилось лишь закрыть выдвинутый ящик.       — Копаешься в моих делах, пигалица? — поинтересовался Юстасс, забирая у нее из рук карты. — Или это искала? — тут он вытащил из кармана брюк тот самый шар. Вблизи Ниппи увидела, что это была какая-то головоломка: стеклянная емкость со множеством переплетенных белых дорожек внутри. По дорожкам при каждом движении перекатывались бусины, периодически щелкая. — Ну не продолжить же тот разговор пришла, на котором нас прервала эта чертова рыбина?       Ей было не по себе, но не как с Лэзом. Опять предчувствие нехорошего, но даже не может заставить себя отвести взгляд. Не зная, что сказать — да и стоило ли? — Ниппи выпалила:       — Карты и эта штука связаны с Паленке? Что тебе там нужно?       — Тебя мои дела не касаются, — Кид расплылся в холодной улыбке, ведь сейчас превосходство было на его стороне. — Вы плывете, и больше вам ничего знать не нужно.       — Я не могу их вести невесть куда и без информации, чем это может кончиться, — упиралась Ниппи. Юстасс лишь вновь посмеялся, после чего сказал:       — Все может закончиться очень скоро, если продолжишь совать в это свой нос, пигалица. А с тебя еще причитается, и много — когда планируешь отдавать?       Тот же пристальный взгляд, не предвещавший ничего хорошего, но одновременно — завораживающий. Ниппи не заметила, как Кид склонился к самому ее уху и, сдерживая смешок, прошептал:       — Я, блять, чертовски устал торчать на этом острове…       То, что произошло следом, Ниппи не могла объяснить причину — ни чем иным, кроме как последней фразой пирата. Знал ли он, или просто догадался — тоже. Но зубы чуть надкусили край уха — с нажимом, но не до боли и при этом Кид нисколько не скрывал, что в любую секунду может перейти к грубой силе.       — Скажи своей гребанной рыбине, чтобы сидела смирно и не распускала руки на мой трофей, — его шепот обжигал, Ниппи чувствовала, что щеки горят как при лихорадке. — И подумай, как будешь расплачиваться, пока вся твоя паршивая команда не узнала, что их капитан — просто-напросто лгунья.       Еще один укус, чуть сильней и на этот раз за мочку.       — И не лезь больше в мои дела, Д… — усмехнувшись, хотел добавить Юстасс, но на моменте имени рядом в коридоре послышался крик Эрика, а мгновением позже вбежал и он сам, весь перепачканный, а в волосах застряла древесная стружка.       — Босс, я закончил, — сообщил он и только тогда заметил, что Ниппи находилась не на своей половине. А сама девушка уже спокойно стояла, руки не прикованы, Кид был чуть поодаль, и лишь ее внутреннее смятение осталось напоминанием о том, что только что произошло. Юстасс смотрел на нее, пряча коварную улыбку — ждал, как она все объяснит.       — Мы как раз говорили про отплытие на Паленке, — несколько скомкано ответила Ниппи. — Это хорошие новости, Эрик.       — Я на свой корабль, — тут же заявил Кид в своей обычной манере. Это означало, что ей придется идти следом, но, благодаря растению, у девушки было в запасе несколько минут.       Их она провела в одиночестве, пытаясь собраться с мыслями и понять произошедшее. Все было очевидно, но вместе с тем — как раз и непонятно. Казалось, это приятное давление на ее ухо никуда не делось. А когда растение натянулось и Ниппи спешно отправилась следом, то со странным чувством смятения и удивления поняла, что в тот момент невольно поддалась запаху кожи, такой близкой и теплой, что пыталась дотронуться до скулы этого человека.