***
В день последней их встречи, когда Ниппи хотела прояснить все моменты по соглашению между их командами, сначала у нее все же была безумная мысль заикнуться о расторжении этого союза. Все равно он изначально был бутафорский и лишь каким-то чудом продержался так долго. Ладно, Джим смог отговорить — сказал, что в дальнейшем лучше пусть будет такой союз, со Сверхновым, чем оставаться самим по себе. «Я и сам не в восторге от этих ребят», — сказал он тогда. — «Но одиночки в нашем ремесле редко выживают. А уж на Второй половине Гранд Лайн без союзов никак. Думаешь, почему многие команды, оказавшись там, присоединяются к кому-нибудь из йонко или объединяются между собой?». Ниппи и сама это понимала, вот только не верила, что от союза с пиратами Кида будет толк — по крайней мере в том, привычном понимании альянсов. Те изначальные цели, которых Джим в свое время добивался переговорами — избавление от стина и получение свободы для Шума Хаоса, да и помощь Киду с поиском ключа сюда тоже относилась — они уже выполнили. В плане свободы, конечно, в итоге получилось весьма своеобразно, и в попытках Ниппи найти компромисс с самим Кидом получалось так, что она продала ему себя с потрохами в обмен на то, что он не трогает остальных — и при этом она не верила, что Юстасс сдержит свое слово после избавления от паразита. Или расторжения союза. В итоге Ниппи не возвращалась больше к вопросу о разрыве. Джим был прав. Но все-таки, она не знала истинных целей союзника и понимала, что Кид — вовсе не помощник в ее. И не было надежды на то, что, покинув Фабрику и пойдя каждый своим путем, они смогут сдержать свои договоренности. Впрочем, и в обратном уверенности не было. С чего на деле начался разговор с Юстассом, Ниппи уже не помнила. К тому моменту голова и так была как в тумане. Кажется, она все же хотела узнать про дальнейшую судьбу их соглашения, но осторожно, как Джим и советовал сделать вместо разговора про расторжение союза. Она не помнила, что говорила, и что ей ответили, но в какой-то момент Кид нехило разозлился. До сих пор Ниппи не знала, с чего, все выветрилось напрочь. Дальше все было как хаотичная карусель — ее злость в ответ и обида не пойми на что, она что-то говорила про репутацию, вроде бы припоминая его же слова. Следом — сломанная левая рука, кость которой едва Ниппи вправила, то сразу же срослась. Не без болезненных ощущений, и в этот раз они были сильнее, аж до помутнения разума. А потом… Потом Пазу и ее желания взяли верх. Ниппины мысли потонули в тошнотворно-болезненном мраке, как при потере сознания. С той лишь разницей, что она как раз оставалась в сознании. А еще агрессия. Ее ли, или Пазу, хотя та по-прежнему молчала, или фрукта Кида, или всех сразу — так же осталось непонятным. И было что-то еще. Новое, непривычное, леденящее. Когда Ниппи очнулась от этого дурного состояния, то была уже глубокая ночь, а все тело болело. Сильнее всего болело в груди. Потом пиратка вспоминала это ощущение как острые иглы, впившиеся и раздиравшие сердце. И не знала, что ее пугало больше, сам факт боли, или то, что столь странный и неестественный образ был довольно-таки реалистичным и Ниппи понимала — да, в таком случае действительно будут именно такие ощущение. И понимала это с неуместным равнодушием. Кид по ее пробуждении лежал, повернувшись к ней спиной, но неясно было, спал ли он. А вот его фрукт явно бодрствовал: пятно-тень скользила под его кожей, чаще крутясь у правого бока, близ пола. Рядом находилась как раз кисть Ниппи, и девушка увидела похожую тень, скользящую по своему запястью. Эти существа пытались дотянуться друг до друга. В какой-то момент Ниппи померещилась тонкая мозаичная рука, собранная из деталей пола на ее ладони и пытавшаяся дотронуться до тени фрукта Кида. А еще темный дым, струившийся вдоль руки. Ниппи помнила, что даже паники у нее не было по этому поводу, откуда он появился, вдруг что-то горело… Она просто смотрела на все это как завороженная, и в какой-то момент она крепко заснула. На утро увиденное ночью казалось лишь сном, тем более что каких-либо разрушений пола вокруг себя Ниппи не заметила. Кид и его команда к тому моменту уже уплыли, единственное, что осталось — новая Муши в комнате улиток. Джим сказал, что ее оставил Киллер, но не сказал — для чего. И больше про союзничка и его ребят никто не вспоминал до самого отплытия. И что странно, облегчения Ниппи не чувствовала. Все то же равнодушие, с каким она проснулась посреди ночи. Только теперь казалось, что ей было плевать на все произошедшее, а не только на собственные ощущения. И в то же время чувствовала, что оно было важным и вряд ли она об этом забудет. «Переломный момент», — промелькнула у Ниппи мысль. О результатах разговора с Кидом ее никто не спрашивал, да и она сама не стремилась поднимать эту тему. Так, вкратце рассказала о важных моментах Джиму, что смогла вспомнить, и все. Жизнь в команде продолжалась дальше, с новыми проблемами. В целом, все, как всегда. Разве что курить тянуло теперь сильнее. И мучила непонятная грусть при виде дыма на фоне спокойного моря.***
Странно было смотреть на падавшие под ноги серебристые пряди волос. Как будто что-то чужое или неестественное. Может, тот мальчонка на фестивале не зря удивился этому цвету. В мире встречались люди с самым сумасшедшим окрасом волос — да тот же Лами, или те ребята, что повстречались им с Джимом в Совиной Бухте — но еще ни разу Ниппи не встречала таких же серебристых, как у нее. И сейчас это ставило ее в тупик. И решение избавиться от столь приметной черты на время выполнения задания Салливана Ниппи считала разумным. Да, работка могла затянуться не на один месяц, но, к счастью, поначалу волосы отрастали светло-русыми. Один раз она уже в этом убедилась, когда после поручения Дирка ей пришлось подстричься под ежика. — Готово, — с грустью сказал Жизель, отключив машинку и подавая небольшое зеркало. Увидев себя, Ниппи в очередной раз подумала о том, что решение было верным. С бритой головой она не особо походила на себя прежнюю; правда, она стала выглядеть как человек, только поднявшийся после продолжительной и тяжелой болезни. Возможно, все станет немного лучше, когда она восстановится после контакта со стином, да и последние несколько событий изрядно потрепали нервы. — Спасибо, Жизель, — поблагодарила товарища Ниппи. — Это первый и последний раз, когда я на это согласилась, — холодно ответил окама. — Когда ты вернешься, я вновь сделаю тебя хорошенькой, Ниппичка, — чуть мягче добавил он. — Непременно, — согласилась девушка, тоже проигнорировав вариант «если вернусь». — Что ж, Лами, думаю, нам пора проверить наших товарищей и новеньких. Джима пуганем по пути модными прическами. — Ага, — отозвался брат с легким равнодушием и поднялся с места. План напугать Джима очень скоро потерпел крах: по пути к медкаюте Ниппи почувствовала слабость и небольшое головокружение, так что к медику они зашли в итоге по делу. — И давно у тебя подобное? — поинтересовался у нее Нобл, попутно что-то записывая в блокнот. — Да вот первый раз. Джим, да это просто усталость, слишком много всего приходится сейчас делать и за многими вещами наблюдать… — отмахнулась Ниппи. Она и в самом деле чувствовала себя сейчас куда лучше, только чертовски хотелось спать. В разгар дня, да, странно, но не из-за этого же Джимми был теперь чернее тучи. — Прошла уже неделя, и да, начало ее было нелегким, но не настолько, чтобы под конец чувствовать себя хуже, чем сразу после схватки с Ричче, и чуть ли не падать в обмороки. Было ли что-то помимо них? Она на секунду задумалась. В последние дни сон сбился, и она стала просыпаться еще до восхода. Но винила в том кошмары и до сих пор не покидавшее чувство пустоты, которое стало сильно раздражать. Возможно, причина обмороков все же была в чем-то другом. Да и медик прав — уставать в последнее время она стала сильнее, чем раньше. — Бессонница немного мучает, — Ниппи все же решила признаться. — Хмм… — задумался Джим. Он быстро сделал еще одну запись в блокнот, но сразу же ее зачеркнул, после чего сунулся в одну из коробок с лекарствами и вытащил пару флаконов. Содержимое Ниппи тут же узнала — гранулы, которые медик давал ей, пока она ходила со стином. — Дозировку ты уже знаешь, до прибытия на Уштай должно помочь восстановиться, — сказал Нобл. — Видимо, растение повлияло на тебя хуже, чем я предполагал. Он подошел и отдал ей один из флаконов. — Но если вдруг появятся еще какие-либо симптомы, то сразу же ко мне, — строго добавил он. — Конечно, — кивнула Ниппи. — Но, помнится, с назначенной тобой тогда дозировкой и одного флакона было много, а тут сразу два. Нам не так уж и долго осталось плыть до Уштая. — Второй — твоему брату-придурку, — вздохнул Джим. — На, а то тоже дерьмово выглядишь, — проворчал он, отдавая лекарство навигатору. К удивлению, Лами в этот раз обошелся без каких-либо подколок. На этом визит к доктору закончился, да и сам Джим сослался на то, что ему еще нужно заняться одним экспериментом, записями в журнал и расчетами. Потому Ниппи и Лами вернулись к своей первой цели: проведать ребят на палубе. По пути к ним присоединился Крепыш: зверек, едва завидев хозяйку, тут же бросил играться с куском веревки, брошенной кем-то в коридоре, и с радостным писком поспешил вскарабкаться на макушку Ниппи. С того момента, как на борту появился Блуп, скорпион при каждой возможности старался занять место на голове хозяйки и ревностно охранял его от ящероптицы. Выйдя на палубу, Ниппи тут же пожалела, что не захватила с собой какую-нибудь куртку. «Долбанная привычка», — мысленно посетовала она. За то время, пока стин был на ее руке, Ниппи успела уже отвыкнуть от одежды с рукавами. Только она подумала о том, чтобы вернуться в каюту, как Лами накинул ей на плечи свою толстовку. Ниппи тут же укуталась в нее как в пальто — уж больно длинной она оказалась. — Спасибо, но как же ты? — Ну, я-то потеплее оделся, в отличие от тебя, — усмехнулся Лами, поправляя ворот водолазки. На палубе были лишь Дегэйр, который караулил возле штурвала — видимо, сейчас была относительно спокойная часть пути — Хантер в кадке, а рядом с ним сидела, скрестив ноги, Пиррет и что-то перебирала в небольшом мешочке. Девушка уже спокойно занималась кухонными делами и понемногу помогала на судне, но еще не избавилась от всех повязок и регулярно посещала Джима. Последний сказал, что Пиррет очень быстро шла на поправку. Вот только голос все никак не возвращался. Хантер заметил их и помахал рукой, едва не забрызгав при этом то, что перебирала Пиррет. Та нахмурилась и отодвинулась чуть подальше. — Твоя голова стала похожа на гальку, — с некоторым разочарованием отметил фараон, когда Ниппи с братом подошли к ним. — Но теперь я понял, что ты имела в виду, когда говорила о маскировке. И все же жаль, мне нравился цвет твоих волос. — Дозорным и людям из Медузы он тоже очень нравится. Аж до смерти, — попыталась пошутить Ниппи. — Да я понимаю, — как-то задумчиво ответил Хантер. — Камуфляж и шпионаж, все дела… — Ладно, каков прогноз от нашего специалиста по погоде и маршруту? — спросила Ниппи. — Дегэйр сказал, что если нам повезет и не нарвемся на какой-нибудь шторм или прочие капризы Гранд Лайн, то через день-два будем в Уштае, — рассказал косатка. Пиррет в подтверждение его слов кивнула. — Как раз хватит времени обзавестись небольшой щетиной, — говоря, Лами провел пальцами по подбородку, будто она там уже появилась. — Борода для камуфляжа? Тебе не пойдет, — со смешком заметил Крайп. — Я ценю твои старания, рыбонька, но ты в любом случае не в моем вкусе, — парировал Лами. Ниппи даже не стала прекращать эту перепалку. Понимала, что все до сих пор нервничают, и если с помощью подобных колкостей они снимают напряжение, то пусть. Лучше так, чем орать друг на друга или вообще доводить все до драки. Да и не верила Ниппи, что эти двое решат выяснить отношения с помощью кулаков. Тут братец быстрее с медиком подерется, или Хантер с Эриком. И то последние после Фабрики забыли все мелкие разногласия по поводу происхождения механика. — Слушай, Лами, а ты можешь сменить Дегэйра на посту, раз нет проблем с погодой? — обратилась Ниппи к навигатору. — Пока есть возможность, я бы хотела с ним потренироваться. Не боись, перенапрягаться я не стану. — Ладно, сейчас переговорю с ним, — кивнул Гарса и направился к носу корабля. Деструктор же присела рядом с кадкой и стала наблюдать за тем, как Пиррет перебирала какие-то орешки. Вот только та сразу же закончила с этим делом, достала блокнот и начала что-то быстро писать. «Хантер рассказал мне о том, что будет по твоему приказу сопровождать команду Хищников в королевство рыболюдей», — такова была первая запись девушки. — Да, мы поговорили, и пришли к выводу, что тот, кто родом с того острова, будет лучшим проводником и подспорьем на время нашего разделения, — кивнула Ниппи. Потом, вздохнув, добавила: — Но я пойму, если после всего случившегося вы с Яго останетесь со своими ребятами. Да, знаю, мы уже обсуждали этот вопрос, но повторюсь еще раз. Пиррет на это лишь покачала головой и сделала еще одну запись: «Яго как капитан Хищников хочет остаться с Шумом Хаоса, как член команды или союзник — роли не играет. Об остальном мы уже действительно все обговорили, позиция Яго не изменится. Так что спасибо за подобную помощь, нам действительно будет комфортнее отправится туда в сопровождении местного. Как мы слышали, путь до острова рыболюдей весьма непрост.» Ниппи догадывалась, что примерно таким и будет ответ девушки. Вот только фраза про «позицию Яго» ее немного удивила. Ей казалось, что все разногласия между ними двумя уже в прошлом. — Пиррет, а ты сама до сих пор против выбора Яго? — возможно, следовало бы спросить это аккуратнее, но Ниппи не смогла в тот момент подобрать таких слов. Неожиданно, но Пиррет улыбнулась, даже усмехнулась. Ее ответ последовал быстро: «Ну, решение Яго — решение Хищников. Может, его поступки не всегда выглядят как поступки умного человека, но мы нисколько не сомневаемся в правильности его решений. Даже если попутно вылезает куча проблем, в итоге мы все равно находим какие-то плюсы. Я, скорее, как наблюдатель, сопровождающий и защищающий Яго. И я уже вижу, что ваш союз приносит пользу и нам — у вашей команды за последнее время появилось много полезных связей, да и наши ребята без дела не сидели. Так что я согласна с Яго.» «Прагматично», — отметила про себя Ниппи. Вслух же она спросила: — Что ты имеешь в виду под «не сидели без дела»? Вновь — легкая улыбка. То, что Пиррет могла уже так спокойно улыбаться — несомненно радовало. «Ну, мы же Хищники. Покуда мы с Яго путешествуем с вами, наши ребята «охотятся» на Гранд Лайн. Добывают ресурсы. Союзов сейчас заключается слишком много, но некоторые забывают о такой важной вещи, как ресурсы.» Теперь пришла очередь Ниппи усмехнуться. А ведь она правильно заметила — за сокровищами и Ван Писом в частности в нынешнее время гоняются многие, очень многие. А вот о ресурсах, которые могут порой сыграть ключевую роль в той или иной сделке — а может и помочь на пути к главному сокровищу — думают далеко не все. Какие-то категории, вроде территорий и рабов, более распространены. Да тот же Эмери уделял время поиску живого товара и поддержанию связей с нужными в этой сфере людьми, как впоследствии оказалось. Дальше как-то эту тему развить не удалось, потому как к ним подошел Дегэйр. — Ламиго сказал, что ты хотела потренироваться, — голос у мечника был чересчур усталым. — В ближайшие пару часов погодных изменений не предвидится, поэтому твой брат пока подменит нас. Однако не стоит забывать, что мы все еще на Гранд Лайн, и даже с нашим чутьем это — лишь приблизительные данные. Ниппи обратила внимание на то, что Дегэйр хоть и говорил вновь о себе и Азарае одновременно, но как-то неуверенно. — Мы можем тогда остаться тренироваться на палубе, — предложила она. — Если вдруг что-то изменится, Лами не придется тебя искать. — Хороший вариант, — кивнул Фэн. — О, мы увидим твои тренировки, Нип? — встрепенулся Хантер. — Не-а, ты увидишь лишь двух истуканов, сидящих на досках и касающихся меча, — пожала плечами Ниппи, поднявшись. — Формально я тренируюсь с Азараем в мире клинка. Обычная тренировка будет лишь после как закрепление — если, конечно, у нас останутся силы и время, или, к примеру, не вмешается погода. Так что ничего интересного не ждите. У косатки тут же пропал весь интерес, и он улегся на дно кадки. Спустя мгновение оттуда послышалось бульканье. — Только я должен тебя предупредить, — заговорил Дегэйр, когда они отошли от ребят на несколько шагов. Теперь голос мечника звучал чуть беспокойнее, чем до этого. — С ним что-то странное творится с тех пор, как мы столкнулись с людьми Медузы. Он слегка, эээ, нестабилен. Не знаю, как точнее выразиться. Ниппи нахмурилась. Подобный расклад дел не радовал. Если Азарай действительно «нестабилен», то тренировка действительно может обернуться проблемами. — Ты уверен, что стоит тогда идти к нему в гости? — уточнила девушка. — Во-первых, я обязан исполнять повеления своего хоу, и раз хоу пожелал тренировки, то так тому и быть, — на удивление, Дегэйр быстро взял себя в руки и сказал это весьма решительно, даже не переключившись на «мы». — А во-вторых, на сами тренировки это не должно повлиять. Разве что Азарай будет немного жестче, все же эта нестабильность влияет и на него. — В смысле? — не поняла Ниппи. — Разве ты изначально говорил не об Азарае? — Нет, — и в голосе парня вновь слышалась неуверенность. — Я говорил о том мире, который он себе создает внутри меча. Такое иногда бывает после того, как он берет верх. Ему непросто вновь вернуться в свою клетку, мне — в реальность… Потому окружение становится слегка нестабильным… Чем больше говорил Дегэйр, тем более усталым он казался. Словно в это же время он с чем-то боролся. А еще мечник старался смотреть по большей части вниз на доски, а не на собеседника. У Ниппи закрались нехорошие сомнения. — Дегэйр, — как можно спокойнее начала она. — А не получится ли так, что я в итоге не смогу выбраться из мира Азарая из-за этой нестабильности? — Нет, — неожиданно твердо сказал парень. — Это исключено. Методы для зачарования хоть и утеряны, но во всех исследованиях этого искусства говорится одно: оружие зачаровывалось с целью создать клетку лишь для выбранных душ. Конкретно в моем случае — для Азарая. Запертым внутри его мира может быть лишь он сам. Живое существо попадает в мир клинка как гость, и всегда возвращается обратно — за исключением первого визита, когда дух может взять небольшую плату. На моей бывшей родине воинов только так и тренировали веками — в мирах-клетках душ предназначаемых им оружий, изготавливаемых моей семьей. Если бы были случаи невозврата, то подобное искусство было бы давно заброшено и до нас бы вообще ничего не дошло. Ни исследований предыдущих поколений, ни самого оружия. Ниппи несколько озадачило такое наименование, как искусство, для того, что запечатывало души мертвых в оружии, но, похоже, на родине Дегэйра проживали весьма странные люди. Да и волновало ее сейчас больше другое. — Но все же есть какая-то проблема? — спросила Ниппи. — Ты странно себя ведешь, словно чего-то опасаешься. — Я… Мы не знаем, как это объяснить, — Дегэйр вновь вернулся к беспокойному тону. — Азарай все время говорит, что чует тебя по-другому, но каких-либо подробностей я от него получить не могу. Это может повлиять на мою концентрацию как проводника, будет тяжелее переходить. — Ну… Нам не привыкать, — пожала плечами девушка. Вроде бы, о чем-то подобном Дегэйр предупреждал ее в первый раз, но на удивление прошло все относительно гладко. Ну, а раз все воины брошенной Дегэйром родины успешно возвращались и спокойно оказывались в мирах запечатанных душ как на тренировочных полигонах, несмотря ни на что, то… Действительно не привыкать. — Ладно, — решилась Ниппи. — Но все же пойдем в комнату Муши, а то, боюсь, отморозим все за время нашего отсутствия, если останемся здесь.***
В этот раз джунгли казались еще более реалистичными — хотя казалось, куда еще. Но тем не менее листья деревьев и кустов блестели, словно только что прошел дождь, воздух казался влажным, жарким, а еще Ниппи мерещился запах сырой почвы. В какой-то момент она даже решила, что действительно идет по размякшей от дождя земле и ноги ее слегка проваливаются в эту неприятную рыхлую массу. Или так все казалось лишь из-за того, что сама Ниппи не так давно была в похожей местности. Очень скоро первое впечатление сошло на нет, и ощущения уже не так удивляли. Вокруг были уже знакомые ей джунгли Азарая, такие же, как и в прошлые ее визиты. За исключением одной детали. Поистине мертвой тишины. Так бывало и до этого, за тем редким исключением, когда сам Азарай желал наполнить это место звуками своей родины. Но сейчас эта тишина чем-то отличалась, из-за нее Ниппи смотрела по сторонам с настороженностью. И ее не покидало чувство, что здесь появилось что-то чужеродное, не свойственное джунглям. Хоть в живую девушка их никогда не видела и не могла об этом судить. В какой-то момент Ниппи показалось, что то ли окружавшие ее кусты и деревья через каждые несколько шагов напоминали предыдущие, то ли небо вело себя странно, будто там были не облака, а вода, и слабые волны бежали по ее поверхности. Наверное, это и было нестабильностью этого мира, о которой говорил Дегэйр. Очень некстати Ниппи вспомнила тюрьму Ричче, в которой возникали похожие ощущения знакомого, но чужеродного, иллюзорного. Вскоре она наконец-то услышала хоть какой-то звук — то было тихое недовольное рычание Азарая. Ориентируясь на него, Ниппи очень быстро выбралась на поле с разрушенным храмом. Это уже было знакомо — последние разы минк тренировал ее именно в такой местности. Воин сидел на одном из обломков, дожидаясь ее. Стоило ему заметить свою гостью, как он тут же поднялся на ноги и взял копье, что было поблизости воткнуто в землю. — Так, хоть кто-то наконец-то показался, — фыркнул воин. — Ну хотя бы фруктовиком от тебя больше не воняет, уже легче. Неясно только, как это ты умудряешься до сих пор живехонькой ходить. Азарай и до этого при встречах сразу переходил к делу, и потому войти в нужный ритм не всегда удавалось, но вот подобное «приветствие» Ниппи совершенно выбило из колеи. Минк вечно жаловался на отвратный запах дьявольских фруктов, и потому такое заявление вкупе с тем, что после Фабрики Пазу практически не давала о себе знать, кроме как нестабильной силой и перемещавшимся под кожей силуэтом, могло означать только одно. С фруктом действительно что-то не так. Он не исчез — иначе, как заметил минк, она бы не была живой. Но что-то все же случилось. И сразу же вернулись опасения о том, что ей все же не удастся выбраться из мира Азарая. И похоже, что это все без труда читалось хозяином этих мест. — Черт, вы, людишки, такие паникеры, — усмехнулся минк. — Да выберешься ты отсюда, предки моего хозяина, к сожалению, знали свое дело по части ковки и заточения душ. Ни одно живое существо не может быть здесь заперто, а ты, девчонка, вполне себе живая, только кто-то знатно тебя потрепал недавно, да твой вонючий фрукт затих, — и Азарай засмеялся. Не особо убедительно звучали его слова, но выбора у нее не было. Все равно уже здесь оказалась, так что — пан или пропал. И все же от одного вопроса Ниппи не удержалась: — А откуда ты знаешь, что я живая? Ты же видишь лишь мой образ. — С такого, малышка, что будь ты мертвой, то вряд ли оказалась бы так просто в этом мече, — оскалился Азарай. — А даже если бы тебе так повезло, — тут он усмехнулся, — то ты бы сразу это заметила, стоило бы тебе здесь только появиться. Совсем иные ощущения. Последняя фраза прозвучала весьма жутко, и Ниппи резко перехотелось продолжать расспросы на эту тему. — Ладно, — вздохнула она. — С чего сегодня начнется тренировка? — Когда все будут в сборе, тогда и начнем, — ответил Азарай и следом лениво зевнул. Сначала Ниппи не поняла, о чем он. Потом вспомнила первую фразу, которую минк сказал, едва ее заметив. «Хоть кто-то показался». Но Дегэйр не мог перемещаться в мир клинка, не будучи предварительно истощенным поскольку был хозяином меча и самого Азарая. Как парень объяснял, владелец не может переходить, он выступает лишь как посредник. Потому многие владельцы такого оружия в итоге становились наставниками. Заточенную душу могли видеть лишь будущие обладатели во время тренировок, гости, которых хозяин оружия мог пустить, ну или редкие случаи, как Дегэйр, изводившиеся себя. И то в последнем случае они видели лишь самих пленников. Размышления Ниппи прервал ехидный смешок Азарая: — А вот и наш нелегал. Она проследила за взглядом минка. Когда Ниппи увидела того, о ком он говорил, то ее охватили уже давно позабытые холод и то противное удушающее чувство, о котором Ниппи уже начала забывать. Надеясь взять себя в руки, девушка попыталась отрицать увиденное, отогнать все неприятные ощущения прочь, на худой конец, ущипнуть себя — хотя последний метод в этом мире был бесполезен. Впрочем, все оказалось бесполезным. — Я сначала не узнал тебя, — несколько опешив, сказал появившийся из ближайших зарослей Лэз.